Колдография.
17.11.2008г.
Факультет:
Окончила пять курсов Института Дурмстранг. После получения промежуточного аттестата решила продолжить свое обучение в Хогвартсе. Ждёт распределения.
Деятельность:
Студентка.
Чистота крови:
Чистокровная.
Взгляды на социальную и политическую деятельность страны:
О своих взглядах не сообщает даже близким людям. В обществе высказывается нейтрально относительно магглорожденных и магглов.
Магические предметы:
Волшебная палочка из тиса, внутри волос фестрала, 15 дюймов.
Патронус:
Сокол.
Боггарт:
Образ, в котором она зашивает нитками свои глаза.
Лите нравятся спокойствие и рассудительность во всех их проявлениях. Тихая, безветренная погода, гладь моря, естественные запахи, умеренные вкусы с оттенком терпкости. Ей импонируют сдержанные, интеллигентные, аккуратные, ответственные люди с высокими интеллектуальными данными и упорством в достижении своих целей.
Скептически относится ко всему яркому и шумному, внутренне осуждает бурные проявления эмоций и желаний. Не терпит леность, болтливость и легкомысленность. Не любит сладкое.
Хобби:
Чтение научной магической и художественной литературы, шитьё, в том числе вышивание, уход за волшебным огородом, игра в стоун-скиппинг.
Склонности:
Проявляет способности к алхимии, зельеварению и невербальной магии. Хорошо знает историю магии, теоретические основы заклинаний.
Личность и характер персонажа:
Лита выглядит старше своего фактического возраста и так себя преподносит окружающим. Она всегда опрятна, аккуратно относится к своим вещам. Одевается старомодно, но стильно, очень часто делает себе сложные прически. У нее пассивная мимика и интонационно ровный голос. Порой в ее тоне появляются наставительные нотки, а иногда – и леденяще холодные, если она что-то считает неприемлемым. В поведении Лита спокойна и сдержана, редко проявляет эмоции, особенно в присутствии посторонних людей. В общении она демонстрирует исключительно просоциальные тенденции, однако никогда не обнаруживает своих истинных взглядов. Упрямо скрывает такие личностные особенности, как двуличие, честолюбие, тщеславие, лицемерие и свой самый главный грех – гордыню. Но при всей своей скрытности Лита довольно целеустремленный, ответственный и трудолюбивый человек. У нее живой, любопытный ум, она всегда вежлива, и от нее веет уверенностью в себе. Лита достаточно самостоятельна, ориентирована во многих магических сферах. Ее мышление несколько обстоятельное, ригидное, суждения отличаются категоричностью и резкостью. Однако Лита знает о своих недостатках и стремится показать себя лучше, чем она есть на самом деле.
Семья:
Геллерт Гриндевальд (1882-1998гг.) – прадед. Был известным темным магом, боролся за отмену Статуса о Секретности.
Сэрра Ланкастер (1901-1944гг.) – прабабушка. Была лекарем в больнице св. Мунго, при этом тайно являлась последовательницей Г. Гриндевальда, шпионила для него.
Лита Гриндевальд (1926-1998гг.) – бабушка, дочь Г. Гриндевальда, работала алхимиком у Н. Фламеля. Была замужем за Э. Лэндером с 1952г. по 1960г. Умерла в 1998г.
Эрагон Лэндер (1900-1960гг.) – не родной дедушка, был супругом Литы Гриндевальд, являлся мракоборцем, рыцарем Ордена Мерлина I степени. Был убит Томом Реддлом в 1960г.
Том Лэндер (1960г.-по настоящее время) – отец, был талантливым волшебником-учёным, являлся профессором Невербальной магии в Дурмстраге. В 1990-х поддерживал политику Воландеморта, однако осужден был только в 2008г., в настоящее время находится в Азкабане.
Селия Моро-Лэндер (1976г.-по настоящее время) – мать, была профессором Истории магии в Дурмстранге, в 2024г. переехала вместе с дочерью в Великобританию, где устроилась работать магическим архивариусом.
Семейное положение:
Свободна
Место проживания:
о. Мэн, Великобритания.
