Сообщение
Stella-Z » 27 июл 2005 13:50
«To die by oneself»
Он не слышал, как в соседней коморке пробили часы. Он не знал, как в десяти милях отсюда, в богатом поместье насилуют его сестру. Он не думал, что всё окажется вот так.
Сейчас он читал газету, а в его глазах читался немой ужас. Ещё несколько законов, позволяющих чистокровным издеваться над магглами и магглорожденными, а так же сочувствующим им магам. Верх несправедливости. Эти выродки делали всё, чтобы в мире восстановилась полная тоталитарная власть Вольдеморта.
И с этим ничего не поделаешь.
Он смотрел на газету, словно сквозь неё, не представляя, как можно жить дальше. Гарри Поттер мертв, почти все из Ордена Феникса убиты. Место главного Министра занял Вольдеморт, а его близкое окружение взяло все главные чины государства. В Англии всё это уже всё стало официально, законно. Вот-вот Франция, Швейцария, Италия станут такими же странами, подчиненными тоталитарной власти. Вскоре падут последние крепости Болгарии, Испании, Норвегии и Японии. Многие не столь значительные страны уже склонили голову новым властителям, а другие уже давно были их сочувствующими. Вскоре появится новое объединение государств, равной которому не было ни в маггловском, ни в волшебном мирах. Не по численности, нет. По мощи.
И это было ужасно. Это убивало его. Чистокровного мага, который был так лоялен к простым магглорождённым волшебникам, магглам.
И он отступил, предал, проиграл. После смерти Гарри он сломался. Огонь в его глазах потух, все чувства притупились. И он подписал акт капитуляции, как и тысячи магов в мире. Тысячи и тысячи, много тысяч. Быть может, все 13 миллионов волшебников, которые живут во всём мире, уже скоро падут к ногам Тёмного Лорда.
Ему было всё равно. Ему – Рону Уизли. Только одно терзало душу – Гермиона. Та девушка, которую он любил. Когда её забирали, а он стоял, как самый последний трус, ничего не делая, даже не пытаясь противостоять им. И она на него смотрела. Обвиняющим взглядом, таким неверящим. Она и вправду не хотела, не могла верить, что он сдался. Что он отвернулся. Предал её, предал всех. Предатель
Рон Уизли не стал ополченцем, как некоторые волшебники из его среды. Более половины бывших гриффиндорцев, и многие хаффлпаффцы решили стать ополченцами, партизанами, и бороться до конца. Бороться против Непобедимого Лорда, и его непобедимой армией. Бороться до последнего человека, спина к спине, палочка к палочке. Бороться до последнего вздоха, до последнего заклинания, до последнего рывка, до последнего стука сердца. Не теряя веру. Не теряя себя.
Рон потерял себя, и веру. Даже Перси, его старший брат, стал ополченцем. Сразу, как только убили Билла и Молли. Близнецы погибли ещё в самых первых сражениях двух противоборствующих сил, как и Артур. Чарли. О нём ничего неизвестно. Джинни… Страшно подумать, что случилось с Джинни. Её схватили, её наверняка пытали, и вытворяли такие вещи, которые не могут присниться даже в самом страшном сне. Рон не знал, что с ней. Не хотел знать. Он хотел бежать от правды.
Ему было страшно. Трус. Гарри бы плюнул ему в лицо. Гарри до последней косточки мозга был гриффиндорцем, хотя в нём было что-то и слизеринское.
Рон встал и подошёл к столу. Он почти ничего не видел. Свет с крохотного окошка лился маленьким лучиком и мало что освещал в каморке, где он жил. Только сейчас он понимал, насколько же роскошной была Нора. По сравнению с этим. С этой жизнью. С этим жалким влачением существования. Как бы ему хотелось повернуть время вспять. Невозможно.
Рон обхватил грязными руками свою не менее грязную голову. И это он когда-то издевался над патлами Снейпа?
Безысходно. Что-то тупо ныло в желудке. Снова хочется есть. Значит, опять будет охота. На крыс, голыми руками. Ведь у него отобрали палочку и наложили заклинание, которое уведомит новое министерство о том, что он пользуется магией, ему поставили клеймо на тело. Клейменные люди – почти рабы. Им ничего не дозволенно. Каждый их шаг контролируется невидимыми нитями магии.
