Название: «Первый год в Хогвартсе»
Автор: Фиола
Бета: Xvost
Герои: Новый персонаж (не МС), Новый персонаж (не МС), Северус Снейп, Гермиона Грейнджер
Пейринг: нет
Жанр: общий
Рейтинг: G
Саммари: сын Гермионы поступает в Хогвартс и пытается разгадать тайну своего рождения.
Дисклаймер: мне ничего не надо, все принадлежит Роулинг, конечно, если оно ей надо
Критика: отнесусь положительно, очень волнуюсь, прошу сразу тапками пудовыми не закидывать. Заранее спасибо!
Первый год в Хогвартсе (нмп, нмп, СС, ГГ, джен, G, макси)
Первый год в Хогвартсе (нмп, нмп, СС, ГГ, джен, G, макси)
Последний раз редактировалось Фиола 21 авг 2005 19:48, всего редактировалось 1 раз.
Глава 1
Джим и Севостьян. День рождения
Джеймсу Сириусу Поттеру в это воскресенье исполнялось одиннадцать лет. Солнечные лучи били в окна его большой и светлой комнаты, когда мальчик выскользнул из-под одеяла, где в беспорядке двигались нарисованные драконы, золотые снитчи, метлы и фениксы. Натянув джинсы и полосатую футболку, Джим (а все называли его именно так) попытался пригладить непослушные темные волосы, что делали его столь похожим на отца. Зеленые глаза подростка радостно сияли - ему не терпелось увидеть подарки.
Джим был сыном национальной гордости магической Британии, Гарри Поттера, и его бывшей одноклассницы, Лаванды Браун. Мать мальчика, к сожалению, умерла более семи лет назад, отец же женился вновь. Старший Поттер в настоящее время работал в министерстве магии помощником министра, а мачеха, Гермиона Грейнджер, вела хозяйство и писала диссертацию по зельеварению. Степень по трансфигурации у нее уже была.
Джеймс сбежал по деревянной винтовой лестнице на первый этаж, где сразу же был заключен отцом в объятья.
- Джим, с днем рождения! - взъерошив и без того непослушные волосы сына, Гарри лукаво улыбнулся. - Не хочешь ли взглянуть на подарки?
- А то! - ответил именинник, усаживаясь на ковер поближе к цветастым сверткам и коробкам, которые лежали на полу большой бесформенной кучей.
- Метла «Вихрь»! Это же последняя модель! Папа! Спасибо! - воскликнул мальчик, распаковывая большую продолговатую коробку.
В довесок Джим получил набор по уходу за метлой, сову, которая, как по мановению волшебной палочки Гарри, неожиданно появилась в комнате, школьную сумку, несколько новых мантий и все учебники для первого курса Хогвартса.
Джеймс Сириус Поттер был сейчас по-настоящему счастлив, ведь он получил все, что хотел. Теперь мальчик поместился на диване рядом с отцом, оживленно болтая с ним о всякой ерунде. Неожиданно кресло, стоявшее у потухшего холодного камина, резко развернулось, колесики жалобно скрипнули и оставили глубокие царапины на паркете . в кресле сидел черноволосый мальчишка возраста Джима, а может немного постарше. Его кожа была такой бледной, что казалось, что он никогда не бывал на свежем воздухе.
- Доброе утро, мистер Поттер, Джеймс. Не хотел вам мешать, но вы меня разбудили, поэтому я ухожу лишь сейчас, - мальчик порывисто встал (сразу стало заметно, какой он высокий и худощавый) и направился к выходу из комнаты.
- Севостьян! - окрикнул его Гарри. - Ты не мог бы переодеться? Сегодня мы поедем в Косой переулок праздновать день рождения Джима.
- Хорошо, мистер Поттер, - церемонно ответил подросток, переступая порог.
Гарри прикрыл глаза, как если бы у него в минуту разболелась голова. Этот мальчишка его непроходящая головная боль уже много лет. Никогда бы он не подумал, что после свадьбы с Гермионой, основной проблемой станет ее сын. Он всего лишь на месяц старше Джеймса, но Гарри никогда не знал, как вести себя с ним. Севостьян Маркус Грейнджер, сын Гермионы, холодный и язвительный в свои одиннадцать. Кто был отцом ребенка, для Гарри оставалось загадкой.
Севостьян вышел на кухню, где хлопотала над завтраком Гермиона.
- Мама, доброе утро! - ласково сказал мальчик и по-кошачьи потерся об ее руку.
- Сынок! Сегодня ты опять заснул в гостиной, я видела тебя, но будить не стала.
- Я книгу интересную читал, а то в моей комнате не посидишь спокойно. Вчера мистер Поттер и Джеймс обсуждали квиддич, ты же знаешь, что это национальное бедствие. А мне с ним еще семь лет учится, надеюсь, на разных факультетах, брр!
- Севостьян! Не начинай хотя бы сегодня, лучше пойдем и поздравим Джима.
Вместе они вошли в гостиную с небольшим свертком.
- Джеймс! Я тоже вместе с Севом хочу тебя поздравить. С днем рождения, милый! - Гермиона поцеловала виновника торжества в щеку и протянула сверток.
Когда мальчик разорвал бумагу, то под ней обнаружилась очень красиво оформленная книга по зельеварению, детская с картинками. Женщина еще не потеряла надежды хоть как-то приучить Джима к чтению. Поверх книги лежала волшебная открытка с поздравлениями. Вот что было написано в ней:
«Джеймс!
С днем рождения!
Любим, целуем!
Папа, Гермиона, Севостьян.»
Как только рука мальчика коснулась открытки, она пропела поздравительную песенку.
- А теперь пойдемте завтракать! - улыбаясь, сказала Гермиона.
Джим и Севостьян. День рождения
Джеймсу Сириусу Поттеру в это воскресенье исполнялось одиннадцать лет. Солнечные лучи били в окна его большой и светлой комнаты, когда мальчик выскользнул из-под одеяла, где в беспорядке двигались нарисованные драконы, золотые снитчи, метлы и фениксы. Натянув джинсы и полосатую футболку, Джим (а все называли его именно так) попытался пригладить непослушные темные волосы, что делали его столь похожим на отца. Зеленые глаза подростка радостно сияли - ему не терпелось увидеть подарки.
Джим был сыном национальной гордости магической Британии, Гарри Поттера, и его бывшей одноклассницы, Лаванды Браун. Мать мальчика, к сожалению, умерла более семи лет назад, отец же женился вновь. Старший Поттер в настоящее время работал в министерстве магии помощником министра, а мачеха, Гермиона Грейнджер, вела хозяйство и писала диссертацию по зельеварению. Степень по трансфигурации у нее уже была.
Джеймс сбежал по деревянной винтовой лестнице на первый этаж, где сразу же был заключен отцом в объятья.
- Джим, с днем рождения! - взъерошив и без того непослушные волосы сына, Гарри лукаво улыбнулся. - Не хочешь ли взглянуть на подарки?
- А то! - ответил именинник, усаживаясь на ковер поближе к цветастым сверткам и коробкам, которые лежали на полу большой бесформенной кучей.
- Метла «Вихрь»! Это же последняя модель! Папа! Спасибо! - воскликнул мальчик, распаковывая большую продолговатую коробку.
В довесок Джим получил набор по уходу за метлой, сову, которая, как по мановению волшебной палочки Гарри, неожиданно появилась в комнате, школьную сумку, несколько новых мантий и все учебники для первого курса Хогвартса.
Джеймс Сириус Поттер был сейчас по-настоящему счастлив, ведь он получил все, что хотел. Теперь мальчик поместился на диване рядом с отцом, оживленно болтая с ним о всякой ерунде. Неожиданно кресло, стоявшее у потухшего холодного камина, резко развернулось, колесики жалобно скрипнули и оставили глубокие царапины на паркете . в кресле сидел черноволосый мальчишка возраста Джима, а может немного постарше. Его кожа была такой бледной, что казалось, что он никогда не бывал на свежем воздухе.
- Доброе утро, мистер Поттер, Джеймс. Не хотел вам мешать, но вы меня разбудили, поэтому я ухожу лишь сейчас, - мальчик порывисто встал (сразу стало заметно, какой он высокий и худощавый) и направился к выходу из комнаты.
- Севостьян! - окрикнул его Гарри. - Ты не мог бы переодеться? Сегодня мы поедем в Косой переулок праздновать день рождения Джима.
- Хорошо, мистер Поттер, - церемонно ответил подросток, переступая порог.
Гарри прикрыл глаза, как если бы у него в минуту разболелась голова. Этот мальчишка его непроходящая головная боль уже много лет. Никогда бы он не подумал, что после свадьбы с Гермионой, основной проблемой станет ее сын. Он всего лишь на месяц старше Джеймса, но Гарри никогда не знал, как вести себя с ним. Севостьян Маркус Грейнджер, сын Гермионы, холодный и язвительный в свои одиннадцать. Кто был отцом ребенка, для Гарри оставалось загадкой.
Севостьян вышел на кухню, где хлопотала над завтраком Гермиона.
- Мама, доброе утро! - ласково сказал мальчик и по-кошачьи потерся об ее руку.
- Сынок! Сегодня ты опять заснул в гостиной, я видела тебя, но будить не стала.
- Я книгу интересную читал, а то в моей комнате не посидишь спокойно. Вчера мистер Поттер и Джеймс обсуждали квиддич, ты же знаешь, что это национальное бедствие. А мне с ним еще семь лет учится, надеюсь, на разных факультетах, брр!
- Севостьян! Не начинай хотя бы сегодня, лучше пойдем и поздравим Джима.
Вместе они вошли в гостиную с небольшим свертком.
- Джеймс! Я тоже вместе с Севом хочу тебя поздравить. С днем рождения, милый! - Гермиона поцеловала виновника торжества в щеку и протянула сверток.
Когда мальчик разорвал бумагу, то под ней обнаружилась очень красиво оформленная книга по зельеварению, детская с картинками. Женщина еще не потеряла надежды хоть как-то приучить Джима к чтению. Поверх книги лежала волшебная открытка с поздравлениями. Вот что было написано в ней:
«Джеймс!
С днем рождения!
Любим, целуем!
Папа, Гермиона, Севостьян.»
Как только рука мальчика коснулась открытки, она пропела поздравительную песенку.
- А теперь пойдемте завтракать! - улыбаясь, сказала Гермиона.
Глава 2
Косой переулок. Новые Знакомые.
В Косой переулок семейство Поттеров отправилось на колдомобиле, похожем на старенький фордик “Англия”, который сгинул без вести в Запретном лесу. Появление этой летающей машины вызвало дикие восторги у Джима, который с воплями проскакал вокруг машины на одной ноге и с криком запрыгнул внутрь. Гермиона села с ним рядом.
- Тетя Гермиона! А куда мы поедем? В “Дырявый котел”, да? Или есть мороженое в кафешку?
- Джим, куда ты захочешь, туда и пойдем, - с улыбкой ответила Гермиона. – Сегодня же твой праздник.
Севостьян залез последним, он, как и обещал Гарри, переоделся в черную мантию и даже волосы подвязал черной тесемкой.
- Севостьян, - спросил Гарри, - тебе не кажется, что пора подстричься?
- Нет, мистер Поттер, когда кажется – креститься надо, - огрызнулся мальчик.
Джим недовольно посмотрел на сводного брата, перегнулся через Гермиону и одними губами произнес:
- Крыса черная!
Севостьян криво улыбнулся. Гарри, услышав слова сына, повернулся и с осуждением покачал головой.
- Джим, не порть сам себе праздник. Веди себя прилично!
- Джим, веди себя прилично! – практически пропел Севостьян, за что получил легкую оплеуху от Гермионы.
- Севостьян, не придуривайся, пожалуйста!
Сочетание “пожалуйста” и тычка сотворило с мальчиком невообразимую перемену, он отвернулся, старательно пряча глаза от матери. Ему сложно было жить в этой семье, и иногда по ночам он мечтал о том, что они с мамой будут жить вдвоем или их найдет папа и заберет с собой. Где он, его папа? Почему они не живут вместе, неужели он отказался от ребенка?
Слезы навернулись на глаза Севостьяна. Постоянные капризы Джеймса и перепалки с мистером Поттером сделали его сильнее, но все-таки он был самым обычным одиннадцатилетним мальчишкой, которому через месяц надо отправляться в Хогвартс и расставаться с горячо любимой мамочкой. Он украдкой промокнул глаза рукавом и снова надел свою всегдашнюю равнодушную маску.
Гарри приземлился на стоянке и снял заклинание невидимости. Когда все выбрались из машины, Джеймс схватил Гарри за рукав и потянул в ближайшую лавку за сладостями. Мужчина лишь виновато взглянул на жену.
Севостьян тоже посмотрел на маму, обнял ее и чмокнул в щеку.
- Это ты палочку просишь? – подмигнула ему Гермиона.
Мальчик смешно надулся.
- Не обижайся! – потрепала она сына за щеку. – Прости, что я ударила тебя. Пойдем к Оливандеру?
- Мам, мне совсем не больно было. Пойдем…
Они вошли в старинный магазинчик, который уже долгие годы посещали юные и не очень маги в поисках своих палочек. Оливандер сразу узнал женщину и заулыбался ей во весь рот.
- Мисс Грейнджер, а это Ваш сынок? Первый год?
- Да, - серьезно ответил мальчик.
- Что ж, очень интересно. Попробуй вот эту.
Из-под прилавка старик вытащил черную бархатную коробочку.
- Орешник, мандрагора, пятнадцать дюймов.
Севостьян аккуратно и почтительно взял палочку в руку и осторожно взмахнул ей - с конца палочки посыпались разноцветные искры.
- Мисс Грейнджер, семь галеонов.
Гермиона достала зеленый бархатный мешочек с золотой вышивкой на нем, отсчитала необходимое количество монет, доброжелательно улыбнувшись старому волшебнику. Севостьян пробормотал:
- Спасибо.
На выходе из магазина мальчик шепотом спросил:
- Это Его деньги?
- Нет, Сев, это мои. Не волнуйся! Но ради меня, ради всех нас постарайся не дерзить Гарри.
- Ладно, мамочка, обещаю.
На улице их уже ждали Гарри с Джимом. Рядом с ними стоял высокий рыжеволосый мужчина и пара таких же мальчиков.
- Фред! – радостно крикнула Гермиона и упала в объятья высокого хорошо сложенного игрока сборной Англии по квиддичу, ее старого друга Фреда Уизли.
- Привет, Гермиона! Столько лет не виделись, а это ваш сын?
- Да, это мой сын Севостьян.
- Кстати, видишь этих сорванцов, это наши с Алиссией, Билл и Рон, - Фред назвал детей именами погибших братьев.
- Тоже в Хогвартс? – спросил Севостьян.
– Да, – ответил один из мальчиков.
Севостьян победно смотрел на Джима - в кой-то век он первым начал разговор, а Поттер стоял и молчал.
Косой переулок. Новые Знакомые.
В Косой переулок семейство Поттеров отправилось на колдомобиле, похожем на старенький фордик “Англия”, который сгинул без вести в Запретном лесу. Появление этой летающей машины вызвало дикие восторги у Джима, который с воплями проскакал вокруг машины на одной ноге и с криком запрыгнул внутрь. Гермиона села с ним рядом.
- Тетя Гермиона! А куда мы поедем? В “Дырявый котел”, да? Или есть мороженое в кафешку?
- Джим, куда ты захочешь, туда и пойдем, - с улыбкой ответила Гермиона. – Сегодня же твой праздник.
Севостьян залез последним, он, как и обещал Гарри, переоделся в черную мантию и даже волосы подвязал черной тесемкой.
- Севостьян, - спросил Гарри, - тебе не кажется, что пора подстричься?
- Нет, мистер Поттер, когда кажется – креститься надо, - огрызнулся мальчик.
Джим недовольно посмотрел на сводного брата, перегнулся через Гермиону и одними губами произнес:
- Крыса черная!
Севостьян криво улыбнулся. Гарри, услышав слова сына, повернулся и с осуждением покачал головой.
- Джим, не порть сам себе праздник. Веди себя прилично!
- Джим, веди себя прилично! – практически пропел Севостьян, за что получил легкую оплеуху от Гермионы.
- Севостьян, не придуривайся, пожалуйста!
Сочетание “пожалуйста” и тычка сотворило с мальчиком невообразимую перемену, он отвернулся, старательно пряча глаза от матери. Ему сложно было жить в этой семье, и иногда по ночам он мечтал о том, что они с мамой будут жить вдвоем или их найдет папа и заберет с собой. Где он, его папа? Почему они не живут вместе, неужели он отказался от ребенка?
Слезы навернулись на глаза Севостьяна. Постоянные капризы Джеймса и перепалки с мистером Поттером сделали его сильнее, но все-таки он был самым обычным одиннадцатилетним мальчишкой, которому через месяц надо отправляться в Хогвартс и расставаться с горячо любимой мамочкой. Он украдкой промокнул глаза рукавом и снова надел свою всегдашнюю равнодушную маску.
Гарри приземлился на стоянке и снял заклинание невидимости. Когда все выбрались из машины, Джеймс схватил Гарри за рукав и потянул в ближайшую лавку за сладостями. Мужчина лишь виновато взглянул на жену.
Севостьян тоже посмотрел на маму, обнял ее и чмокнул в щеку.
- Это ты палочку просишь? – подмигнула ему Гермиона.
Мальчик смешно надулся.
- Не обижайся! – потрепала она сына за щеку. – Прости, что я ударила тебя. Пойдем к Оливандеру?
- Мам, мне совсем не больно было. Пойдем…
Они вошли в старинный магазинчик, который уже долгие годы посещали юные и не очень маги в поисках своих палочек. Оливандер сразу узнал женщину и заулыбался ей во весь рот.
- Мисс Грейнджер, а это Ваш сынок? Первый год?
- Да, - серьезно ответил мальчик.