Биография персонажа:
Лита родилась в п. Гальштат, в Австрии. Своего отца она почти не знала, он был арестован и осужден на пожизненное заключение в Азкабане в год ее рождения. Со слов матери она узнала, что Том Лэндер был профессором Невербальной магии в Дурмстранге, отличался сильными магическими способностями, вспыльчивым и неуравновешенным характером. Мать Литы по происхождению была англичанкой, после того, как она вышла замуж за Лэндера, переехала в нему, в Австрию. Селия Моро преподавала Историю магии в Дурмстранге, где и познакомилась со своим будущем мужем. С ее слов, она не знала, что Т. Лэндер был пособником Воландеморта в 1990-х годах. После того, как правда вскрылась, она прекратила с ним всякое общение, строго и категорично осудила его. Лита родилась через несколько месяцев после этого. Она была названа в честь бабушки, и была записана в документах, как Лита Лэндер. Она воспитывалась матерью в условиях гипоопеки, и, тем не менее, Селия предъявляла к ней много требований, как по интеллектуальному развитию, так и по нравственному. Селия боялась, что Лита пойдет по стопам своего отца. Они проживали в магическом районе, обособлено от всех. Лита рано научилась ходить и говорить, ее магические способности открылись почти сразу, - она, долго глядя на часы, могла ускорять их ход или наоборот замедлять. Впрочем, по мере взросления и магического развития вышеуказанная способность была утрачена. Когда Лита поступила в Дурмстранг, она поставила себе целью добиться самых высоких результатов, поэтому мало общалась со сверстниками и много времени проводила в библиотеке. Многие считали ее чопорной занудой-моралисткой, так как, кроме идеальной успеваемости, за Литой отмечалась склонность читать окружающим лекции на тему нравственности и укорять их, если они, по ее мнению, поступали «неправильно». Живым людям Лита предпочитала пыльные книжки. И именно из них она узнала, что ее бабушка-тёзка являлась непризнанной дочерью Геллерта Гриндевальда. Тогда Лита убедила свою мать отвести ее на свидание в тюрьму к отцу. Это был единственный раз, когда она общалась с Томом Лэндером, и этого ей хватило сполна. После малоприятной встречи Лита, то ли из соображений подростковой оппозиционности, то ли чтобы что-то кому-то доказать поменяла свою фамилию. В Великобританию она приехала уже Литой Гриндевальд. В связи с этим, ее отношения с матерью несколько охладели. Лита замкнулась в себе, но продолжала выполнять все требования Селии. В Хогвартс Лита приехала с теми же намерениями, какие у нее были при поступлении в Дурмстранг. Она будет стремиться стать лучше, она хочет создать лучшую версию себя, но кто знает, к чему на самом деле приведет ее цель, и какую роль в ее достижении сыграет происхождение?
Светлые.
Цвет глаз:
Голубые.
Рост и вес:
168см, 46кг.
Прототип:
Только для профессоров и студентов старше пятого курса.
Нет.
Отправлена мастеру игры.
Планы на игру:
Отыграть историю персонажа, немного оживить Виртуальный Хогвартс)
Пример
Показать
Было в этом запахе что-то до ужаса раздражающее. Стоило только войти в эти двери, как нос закладывало от сырости, дешевого мыла и плесневелой овсянки. Седьмая ступенька деревянной лестницы все так же скрипит, а на перилах ни единой пылинки, - нелепая иллюзия чистоты.
Том поднялся в свою комнату и запер дверь. Пока он шел через двор, его сверлили взглядом Стаббс и Уолли, но подойти не решались. Вот уже два года как они прекратили задирать его. Может быть, взросление взяло свое, а, может, облик Реддла вызывал в них инстинктивное опасение. Эта его загадочная школа, да и вообще… Том сильно изменился. Больше не озлобленный мальчишка-одиночка, который скалился как зверек каждый раз, когда Стабб и Уолли его окружали. Теперь этот одиночка был уверен в себе и абсолютно хладнодушен.
В комнату постучали. Том наспех застегнул рубашку, которую уже собирался переодеть. За дверью стояла девушка лет шестнадцати, тоненького телосложения, с испуганными зелеными глазами.
- Привет, Эли, - поздоровался Том.
- Привет.
Она стиснула руки, переминаясь с ноги на ногу. На ней было приютское темно-серое платье и белый фартук. Видимо, она помогала на кухне. Светлые жидкие волосы были собраны в свободный хвост. Она то поднимала глаза на Тома, то поспешно отводила их.
- Грейс сказала, что видела, как ты приехал. Пойдешь обедать? – она говорила сбивчиво.
- Я не голоден.
Том как-будто не замечал ее смущения. Эли всегда была зажатой и стеснительной. В этом она не изменилась. А в остальном да. Из затюканной неряшливой девочки она превратилась в довольно миловидную девушку. Веснушки ее больше не портили, а когда-то выпученные глаза приобрели свою выразительность.
- Миссис Коул уехала до позднего вечера, поэтому, если ты волнуешься о…, - спешно начала Эли, но Том покачал головой.
- Я правда не хочу есть.