Сейчас ему как никогда хотелось сбежать от всего, сбежать от реальности, став ребенком. Этого не вернуть.
Рон встал, накинул на себя прохудившуюся мантию и вышел из комнатки. Он шёл мимо таких же каморок, как и его пристанище. Его прибежище было рядом с лютым переулком, в беднейших кварталах Лондона, в подвалах Грильона. Так звали какого-то мудака, который построил это место. Казалось, пройди буквально полмили, и окажешься в Косой Аллее. Там, где мир словно не менялся, там, где дети счастливо смеются и делают покупки. Где привилегированные слои магического общества прогуливаются с освежающими напитками и мороженым. Где на прилавках куча нового потрясающего товара, а поток покупателей не рассеивается.
Но это так только на первый взгляд. Все, кто там есть – чистокровные волшебники. Или с малой примесью маггловской крови. Всех, кто даже на четверть являлся магглом, загнали в специальные резервации. Небольшие территории (*тюрьмы, лагеря*), где они живут. И чем Темный Лорд отличается от нацистов и Гитлера? Ничем. Такая же бездумная сволочь, как и они. Разве что он маг.
Наконец, Рон добрался до выхода. Как только он вышел из подвала, то в его глаза залил яркий свет. Мерлин, свет… Так необычно, так потрясающе, так дающе надежду… Ему перегородили дорогу. Человек в сером. Аврор. Рон мысленно покрыл проклятьем его голову. И заодно свою.
Авроры. Эти люди не были ими. Настоящие авроры погибли при тех боях, а это… «полиция» Вольдеморта. Простите, Темного Лорда. Эти люди в сером следили за такими, как Рон, вылавливали таких, как Гермиона, убивали таких, как Перси.
- Я вышел за едой, - хриплым голосом объяснил Рон.
- Мистер, - аврор посмотрел на запястье мужчины, на которой стояло клеймо с именем и номером, - Уизли, надеюсь, вы будете помнить о том законе для людей категории «С». – И он отступил в тень.
Конечно. Конечно, он будет помнить об этом чертовом законе разных категорий людей. *Магов, фактически* поправил он себя. Всего категорий 6. Первая – «А» - включала привилегированных, аристократических магов. Те, кто является главными прихвостнями Темного Лорда. Вторая – «B» - средние маги, с небольшим количеством маггловской крови, и считающих, что последним не место в этом мире. Третья – «С», как он – люди, вышедшие из магических семей, но в прошлом сочувствующие магглам. Эта категория очень нестабильна. Далее классы других людей *не считающиеся магами*. Четвёртая – «D» - ополченцы. Пятая – «Е» - магглорождённые волшебники и ведьмы. Те, что в резервациях. И, наконец, шестая – «F» - все магглы.
Для каждой категории написаны свои законы для жизни, работы, какие-то права. Кроме последних трёх. А проект закона для магглов сейчас в разработке.
Как раз в мир магглов и отправлялся Рон. Пройдя через Дырявый Котел, где Тома заменил какой-то ведьмак, он вышел в маггловскую часть Лондона. Простые люди спешили с работы домой, где их ждали дети и любимые. Кто-то шёл в магазины, предвкушая будущие покупки; кто-то отправился в гости, а кто-то просто гулял.
Рон с каким-то опустошённым чувством взирал на всех. Скоро всё кончится. Вся жизнь встанет с ног на голову. Ничего этого не будет. Все магглы станут рабами.
И в этом будет и его ошибка.
Отгоняя эти мысли, Уизли опустил взгляд и поспешил к восточной части города. Там можно было бы раздобыть еду. На собак он и не рассчитывал – лучшие друзья людей не очень-то доверяли колдуну, от которого пахнет страхом, опустошённостью и злобой. Ему редко когда удавалось поймать собаку. То ли дело кошки, но кошки это очень магические существа, их не следует убивать. Остаются крысы, которые не бояться человека и мелкие птицы. Первых поймать легче. И удобнее выместить злобу. Особенно, представляя вместо крыс ненавистных людей.
Через долгое время Рон подошёл к старым баракам, домам и заводам - самой презирающей лондонцами части города. Большинство из них были заброшены. Людей здесь почти не было видно. Здесь были одичавшие животные. Крысы.