- Что ж, очень интересно. Попробуй вот эту.
Из-под прилавка старик вытащил черную бархатную коробочку.
- Орешник, мандрагора, пятнадцать дюймов.
Севостьян аккуратно и почтительно взял палочку в руку и осторожно взмахнул ей - с конца палочки посыпались разноцветные искры.
- Мисс Грейнджер, семь галеонов.
Гермиона достала зеленый бархатный мешочек с золотой вышивкой на нем, отсчитала необходимое количество монет, доброжелательно улыбнувшись старому волшебнику. Севостьян пробормотал:
- Спасибо.
На выходе из магазина мальчик шепотом спросил:
- Это Его деньги?
- Нет, Сев, это мои. Не волнуйся! Но ради меня, ради всех нас постарайся не дерзить Гарри.
- Ладно, мамочка, обещаю.
На улице их уже ждали Гарри с Джимом. Рядом с ними стоял высокий рыжеволосый мужчина и пара таких же мальчиков.
- Фред! – радостно крикнула Гермиона и упала в объятья высокого хорошо сложенного игрока сборной Англии по квиддичу, ее старого друга Фреда Уизли.
- Привет, Гермиона! Столько лет не виделись, а это ваш сын?
- Да, это мой сын Севостьян.
- Кстати, видишь этих сорванцов, это наши с Алиссией, Билл и Рон, - Фред назвал детей именами погибших братьев.
- Тоже в Хогвартс? – спросил Севостьян.
– Да, – ответил один из мальчиков.
Севостьян победно смотрел на Джима - в кой-то век он первым начал разговор, а Поттер стоял и молчал.
Я что-то не поняла.. Он произнёс одинми губами, а Гарри его услышал??Джим недовольно посмотрел на сводного брата, перегнулся через Гермиону и одними губами произнес:
- Крыса черная!
Севостьян криво улыбнулся. Гарри, услышав слова сына, повернулся и с осуждением покачал головой.
А сын Гермионы, это от Драко??
А как погибли Билл и Рон?? почему??
чтобы это выяснить, я буду читать дальше
Глава 3
Хогвартс-экспресс
День рождения Джима закончился спокойно и тихо. Поздним вечером Гарри отвез семейство домой, Джим так устал, что даже заснул в колдомобиле, и мужчине пришлось нести его на руках. Севостьяна передернуло: всегда, сколько он себя помнил, он не терпел проявления чувств и слабостей. Единственным исключением были его отношения с мамой. Мама, мама… Ее он очень любил, впрочем, как и все дети. Он помнил их жизнь до того, как Гермиона вышла замуж за Гарри, к сыну, разумеется, она относилась также, но… Они были всегда вместе, только он и мама, и все. Вернуть бы эти времена…
Севостьян поднялся в свою комнату, переоделся в пижаму и тут же залез в кровать. Ему уже не хотелось уезжать в Хогвартс. Конечно, волшебство – это хорошо, но ведь и мама могла бы научить его всему в необходимом объеме. Да еще и Джеймса терпеть, это даже хуже, чем дома, ведь там то ни мамы, ни мистера Поттера не будет.
Размышления Севостьяна прервала внезапно скрипнувшая дверь. В проеме появилась Гермиона. Если бы сейчас ее увидели ее старые школьные друзья, то они сказали бы, что она ничуть не изменилась: сейчас она была очень похожа на ту молодую девчонку с волнистыми каштановыми волосами. Разве что волосы теперь уже не смотрелись вороньим гнездом. Никто не мог дать ей тридцати лет, она выглядела молодо благодаря ярким и живым глазам и обаятельной улыбке, которой она одаривала собеседника, будь то муж, помощник министра или простой зеленщик – для всех она находила доброе слово.
Гермиона подсела на кровать к сыну, заботливо подоткнула ему одеяло. Но мальчишка тут же выбрался из-под одеяла и крепко обнял маму.
- Мамочка, скажи ты меня любишь? – спросил он, заглядывая матери в глаза.
Его собственные казались сейчас почти черными, и Гермионе вполне естественно вспомнился другой человек, взрослый, но задавший ей вопрос с похожим смыслом. Память услужливо напомнила, каков был ответ, и что за ним последовало.
- Да, Севе… Севостьян, - женщина осеклась, прижала к себе сына как можно крепче, надеясь, что он не заметит ее оговорку.
- Мам, тогда можешь мне ответить на один, наверное, очень сложный для тебя вопрос, но мне это важно знать: “Кто мой отец?” Ответь, пожалуйста.
- Он… очень хороший человек, Севостьян, но я не могу сказать тебе его имя, правда. С этим связана одна долгая история… Я расскажу тебе позднее… Сынок, прости меня… - запинаясь, прошептала Гермиона.
- Ладно, мам, - отвернулся Севостьян, вытирая слезы, - просто ты не знаешь, как ужасно, когда этот придурок Джеймс, который два слова связать не может, при каждом удобном случае обзывает меня ублюдком, прижитым невесть от кого, а тебя, мама… - разрыдался мальчик в голос.
Гермиона сама всхлипнула, заключила сына в крепкое кольцо рук и принялась легонько укачивать его, успокаивая. Мальчик уже спал, а женщина все шептала над ним:
- Прости меня… простите меня оба…
На следующий день ребята уезжали в Хогвартс. На платформе собрались множество родителей с детьми, неподалеку Севостьян увидел своих знакомых Билла и Рона Уизли, мальчики замахали радостно руками ему… Севостьяну, но их оборвала мать Алиссия, начав рассержено объяснять им что-то. Джеймс наоборот смело подошел к ним, и спустя несколько секунд смущенного молчания между ними завязался веселый и непринужденный разговор.
Севостьян обнял маму на прощание, подхватил чемодан и сел в поезд. Там он закинул свои вещи в свободное купе и уселся у окна. Выходить снова на платформу не хотелось, мальчик боялся вновь по-детски расплакаться. Вскоре дверь в его вынужденное укрытие распахнулась, и внутрь ввалились с чемоданами Джим, Билл и Рон. Близнецы были действительно похожи как две капли воды, оба длинные, нескладные, рыжие и веснушчатые.
- Севостьян, а ребятам мама сказала, что с тобой нельзя общаться, так что выйди, не отравляй воздух… - с насмешкой сказал Джим.
- А больше тебе ничего не надо? – подняв бровь, спокойно ответил Севостьян.
Близнецы поднялись как один, Джим тоже вскочил, и через несколько секунд Севостьян уже был вышвырнут в коридор. Однако он не собирался так быстро сдаваться – вскочив с пола и поставив ногу в проем двери, не давая закрыть ее, мальчишка умудрился ворваться в купе и стал колотить противников со всей горячностью, на которую был способен.
Звуки драки привлекли внимание двоих – в купе вошел высокий шатен и маленькая девочка со светлыми волосами и голубыми глазами. Она явно была испугана, но, вцепившись в рукав своего спутника, не отходила от него ни на шаг.
- Я профессор Люпин! Прекратите драку!
Мальчишки с явной неохотой разошлись: трое в одну сторону, и еще один, в порванной мантии и всклокоченный, сжав кулаки в другую. Хотя он был потрепан, и ему явно сильно досталось, но смотрел на окружающих с вызовом.
- С ваших колледжей по десять баллов, я передам Вашим будущим деканам!
Римус говорил спокойно, но что-то в этой ситуации напомнило ему детство и, несомненно, заставляло беспокоиться.
- Сопли подотри! – темноволосый мальчишка с зелеными глазами победно усмехнулся.
- Мистер Поттер? – поинтересовался Люпин.
- Да, - виновато опустил глаза мальчик.
- С Вашего факультета, могу с уверенностью сказать, Гриффиндора, тридцать баллов.
Несомненно, происходило, что-то странное…
Хогвартс-экспресс
День рождения Джима закончился спокойно и тихо. Поздним вечером Гарри отвез семейство домой, Джим так устал, что даже заснул в колдомобиле, и мужчине пришлось нести его на руках. Севостьяна передернуло: всегда, сколько он себя помнил, он не терпел проявления чувств и слабостей. Единственным исключением были его отношения с мамой. Мама, мама… Ее он очень любил, впрочем, как и все дети. Он помнил их жизнь до того, как Гермиона вышла замуж за Гарри, к сыну, разумеется, она относилась также, но… Они были всегда вместе, только он и мама, и все. Вернуть бы эти времена…
Севостьян поднялся в свою комнату, переоделся в пижаму и тут же залез в кровать. Ему уже не хотелось уезжать в Хогвартс. Конечно, волшебство – это хорошо, но ведь и мама могла бы научить его всему в необходимом объеме. Да еще и Джеймса терпеть, это даже хуже, чем дома, ведь там то ни мамы, ни мистера Поттера не будет.
Размышления Севостьяна прервала внезапно скрипнувшая дверь. В проеме появилась Гермиона. Если бы сейчас ее увидели ее старые школьные друзья, то они сказали бы, что она ничуть не изменилась: сейчас она была очень похожа на ту молодую девчонку с волнистыми каштановыми волосами. Разве что волосы теперь уже не смотрелись вороньим гнездом. Никто не мог дать ей тридцати лет, она выглядела молодо благодаря ярким и живым глазам и обаятельной улыбке, которой она одаривала собеседника, будь то муж, помощник министра или простой зеленщик – для всех она находила доброе слово.
Гермиона подсела на кровать к сыну, заботливо подоткнула ему одеяло. Но мальчишка тут же выбрался из-под одеяла и крепко обнял маму.
- Мамочка, скажи ты меня любишь? – спросил он, заглядывая матери в глаза.
Его собственные казались сейчас почти черными, и Гермионе вполне естественно вспомнился другой человек, взрослый, но задавший ей вопрос с похожим смыслом. Память услужливо напомнила, каков был ответ, и что за ним последовало.
- Да, Севе… Севостьян, - женщина осеклась, прижала к себе сына как можно крепче, надеясь, что он не заметит ее оговорку.
- Мам, тогда можешь мне ответить на один, наверное, очень сложный для тебя вопрос, но мне это важно знать: “Кто мой отец?” Ответь, пожалуйста.
- Он… очень хороший человек, Севостьян, но я не могу сказать тебе его имя, правда. С этим связана одна долгая история… Я расскажу тебе позднее… Сынок, прости меня… - запинаясь, прошептала Гермиона.
- Ладно, мам, - отвернулся Севостьян, вытирая слезы, - просто ты не знаешь, как ужасно, когда этот придурок Джеймс, который два слова связать не может, при каждом удобном случае обзывает меня ублюдком, прижитым невесть от кого, а тебя, мама… - разрыдался мальчик в голос.
Гермиона сама всхлипнула, заключила сына в крепкое кольцо рук и принялась легонько укачивать его, успокаивая. Мальчик уже спал, а женщина все шептала над ним:
- Прости меня… простите меня оба…
На следующий день ребята уезжали в Хогвартс. На платформе собрались множество родителей с детьми, неподалеку Севостьян увидел своих знакомых Билла и Рона Уизли, мальчики замахали радостно руками ему… Севостьяну, но их оборвала мать Алиссия, начав рассержено объяснять им что-то. Джеймс наоборот смело подошел к ним, и спустя несколько секунд смущенного молчания между ними завязался веселый и непринужденный разговор.
Севостьян обнял маму на прощание, подхватил чемодан и сел в поезд. Там он закинул свои вещи в свободное купе и уселся у окна. Выходить снова на платформу не хотелось, мальчик боялся вновь по-детски расплакаться. Вскоре дверь в его вынужденное укрытие распахнулась, и внутрь ввалились с чемоданами Джим, Билл и Рон. Близнецы были действительно похожи как две капли воды, оба длинные, нескладные, рыжие и веснушчатые.
- Севостьян, а ребятам мама сказала, что с тобой нельзя общаться, так что выйди, не отравляй воздух… - с насмешкой сказал Джим.
- А больше тебе ничего не надо? – подняв бровь, спокойно ответил Севостьян.
Близнецы поднялись как один, Джим тоже вскочил, и через несколько секунд Севостьян уже был вышвырнут в коридор. Однако он не собирался так быстро сдаваться – вскочив с пола и поставив ногу в проем двери, не давая закрыть ее, мальчишка умудрился ворваться в купе и стал колотить противников со всей горячностью, на которую был способен.
Звуки драки привлекли внимание двоих – в купе вошел высокий шатен и маленькая девочка со светлыми волосами и голубыми глазами. Она явно была испугана, но, вцепившись в рукав своего спутника, не отходила от него ни на шаг.
- Я профессор Люпин! Прекратите драку!
Мальчишки с явной неохотой разошлись: трое в одну сторону, и еще один, в порванной мантии и всклокоченный, сжав кулаки в другую. Хотя он был потрепан, и ему явно сильно досталось, но смотрел на окружающих с вызовом.
- С ваших колледжей по десять баллов, я передам Вашим будущим деканам!
Римус говорил спокойно, но что-то в этой ситуации напомнило ему детство и, несомненно, заставляло беспокоиться.
- Сопли подотри! – темноволосый мальчишка с зелеными глазами победно усмехнулся.
- Мистер Поттер? – поинтересовался Люпин.
- Да, - виновато опустил глаза мальчик.
- С Вашего факультета, могу с уверенностью сказать, Гриффиндора, тридцать баллов.
Несомненно, происходило, что-то странное…
Глава 4
Миранда
Римус опустил руку на плечо Севостьяну.
- Ребенок, хочешь, пойдем в наше купе? Там едем только мы с Мирандой, - он деликатно указал на девчушку, цепляющуюся за его мантию.
- Миранда – это я, а как тебя зовут? – краснея и смущаясь, спросила девочка.
- Я понял. Меня зовут Севостьян Маркус Грейнджер.
Толкая перед собой сундук, мальчик прошел в соседнее купе. Там профессор Люпин бегло осмотрел его лицо и, выяснив, что все в порядке, зашарил в карманах и достал что-то в яркой обертке.
- Шоколадная лягушка. Съешь – полегчает, - с улыбкой сказал Римус. – Так значит ты сын Гермионы?
- Да, Вы правы, - сдержанно ответил Севостьян. На нему опять вернулись его всегдашние раздражительность и скепсис.
- А ты едешь в Хогвартс первый раз? – решилась на очередной вопрос Миранда.
- Да, а ты?
- Тоже. А ты хочешь в Гриффиндор?
- Нет! – практически закричал Севостьян. – Только не туда! Туда же попадут Поттер и оба Уизли, а у нас с ними не сошлись характеры!
- А я не попаду в Гриффиндор! Для нас теперь только Слизерин! – грустно сказала она. Севостьяну показалось даже, что на ее глаза навернулись слезы.
- Миранда, не надо! – мягко сказал Римус.
- Надо, дядюшка. В Слизерине учатся такие, как я, дети Упивающихся Смертью, теперь это факультет отверженных… - Миранда расплакалась.
- Даже не волнуйся, - сказал Севостьян прочувственно, - нельзя любить или ненавидеть людей только за факультет, на котором он учится. Вот, например, мистер Поттер учился в Гриффиндоре, поэтому вся толпа рвется туда же, не думая, что факультет подбирается исходя из личных качеств студента.
- Ну, Севостьян, ты заговорил, как настоящий слизеринец, - сказал Римус, улыбнувшись и приобняв Миранду, на лице которой появилась надежда.
- Да я всегда такой был рассудительный и амбициозный, но я туда не попаду… я нечистокровный… наверное…
Севостьян отвел глаза, снова поднял голову и саркастично ухмыльнулся.
Римус взглянул на Миранду – та поняла все без слов.
- Извините, мне надо выйти.
Когда девушка скрылась за дверью, Римус протянул руку Севостьяну.
- Ты даже забудь думать про то, что ты нечистокровный, сейчас это не имеет никакого значения, и я тебе могу сказать с точностью – ты чистокровный, я знал твоего отца, но история эта слишком темная, Гермиона сама должна рассказать тебе…
Миранда
Римус опустил руку на плечо Севостьяну.
- Ребенок, хочешь, пойдем в наше купе? Там едем только мы с Мирандой, - он деликатно указал на девчушку, цепляющуюся за его мантию.
- Миранда – это я, а как тебя зовут? – краснея и смущаясь, спросила девочка.
- Я понял. Меня зовут Севостьян Маркус Грейнджер.
Толкая перед собой сундук, мальчик прошел в соседнее купе. Там профессор Люпин бегло осмотрел его лицо и, выяснив, что все в порядке, зашарил в карманах и достал что-то в яркой обертке.
- Шоколадная лягушка. Съешь – полегчает, - с улыбкой сказал Римус. – Так значит ты сын Гермионы?
- Да, Вы правы, - сдержанно ответил Севостьян. На нему опять вернулись его всегдашние раздражительность и скепсис.
- А ты едешь в Хогвартс первый раз? – решилась на очередной вопрос Миранда.
- Да, а ты?
- Тоже. А ты хочешь в Гриффиндор?
- Нет! – практически закричал Севостьян. – Только не туда! Туда же попадут Поттер и оба Уизли, а у нас с ними не сошлись характеры!
- А я не попаду в Гриффиндор! Для нас теперь только Слизерин! – грустно сказала она. Севостьяну показалось даже, что на ее глаза навернулись слезы.
- Миранда, не надо! – мягко сказал Римус.
- Надо, дядюшка. В Слизерине учатся такие, как я, дети Упивающихся Смертью, теперь это факультет отверженных… - Миранда расплакалась.
- Даже не волнуйся, - сказал Севостьян прочувственно, - нельзя любить или ненавидеть людей только за факультет, на котором он учится. Вот, например, мистер Поттер учился в Гриффиндоре, поэтому вся толпа рвется туда же, не думая, что факультет подбирается исходя из личных качеств студента.
- Ну, Севостьян, ты заговорил, как настоящий слизеринец, - сказал Римус, улыбнувшись и приобняв Миранду, на лице которой появилась надежда.
- Да я всегда такой был рассудительный и амбициозный, но я туда не попаду… я нечистокровный… наверное…
Севостьян отвел глаза, снова поднял голову и саркастично ухмыльнулся.
Римус взглянул на Миранду – та поняла все без слов.
- Извините, мне надо выйти.
Когда девушка скрылась за дверью, Римус протянул руку Севостьяну.
- Ты даже забудь думать про то, что ты нечистокровный, сейчас это не имеет никакого значения, и я тебе могу сказать с точностью – ты чистокровный, я знал твоего отца, но история эта слишком темная, Гермиона сама должна рассказать тебе…
Глава 5
Страшная тайна. Распределение
Севостьян сидел, широко раскрыв глаза, совсем не видя Люпина перед собой. В его маленьком сердце словно оборвалась какая-то тонкая струна, внутренний камертон, который помогал, подбадривал его всю сознательную жизнь, теплая мысль, что где-то там далеко живет его отец. Папа найдет их с мамой и заберет с собой.
- Сэр, Вы сказали “знал”? Он что умер? Ответьте, пожалуйста, я не смогу… если не узнаю это сейчас… - сказал Севостьян, запинаясь и поминутно то краснея, то бледнея. Мысли его путались, а перед глазами плавало черное марево.
- Твой отец был заключен в Азкабан одиннадцать лет назад и вскоре к нему был применен поцелуй дементора, - отводя глаза, тихо ответил Римус. – Учти, все подробности спросишь у мамы.
- Спасибо, мистер Люпин, - сквозь зубы пробормотал Севостьян, - я покину Вас ненадолго.
Мальчик пулей выскочил из купе, по пути чуть не сбив маленькую Миранду, которая стояла в коридоре и смотрела в окно. Недоумевая, она взглянула на убегающего мальчишку, пожала хрупкими плечиками и вошла в купе.
Севостьян влетел в туалет, закрыл за собой дверь и опустился на блестящий чистый пол. Его мутило. Так значит, мама обманывала его, говоря, что отец его хороший человек. Он был Упивающимся смертью, и его лишили души. Мальчик зарыдал от безысходности и предательства, кусая собственную руку. Отец… Его образ, к которому он обращался за помощью в своих детских мечтах, проблемах - исчез. Как часто он представлял своего отца, когда Джим обижал его - высокого, сильного, темноволосого, как и он сам, такого, который мог бы за себя постоять и словом, и магией. Отец… Отец…
- Папа, папа! – беззвучно зашептал Севостьян, слезы его бежали по щекам, оставляя две светлые черты на щеках. Вдруг желудок его будто сжали сильной и жестокой рукой, спазм прошел по всему телу, мальчик склонился над унитазом, и его мучительно вырвало. Обессиленный, он лег на пол. Вагон раскачивался из стороны в сторону, от этого мутило еще больше. Плакать не было сил, поэтому он тихонечко выл, упираясь ладонями в пол. Мальчик закрыл глаза, ему хотелось только умереть, чтобы не думать о том, что мечты рассыпались, превратились в прах только от одной фразы совершенно чужого человека. Человека, который умудрился разрушить всю его жизнь за полчаса знакомства. Севостьян понимал, что теперь все будет не так как раньше. Он лег на бок, потянув колени к животу и обхватив их руками. Хотелось плакать, но он уже не мог. Мальчик вдруг осознал главное, что произошло с ним: сейчас закончилось детство, жестоко оборвалось, будто отрубленное топором по живому. Другие медленно вырастают из детства в юность, переживая комплексы, первую любовь, непонимание взрослых. Севостьяна же просто выкинули во взрослую жизнь, сначала оторвали от мамы, затем лишили отца, а с ним и иллюзий о счастливой жизни…
Перед прибытием в Хогсмид, мальчик привел себя в порядок, умылся, прополоскал рот, помыл руки. Глаза все еще были красными, но он не собирался никому позволять смотреть в них. Спокойный, он вернулся в купе мистера Люпина и Миранды, сказал несколько бессмысленных слов. Поезд остановился, и первокурсники выходили без своих вещей, которые должны были доставить прямо в Хогвартс. Севостьян увидел заросшего великана, который громоподобным голосом кричал:
- Первокурсники, сюда!
Когда толпа маленьких и в большинстве своем растерянных малышей собралась у кромки воды, великан, который представился, как Хагрид, рассадил детей в лодки. Севостьян оказался в лодке с самим Хагридом, Мирандой и, к сожалению, с Биллом, Роном и Джимом. Ребята что-то успели прошипеть в его сторону, но теперь мальчик не реагировал - он вообще казался удивленно отрешенным от этого мира.
Замок Хогвартс был очень красив и, конечно же, большинство первокурсником были поражены зрелищем приближающейся громады старинного здания, которое больше тысячелетия принимало в свои каменные стены одиннадцатилетних волшебников. Даже Миранда отвлеклась от обычных грустных мыслей, поглощенная сочетанием светящихся окон, лунных дорожек, отражающихся в темной и, казалось, густой воде.
Вскоре лодки прибыли к замку, Хагрид провел детей внутрь и оставил в зале перед огромной лестницей, над которой висел огромный герб Хогвартса. Раздались гулкие шаги - по лестнице спустилась высокая пожилая женщина в серой строгой мантии.
- Приветствую вас, первокурсники. Меня зовут профессор Макгонаггл, я декан одного из факультетов, Гриффиндора, но сейчас я провожу вас на церемонию распределения в Главный зал нашей школы. Вас все ждут.
Она развернулась, и ребята послушно двинулись за ней.
А вот и Большой зал - свечи летают по воздуху, по залу проносятся призраки и приветствуют ребят: кто-то снимает шляпу, кто-то голову. Севостьян шел в толпе, когда его догнал Джим, наступил ему на ногу и резко толкнул мальчика вперед. Севостьян не удержался и постыдно завалился на пол, запутавшись в полах своей мантии. Не обращая внимания на смех Джима и близнецов, мальчик спокойно поднялся - сейчас он ничего не сделает, но потом… “Потом”, - твердил он про себя под звонкий смех первокурсников. И лишь только Миранда понимающе смотрела на него.
Профессор Макгонаггл развернула длинный список, прочитала какие-то имена, ребята были распределены на Хаффлпафф и Рейвенкло, что было воспринято аплодисментами. Неожиданно прозвучало:
- Грейнджер, Севостьян Маркус!
Мальчик поднялся на платформу, Макгонаггл опустила ему на голову шляпу. Та ответила, почти не раздумывая.
- Слизерин!
Облегченно вздохнув, Севостьян проследовал за свой стол, в зале было тихо. Из всех первокурсников на Слизерине оказались только Севостьян, Миранда, фамилия которой была Малфой, и некий Ричард Паркинсон. Дик оказался очень скромным, стеснительным мальчиком, который слегка заикался и, видимо, очень переживал из-за этого.
Джеймс Сириус Поттер, Биллиус Фредерик и Рональд Артур Уизли оказались в Гриффиндоре.
Директор Дамблдор пригласил всех насладиться праздничным ужином, и оживленные разговоры потонули в звоне ложек об тарелки и дружном чавканье.
Страшная тайна. Распределение
Севостьян сидел, широко раскрыв глаза, совсем не видя Люпина перед собой. В его маленьком сердце словно оборвалась какая-то тонкая струна, внутренний камертон, который помогал, подбадривал его всю сознательную жизнь, теплая мысль, что где-то там далеко живет его отец. Папа найдет их с мамой и заберет с собой.
- Сэр, Вы сказали “знал”? Он что умер? Ответьте, пожалуйста, я не смогу… если не узнаю это сейчас… - сказал Севостьян, запинаясь и поминутно то краснея, то бледнея. Мысли его путались, а перед глазами плавало черное марево.
- Твой отец был заключен в Азкабан одиннадцать лет назад и вскоре к нему был применен поцелуй дементора, - отводя глаза, тихо ответил Римус. – Учти, все подробности спросишь у мамы.
- Спасибо, мистер Люпин, - сквозь зубы пробормотал Севостьян, - я покину Вас ненадолго.
Мальчик пулей выскочил из купе, по пути чуть не сбив маленькую Миранду, которая стояла в коридоре и смотрела в окно. Недоумевая, она взглянула на убегающего мальчишку, пожала хрупкими плечиками и вошла в купе.
Севостьян влетел в туалет, закрыл за собой дверь и опустился на блестящий чистый пол. Его мутило. Так значит, мама обманывала его, говоря, что отец его хороший человек. Он был Упивающимся смертью, и его лишили души. Мальчик зарыдал от безысходности и предательства, кусая собственную руку. Отец… Его образ, к которому он обращался за помощью в своих детских мечтах, проблемах - исчез. Как часто он представлял своего отца, когда Джим обижал его - высокого, сильного, темноволосого, как и он сам, такого, который мог бы за себя постоять и словом, и магией. Отец… Отец…
- Папа, папа! – беззвучно зашептал Севостьян, слезы его бежали по щекам, оставляя две светлые черты на щеках. Вдруг желудок его будто сжали сильной и жестокой рукой, спазм прошел по всему телу, мальчик склонился над унитазом, и его мучительно вырвало. Обессиленный, он лег на пол. Вагон раскачивался из стороны в сторону, от этого мутило еще больше. Плакать не было сил, поэтому он тихонечко выл, упираясь ладонями в пол. Мальчик закрыл глаза, ему хотелось только умереть, чтобы не думать о том, что мечты рассыпались, превратились в прах только от одной фразы совершенно чужого человека. Человека, который умудрился разрушить всю его жизнь за полчаса знакомства. Севостьян понимал, что теперь все будет не так как раньше. Он лег на бок, потянув колени к животу и обхватив их руками. Хотелось плакать, но он уже не мог. Мальчик вдруг осознал главное, что произошло с ним: сейчас закончилось детство, жестоко оборвалось, будто отрубленное топором по живому. Другие медленно вырастают из детства в юность, переживая комплексы, первую любовь, непонимание взрослых. Севостьяна же просто выкинули во взрослую жизнь, сначала оторвали от мамы, затем лишили отца, а с ним и иллюзий о счастливой жизни…
Перед прибытием в Хогсмид, мальчик привел себя в порядок, умылся, прополоскал рот, помыл руки. Глаза все еще были красными, но он не собирался никому позволять смотреть в них. Спокойный, он вернулся в купе мистера Люпина и Миранды, сказал несколько бессмысленных слов. Поезд остановился, и первокурсники выходили без своих вещей, которые должны были доставить прямо в Хогвартс. Севостьян увидел заросшего великана, который громоподобным голосом кричал:
- Первокурсники, сюда!
Когда толпа маленьких и в большинстве своем растерянных малышей собралась у кромки воды, великан, который представился, как Хагрид, рассадил детей в лодки. Севостьян оказался в лодке с самим Хагридом, Мирандой и, к сожалению, с Биллом, Роном и Джимом. Ребята что-то успели прошипеть в его сторону, но теперь мальчик не реагировал - он вообще казался удивленно отрешенным от этого мира.
Замок Хогвартс был очень красив и, конечно же, большинство первокурсником были поражены зрелищем приближающейся громады старинного здания, которое больше тысячелетия принимало в свои каменные стены одиннадцатилетних волшебников. Даже Миранда отвлеклась от обычных грустных мыслей, поглощенная сочетанием светящихся окон, лунных дорожек, отражающихся в темной и, казалось, густой воде.
Вскоре лодки прибыли к замку, Хагрид провел детей внутрь и оставил в зале перед огромной лестницей, над которой висел огромный герб Хогвартса. Раздались гулкие шаги - по лестнице спустилась высокая пожилая женщина в серой строгой мантии.
- Приветствую вас, первокурсники. Меня зовут профессор Макгонаггл, я декан одного из факультетов, Гриффиндора, но сейчас я провожу вас на церемонию распределения в Главный зал нашей школы. Вас все ждут.
Она развернулась, и ребята послушно двинулись за ней.
А вот и Большой зал - свечи летают по воздуху, по залу проносятся призраки и приветствуют ребят: кто-то снимает шляпу, кто-то голову. Севостьян шел в толпе, когда его догнал Джим, наступил ему на ногу и резко толкнул мальчика вперед. Севостьян не удержался и постыдно завалился на пол, запутавшись в полах своей мантии. Не обращая внимания на смех Джима и близнецов, мальчик спокойно поднялся - сейчас он ничего не сделает, но потом… “Потом”, - твердил он про себя под звонкий смех первокурсников. И лишь только Миранда понимающе смотрела на него.
Профессор Макгонаггл развернула длинный список, прочитала какие-то имена, ребята были распределены на Хаффлпафф и Рейвенкло, что было воспринято аплодисментами. Неожиданно прозвучало:
- Грейнджер, Севостьян Маркус!
Мальчик поднялся на платформу, Макгонаггл опустила ему на голову шляпу. Та ответила, почти не раздумывая.
- Слизерин!
Облегченно вздохнув, Севостьян проследовал за свой стол, в зале было тихо. Из всех первокурсников на Слизерине оказались только Севостьян, Миранда, фамилия которой была Малфой, и некий Ричард Паркинсон. Дик оказался очень скромным, стеснительным мальчиком, который слегка заикался и, видимо, очень переживал из-за этого.
Джеймс Сириус Поттер, Биллиус Фредерик и Рональд Артур Уизли оказались в Гриффиндоре.
Директор Дамблдор пригласил всех насладиться праздничным ужином, и оживленные разговоры потонули в звоне ложек об тарелки и дружном чавканье.
Глава 6
Однокурсники
Слизеринцев вообще было мало. На всем факультет на семи курсах было порядка двадцати человек, все они были из семей бывших Упивающихся смертью, которые либо были заключены в Азкабан, либо были уже мертвы. Дик Паркинсон жил в семье своей дальней родственницы, которая, кстати сказать, очень хорошо к нему относилась. Его родители были убиты аврорами прямо на глазах мальчика, он четыре дня провел рядом с холодными трупами и лишь потом оказался в отделе министерства, занимающемся несовершеннолетними волшебниками. У Миранды Малфой отец и дедушка были приговорены к поцелую Дементоров, а мама с бабушкой были заключены в Азкабан. Второкурсник Теодор Забини жил с дедом, его родители погибли в Последней битве. На фоне поголовного сиротства то, что Севостьян жил с мамой, казалось его новым друзьям превеликим счастьем. О том, что он никогда не видел своего отца, Севостьян никому не сказал.
Деканом Слизерина был профессор зельеварения Северус Снейп, по всей школе его считали вампиром, чудовищем подземелий, ему придумывали разные обидные прозвища, но по отношению к слизеринцам этот человек был очень внимательным и даже в какой-то мере заботливым. Разумеется, в меру своего тяжелого характера.
С вышеупомянутым профессором Севостьян познакомился совсем не случайно, так же как и его однокурсники, на первой лекции по зельеварению. Снейп ворвался черной летучей мышью в класс, захлопнув за собой дверь так, что стало совсем темно и жутко. Плечом мальчик почувствовал легкое прикосновение руки Миранды к своей ладони - девочке стало попросту страшно. Когда в классе неожиданно зажглись свечи, Севостьян стал понимать, что профессор любит произвести впечатление, но ни за что не признается в этом.
- В этом кабинете вам не придется изучать заклинания и размахивать палочкой, здесь вы познаете красоту кипящего зелья, научитесь варить молодость, возвращать красоту, настаивать мудрость и даже запирать смерть, но, разумеется, при наличии особых природных способностей, - мрачно закончил профессор, обводя тяжелым взглядом класс.
Снейп не ожидал того, что увидел: на первой парте сидел худой мальчишка с нечесаными волосами, которые падали ему на карие глаза, студент махнул вихрастой головой, и на лице его было написано истинное восхищение. Такого Северус не видел никогда. Обычно студенты или искренне боялись его, или откровенно зевали на уроке. Такую же заинтересованность в предмете Снейп видел лишь однажды – у себя самого, когда лет сорок назад поступал в Хогвартс.
Мальчика поразила сила взгляда и голоса строгого профессора, он был очарован и самим человеком, и предметом, не зря же он помогал маме в зельеварении, правда она волновалась за сына, который не по годам стремился к учебе и работе. Так или иначе, Севостьян слушал речь профессора, в буквальном смысле открыв рот.
- Мистер Грейнджер, Вам есть что сказать? – саркастично заметил Снейп, приподнимая бровь.
Мальчик в первую минуту смешался, покраснел, но буквально за пару секунд справился с собой и сказал тихим, но твердым голосом.
- Да, у меня появился вопрос насчет зелья Живая вода. Правда, что выпивший его может не бояться даже Смертельного проклятья? – Севостьян смотрел карими глазами, не отводя взгляда, в холодные черные глаза Северуса, которые казались бездонными туннелями.
- Да, мистер Грейнджер, - ответил Снейп в замешательстве. Мальчишка не испугался, задал обоснованный вопрос, но не надерзил. Смотрит с искренней заинтересованностью.
- Спасибо, это я насчет “запереть смерть”, просто интересно стало, - Севостьян заволновался, внезапно осознав, что на него с завистью и злобой смотрят порядка двадцати пар гриффиндорских глаз.
- Змеюка слизеринская! Упиванец! – раздался свистящий шепот.
- Мистер Уизли! Двадцать баллов с Гриффиндора! – прошелестел Снейп, молниеносно переместившись по классу и склонившись над рыжим испуганным мальчишкой. – И отработка с Аргусом Филчем!
Билл склонился над листом пергамента и шумно засопел, пара прозрачных слезинок упали на стол.