И мужчина стал искать их. Он ходил внутри домов, когда снаружи уже темнело, и крысы выбирались после дневного сна. Знаете, крысы поедают друг друга? В сущности, не особо отличаемая от людей черта. При этом остальные крысы даже не обращают внимание на убийство соседей. А если и обращают, то поспешно сбегают с того места, боясь, что следующими на очереди по съедению будут они. Ни на кого не похоже? Да, то же самое с людьми. Рон застыл после такой догадки.
«Я крыса».
Ужасно. Конечно, он – крыса. С какой-то злобой внутри себя, он резко наклонился, только завидя небольшой серый силуэт на полу. Через несколько секунд крыса была поймана. Дурацкая крыса, почему-то долго не хотела умирать, пыталась кусать его. Дрянь. Рон выбил дух из мерзкого животного, сделав удар кулаком по её мелкому мозгу. Ему хотелось есть. Очень хотелось. Он резко содрал кожу с крысы, прямо пальцами, расковырял внутренности крысы и стал поспешно засовывать в рот отделенные кусочки мяса. Мясо было противным, сухим и жестким. Как-будто крыса была маленькой сухожилистой спортсменкой. Крыса-спортсменка. Очень смешно.
Мысли о крысе почему-то заставили мужчину вспомнить о Драко Малфое. Вот уж крыса так крыса. Точнее – крыс. Ненавидит всех, даже сторонников Лорда; презирает, унижает всех и вся. Особенно жесток к ополченцам и магглорождённым. Рон судорожно глотнул последний кусок мяса. Особенно – к магглорождённым. Будь он проклят, этот крысёныш. Он и все Пожиратели во главе с Вольдемортом, в придачу. Чтоб они все сдохли.
Задыхаясь, Рон упал на пол. Боже, кажется, крыса была больна чем-то. И он съел её. Сырую. Значит, он чем-то заболел. «Вот и чудненько. Наконец-то я умру. Не хочу препятствовать этому, смерть – лучший выход. Хоть не будет этой поганой жизни». Мужчина откашлялся. Кашель вообще стал его лучшим другом. В этом существовании. Конечно, вечно живя в подвалах, он был вынужден чем-то болеть. И никто не позаботится о его выздоровлении. Будь у него чахотка или лихорадка, рак или туберкулёз. Никому не нужен ни Рон, ни кто-то из тех подвалов, которые он ненавидел всеми фибрами души, каждой клеткой тела.
Что бы сказал Гарри, увидев его? Что бы он сказал, увидев Дина Томаса, Алисию Фоусетт, Натали Макдональд, Оливера Вуда в тех подвалах? Что бы он сказал, увидев их падение? Увидев, что они сдались. Узнав, что случилось после его смерти. Кошмароподобно. Рон не знал, что было бы. Быть может, Гарри убил бы его на месте, или презрительно плюнул бы ему в лицо, а может, даже понял бы, сказал, что это не вина Рона. Он бы взял всю вину на себя. Бедный Гарри, он всегда считал себя источником всех бед. И так уж получилось, что он умер. Его не стало. Его нет.
Рон до сих пор не мог поверить в это. Он всегда был твердо уверен, что Гарри будет жить, что ему суждено стать великим волшебником, что он победит Темного Лорда. Один летний день разрушил всё это в прах. Гарри Поттер, надежда всех долбанных волшебников умер. И никто даже не знает, что тогда толком произошло. Дамблдор не распространялся на эту тему. Он даже не сказал ему, как умер его лучший друг. Наверное, старый директор предвидел, что Рон станет вот таким предателем. Он ему не доверял. Старый болван. Он ненадолго пережил Гарри.
Рон тихо сидел, холодными глазами глядя на противоположную стену. Воспоминания терзали его. Наяву и во сне. Особенно – во сне. Точнее, даже не во сне – в том дрёме, котором он находился по ночам. Наяву мужчина старался не думать об этом. Всё это было тяжело, необратимо и больно. Всё это в прошлом.
Он опустил взгляд на свои руки, грязные руки в шрамах. Уродливые большие руки. Руки, которые когда-то были совсем другими. Руки, ласкавшие Гермиону.
Гермиона.