- Мистер Уизли, хорошо же у Вас получается: Вы даже не знаете, что значит то слово, которое Вы бросили в лицо своего однокурсника, но при этом плачете от страха обыкновенного наказания. Воспитание Вашего отца не могло не дать своих плодов! – закончил Снейп, отходя от стола всхлипывающего мальчика. – Продолжим нашу лекцию…
Однокурсники
Слизеринцев вообще было мало. На всем факультет на семи курсах было порядка двадцати человек, все они были из семей бывших Упивающихся смертью, которые либо были заключены в Азкабан, либо были уже мертвы. Дик Паркинсон жил в семье своей дальней родственницы, которая, кстати сказать, очень хорошо к нему относилась. Его родители были убиты аврорами прямо на глазах мальчика, он четыре дня провел рядом с холодными трупами и лишь потом оказался в отделе министерства, занимающемся несовершеннолетними волшебниками. У Миранды Малфой отец и дедушка были приговорены к поцелую Дементоров, а мама с бабушкой были заключены в Азкабан. Второкурсник Теодор Забини жил с дедом, его родители погибли в Последней битве. На фоне поголовного сиротства то, что Севостьян жил с мамой, казалось его новым друзьям превеликим счастьем. О том, что он никогда не видел своего отца, Севостьян никому не сказал.
Деканом Слизерина был профессор зельеварения Северус Снейп, по всей школе его считали вампиром, чудовищем подземелий, ему придумывали разные обидные прозвища, но по отношению к слизеринцам этот человек был очень внимательным и даже в какой-то мере заботливым. Разумеется, в меру своего тяжелого характера.
С вышеупомянутым профессором Севостьян познакомился совсем не случайно, так же как и его однокурсники, на первой лекции по зельеварению. Снейп ворвался черной летучей мышью в класс, захлопнув за собой дверь так, что стало совсем темно и жутко. Плечом мальчик почувствовал легкое прикосновение руки Миранды к своей ладони - девочке стало попросту страшно. Когда в классе неожиданно зажглись свечи, Севостьян стал понимать, что профессор любит произвести впечатление, но ни за что не признается в этом.
- В этом кабинете вам не придется изучать заклинания и размахивать палочкой, здесь вы познаете красоту кипящего зелья, научитесь варить молодость, возвращать красоту, настаивать мудрость и даже запирать смерть, но, разумеется, при наличии особых природных способностей, - мрачно закончил профессор, обводя тяжелым взглядом класс.
Снейп не ожидал того, что увидел: на первой парте сидел худой мальчишка с нечесаными волосами, которые падали ему на карие глаза, студент махнул вихрастой головой, и на лице его было написано истинное восхищение. Такого Северус не видел никогда. Обычно студенты или искренне боялись его, или откровенно зевали на уроке. Такую же заинтересованность в предмете Снейп видел лишь однажды – у себя самого, когда лет сорок назад поступал в Хогвартс.
Мальчика поразила сила взгляда и голоса строгого профессора, он был очарован и самим человеком, и предметом, не зря же он помогал маме в зельеварении, правда она волновалась за сына, который не по годам стремился к учебе и работе. Так или иначе, Севостьян слушал речь профессора, в буквальном смысле открыв рот.
- Мистер Грейнджер, Вам есть что сказать? – саркастично заметил Снейп, приподнимая бровь.
Мальчик в первую минуту смешался, покраснел, но буквально за пару секунд справился с собой и сказал тихим, но твердым голосом.
- Да, у меня появился вопрос насчет зелья Живая вода. Правда, что выпивший его может не бояться даже Смертельного проклятья? – Севостьян смотрел карими глазами, не отводя взгляда, в холодные черные глаза Северуса, которые казались бездонными туннелями.
- Да, мистер Грейнджер, - ответил Снейп в замешательстве. Мальчишка не испугался, задал обоснованный вопрос, но не надерзил. Смотрит с искренней заинтересованностью.
- Спасибо, это я насчет “запереть смерть”, просто интересно стало, - Севостьян заволновался, внезапно осознав, что на него с завистью и злобой смотрят порядка двадцати пар гриффиндорских глаз.
- Змеюка слизеринская! Упиванец! – раздался свистящий шепот.
- Мистер Уизли! Двадцать баллов с Гриффиндора! – прошелестел Снейп, молниеносно переместившись по классу и склонившись над рыжим испуганным мальчишкой. – И отработка с Аргусом Филчем!
Билл склонился над листом пергамента и шумно засопел, пара прозрачных слезинок упали на стол.
- Мистер Уизли, хорошо же у Вас получается: Вы даже не знаете, что значит то слово, которое Вы бросили в лицо своего однокурсника, но при этом плачете от страха обыкновенного наказания. Воспитание Вашего отца не могло не дать своих плодов! – закончил Снейп, отходя от стола всхлипывающего мальчика. – Продолжим нашу лекцию…
Глава 7
Я хочу узнать, кто мой отец!
Севостьян и Миранда сидели в гостиной Слизерина, склонившись над своими заданиями. Мира старательно писала сочинение по истории магии, обложившись книгами так, что ее хрупкая фигурка не была заметна за огромными стопками томов. Севостьян занимался зельями: кроме обычного задания – эссе в один фут про свойства барбариса в кровоостанавливающих настоях, он нашел много информации и теперь, высунув язык от сосредоточенности, выписывал необходимые факты на листы пергамента.
- Сев? – тихонько, чтобы не мешать старшекурсникам спросила девочка, одновременно легонько касаясь его плеча.
- Да, Мира? – тут же оторвался от фолиантов мальчик, откидывая длинные спутанные волосы назад.
- Вот ты знаешь, что у меня нет родственников, только опекун, дядя Рем. А у тебя какая семья?
- Мама, - мечтательно улыбаясь, сказал мальчик, - Гермиона Грейнджер, она тоже училась в этой школе, правда на Гриффиндоре, но она вышла замуж, - мальчик состроил противную мину, - за Гарри Поттера, отца Джима, ну, ты понимаешь…
- А твой… папа? Он погиб? – спросила Миранда и, запоздало испугавшись, прикрыла рот ладошкой.
- Профессор Люпин сказал, что его приговорили к поцелую дементора, - спокойно сказал Севостьян, продолжая царапать пером пергамент, временами поднимая глаза в книгу.
- Моего тоже с дедушкой вместе, - голос Миранды дрогнул. - Он был Упивающимся смертью, его звали Драко Малфой, а маму Патрисия Паркинсон… Она умерла в Азкабане вместе с бабушкой. Я никого из них не помню, кроме мамы. Знаешь, такие детские воспоминания? Например, я помню, как она пела мне колыбельную, и голос у нее был такой нежный-нежный.
- А профессор Люпин один живет?
- Да, конечно, он не женат. Мы живем вдвоем у нас маленький домик рядом с лесом: всего 4 комнаты: моя комната, спальня дяди Рема, кабинет и столовая. У нас двое домашних эльфов: Твигги и Росси.
- А у меня моя любимая комната – библиотека, там столько всего интересного и главное – там Джима никогда не бывает, делать ему там нечего. Ему мама на день рождения подарила детскую книжку с картинками, я такие лет восемь назад читал, а он даже не открыл, зато он с мистером Поттером в квиддич играет…
- А тебя они не берут? – заинтересовавшись подробным рассказом обычно молчаливого Севостьяна, спросила девочка, откладывая перо в сторону.
- Разумеется, я сам не хочу, разве я похож на придурка? – высокомерно спросил мальчик, приподнимая бровь.
- Не делай так, пожалуйста! – просительно тоненьким голоском сказала Миранда. – Ты становишься похожим на нашего Снейпа, а я его сильно боюсь!
- Хм, чего его боятся, он здесь самый талантливый преподаватель! Ты внимательно слушала его лекции? Он столько всего знает и очень увлекательно рассказывает. Зелья – это вообще очень интересно. Пойдем в библиотеку, я тебе посоветую парочку книг, которые ты можешь прочитать уже сейчас - станет намного легче.
Ребята вышли из факультетской гостиной, оживленно болтая. С Мирандой Севостьяну было легко и интересно дружить, девочка была очень умной и спокойной, ему подстать. Ей, единственной за много-много лет больше всего нравились лекции и предмет профессора Биннса. История захватила все ее воображение, она и до школы знала много о истории магии, старательно изучая противостояние с Волдемортом.
В библиотеке Севостьян сразу нашел те книги, ведь он уже знал расположение всех трактатов по тем вопросам, которые особенно его интересовали. Нагрузившись толстыми томами так, что мальчик ничего не видел за стопкой, он потащил их к столу, за которым его ждала Миранда. Неожиданно носком ботинка он ощутил какую-то преграду и в следующий момент, потеряв равновесие, с грохотом завалился вперед, роняя книги на пол.
- Что, ублюдок сопливый, в длинных паучьих ногах запутался?! – между приступами смеха выдал кто-то из близнецов.
Севостьян сидел на полу, он порвал брюки на коленях об каменный пол и разбил ладони, несмотря на это мальчишка вытащил палочку.
- Ступпефай!
Один из Уизли грохнулся на пол, его брат и Джим вытащили палочки и даже выкрикнули какие-то заклинания, но тут подоспела мадам Пинс. Она схватила двух нарушителей за шкирки и силой потащила их в кабинет Дамблдора.
Директор совсем не изменился за прошедшие годы, его мудрые голубые глаза с добротой смотрели на провинившихся мальчишек. Он вызвал деканов факультетов, так как теперь любые межфакультетские распри (особенно связанные с печально известным Слизерином) решались в присутствии всех сторон конфликта.
- Мистер Грейнджер, что случилось? – мягко спросил Дамблдор.
- Ничего, господин директор. Я упал в библиотеке, некоторые редкие книги пострадали, - упрямо повторил Севостьян, уперев глаза в пол.
- Мистер Грейнджер, Вы слишком благородны, - саркастично заметил Снейп.
- Мистер Уизли, а Вы что скажете? – строго обратилась к рыжему мальчику профессор Макгонаггл.
- Он запустил в меня проклятием…
- Просто так? – насмешливо сказал Дамблдор.
- Нет, я первый начал, - признал Рон (а это был именно он), опуская глаза.
- Очень хорошо, что Вы признались, - продолжил директор, - сегодня Вы приняли очень важное для себя решение, рад за Вас.
С этими словами профессора отпустили мальчиков, Севостьян шел нарочно медленно, чтобы не встретиться с гриффиндорцами, которые ждали друга. Неожиданно на его плечо опустилась тяжелая ладонь.
- Севостьян, я хотел бы с Вами поговорить, слишком уж много в последнее время было драк. У Вас какие-то проблемы с Поттером и обоими Уизли, не так ли? Можете рассказать мне все, я никому не скажу, - вдруг доверительно добавил Снейп.
Мальчик ощутил необыкновенное облегчение и дал волю чувствам. Речь его была сбивчива, а в темных глазах сверкали жемчужинами слезы.
- Они меня обзывают сопливым, пауком, мерзким слизеринцем, змеюкой подземельной, а самое страшное – “ублюдком”. Еще они унижают мою маму, а я, разумеется, не могу это потерпеть и либо начинаю ругаться в ответ, либо кидаюсь проклятьями… Я хочу знать, кто мой отец! – со всхлипом закончил он.
Я хочу узнать, кто мой отец!
Севостьян и Миранда сидели в гостиной Слизерина, склонившись над своими заданиями. Мира старательно писала сочинение по истории магии, обложившись книгами так, что ее хрупкая фигурка не была заметна за огромными стопками томов. Севостьян занимался зельями: кроме обычного задания – эссе в один фут про свойства барбариса в кровоостанавливающих настоях, он нашел много информации и теперь, высунув язык от сосредоточенности, выписывал необходимые факты на листы пергамента.
- Сев? – тихонько, чтобы не мешать старшекурсникам спросила девочка, одновременно легонько касаясь его плеча.
- Да, Мира? – тут же оторвался от фолиантов мальчик, откидывая длинные спутанные волосы назад.
- Вот ты знаешь, что у меня нет родственников, только опекун, дядя Рем. А у тебя какая семья?
- Мама, - мечтательно улыбаясь, сказал мальчик, - Гермиона Грейнджер, она тоже училась в этой школе, правда на Гриффиндоре, но она вышла замуж, - мальчик состроил противную мину, - за Гарри Поттера, отца Джима, ну, ты понимаешь…
- А твой… папа? Он погиб? – спросила Миранда и, запоздало испугавшись, прикрыла рот ладошкой.
- Профессор Люпин сказал, что его приговорили к поцелую дементора, - спокойно сказал Севостьян, продолжая царапать пером пергамент, временами поднимая глаза в книгу.
- Моего тоже с дедушкой вместе, - голос Миранды дрогнул. - Он был Упивающимся смертью, его звали Драко Малфой, а маму Патрисия Паркинсон… Она умерла в Азкабане вместе с бабушкой. Я никого из них не помню, кроме мамы. Знаешь, такие детские воспоминания? Например, я помню, как она пела мне колыбельную, и голос у нее был такой нежный-нежный.
- А профессор Люпин один живет?
- Да, конечно, он не женат. Мы живем вдвоем у нас маленький домик рядом с лесом: всего 4 комнаты: моя комната, спальня дяди Рема, кабинет и столовая. У нас двое домашних эльфов: Твигги и Росси.
- А у меня моя любимая комната – библиотека, там столько всего интересного и главное – там Джима никогда не бывает, делать ему там нечего. Ему мама на день рождения подарила детскую книжку с картинками, я такие лет восемь назад читал, а он даже не открыл, зато он с мистером Поттером в квиддич играет…
- А тебя они не берут? – заинтересовавшись подробным рассказом обычно молчаливого Севостьяна, спросила девочка, откладывая перо в сторону.
- Разумеется, я сам не хочу, разве я похож на придурка? – высокомерно спросил мальчик, приподнимая бровь.
- Не делай так, пожалуйста! – просительно тоненьким голоском сказала Миранда. – Ты становишься похожим на нашего Снейпа, а я его сильно боюсь!
- Хм, чего его боятся, он здесь самый талантливый преподаватель! Ты внимательно слушала его лекции? Он столько всего знает и очень увлекательно рассказывает. Зелья – это вообще очень интересно. Пойдем в библиотеку, я тебе посоветую парочку книг, которые ты можешь прочитать уже сейчас - станет намного легче.
Ребята вышли из факультетской гостиной, оживленно болтая. С Мирандой Севостьяну было легко и интересно дружить, девочка была очень умной и спокойной, ему подстать. Ей, единственной за много-много лет больше всего нравились лекции и предмет профессора Биннса. История захватила все ее воображение, она и до школы знала много о истории магии, старательно изучая противостояние с Волдемортом.
В библиотеке Севостьян сразу нашел те книги, ведь он уже знал расположение всех трактатов по тем вопросам, которые особенно его интересовали. Нагрузившись толстыми томами так, что мальчик ничего не видел за стопкой, он потащил их к столу, за которым его ждала Миранда. Неожиданно носком ботинка он ощутил какую-то преграду и в следующий момент, потеряв равновесие, с грохотом завалился вперед, роняя книги на пол.
- Что, ублюдок сопливый, в длинных паучьих ногах запутался?! – между приступами смеха выдал кто-то из близнецов.
Севостьян сидел на полу, он порвал брюки на коленях об каменный пол и разбил ладони, несмотря на это мальчишка вытащил палочку.
- Ступпефай!
Один из Уизли грохнулся на пол, его брат и Джим вытащили палочки и даже выкрикнули какие-то заклинания, но тут подоспела мадам Пинс. Она схватила двух нарушителей за шкирки и силой потащила их в кабинет Дамблдора.
Директор совсем не изменился за прошедшие годы, его мудрые голубые глаза с добротой смотрели на провинившихся мальчишек. Он вызвал деканов факультетов, так как теперь любые межфакультетские распри (особенно связанные с печально известным Слизерином) решались в присутствии всех сторон конфликта.
- Мистер Грейнджер, что случилось? – мягко спросил Дамблдор.
- Ничего, господин директор. Я упал в библиотеке, некоторые редкие книги пострадали, - упрямо повторил Севостьян, уперев глаза в пол.
- Мистер Грейнджер, Вы слишком благородны, - саркастично заметил Снейп.
- Мистер Уизли, а Вы что скажете? – строго обратилась к рыжему мальчику профессор Макгонаггл.
- Он запустил в меня проклятием…
- Просто так? – насмешливо сказал Дамблдор.
- Нет, я первый начал, - признал Рон (а это был именно он), опуская глаза.
- Очень хорошо, что Вы признались, - продолжил директор, - сегодня Вы приняли очень важное для себя решение, рад за Вас.
С этими словами профессора отпустили мальчиков, Севостьян шел нарочно медленно, чтобы не встретиться с гриффиндорцами, которые ждали друга. Неожиданно на его плечо опустилась тяжелая ладонь.
- Севостьян, я хотел бы с Вами поговорить, слишком уж много в последнее время было драк. У Вас какие-то проблемы с Поттером и обоими Уизли, не так ли? Можете рассказать мне все, я никому не скажу, - вдруг доверительно добавил Снейп.
Мальчик ощутил необыкновенное облегчение и дал волю чувствам. Речь его была сбивчива, а в темных глазах сверкали жемчужинами слезы.
- Они меня обзывают сопливым, пауком, мерзким слизеринцем, змеюкой подземельной, а самое страшное – “ублюдком”. Еще они унижают мою маму, а я, разумеется, не могу это потерпеть и либо начинаю ругаться в ответ, либо кидаюсь проклятьями… Я хочу знать, кто мой отец! – со всхлипом закончил он.
Глава 8
Нападение
Профессор отреагировал скупо. Он одобряюще улыбнулся мальчику, но улыбка получилась скованной, кривой. Севостьян отлично понимал Снейпа, у него самого частенько получались такие же ухмылки. Мальчик усмехнулся в ответ. Профессор наклонился к нему, крепко схватив за плечо.
- Севостьян, думаю, Вам это должна рассказать Ваша мать, а не я! – неожиданно сурово сказал – выдохнул мужчина.
Мальчик посмотрел на него с некоторым вызовом, в его темных глазах мелькали искорки гнева, которые были так знакомы профессору. В юности он часто испытывал сильные эмоции, но суровое воспитание отца, нападки Джеймса Поттера и остальных гриффиндорцев сделали свое дело.
- Не показывайте им своей слабости, мистер Грейнджер, мой Вам совет, - сухо сказал Снейп, развернулся и пошел по коридору. Его шаги еще долго гулко раздавались вдалеке.
Севостьян напоследок шмыгнул носом и бодро зашагал в противоположную сторону. В гостиной Слизерина его ждала Миранда, она очень волновалась за Севостьяна, который был очень невыдержан на язык и мог ляпнуть преподавателям все что угодно.
- Ну что? – не выдержала Мира.
- Все хорошо, - попытался улыбнуться Севостьян. Он чувствовал себя стесненно, потому что кто-то волновался за него. К тому же было досадно, что он показал декану, свою слабую сторону, а Снейп по всей видимости не любил это в людях. Продемонстрировать свои комплексы перед человеком, которым ты восхищаешься – что может быть более позорным?!
- Тебя не наказали? – удивленно спросила девочка.
- Нет, просто поговорили, к тому же в нашей беседе более деятельное участие принимал Рон, - саркастично заметил Севостьян. – А ты что так поздно не спишь? – поинтересовался мальчик.
- Я тебя ждала, - опустив глаза, пробормотала Миранда.
- Ты настоящий друг! – мальчик протянул ей руку.
Она нерешительно пожала ее, а потом порывисто обняла друга. Засмущалась, покраснела и бегом рванула в сторону спальни девочек. Севостьян некоторое время удивленно смотрел ей вслед, а потом отправился в собственную комнату.
Дик уже спал, посапывая. От мерных сонных звуков, глаза у нашего героя тоже стали закрываться, и Севостьян, зевнув, скинул ботинки и мантию, кинулся на подушку. Через несколько мгновений он крепко спал.
Как ни странно, разбудили его тоже звуки, издаваемые соседом по комнате. Несчастный Дик вслепую отбивался от невидимых противников, на лицо мальчика была натянута какая-то серебристая тряпка, он лежал на полу, а на его мантии оставались грязные следы от чьих-то подошв. Севостьян кинулся на обидчиков… хотя он не видел их, он ориентировался на шаги, доверял своим каким-то полуживотным инстинктам. Физически более слабый, чем противники, Севостьян выигрывал на крепких нервах и железной воле. Его били кулаками и ногами четверо, а он, отплевываясь и отфыркиваясь, бил в пустоту руками и ногами. Неожиданно его пальцы нащупали что-то в воздухе, и, крепко сжав их, мальчишка рванул на себя. Оно не поддавалось, его сильно отпихнули. Раздался топот нескольких пар ног, и таинственный противники убежали.
Севостьян помог Дику подняться на ноги, и вместе мальчики решили оценить масштабы полученных повреждений. Побиты они были несильно, но обоим было очень обидно. Пропали учебники и пергаменты с лекциями, которые лежали на столе, у Севостьяна ночные гости унесли ботинки. В эту ночь ребята уже не могли заснуть…
Именно этим поступком гриффиндорцы заработали себе двух непримиримых врагов.
С утра выяснилось, что не все отделались так, как ребята. Девочки, Миранда и второкурсница Элизабет Нотт, были заперты в своей комнате заклинанием, но предварительно в комнату им накидали бомб-вонючек. Старшекурсники Дональд Мансфильд, Николаус Эйвери и Арчибальд Кребб затеяли драки с нападавшими, которые били в коридоре припозднившегося из библиотеки Теда Забини, и сами были малость потрепаны. Нервы были у всех на пределе, долго ли над ними будут издеваться?
Нападение
Профессор отреагировал скупо. Он одобряюще улыбнулся мальчику, но улыбка получилась скованной, кривой. Севостьян отлично понимал Снейпа, у него самого частенько получались такие же ухмылки. Мальчик усмехнулся в ответ. Профессор наклонился к нему, крепко схватив за плечо.
- Севостьян, думаю, Вам это должна рассказать Ваша мать, а не я! – неожиданно сурово сказал – выдохнул мужчина.
Мальчик посмотрел на него с некоторым вызовом, в его темных глазах мелькали искорки гнева, которые были так знакомы профессору. В юности он часто испытывал сильные эмоции, но суровое воспитание отца, нападки Джеймса Поттера и остальных гриффиндорцев сделали свое дело.
- Не показывайте им своей слабости, мистер Грейнджер, мой Вам совет, - сухо сказал Снейп, развернулся и пошел по коридору. Его шаги еще долго гулко раздавались вдалеке.
Севостьян напоследок шмыгнул носом и бодро зашагал в противоположную сторону. В гостиной Слизерина его ждала Миранда, она очень волновалась за Севостьяна, который был очень невыдержан на язык и мог ляпнуть преподавателям все что угодно.
- Ну что? – не выдержала Мира.
- Все хорошо, - попытался улыбнуться Севостьян. Он чувствовал себя стесненно, потому что кто-то волновался за него. К тому же было досадно, что он показал декану, свою слабую сторону, а Снейп по всей видимости не любил это в людях. Продемонстрировать свои комплексы перед человеком, которым ты восхищаешься – что может быть более позорным?!
- Тебя не наказали? – удивленно спросила девочка.
- Нет, просто поговорили, к тому же в нашей беседе более деятельное участие принимал Рон, - саркастично заметил Севостьян. – А ты что так поздно не спишь? – поинтересовался мальчик.
- Я тебя ждала, - опустив глаза, пробормотала Миранда.
- Ты настоящий друг! – мальчик протянул ей руку.
Она нерешительно пожала ее, а потом порывисто обняла друга. Засмущалась, покраснела и бегом рванула в сторону спальни девочек. Севостьян некоторое время удивленно смотрел ей вслед, а потом отправился в собственную комнату.
Дик уже спал, посапывая. От мерных сонных звуков, глаза у нашего героя тоже стали закрываться, и Севостьян, зевнув, скинул ботинки и мантию, кинулся на подушку. Через несколько мгновений он крепко спал.
Как ни странно, разбудили его тоже звуки, издаваемые соседом по комнате. Несчастный Дик вслепую отбивался от невидимых противников, на лицо мальчика была натянута какая-то серебристая тряпка, он лежал на полу, а на его мантии оставались грязные следы от чьих-то подошв. Севостьян кинулся на обидчиков… хотя он не видел их, он ориентировался на шаги, доверял своим каким-то полуживотным инстинктам. Физически более слабый, чем противники, Севостьян выигрывал на крепких нервах и железной воле. Его били кулаками и ногами четверо, а он, отплевываясь и отфыркиваясь, бил в пустоту руками и ногами. Неожиданно его пальцы нащупали что-то в воздухе, и, крепко сжав их, мальчишка рванул на себя. Оно не поддавалось, его сильно отпихнули. Раздался топот нескольких пар ног, и таинственный противники убежали.
Севостьян помог Дику подняться на ноги, и вместе мальчики решили оценить масштабы полученных повреждений. Побиты они были несильно, но обоим было очень обидно. Пропали учебники и пергаменты с лекциями, которые лежали на столе, у Севостьяна ночные гости унесли ботинки. В эту ночь ребята уже не могли заснуть…
Именно этим поступком гриффиндорцы заработали себе двух непримиримых врагов.
С утра выяснилось, что не все отделались так, как ребята. Девочки, Миранда и второкурсница Элизабет Нотт, были заперты в своей комнате заклинанием, но предварительно в комнату им накидали бомб-вонючек. Старшекурсники Дональд Мансфильд, Николаус Эйвери и Арчибальд Кребб затеяли драки с нападавшими, которые били в коридоре припозднившегося из библиотеки Теда Забини, и сами были малость потрепаны. Нервы были у всех на пределе, долго ли над ними будут издеваться?
Глава 9
Месть слизеринца
Наутро весь змеиный факультет вышел к завтраку вовремя. Построившись в линейку и напоминая черного гигантского питона, слизеринцы, а они были здесь все - от седьмого до первого курса, прошествовали за свой стол и расположились там. Внимательный глаз мог отметить отсутствие лишь одного из них, того, чья фамилия никак не сочеталась с факультетом чистокровных амбициозных магов.
Севостьян Маркус Грейнджер (а именно его не было за завтраком, как вы могли уже догадаться) находился, как ни странно, в Большом зале. Он с заклинанием невидимости, которое наложил на него семикурсник Ник Эйвери, лежал под столом Гриффиндора, сжимая в холодных пальцах пузырек с плещущейся там грязно-фиолетовой жидкостью. Мальчик выполз из-под стола, поднялся и, мягко ступая ногами в одних носках, склонился над графином с тыквенным соком, капнув туда несколько капель зелья. Потом, обойдя оставшиеся четыре сосуда ненавистного факультета, он направился к своему столу. Сев на свое место, Севостьян шепнул что-то на ухо Миранде и Дику, которые сидели рядом с ним. Широко улыбнувшись, ребята передали новость шепотом всем остальным, и Ник и Арчи обрадовано заулыбались, а Лиз Нотт даже хихикнула.
Если Вы удивляетесь, почему слизеринцы так откровенно веселятся, то последующие события, возможно, все Вам объяснят. Несколько гриффиндорцев выскочили из-за стола, держась за живот. Какой-то первокурсник испуганно оглянулся, он сидел как на иголках, а от его брюк шел характерный запах. Через минут пятнадцать стол Гриффиндора опустел. За преподавательским столом началось непонятное шевеление, и через несколько минут, оценив ситуацию, два серых глаза в упор уставились на слизеринцев, а и без того тонкие губы сердито поджались. Змееныши изображали из себя сущих ангелочков, а Севостьяну хотелось высунуть наружу язык, чтобы старая грымза МакГонагалл поняла, что гримаса предназначается именно ей.
Она же выбирала себе жертв постарше, не обращая внимания на молчаливого и замкнутого слизеринца. МакГонагалл наклонилась к Снейпу и злорадно прошипела ему что-то на ухо, профессор зельеварения поднял глаза на своих воспитанников, и в его черных бездонных глазах читалась грусть и крайнее расстройство.
- Завтрак окончен! - сказал Дамблдор, поднимаясь.
Рейвенкловцы и хаффлпаффцы, не сговариваясь, одновременно и практически бесшумно встали из-за столов и выскользнули из Большого Зала. Слизеринцы остались сидеть. С преподавательского стола на них смотрели три пары внимательных глаз: голубые - с истинным интересом, серые - с холодным пренебрежением, черные - с отцовским пониманием.
Именно сейчас Севостьян понял, что значили эти покалеченными душами подростки для мрачного властителя подземелий, сурового профессора. Он считал их своими детьми: некоторых, аккуратных тихих девочек, милыми спокойными дочерьми, других, разумных, молчаливых мальчиков, своими сыновьями.
- Кто это сделал? - спросила МакГонагалл, буравя слизеринцев взглядом.
Снейп крутил в пальцах стакан с тыквенным соком, налитый из кувшина Гриффиндора. Он изящно махнул ладонью по направлению к своему длинному носу и, узнав запах, поморщился:
- Слабительное зелье.
- Шестой и седьмой курс остаются, остальные свободны, - хищно (как показалось Севостьяну) сказала МакГонагалл.
Никто не тронулся с места. Слизеринцы стояли, дерзко глядя на преподавателей. Снейп понимал все, и глаза его метали молнии, что говорило о его несомненном отношении к происходящему и не сулило ничего хорошего слизеринцам. Мало сказать: не доволен - убьет потом.
Младшекурсники, послушавшись безмолвного приказа декана, тихо выскользнули из Большого зала. Перед учительским столом остались Дональд, Арчибальд и Николаус, которые нам уже знакомы, и угрюмый широкоплечий Джулиус Гойл. Из-за спины последнего гордо выступил невысокий, по сравнению с шестнадцатилетними парнями, бледный, решительный, с горящими глазами Севостьян Грейнджер.
- Это мое зелье, - громко сказал он.
- Грейнджер, - с отвращением, словно при виде плесени, сморщилась МакГонагалл, - Вы разве не понимаете, что это глупо. На первом курсе этого не умеют.
- Я могу доказать, - все также спокойно сказал мальчик, не отводя глаз от лица пожилой женщины. - Я варил это зелье и могу рассказать вам про ингредиенты и способ приготовления.
- Сев, не надо, - тихонько сказал Ник, по-отцовски кладя руку на плечо мальчика.
- Мистер Грейнджер, Вы понимаете, что это отчисление? - спросил Дамблдор, заглядывая в лицо мальчика поверх своих очков-половинок.
- Профессор, можно один вопрос? - приподнял бровь Снейп. - Мистер Грейнджер, а где Ваши ботинки?
Севостьян смущенно опустил глаза.
- Они исчезли…из комнаты…ночью.
Неожиданно он, словно ощутив силы, он поднял голову, глянул в лицо МакГонагалл и, захлебываясь словами, принялся говорить:
- Гриффиндорцы напали на нашу гостиную ночью. Вы, администрация, ничего не делаете, а лишь обвиняете нас в том, что совершили наши родители, поэтому мы решили взять инициативу в свои руки. Вот и все! - закончил мальчик, переводя взгляд практически черных сейчас глаз с лица Дамблдора на лицо Снейпа.
Севостьян мог бы поклясться, что МакГонагалл в сердцах шепнула что-то, и, когда он осознал смысл сказанного, ему стало нехорошо.
- Малфоевское отродье! - вот что со злобой выплюнула декан Гриффиндора.
Месть слизеринца
Наутро весь змеиный факультет вышел к завтраку вовремя. Построившись в линейку и напоминая черного гигантского питона, слизеринцы, а они были здесь все - от седьмого до первого курса, прошествовали за свой стол и расположились там. Внимательный глаз мог отметить отсутствие лишь одного из них, того, чья фамилия никак не сочеталась с факультетом чистокровных амбициозных магов.
Севостьян Маркус Грейнджер (а именно его не было за завтраком, как вы могли уже догадаться) находился, как ни странно, в Большом зале. Он с заклинанием невидимости, которое наложил на него семикурсник Ник Эйвери, лежал под столом Гриффиндора, сжимая в холодных пальцах пузырек с плещущейся там грязно-фиолетовой жидкостью. Мальчик выполз из-под стола, поднялся и, мягко ступая ногами в одних носках, склонился над графином с тыквенным соком, капнув туда несколько капель зелья. Потом, обойдя оставшиеся четыре сосуда ненавистного факультета, он направился к своему столу. Сев на свое место, Севостьян шепнул что-то на ухо Миранде и Дику, которые сидели рядом с ним. Широко улыбнувшись, ребята передали новость шепотом всем остальным, и Ник и Арчи обрадовано заулыбались, а Лиз Нотт даже хихикнула.
Если Вы удивляетесь, почему слизеринцы так откровенно веселятся, то последующие события, возможно, все Вам объяснят. Несколько гриффиндорцев выскочили из-за стола, держась за живот. Какой-то первокурсник испуганно оглянулся, он сидел как на иголках, а от его брюк шел характерный запах. Через минут пятнадцать стол Гриффиндора опустел. За преподавательским столом началось непонятное шевеление, и через несколько минут, оценив ситуацию, два серых глаза в упор уставились на слизеринцев, а и без того тонкие губы сердито поджались. Змееныши изображали из себя сущих ангелочков, а Севостьяну хотелось высунуть наружу язык, чтобы старая грымза МакГонагалл поняла, что гримаса предназначается именно ей.
Она же выбирала себе жертв постарше, не обращая внимания на молчаливого и замкнутого слизеринца. МакГонагалл наклонилась к Снейпу и злорадно прошипела ему что-то на ухо, профессор зельеварения поднял глаза на своих воспитанников, и в его черных бездонных глазах читалась грусть и крайнее расстройство.
- Завтрак окончен! - сказал Дамблдор, поднимаясь.
Рейвенкловцы и хаффлпаффцы, не сговариваясь, одновременно и практически бесшумно встали из-за столов и выскользнули из Большого Зала. Слизеринцы остались сидеть. С преподавательского стола на них смотрели три пары внимательных глаз: голубые - с истинным интересом, серые - с холодным пренебрежением, черные - с отцовским пониманием.
Именно сейчас Севостьян понял, что значили эти покалеченными душами подростки для мрачного властителя подземелий, сурового профессора. Он считал их своими детьми: некоторых, аккуратных тихих девочек, милыми спокойными дочерьми, других, разумных, молчаливых мальчиков, своими сыновьями.
- Кто это сделал? - спросила МакГонагалл, буравя слизеринцев взглядом.
Снейп крутил в пальцах стакан с тыквенным соком, налитый из кувшина Гриффиндора. Он изящно махнул ладонью по направлению к своему длинному носу и, узнав запах, поморщился:
- Слабительное зелье.
- Шестой и седьмой курс остаются, остальные свободны, - хищно (как показалось Севостьяну) сказала МакГонагалл.
Никто не тронулся с места. Слизеринцы стояли, дерзко глядя на преподавателей. Снейп понимал все, и глаза его метали молнии, что говорило о его несомненном отношении к происходящему и не сулило ничего хорошего слизеринцам. Мало сказать: не доволен - убьет потом.
Младшекурсники, послушавшись безмолвного приказа декана, тихо выскользнули из Большого зала. Перед учительским столом остались Дональд, Арчибальд и Николаус, которые нам уже знакомы, и угрюмый широкоплечий Джулиус Гойл. Из-за спины последнего гордо выступил невысокий, по сравнению с шестнадцатилетними парнями, бледный, решительный, с горящими глазами Севостьян Грейнджер.
- Это мое зелье, - громко сказал он.
- Грейнджер, - с отвращением, словно при виде плесени, сморщилась МакГонагалл, - Вы разве не понимаете, что это глупо. На первом курсе этого не умеют.