Маленькая выскочка-грязнокровка, магглорожденная сильная ведьма. Упрямо доказывающая, что она ни чем не хуже чистокровных волшебников. Что с ней случилось? Мертва, наверняка, мертва. Рон с ужасом вспомнил, когда он видел её в последний раз. Ещё до того момента, как перешёл на сторону новой власти. До того, как сдался. Хотя, признаться, уже тогда он думал об этом. *Ублюдок, признайся в этом!* Да, да, он хотел сдаться уже тогда. Тогда, когда умер Гарри и мир превратился в ад. Рон благословлял и проклинал те дни.
Гермиону поймали, и было понятно, что её не удастся освободить. Было решено не отправляться за ней. Какой бы она сильной ведьмой ни была, и как бы ни была нужна ополченцам, нельзя было рисковать жизнью других, чтобы спасать её задницу из рук её новых хозяев.
Спустя три недели, уже когда Рон было отправлялся, чтобы получить клеймо, он увидел свою любимую. Это было ужасное зрелище. И оно до сих пор преследует его во снах. Гермиона попала в руки Нотту. Не Малфою, хотя он хотел этого. А к Нотту. Его жестокость была известна всему волшебному миру. Возможно, не такой прыткий издеватель, как Малфой, но более изощрённый, упивающийся своими пытками над жертвами, знавший, когда стоит остановиться, а не доводить человека до смерти. Он был искушённой тварью, умел и любил пытать. И его жертвы долго жили на этом свете, потихоньку сходя с ума от постоянной боли, издевательств и безвыходности. Никто им не поможет. Лучше съесть свою голову, чем сунуться к Нотту.
И Рон внутренне завыл, а его тело словно заледенело, увидев любимую в клеткообразной повозке. Ещё с 2мя какими-то волшебниками внутри. Они выглядели ужасно. Говорят, что Нотт любит возить по магическим улицам своих рабов, показывая всем, насколько он силён. Пусть все бояться его. Самодовольная ублюдочная сука.
Девушка была безжизненной. Её спутавшиеся грязные волосы спадали на тело, скрывая его. Но, несмотря на попытку завуалировать себя, её незаживающие шрамы, огромные синяки, кровоточащие подтеки, царапины и ожоги были видны всем. Всем, кто был тогда на улице. От этого зрелища у Рона кровь застыла в венах. И ещё больше от другого. У Гермионы отсутствовала одна грудь. То место, где она должна была быть, теперь было зашито маггловскими хирургическими нитками. И весь живот у неё был распорот и так же зашит. //Лечение грязнокровок их же методами//. Рон пытался представить, насколько это больно, но не мог. У девушки отсутствовали четыре пальца на руках. Все ноги были в крове. Мертвея, Рон даже боялся представить, сколько раз и как насиловали её.
Он прирос к земле. Не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Гермиона не поднимала голову, её глаза были опущены. Видела ли она? Он не знает. Она выглядела настолько безжизненной, что Рон подумал, что к ней применяли поцелуй дементора. Кто мог знать, возможно, так и было.
Повозка надолго не задерживалась. Медленным шагом фестралы двигались дальше по улице, оставляя волшебников морщится от отвращения и со страхом думать о том, что было бы, если бы они были маглорождёнными.
И Рон стоял, ещё долго не двигаясь с места. Он упрекал себя в трусости, но что бы он сделал? Сделай он только шаг по направлению к повозке, и тут же рядом появились бы эти новые Авроры. Он бы даже не успел поднять палочку. И умер бы там, и никто бы не понял, что в этом изменившем внешность человеке, затаился Рон Уизли. Сейчас он изменился ещё больше. И даже глаза стали другими. Тогда его узнавали по глазам, но сейчас не узнают даже по ним. Потому что они стали другими. Пустыми и бездушными. Волосы поседели. Настолько, что ни одного рыжего волоса не осталось на голове.
Пытаясь встать, Рон схватился за близлежащий старый комод. Попытка увенчалась успехом. Голова кружилась, во рту был привкус металла и чего-то ещё, что мужчина называл «как собаки во рту насрали».
Лицо Гермионы опять всплыло перед его глазами. *Уйди*. Рон замахал руками на невидимый портрет любимой. *Не хочу, уйди, оставь меня в покое сходить с ума одному…* Спотыкаясь, он сделал шаг вперед. Лицо не отступало. Гермиона смотрела на него с бледным лицом, на котором было написано обвиняющее выражение. Её глаза были пустыми. Рон заморгал, пытаясь развеять видение. Не вышло.