- Я могу доказать, - все также спокойно сказал мальчик, не отводя глаз от лица пожилой женщины. - Я варил это зелье и могу рассказать вам про ингредиенты и способ приготовления.
- Сев, не надо, - тихонько сказал Ник, по-отцовски кладя руку на плечо мальчика.
- Мистер Грейнджер, Вы понимаете, что это отчисление? - спросил Дамблдор, заглядывая в лицо мальчика поверх своих очков-половинок.
- Профессор, можно один вопрос? - приподнял бровь Снейп. - Мистер Грейнджер, а где Ваши ботинки?
Севостьян смущенно опустил глаза.
- Они исчезли…из комнаты…ночью.
Неожиданно он, словно ощутив силы, он поднял голову, глянул в лицо МакГонагалл и, захлебываясь словами, принялся говорить:
- Гриффиндорцы напали на нашу гостиную ночью. Вы, администрация, ничего не делаете, а лишь обвиняете нас в том, что совершили наши родители, поэтому мы решили взять инициативу в свои руки. Вот и все! - закончил мальчик, переводя взгляд практически черных сейчас глаз с лица Дамблдора на лицо Снейпа.
Севостьян мог бы поклясться, что МакГонагалл в сердцах шепнула что-то, и, когда он осознал смысл сказанного, ему стало нехорошо.
- Малфоевское отродье! - вот что со злобой выплюнула декан Гриффиндора.
-
Mary-Kate
- Новичок
- Сообщения: 41
- Зарегистрирован: 10 авг 2004 13:35
- Откуда: Запретный Лес
- Контактная информация:
Согласна. Но это необычно, а поэтому интересно. Не штамп, по крайней мере)Интересно, но плохо, конечно, что такой благородный факультет, как Гриффиндор, тут в таком свете.
Когда читаешь фик, создаётся необычное чувство...опустения Хогвардса. Странно, что в слизерин попадают только дети бывших УС. Логике, ИМХО, не поддаётся, но это дело автора)
Вообщем, жду продрлжения)
Очень нуждаюсь в помощи человека, хотя бы немного владеющего немецким. Это не займёт у Вас много времени. Если Вы готовы мне помочь, пожалуйста, напишите в ЛС. Буду очень благодарна.
Гриффиндорцы тоже относятся к Свостьяну и КО не из-за факультета, а из-за их "произхождения"Ведь Гарри и остальные относились к Слизиринцам подобным образом не из-за факультета...
Логике, возможно и нет, а вот психологии, по-моему, очень. Никто не хочет попадать на Слизерин (вспомним: Гарри попросил шляпу и она его отправила в Гриффиндор), а дети УСов часто внушают себе, что "попаду только на Слизерн", некоторые хотят к своим товарищам по несчастью.Странно, что в слизерин попадают только дети бывших УС.
Спасибо за отзывы. В ПГвХ вообще много несостыковок, но я выкладываю его здесь, чтобы потом приступить к вакладыванию фанфика про второй год, чтобы все было ясно.
Глава 10
Фамильные ботинки Снейпа
Севостьян побледнел, но держался отлично. Дамблдор грозно зыркнул на декана Гриффиндора и шумно зашептал ей что-то на ухо. Мальчик смог лишь разобрать некоторые слова.
- Минерва… ума сошла… айна… мраком…закончилась… должно забыться!
Минерва сердито начала что-то отвечать. Было заметно, что ей самой неприятно от невовремя высказанной мысли. Первым, как впрочем, и всегда опомнился Снейп. Он встал за столом и, указывая, длинным пальцем на дверь, коротко приказал:
- Вон! Грейнджер, останьтесь!
Старшекурсники гуськом безо всяких пререканий просочились за дверь. Севостьян вжал голову в плечи – ой, что будет. Стояла мертвая тишина. Видимо, профессора сами не знали, что сказать, Макгонаггл кусала тонкие губы, Дамблдор с непонятным выражением мудрых глаз поглядывал на профессора зельеварения. Наконец, директор сказал, смотря на Севостьяна:
- Что же мы будем делать? Минус четыреста пятнадцать баллов с факультета Слизерин, четыреста сорок с факультета Гриффиндор, и никаких стычек, две недели отработки с мистером Филчем, две недели с профессором Снейпом.
Севостьян с грустью прикинул, что Дамблдор снял все баллы с обоих факультетов.
- Как обрадуются хаффлпаффцы, они же теперь первые! – подумалось мальчику.
Между тем директор продолжал.
- Профессор Снейп, Вы можете забрать мистера Грейнджера и разбираться с ним на правах декана.
- Хорошо, директор, профессор Макгонаггл, - Снейп выпрямился во весь рост и, слегка поклонившись, подошел к Севостьяну. Положил свою тяжелую ладонь ему на ладонь и существенно нажимая, подталкивал мальчика к выходу.
Как только они вышли за огромные двери Большого зала, Снейп остановился и в упор посмотрел на Севостьяна.
- Доволен? – спросил он жестко, с холодной усмешкой на губах. – Из школы захотел вылететь?
Мальчик молча не отводя глаз уставился на своего декана.
- Надо бы Вас выгнать, мистер Грейнджер… Пойдемте в мой кабинет.
В личных апартаментах профессора Снейпа Севостьян, разумеется, не был. Кабинет располагался неподалеку от спален слизеринцев, в левом тупике главного коридора. Внутри мальчику понравилось: тяжелая дубовая мебель, массивный письменный стол с прожженной столешницей от случайно пролитых зелий и множество книжных шкафов по периметру комнаты. Напротив двери, через которую они вошли, располагался арочный проход, вероятно, в спальню профессора.
- Мистер Грейнджер, полагаю Вы запомнили все, что сказал директор. Примерное поведение, неукоснительное исполнение правил и отличная учеба. По каким предметам Вы не успеваете?
- Профессор Снейп, у меня неплохие оценки по всем предметам. Высшие баллы по зельям, трансфигурации, истории магии, заклинаниям, защите и выше ожидаемого по травоведению.
- Тогда с этим все. Надеюсь, все предписания Вам понятны, никаких стычек, никаких наложенных проклятий и никаких зелий. Можете быть свободны.
С выражением крайнего облегчения на лице Севостьян пошлепал к дери кабинета с намерением закрыть ее за собой и больше постараться не попадать сюда. Ногам в тонких носках было ощутимо холодно на каменном полу.
- Мистер Грейнджер, подождите, - Снейп порывисто поднялся, прошел в соседнюю комнату, и следующие несколько минут стояла абсолютная тишина. – И напишите письмо домой с просьбой прислать Вам обувь
Профессор вернулся, держа перед собой что-то в руке, сунул принесенное в руку мальчику и сказал, указывая на дверь:
- До свидания, мистер Грейнджер!
Севостьян выскочил из кабинета и, только хлопнув дверью, посмотрел на вещи в своей руке. Это была пара ботинок черной кожи, небольшого размера как раз для мальчика его возраста. Подошвы были достаточно истерты, и на них стояли аккуратные набойки. Ботинки были украшены серебряными, судя по цвету, пряжками, на которых располагались две извивающихся змейки, изогнутых в форме двух букв “S”. Глаза их были двумя мельчайшими изумрудами.
Севостьян недолго думая, тут же надел ботинки на ноги. Они были чуть-чуть великоваты, но не успел он сделать и пары шагов, как обувь сидела идеально на ногах, лучше, чем его предыдущие ботинки.
- Маме придется новые покупать, - растроенно подумал мальчик, - а вдруг у нее закончился гонорар за монографию, не переживу, если ботинки мне Поттер купит.
На душе скребли кошки, вот так всегда, именно Севостьян вляпывался в разные истории. Мальчик ненавидел приключения, а они сыпались как снег на голову. Мальчик вошел в гостиную Слизерина в надежде, что вот уже через несколько минут упадет в постель и уснет до утра. Но не тут-то было. На диванах около камина сидели все его подельники, ребята были взволнованы.
- Сев, ну как? – спросил Ник, чувствуя себя виноватым перед первокурсником, который мог серьезно пострадать от их общего бахвальства.
- Четыре недели отработки, и у нашего факультета нет ни одного балла. Ни единой стычки и приличное поведение. Так что все нормально.
Севостьян спокойно прошел в спальню, гвоздики на набойках стучали по камням подземелья.
Фамильные ботинки Снейпа
Севостьян побледнел, но держался отлично. Дамблдор грозно зыркнул на декана Гриффиндора и шумно зашептал ей что-то на ухо. Мальчик смог лишь разобрать некоторые слова.
- Минерва… ума сошла… айна… мраком…закончилась… должно забыться!
Минерва сердито начала что-то отвечать. Было заметно, что ей самой неприятно от невовремя высказанной мысли. Первым, как впрочем, и всегда опомнился Снейп. Он встал за столом и, указывая, длинным пальцем на дверь, коротко приказал:
- Вон! Грейнджер, останьтесь!
Старшекурсники гуськом безо всяких пререканий просочились за дверь. Севостьян вжал голову в плечи – ой, что будет. Стояла мертвая тишина. Видимо, профессора сами не знали, что сказать, Макгонаггл кусала тонкие губы, Дамблдор с непонятным выражением мудрых глаз поглядывал на профессора зельеварения. Наконец, директор сказал, смотря на Севостьяна:
- Что же мы будем делать? Минус четыреста пятнадцать баллов с факультета Слизерин, четыреста сорок с факультета Гриффиндор, и никаких стычек, две недели отработки с мистером Филчем, две недели с профессором Снейпом.
Севостьян с грустью прикинул, что Дамблдор снял все баллы с обоих факультетов.
- Как обрадуются хаффлпаффцы, они же теперь первые! – подумалось мальчику.
Между тем директор продолжал.
- Профессор Снейп, Вы можете забрать мистера Грейнджера и разбираться с ним на правах декана.
- Хорошо, директор, профессор Макгонаггл, - Снейп выпрямился во весь рост и, слегка поклонившись, подошел к Севостьяну. Положил свою тяжелую ладонь ему на ладонь и существенно нажимая, подталкивал мальчика к выходу.
Как только они вышли за огромные двери Большого зала, Снейп остановился и в упор посмотрел на Севостьяна.
- Доволен? – спросил он жестко, с холодной усмешкой на губах. – Из школы захотел вылететь?
Мальчик молча не отводя глаз уставился на своего декана.
- Надо бы Вас выгнать, мистер Грейнджер… Пойдемте в мой кабинет.
В личных апартаментах профессора Снейпа Севостьян, разумеется, не был. Кабинет располагался неподалеку от спален слизеринцев, в левом тупике главного коридора. Внутри мальчику понравилось: тяжелая дубовая мебель, массивный письменный стол с прожженной столешницей от случайно пролитых зелий и множество книжных шкафов по периметру комнаты. Напротив двери, через которую они вошли, располагался арочный проход, вероятно, в спальню профессора.
- Мистер Грейнджер, полагаю Вы запомнили все, что сказал директор. Примерное поведение, неукоснительное исполнение правил и отличная учеба. По каким предметам Вы не успеваете?
- Профессор Снейп, у меня неплохие оценки по всем предметам. Высшие баллы по зельям, трансфигурации, истории магии, заклинаниям, защите и выше ожидаемого по травоведению.
- Тогда с этим все. Надеюсь, все предписания Вам понятны, никаких стычек, никаких наложенных проклятий и никаких зелий. Можете быть свободны.
С выражением крайнего облегчения на лице Севостьян пошлепал к дери кабинета с намерением закрыть ее за собой и больше постараться не попадать сюда. Ногам в тонких носках было ощутимо холодно на каменном полу.
- Мистер Грейнджер, подождите, - Снейп порывисто поднялся, прошел в соседнюю комнату, и следующие несколько минут стояла абсолютная тишина. – И напишите письмо домой с просьбой прислать Вам обувь
Профессор вернулся, держа перед собой что-то в руке, сунул принесенное в руку мальчику и сказал, указывая на дверь:
- До свидания, мистер Грейнджер!
Севостьян выскочил из кабинета и, только хлопнув дверью, посмотрел на вещи в своей руке. Это была пара ботинок черной кожи, небольшого размера как раз для мальчика его возраста. Подошвы были достаточно истерты, и на них стояли аккуратные набойки. Ботинки были украшены серебряными, судя по цвету, пряжками, на которых располагались две извивающихся змейки, изогнутых в форме двух букв “S”. Глаза их были двумя мельчайшими изумрудами.
Севостьян недолго думая, тут же надел ботинки на ноги. Они были чуть-чуть великоваты, но не успел он сделать и пары шагов, как обувь сидела идеально на ногах, лучше, чем его предыдущие ботинки.
- Маме придется новые покупать, - растроенно подумал мальчик, - а вдруг у нее закончился гонорар за монографию, не переживу, если ботинки мне Поттер купит.
На душе скребли кошки, вот так всегда, именно Севостьян вляпывался в разные истории. Мальчик ненавидел приключения, а они сыпались как снег на голову. Мальчик вошел в гостиную Слизерина в надежде, что вот уже через несколько минут упадет в постель и уснет до утра. Но не тут-то было. На диванах около камина сидели все его подельники, ребята были взволнованы.
- Сев, ну как? – спросил Ник, чувствуя себя виноватым перед первокурсником, который мог серьезно пострадать от их общего бахвальства.
- Четыре недели отработки, и у нашего факультета нет ни одного балла. Ни единой стычки и приличное поведение. Так что все нормально.
Севостьян спокойно прошел в спальню, гвоздики на набойках стучали по камням подземелья.
Глава 11
Письма.
Лощина Годрика,
собственный дом.
Уважаемая миссис Грейнджер!
Как декан факультета Слизерин, где учится Ваш сын, Севостьян Маркус Грейнджер, не могу не сообщить Вам о трудностях, связанных с дисциплиной Вашего сына. В эту формулировку даже не подошло слово «некоторых», которое считается стандартным. За те три месяца, которые Севостьян учится в Хогвартсе, он успел ввязаться в несколько драк, включая стычку в Хогвартс-экспрессе, невольным свидетелем которой стал профессор Люпин, потасовку в библиотеке школы, из-за которой пострадали редкие книги и совершенно возмутительное событие, произошедшее вчера. Севостьян, предварительно сговорившись с некоторыми старшекурсниками Слизерина, сварил зелье Кшиштофа Полотски, действие которого Вам, несомненно, известно, он же под заклинанием невидимости подлил лекарство всему факультету Гриффиндор. Сейчас в отношении Севостьяна приняты жесткие дисциплинарные меры, но все же прошу Вас приехать в школу, чтобы Вы могли подействовать на мальчика. Спешу заметить, что и со стороны пострадавшего факультета в адрес Слизерина и лично Севостьяна поступали некоторые угрозы.
С уважением,
декан факультета Слизерин школы магии и колдовства «Хогвартс»
Северус А. Снейп.
Лощина Годрика,
собственный дом.
Мамочка!
К сожалению, у меня возникли небольшие проблемы в школе. Как ты понимаешь, мы не очень-то ладим с Джимом, и теперь это наложилось на многолетнюю вражду Слизерина и Гриффиндора, скажем так, произошел резонанс. В результате этого у меня кое-что случилось. Не волнуйся, я жив и здоров, правда двухнедельная отработка с Филчем убьет кого угодно. В общем, у меня нет теперь уличной обуви, а так как я брал только ее, ботинок у меня нет совсем. Не переживай, я не хожу босиком по каменному полу подземелий. Профессор Снейп был так любезен, что дал мне поносить свои, которые он носил в детстве, просто на них его инициалы в виде змей, так что очень слизеринские ботинки. Но, как ты понимаешь, в скором времени мне их нужно отдать, поэтому пришли мне, пожалуйста, мои прошлогодни ботинки, они мне совершенно не малы.
Целую и люблю тебя,
навеки твой сын, Севостьян М. Грейнджер.
Школа магии и колдовства «Хогвартс»
Уважаемый мистер Снейп!
Я крайне обеспокоена Вашим письмом, меня пугает дисциплина моего сына, поэтому я, разумеется, приеду завтра. Мы сможем обсудить все проблемы и найти правильные пути их разрешения. Мне очень приятно, что Вас так волнуют проблемы Ваших учеников, в письмах сына вижу только восхищенные отзывы о Вас. Прибуду завтра аппарированием в Хогсмид, оттуда доберусь до Хогвартса, у Вас буду в 14:00. Надеюсь, это время удобно для Вас.
С уважением, Гермиона Д. Грейнджер.
Школа магии и колдовства Хогвартс.
Севостьян!
Завтра я буду в школе, я убью тебя, ты все понял?! Я и не подозревала, что у тебя будут такие проблемы, вполне вероятно, я заберу тебя из школы, раз ты не умеешь вести себя в обществе. Что это за выверты?! Скажи спасибо, что я не послала тебе кричалку, у меня была такая идея, но не хотелось позорится. Как тебе пришло в голову варить зелье в школе, если бы я знала, что ты так безрассуден, я бы ни за что не научила тебя варить это и другие зелья. Что это за драки? Ты всегда был чересчур спокойным, а теперь? Зачем ты дерешься с Джимом и другими мальчиками из школы, ты не умеешь ладить с ребятами. Меня вызвал в школу профессор Снейп – позор!
В любом случае, я соскучилась по тебе, ты же все-таки мой сын, чудовище, но завтра я разберусь с тобой, готовь свои уши к встречи, ребенок. Ботинки я привезу тебе, а также две мантии, свитер и джинсы.
Несмотря ни на что, любящая тебя, мама.
Глава 12. Приезд Гермионы.
Молодая женщина вышла из поезда, и ветер тут же растрепал ее густые каштановые волосы. Она встряхнула головой, запустила в кудри пальцы, пытаясь усмирить их, и это только усугубило положение. Внезапно Гермиона почувствовала себя почти счастливой как когда-то, в школе. Когда они с Гарри и Роном могли нарушать школьные правила, когда она чувствовала себя свободной счастливой, когда пыталась объяснить другим суть трансфигурационных формул или зачитывала выдержки из своего проекта по зельям, а мальчишки кривились и плевались, и как она обижалась на них, а друзья тут же просили прощения.