Мужчина подумал, что больше всего на свете он хочет надраться. До умопомрачения, затопить свое горе в виски. Никого рядом нет. Все его близкие, друзья и родные умерли, сдались или же пропали без вести. Он остался один. Ему никто не поможет. И он сойдет с ума или сдохнет в один прекрасный день из-за какой-нибудь заразной крысы. Или же его «нечаянно» убьют Авроры. Или свои же *бывшие* не узнают и проклянут.
Это было отчаянно. Рон зашатался. Выхода нет. Всё напрасно. Голова ходила кругом, и мужчина не понимал, что случилось. Он согнулся пополам и через секунду упал на грязный пол. Быть может, кто-то сейчас проклял его? Хорошо бы. Вот так умереть, не мучится. Наложить на себя руки Рон не мог. [Слово запрещено роскомнадзором] было в длинном списке тех вещей, которые пугали его.
Лицо Гермионы, ненадолго было убравшееся с глаз долой, снова появилось перед его взором. Рон обхватил руками голову и замотал головой. *Мерлин, оставь же меня в покое!* Кровь стучала в висках, замутило. И Рона стошнило прямо на себя.
«Какая же несправедливая штука – жизнь», - пришло в голову.
Барахтаясь в своей блевотине, Рон думал, что она и вправду несправедлива, обманчива и хитра. Сейчас ему от неё нужна была только смерть, но она не хотела делать ему такой щедрый подарок.
*Это не жизнь, нельзя так жить* - подсказал какой-то голос. Рон мысленно согласился, глядя на безжизненное лицо Гермионы, маячившее перед ним. Внезапно, он вздохнул.
Пора с этим кончать. Как бы он себя не вел в прошлом, каких бы только ошибок и отступлений не совершал, надо всё изменить. Он и вправду больше не может жить так. Лучше… лучше встать плечом к плечу ополченцам и продолжать вести войну. Может, он умрет. Нет, конечно, он умрёт. Зато его жизнь получится не такой бессмысленной, пустой и жалкой, как сейчас.
Рон не знал, жива ли Гермиона. Он даже не верил это. Он думал, что даже если она жива, то наверняка свихнулась. Но мысль о возможности того, что его любимая жива, что её можно вылечить, заживить раны, вселяла в него силы.
Шатаясь, мужчина снова встал. Надо возвращаться к своим корням. Ещё не поздно изменить все, изменится самому. Его поймут, его наверняка примут. Им нужен он, нужна его мелкая душонка, его тело, хотя бы даже как пушечное мясо. Он не знал, кто выиграет в этой непрекращающейся войне, да ему было почти всё равно. Лишь бы не жить так.
Мужчина неуверенным шагом последовал к выходу из этого мерзкого места. Конечно, он сейчас вернётся к ним. Он сможет найти их. Он мечтает сейчас вгрызться в любого попавшего по пути мага и отнять у него палочку, потому что она ему нужна. Рон соскучился по колдовству, по тому, каково это быть – настоящим волшебником. Его унижали, сделав почти сквибом, и сделали бы в скором времени. Его поместили в вонючее, непригодное для нормальной жизни место. И он там прятался, как страус, зарывши голову в песок, спрятавшись от этой сумасшедшей трахнутой жизни, от всего мира. От самого себя.
Пришло время изменить всё. Пришло время вернуть самому себе душу и свои взгляды на жизнь. Пришло время умирать. Умирать гриффиндорцем, настоящим гриффиндорцем. И, дай Мерлин, всё так и будет.
=the end=
июль, 2005
Выпускница Гриффиндора и Лучшая ученица 2004-2005 уч.года
Член попечительского совета
Liberté, Égalité, Fraternité
Хочу сказать, что на написание этого минифика меня сподвигли работы Juxian Tang. Посвящается этому талантливейшему автору фандома. Спасибо тебе за то, что ты есть.
. Но прода будет?
на конкурсе фанфиков HPForum`a
Как и все авторы, которых вот так бессовестно хвалят, я уже стала зазнаваться))) 
Посмотрим, хотя мне жутко лень писать проду, да и, думаю, логически он ведь уже почти завершен.