Она не была в Хогсмиде почти двенадцать лет… Столько же она не была и в Хогвартсе. И если бы не Севостьян, то она бы никогда не приехала, совершенно точно… Слишком много воспоминаний, слишком.
Рон, рыжий улыбающийся паренек с веселыми глазами и добрым сердцем. Они не встречались, хотя многие подшучивали по этому поводу, он были Друзьями. Именно так с большой буквы. А как же иначе: хулиган, который перенял все черты старших братьев (кроме Перси, разумеется) и отличница, которая никогда не расставалась с книгами. Он погиб во время войны с Волдемортом. Гермиона не видела тела и не присутствовала на похоронах, поэтому он остался в ее памяти вечно живым и вечно восемнадцатилетним.
Гарри Поттер, Мальчик-который-известен-всему-миру и который при все при этом не задавака, он поддерживал Гермиону во всех начинаниях, например П.У.К.Н.И. Смешно даже вспомнить, как серьезно относилась она тогда к освобождению эльфов. А теперь Гарри ее муж, и слишком многое изменилось в их отношениях. Конечно, любви не было, Гермиона это понимала, но привычка и удобство совместной жизни устраивала обоих. К тому же мальчики должны жить в нормальной семье.
Женщина посмотрела на аккуратные часики на запястье и ускорила свой шаг, опаздывать она не хотела.
Севостьян с трудом разлепил глаза, зевнул, повернулся на левый бок, лицом к стенке, и вдруг подскочил на кровати, как будто его кто-то укусил. Тому было две причины: завтрак и сам сегодняшний день. Сегодня приезжает мама! А это значит, что мало не покажется.
Севостьян вздохнул, выскользнул из-под теплого одеяла и, потягиваясь, принялся одеваться. Он натянул черные брюки, застегнул рубашку и, не заправив ее, бросился к столу. О, Мерлин! Именно сегодня!
- Идиот! Сегодня же трансфигурация! – закричал он.
Теперь и мы знаем главную проблему: Севостьян забыл дописать работу. Он залез с ногами на кровать и стал судорожно пробовать уравнения, тема задания была не так уж сложна: описание превращения спички в иголку, но мальчик был слишком выбит из колеи этим неудачно начавшимся днем.
Дальше было не лучше. Овсянка показалась ему пересоленной, а бекон подгоревшим. Он с отвращением отбросил вилку и уставился в одну точку, подперев голову руками. Что же сказать маме?
Миранда удивленно смотрела на своего друга. Сегодня он был чересчур смурным, даже для своего характера, поэтому, кроме приветствия, она не лезла в душу. Молчит и пусть молчит.
Первым уроком шла сдвоенная трансфигурация с Гриффиндором. Севостьян занял свое место за партой, в последний раз развернул пергамент, чтобы проверить работу. Вроде бы все сделано – может пронесет? Мальчик усмехнулся, после зелья Кшиштофа Полотски это звучало двусмысленно. Он заметно нервничал, сейчас были первые занятия с Макгонаггл после того злосчастного сока. Интересно, что она сделает, может сразу поставит ноль, а может будет долго и нудно разглагольствовать о «воспитании отдельных студентов»? Севостьян хмыкнул и принялся крутить перо, несмотря на внешнее спокойствие он нервничал.
Наконец-то профессор Макгонаггл вошла в класс. Как обычно, волосы, забранные в аккуратный пучок и поджатые губы. Поприветствовав учеников, она села и заклинанием собрала свитки с домашним заданием. Сложив их аккуратной стопочкой, она сказала:
- Сегодня небольшая самостоятельная работа. Несложная, по вашим собственным схемам необходимо получить из спички иголку. Я пока просмотрю работы. Приступаем. Энни Харпер, Ричард Паркинсон, раздайте всем спички.
Дик и маленькая гриффиндорка принялись раздавать наглядное пособие. Когда Энни подала Севостьяну спичку, он достал палочку и сосредоточился, вспоминая то, что он настрочил утром. Вскоре он взмахнул палочкой, сказал заклинание – ничего не произошло. Но мальчик упорно раз за разом пробовал, точнее выписывая пассы и выговаривая заклинания.
Все-таки задание было сложным: к концу занятия только у Энни Харпер и Уильяма Криви иголки получились нормальными, у остальных же были либо толстые металлические брусочки, либо заостренные спички. У Миранды вообще ничего не вышло, она тихонько сидела, ожидая, когда Макгонаггл посмотрит на ее «произведение», которое деревянной спичкой лежало на парте. Иголка Севостьяна не желала заостряться.
Наконец, профессор стояла, склонившись, над их столом.
- Мисс Малфой, отвратительно на практике, работа, скорее, выше ожидаемого, мистер Грейнджер…
Севостьян внутренне сжался.
- … выше ожидаемого на практике, работа хорошо…
Севостьян был ошарашен столь высокой оценке, как бы он не относился к преподавателям, но справедливое отношение ценить умел, мальчику было стыдно…
С еще более ухудшившимся настроением наш герой двинулся на зельеварение. Время тикало, и вскоре Гермиона Грейнджер должна была появиться в школе. Поэтому оставим пока Севостьяна на его любимом уроке, и проверим, как идут дела у его мамочки.
Как выяснилось, шли не ее дела, а она сама, причем по грязной размокшей от дождя тропинке к главным воротам школы. Да, что-то совсем не меняется со временем. Школа, настоящий дом, в котором она провела семь лет жизни. Гермиона вошла в тяжелые двери.
- Миссис Грейнджер, - проскрипел над ухом ведьмы давно забытый голос, - меня обязали встретить вас.
- Здравствуйте, мистер Филч! – сказала Гермиона, чувствуя себя снова провинившейся школьницей под тяжелым взглядом завхоза. Он выглядел уставшим и определенно сильно постарел, на руках же у него сидел ободранный черный котенок с пронзительно-зелеными глазами. – Какая у Вас кошка! – искренне восхитилась она.
Читатель помнит, конечно же, что миссис Грейнджер всю свою жизнь питала необъяснимую страсть к некоторым представителям кошачьих («Пострашнее…» - нашептывает второе «я» автора).
- Это кот, - желчно заметил Аргус. – Его зовут Мефистофель, красавец, правда? Мне ученики подарили, когда дорогая миссис Норрис покинула этот мир.
Филч промокнул глаза. Он спустил свое облезлое чудище на пол и спросил:
- Вас проводить к профессору Снейпу?
- Нет, я помню, где его кабинет, к тому же я бы хотела зайти у профессору Макгонаггл.
Нет, читатель, Гермиона вовсе не хотела узнавать, какие проблемы возникли у Севостьяна с деканом Гриффиндора, и тем более она не хотела просить за него или обвинять свою старую учительницу в несправедливости. Целью ее было общение, поэтому первым делом наша героиня рванула в сторону кабинета Макгонаггл, ей не пришлось даже спрашивать у кого-нибудь пароль, потому что Минерва встретилась ей в коридоре с вечным ворохом пергамента в руках.
- Профессор Макгонаггл, здравствуйте, - широко улыбаясь, воскликнула Гермиона.
- Мерлин мой, кого я вижу! – профессор тоже была искренне обрадована. – Гермиона, я читала твою последнюю монографию. Есть интересные мысли, но с применением уравнения Фламеля в трансфигурации неметаллических предметов я коренным образом не согласна.
Декан оставалась именно такой, какой ее помнила Гермиона. Суховатой, деловой и любящей своих львят и после выпуска…
Обе женщины пошли по коридоре дальше, оживленно обсуждая события, произошедшие в жизни обеих за те годы, которые они не виделись. Научные исследования Гермионы, успехи новых студентов Гриффиндора, жизнь школы.
- Гермиона, ты приехала из-за Севостьяна? – спросила Минерва, с тревогой глядя на лицо своей бывшей ученицы.
Каштановые брови сошлись на переносице.
- Да. У него проблемы с трансфигурацией? – достаточно сухо спросила она.
- Нет, с учебой у него, по-моему, все нормально. А вот поведение…
- Я думаю, мне пора к профессору Снейпу… обсуждать дисциплину.
Гермиона свернула за угол и, пройдя еще несколько шагов, решительно постучалась в дверь.
- Входите, миссис Грейнджер.
Она вошла в кабинет и увидела их в двух мягких креслах, обоих, Северуса Снейпа и Севостьяна Грейнджера, сидящих двух напротив друга. Третье кресло было свободным.
Глава 13
Вынужденное перемирие
Лицо Севостьяна расплылось в довольной улыбке. Глаза засветились от радости.
- Мама! – мальчишка выскочил из кресла и прыгнул к ней на шею. – Мамочка, я так скучал!
- Судя по всему – очень! – строго сказала Гермиона, расцепляя руки сына. – Особенно меня обрадовали твои успехи по зельям! Кто мне давал обещание: не варить неучебные зелья?
- Не знаю, - ответил Севостьян, глядя ей в глаза.
- Я потом поговорю с тобой, - воспитывающим тоном сказала Гермиона. – Профессор Снейп, каковы решения директората в отношении этого молодого человека? Я приехала, чтобы забрать его.
- Мамочка, ну, пожалуйста, не забирай меня из школы. У меня здесь друзья, мне нравится в Хогвартсе, я даже с Джеймсом давно дел не имел… - захлебываясь от эмоций, выпалил мальчик.
- … примерно три дня, - заметил профессор Снейп. – Севостьян, или ты выходишь из кабинета, или ведешь себя прилично!
Гермиона отметила для себя, что сын воспринял это резкое замечания довольно спокойно и не принялся огрызаться, как поступил бы с Гарри. Севостьян залез в кресло и с заметным внутренним напряжением приготовился слушать разговор, которым взрослые могли решить его судьбу.
- Я не считаю, что его необходимо забирать, с учебой он справляется нормально, да и с однокурсниками ладит, со слизеринцами, конечно, - выделил Снейп.
- Но такие выходки совершенно невозможны, я не представляла, что возникнут такие проблемы в школе, наверное, это во многом моя вина – ведь Севостьян никогда не общался с ровесниками, не считая, конечно, Джеймса. А то, что он попал на Слизерин, это, вероятно, судьба, хоть он и не продолжатель династии, но его родственники, Вы понимаете, профессор…
Севостьян открыл было рот, чтобы возмутиться и спросить наконец у матери, кто же его отец, но Снейп не дал ему это сделать. Профессор щелкнул пальцами, и перед мальчиком появилось блюдо овсяного печенья.
- А не выпить ли нам чаю? – предложил он. – Севостьян, я ты ешь пока печенье, оно очень вкусное, я в твоем возрасте любил такое.
- Это единственная сладость, которую он ест, - заметила Гермиона и метнула в сына полный негодования взгляд.
- Эээ… спасибо, профессор…
Севостьян схватил обеими руками печенье и с удовольствием, чавкая, начал жевать. Гермиона сердито посмотрела на него и снова обратилась к Снейпу.
- То есть, мистер Снейп, Вы уверены, что мы справимся без исключения?
- Профессор Дамблдор оставил его в школе, так что можно попробовать…
На слове «попробовать» Севостьян чуть не подавился печеньем и закашлялся. Взрослые не обратили на это никакого внимания. Мальчик подтянул ноги, и истинно слизеринские ботинки оказались на черном бархате кресел. Подложив руки под голову и опустив оную на подлокотник, Севостьян сладко потянулся…
- Отработку в лаборатории он прошел, кстати, миссис Грейнджер, у Вашего сына неплохие познания в зельеварении и, что самое интересное, есть кое-какие способности.
- Очень приятно слышать это именно от Вас, мистер Снейп. Ваше мнение многое значит не только для меня, но и для Севостьяна. В письме он написал мне, что Вы даже дали ему какие-то ботинки взамен пропавших, спасибо Вам за помощь и поддержку. Севостьян наверняка тоже так считает, - Гермиона решила провести воспитательный маневр и повернулась к сыну.
В черном бархатном кресле, стоящем в кабинете декана Слизерина лежал, свернувшись комочком, ее сын и спал беспробудным сном. На ногах, которые тоже размещались в кресле были одеты кожаные ботинки, казалось, зеленоглазые змейки на них улыбаются…
- Ребенок, почему ты у меня такой, а? Заснул в кабинете у Снейпа? В наше время тебя бы сочли сумасшедшим, все его боялись! – воскликнула Гермиона, обращаясь к впередиидущему Севостьяну. Теперь она была очень рада тому, что ее вызвали в школу, если бы ни это, то не видела она бы сына до летних каникул. – Кстати, ты приедешь домой на Рождество?
- А Джеймс приезжает? – без всяческих раздумий спросил мальчик, потирая глаза – он еще не вполне проснулся, и поэтому позевывал.
- Да, он уже написал Гарри письмо, и…
- Тогда я остаюсь в школе, - твердо заявил Севостьян и ускорил шаги.
«Ну и характер!» - улыбнулась про себя Гермиона.
Мальчишка серьезно обиделся. Одно дело – он соскучился по маме, совсем другое – первое Рождество без Джеймса! К тому же и в школе, наверное, можно развлечься. Да и Миранда, небось, останется – ведь Римус преподает в Хогвартсе, и Дик тоже. Ну они уж повеселятся!
Гермиона поняла чувства сына, и, в отличие от многих матерей в данной ситуации, совершенно не рассердилась.
- Хорошо, Сев. А сейчас пойдем в твою комнату, разберем вещи, которые я привезла.
В спальне мальчиков находился Дик, он лежал на кровати и, пыхтя от усердия, писал сочинение по зельям.
- Мам, познакомься, это Ричард Паркинсон, мой друг и сосед. Мы только вдвоем первокурсники на Слизерине, из мальчиков, конечно.
- Очень приятно, Дик. Так, Севостьян, это твоя кровать, а это, соответственно, комод? – Гермиона по-хозяйски начала раскладывать привезенные вещи по ящикам, спокойно выгребая оттуда грязные носки и футболки.
- Почему ты не отдаешь их эльфам стирать? – спросила она сына, покачивая перед его лицом рваной заскорузлой тряпкой. – Ты называешь это носком?
Мальчик молчал, уперев взгляд в пол. Гермиона устало вздохнула и положила все грязные вещи в сумку с намерением отвезти их домой.
- Так, Севостьян, я теперь пойдем в Большой зал, у меня там назначена встреча, на которой и тебе было бы хорошо поприсутствовать.
- А с кем, мам? – заинтересовался мальчик.
- Там и узнаешь.
Через десять минут они оба были в Большом зале, он был пуст, за исключением одинокой фигурки с растрепанными темными волосами.
- Джим?! – вскричал Сев. – Мама, ну, ты издеваешься?
Его брат был точно так же возмущен.
- Тетя Гермиона, ни он, ни я не будем просить прощения!
- А этого и не надо. Подходите сюда и пожмите друг другу руки. Я объявляю перемирие, чтоб больше ни драк, ни ссор. Узнаю – убью обоих! В школе на вас жалобы…
- Это только на Севостьяна… - попытался сказать что-то Джим, но Гермиона бросила на него такой взгляд, что мальчишка замолчал и вжал голову в плечи.
- Подайте руки! – заключила женщина.
Мальчики с явной неохотой протянули ладони друг к другу. Ладошка Джима с обгрызенными ногтями и длинные бледные пальцы Севостьяна потянулись друг к другу, застыли на мгновение и сошлись в рукопожатии.
Письма.
Лощина Годрика,
собственный дом.
Уважаемая миссис Грейнджер!
Как декан факультета Слизерин, где учится Ваш сын, Севостьян Маркус Грейнджер, не могу не сообщить Вам о трудностях, связанных с дисциплиной Вашего сына. В эту формулировку даже не подошло слово «некоторых», которое считается стандартным. За те три месяца, которые Севостьян учится в Хогвартсе, он успел ввязаться в несколько драк, включая стычку в Хогвартс-экспрессе, невольным свидетелем которой стал профессор Люпин, потасовку в библиотеке школы, из-за которой пострадали редкие книги и совершенно возмутительное событие, произошедшее вчера. Севостьян, предварительно сговорившись с некоторыми старшекурсниками Слизерина, сварил зелье Кшиштофа Полотски, действие которого Вам, несомненно, известно, он же под заклинанием невидимости подлил лекарство всему факультету Гриффиндор. Сейчас в отношении Севостьяна приняты жесткие дисциплинарные меры, но все же прошу Вас приехать в школу, чтобы Вы могли подействовать на мальчика. Спешу заметить, что и со стороны пострадавшего факультета в адрес Слизерина и лично Севостьяна поступали некоторые угрозы.
С уважением,
декан факультета Слизерин школы магии и колдовства «Хогвартс»
Северус А. Снейп.
Лощина Годрика,
собственный дом.
Мамочка!
К сожалению, у меня возникли небольшие проблемы в школе. Как ты понимаешь, мы не очень-то ладим с Джимом, и теперь это наложилось на многолетнюю вражду Слизерина и Гриффиндора, скажем так, произошел резонанс. В результате этого у меня кое-что случилось. Не волнуйся, я жив и здоров, правда двухнедельная отработка с Филчем убьет кого угодно. В общем, у меня нет теперь уличной обуви, а так как я брал только ее, ботинок у меня нет совсем. Не переживай, я не хожу босиком по каменному полу подземелий. Профессор Снейп был так любезен, что дал мне поносить свои, которые он носил в детстве, просто на них его инициалы в виде змей, так что очень слизеринские ботинки. Но, как ты понимаешь, в скором времени мне их нужно отдать, поэтому пришли мне, пожалуйста, мои прошлогодни ботинки, они мне совершенно не малы.
Целую и люблю тебя,
навеки твой сын, Севостьян М. Грейнджер.
Школа магии и колдовства «Хогвартс»
Уважаемый мистер Снейп!
Я крайне обеспокоена Вашим письмом, меня пугает дисциплина моего сына, поэтому я, разумеется, приеду завтра. Мы сможем обсудить все проблемы и найти правильные пути их разрешения. Мне очень приятно, что Вас так волнуют проблемы Ваших учеников, в письмах сына вижу только восхищенные отзывы о Вас. Прибуду завтра аппарированием в Хогсмид, оттуда доберусь до Хогвартса, у Вас буду в 14:00. Надеюсь, это время удобно для Вас.
С уважением, Гермиона Д. Грейнджер.
Школа магии и колдовства Хогвартс.
Севостьян!
Завтра я буду в школе, я убью тебя, ты все понял?! Я и не подозревала, что у тебя будут такие проблемы, вполне вероятно, я заберу тебя из школы, раз ты не умеешь вести себя в обществе. Что это за выверты?! Скажи спасибо, что я не послала тебе кричалку, у меня была такая идея, но не хотелось позорится. Как тебе пришло в голову варить зелье в школе, если бы я знала, что ты так безрассуден, я бы ни за что не научила тебя варить это и другие зелья. Что это за драки? Ты всегда был чересчур спокойным, а теперь? Зачем ты дерешься с Джимом и другими мальчиками из школы, ты не умеешь ладить с ребятами. Меня вызвал в школу профессор Снейп – позор!
В любом случае, я соскучилась по тебе, ты же все-таки мой сын, чудовище, но завтра я разберусь с тобой, готовь свои уши к встречи, ребенок. Ботинки я привезу тебе, а также две мантии, свитер и джинсы.
Несмотря ни на что, любящая тебя, мама.
Глава 12. Приезд Гермионы.
Молодая женщина вышла из поезда, и ветер тут же растрепал ее густые каштановые волосы. Она встряхнула головой, запустила в кудри пальцы, пытаясь усмирить их, и это только усугубило положение. Внезапно Гермиона почувствовала себя почти счастливой как когда-то, в школе. Когда они с Гарри и Роном могли нарушать школьные правила, когда она чувствовала себя свободной счастливой, когда пыталась объяснить другим суть трансфигурационных формул или зачитывала выдержки из своего проекта по зельям, а мальчишки кривились и плевались, и как она обижалась на них, а друзья тут же просили прощения.
Она не была в Хогсмиде почти двенадцать лет… Столько же она не была и в Хогвартсе. И если бы не Севостьян, то она бы никогда не приехала, совершенно точно… Слишком много воспоминаний, слишком.
Рон, рыжий улыбающийся паренек с веселыми глазами и добрым сердцем. Они не встречались, хотя многие подшучивали по этому поводу, он были Друзьями. Именно так с большой буквы. А как же иначе: хулиган, который перенял все черты старших братьев (кроме Перси, разумеется) и отличница, которая никогда не расставалась с книгами. Он погиб во время войны с Волдемортом. Гермиона не видела тела и не присутствовала на похоронах, поэтому он остался в ее памяти вечно живым и вечно восемнадцатилетним.
Гарри Поттер, Мальчик-который-известен-всему-миру и который при все при этом не задавака, он поддерживал Гермиону во всех начинаниях, например П.У.К.Н.И. Смешно даже вспомнить, как серьезно относилась она тогда к освобождению эльфов. А теперь Гарри ее муж, и слишком многое изменилось в их отношениях. Конечно, любви не было, Гермиона это понимала, но привычка и удобство совместной жизни устраивала обоих. К тому же мальчики должны жить в нормальной семье.
Женщина посмотрела на аккуратные часики на запястье и ускорила свой шаг, опаздывать она не хотела.
Севостьян с трудом разлепил глаза, зевнул, повернулся на левый бок, лицом к стенке, и вдруг подскочил на кровати, как будто его кто-то укусил. Тому было две причины: завтрак и сам сегодняшний день. Сегодня приезжает мама! А это значит, что мало не покажется.
Севостьян вздохнул, выскользнул из-под теплого одеяла и, потягиваясь, принялся одеваться. Он натянул черные брюки, застегнул рубашку и, не заправив ее, бросился к столу. О, Мерлин! Именно сегодня!
- Идиот! Сегодня же трансфигурация! – закричал он.
Теперь и мы знаем главную проблему: Севостьян забыл дописать работу. Он залез с ногами на кровать и стал судорожно пробовать уравнения, тема задания была не так уж сложна: описание превращения спички в иголку, но мальчик был слишком выбит из колеи этим неудачно начавшимся днем.
Дальше было не лучше. Овсянка показалась ему пересоленной, а бекон подгоревшим. Он с отвращением отбросил вилку и уставился в одну точку, подперев голову руками. Что же сказать маме?
Миранда удивленно смотрела на своего друга. Сегодня он был чересчур смурным, даже для своего характера, поэтому, кроме приветствия, она не лезла в душу. Молчит и пусть молчит.
Первым уроком шла сдвоенная трансфигурация с Гриффиндором. Севостьян занял свое место за партой, в последний раз развернул пергамент, чтобы проверить работу. Вроде бы все сделано – может пронесет? Мальчик усмехнулся, после зелья Кшиштофа Полотски это звучало двусмысленно. Он заметно нервничал, сейчас были первые занятия с Макгонаггл после того злосчастного сока. Интересно, что она сделает, может сразу поставит ноль, а может будет долго и нудно разглагольствовать о «воспитании отдельных студентов»? Севостьян хмыкнул и принялся крутить перо, несмотря на внешнее спокойствие он нервничал.
Наконец-то профессор Макгонаггл вошла в класс. Как обычно, волосы, забранные в аккуратный пучок и поджатые губы. Поприветствовав учеников, она села и заклинанием собрала свитки с домашним заданием. Сложив их аккуратной стопочкой, она сказала:
- Сегодня небольшая самостоятельная работа. Несложная, по вашим собственным схемам необходимо получить из спички иголку. Я пока просмотрю работы. Приступаем. Энни Харпер, Ричард Паркинсон, раздайте всем спички.
Дик и маленькая гриффиндорка принялись раздавать наглядное пособие. Когда Энни подала Севостьяну спичку, он достал палочку и сосредоточился, вспоминая то, что он настрочил утром. Вскоре он взмахнул палочкой, сказал заклинание – ничего не произошло. Но мальчик упорно раз за разом пробовал, точнее выписывая пассы и выговаривая заклинания.
Все-таки задание было сложным: к концу занятия только у Энни Харпер и Уильяма Криви иголки получились нормальными, у остальных же были либо толстые металлические брусочки, либо заостренные спички. У Миранды вообще ничего не вышло, она тихонько сидела, ожидая, когда Макгонаггл посмотрит на ее «произведение», которое деревянной спичкой лежало на парте. Иголка Севостьяна не желала заостряться.
Наконец, профессор стояла, склонившись, над их столом.
- Мисс Малфой, отвратительно на практике, работа, скорее, выше ожидаемого, мистер Грейнджер…
Севостьян внутренне сжался.
- … выше ожидаемого на практике, работа хорошо…
Севостьян был ошарашен столь высокой оценке, как бы он не относился к преподавателям, но справедливое отношение ценить умел, мальчику было стыдно…
С еще более ухудшившимся настроением наш герой двинулся на зельеварение. Время тикало, и вскоре Гермиона Грейнджер должна была появиться в школе. Поэтому оставим пока Севостьяна на его любимом уроке, и проверим, как идут дела у его мамочки.
Как выяснилось, шли не ее дела, а она сама, причем по грязной размокшей от дождя тропинке к главным воротам школы. Да, что-то совсем не меняется со временем. Школа, настоящий дом, в котором она провела семь лет жизни. Гермиона вошла в тяжелые двери.
- Миссис Грейнджер, - проскрипел над ухом ведьмы давно забытый голос, - меня обязали встретить вас.
- Здравствуйте, мистер Филч! – сказала Гермиона, чувствуя себя снова провинившейся школьницей под тяжелым взглядом завхоза. Он выглядел уставшим и определенно сильно постарел, на руках же у него сидел ободранный черный котенок с пронзительно-зелеными глазами. – Какая у Вас кошка! – искренне восхитилась она.
Читатель помнит, конечно же, что миссис Грейнджер всю свою жизнь питала необъяснимую страсть к некоторым представителям кошачьих («Пострашнее…» - нашептывает второе «я» автора).
- Это кот, - желчно заметил Аргус. – Его зовут Мефистофель, красавец, правда? Мне ученики подарили, когда дорогая миссис Норрис покинула этот мир.
Филч промокнул глаза. Он спустил свое облезлое чудище на пол и спросил:
- Вас проводить к профессору Снейпу?
- Нет, я помню, где его кабинет, к тому же я бы хотела зайти у профессору Макгонаггл.
Нет, читатель, Гермиона вовсе не хотела узнавать, какие проблемы возникли у Севостьяна с деканом Гриффиндора, и тем более она не хотела просить за него или обвинять свою старую учительницу в несправедливости. Целью ее было общение, поэтому первым делом наша героиня рванула в сторону кабинета Макгонаггл, ей не пришлось даже спрашивать у кого-нибудь пароль, потому что Минерва встретилась ей в коридоре с вечным ворохом пергамента в руках.
- Профессор Макгонаггл, здравствуйте, - широко улыбаясь, воскликнула Гермиона.
- Мерлин мой, кого я вижу! – профессор тоже была искренне обрадована. – Гермиона, я читала твою последнюю монографию. Есть интересные мысли, но с применением уравнения Фламеля в трансфигурации неметаллических предметов я коренным образом не согласна.
Декан оставалась именно такой, какой ее помнила Гермиона. Суховатой, деловой и любящей своих львят и после выпуска…
Обе женщины пошли по коридоре дальше, оживленно обсуждая события, произошедшие в жизни обеих за те годы, которые они не виделись. Научные исследования Гермионы, успехи новых студентов Гриффиндора, жизнь школы.
- Гермиона, ты приехала из-за Севостьяна? – спросила Минерва, с тревогой глядя на лицо своей бывшей ученицы.
Каштановые брови сошлись на переносице.
- Да. У него проблемы с трансфигурацией? – достаточно сухо спросила она.
- Нет, с учебой у него, по-моему, все нормально. А вот поведение…
- Я думаю, мне пора к профессору Снейпу… обсуждать дисциплину.
Гермиона свернула за угол и, пройдя еще несколько шагов, решительно постучалась в дверь.
- Входите, миссис Грейнджер.
Она вошла в кабинет и увидела их в двух мягких креслах, обоих, Северуса Снейпа и Севостьяна Грейнджера, сидящих двух напротив друга. Третье кресло было свободным.
Глава 13
Вынужденное перемирие
Лицо Севостьяна расплылось в довольной улыбке. Глаза засветились от радости.
- Мама! – мальчишка выскочил из кресла и прыгнул к ней на шею. – Мамочка, я так скучал!
- Судя по всему – очень! – строго сказала Гермиона, расцепляя руки сына. – Особенно меня обрадовали твои успехи по зельям! Кто мне давал обещание: не варить неучебные зелья?
- Не знаю, - ответил Севостьян, глядя ей в глаза.
- Я потом поговорю с тобой, - воспитывающим тоном сказала Гермиона. – Профессор Снейп, каковы решения директората в отношении этого молодого человека? Я приехала, чтобы забрать его.
- Мамочка, ну, пожалуйста, не забирай меня из школы. У меня здесь друзья, мне нравится в Хогвартсе, я даже с Джеймсом давно дел не имел… - захлебываясь от эмоций, выпалил мальчик.
- … примерно три дня, - заметил профессор Снейп. – Севостьян, или ты выходишь из кабинета, или ведешь себя прилично!
Гермиона отметила для себя, что сын воспринял это резкое замечания довольно спокойно и не принялся огрызаться, как поступил бы с Гарри. Севостьян залез в кресло и с заметным внутренним напряжением приготовился слушать разговор, которым взрослые могли решить его судьбу.
- Я не считаю, что его необходимо забирать, с учебой он справляется нормально, да и с однокурсниками ладит, со слизеринцами, конечно, - выделил Снейп.
- Но такие выходки совершенно невозможны, я не представляла, что возникнут такие проблемы в школе, наверное, это во многом моя вина – ведь Севостьян никогда не общался с ровесниками, не считая, конечно, Джеймса. А то, что он попал на Слизерин, это, вероятно, судьба, хоть он и не продолжатель династии, но его родственники, Вы понимаете, профессор…
Севостьян открыл было рот, чтобы возмутиться и спросить наконец у матери, кто же его отец, но Снейп не дал ему это сделать. Профессор щелкнул пальцами, и перед мальчиком появилось блюдо овсяного печенья.
- А не выпить ли нам чаю? – предложил он. – Севостьян, я ты ешь пока печенье, оно очень вкусное, я в твоем возрасте любил такое.
- Это единственная сладость, которую он ест, - заметила Гермиона и метнула в сына полный негодования взгляд.
- Эээ… спасибо, профессор…
Севостьян схватил обеими руками печенье и с удовольствием, чавкая, начал жевать. Гермиона сердито посмотрела на него и снова обратилась к Снейпу.
- То есть, мистер Снейп, Вы уверены, что мы справимся без исключения?
- Профессор Дамблдор оставил его в школе, так что можно попробовать…
На слове «попробовать» Севостьян чуть не подавился печеньем и закашлялся. Взрослые не обратили на это никакого внимания. Мальчик подтянул ноги, и истинно слизеринские ботинки оказались на черном бархате кресел. Подложив руки под голову и опустив оную на подлокотник, Севостьян сладко потянулся…
- Отработку в лаборатории он прошел, кстати, миссис Грейнджер, у Вашего сына неплохие познания в зельеварении и, что самое интересное, есть кое-какие способности.
- Очень приятно слышать это именно от Вас, мистер Снейп. Ваше мнение многое значит не только для меня, но и для Севостьяна. В письме он написал мне, что Вы даже дали ему какие-то ботинки взамен пропавших, спасибо Вам за помощь и поддержку. Севостьян наверняка тоже так считает, - Гермиона решила провести воспитательный маневр и повернулась к сыну.
В черном бархатном кресле, стоящем в кабинете декана Слизерина лежал, свернувшись комочком, ее сын и спал беспробудным сном. На ногах, которые тоже размещались в кресле были одеты кожаные ботинки, казалось, зеленоглазые змейки на них улыбаются…
- Ребенок, почему ты у меня такой, а? Заснул в кабинете у Снейпа? В наше время тебя бы сочли сумасшедшим, все его боялись! – воскликнула Гермиона, обращаясь к впередиидущему Севостьяну. Теперь она была очень рада тому, что ее вызвали в школу, если бы ни это, то не видела она бы сына до летних каникул. – Кстати, ты приедешь домой на Рождество?
- А Джеймс приезжает? – без всяческих раздумий спросил мальчик, потирая глаза – он еще не вполне проснулся, и поэтому позевывал.
- Да, он уже написал Гарри письмо, и…
- Тогда я остаюсь в школе, - твердо заявил Севостьян и ускорил шаги.
«Ну и характер!» - улыбнулась про себя Гермиона.
Мальчишка серьезно обиделся. Одно дело – он соскучился по маме, совсем другое – первое Рождество без Джеймса! К тому же и в школе, наверное, можно развлечься. Да и Миранда, небось, останется – ведь Римус преподает в Хогвартсе, и Дик тоже. Ну они уж повеселятся!
Гермиона поняла чувства сына, и, в отличие от многих матерей в данной ситуации, совершенно не рассердилась.
- Хорошо, Сев. А сейчас пойдем в твою комнату, разберем вещи, которые я привезла.
В спальне мальчиков находился Дик, он лежал на кровати и, пыхтя от усердия, писал сочинение по зельям.
- Мам, познакомься, это Ричард Паркинсон, мой друг и сосед. Мы только вдвоем первокурсники на Слизерине, из мальчиков, конечно.
- Очень приятно, Дик. Так, Севостьян, это твоя кровать, а это, соответственно, комод? – Гермиона по-хозяйски начала раскладывать привезенные вещи по ящикам, спокойно выгребая оттуда грязные носки и футболки.
- Почему ты не отдаешь их эльфам стирать? – спросила она сына, покачивая перед его лицом рваной заскорузлой тряпкой. – Ты называешь это носком?
Мальчик молчал, уперев взгляд в пол. Гермиона устало вздохнула и положила все грязные вещи в сумку с намерением отвезти их домой.
- Так, Севостьян, я теперь пойдем в Большой зал, у меня там назначена встреча, на которой и тебе было бы хорошо поприсутствовать.
- А с кем, мам? – заинтересовался мальчик.
- Там и узнаешь.
Через десять минут они оба были в Большом зале, он был пуст, за исключением одинокой фигурки с растрепанными темными волосами.
- Джим?! – вскричал Сев. – Мама, ну, ты издеваешься?
Его брат был точно так же возмущен.
- Тетя Гермиона, ни он, ни я не будем просить прощения!
- А этого и не надо. Подходите сюда и пожмите друг другу руки. Я объявляю перемирие, чтоб больше ни драк, ни ссор. Узнаю – убью обоих! В школе на вас жалобы…
- Это только на Севостьяна… - попытался сказать что-то Джим, но Гермиона бросила на него такой взгляд, что мальчишка замолчал и вжал голову в плечи.
- Подайте руки! – заключила женщина.
Мальчики с явной неохотой протянули ладони друг к другу. Ладошка Джима с обгрызенными ногтями и длинные бледные пальцы Севостьяна потянулись друг к другу, застыли на мгновение и сошлись в рукопожатии.
...под факультетом я и имела ввиду происхождение... Драко он чисто нарывался... потом уже в некое подобие традиции перерасло...а Сев такая душка...
Последний раз редактировалось Чидори 21 авг 2005 00:20, всего редактировалось 1 раз.