Ему хотелось скорее остаться в одиночестве. Только бы эта девчонка не начала расспрашивать его про школу. А ведь когда-то они играли вместе. Странно, как он вообще мог общаться с магглом? Но она одна из них всех была добра к нему. Не считая покойную мисс Дане.
- Ладно, тогда я пойду, - Эли все же осмелилась заглянуть в глаза Тому. – Рада, что ты приехал.
Вечером Том отправился гулять по Лондону. Этой привычке он никогда не изменял. Маленьким мальчиком Том мог бродить по закоулкам города до поздней ночи, только бы не возвращаться в ненавистные стены приюта. Он открывал для себя новые места, улицы, магазины, в которых все равно не мог ничего купить, а потому просто заглядывал за витрины. Больше всего ему нравилось смотреть на антикварную лавку мистера Беккера. Хозяин даже как-то пригласил войти Тома внутрь. Мальчик был в полном восторге, слушая рассказы мистера Беккера о происхождении всех этих редких вещей. Мистер Беккер даже как-то разрешил ему поиграть с деревянными фигурками воинов разных народов мира. Том так боялся их испортить, к тому же, было невероятно приятно касаться чего-то поистине ценного, что играл очень осторожно, чем заработал уважение старьевщика и тарелку мясного бульона.
Когда магазин закрывался, Том спускался к реке и бросал в воду камушки. На берегу было довольно грязно, но там он оставался незаметным для всех. И это было единственное место, где Том мог побыть в одиночестве.
Сегодня он целенаправленно вошел в антикварный магазин. Старик Беккер все также стоял за прилавком. С годами зрение стало подводить его, и он не сразу узнал в этом высоком представительном юноше знакомого беспризорника.
- Добрый вечер, мистер Беккер, - тихо поздоровался Том.
- Господи! - старьевщик вышел из за прилавка и засеменил к юноше. – Как ты вырос! Теперь это мне приходится смотреть на тебя снизу-вверх.
Том сдержанно улыбнулся.
- Но у меня по-прежнему нет денег, чтобы что-то купить.
Беккер расхохотался и жестом пригласил Тома присесть.
- Ты не заходил ко мне с 39 года!
- Я переехал.
- Тебя усыновили?
- Нет. Я поступил в школу-пансионат. Они закрываются только на лето, и мне приходится возвращаться в приют.
- А что ты изучаешь?
- Историю. И языки.
- То то я смотрю, манера держаться благородная. Ты всегда хорошо соображал. Я знал, что из тебя будет толк. Но где мое гостеприимство? – Беккер хлопнул себя по коленям. – Давай выпьем чаю, а потом, если захочешь, я покажу тебе коллекцию кинжалов, которую мне недавно привезли из Тибета.
В глазах Тома проскользнул интерес, который он ловко скрыл за вежливым кивком головы.
- С удовольствием.
В приют он вернулся после полуночи. Как бы он хотел заснуть, а затем проснуться сразу в конце лета. Но завтра нужно встать пораньше, чтобы также незаметно от миссис Коул выскользнуть в город. Он пойдет в Косой переулок. Эта связь с магией ему необходима как воздух. Стоит до зимних каникул поднакопить деньжат, и тогда он сможет провести их в Дырявом котле. Том перевернулся на бок. Кровать под ним скрипнула. Все такая же проваленная и тесная. Том стянул матрас, подушку и устроился на полу. Ему понадобится время, чтобы снова отвыкнуть от комфорта слизеринской гостиной. Рудольф как то жаловался, что кровати в комнатах неудобные, рассказывал, что дома у него кровать занимает пол спальни, а спальня – пол этажа. Лестрейндж несколько раз звал в гости, но Том всегда отвечал вежливым отказом. Он не хотел находиться в кругу новых людей, отвечать на их вопросы, да и вообще Рудольф бы ему за целое лето надоел. Перспектива быть частью чей-то семьи, пусть и на время, вызывала у Тома тревогу и желание держаться подальше от того, кто навязывает ему такое близкое общение.
Лита никогда его не приглашала. Он знал, что она живет с мамой. И что ее мама очень строгая. Но Лита и правда любила ее, хоть никогда этого не демонстрировала. Интересно, каково это… Любить человека, который подарил тебе жизнь.
Том закрыл глаза. Он должен заставить себя спать.
Может быть, она не возненавидит его, но глупо полагать, что они смогут разговаривать как прежде. Когда она нарушает свои же принципы, она становится такой живой и понятной, но потом зачем-то закрывается и смотрит чужими глазами. Отдаляется, сбегает, разрывает и без того хрупкие нити доверия, что их связывали. И Том ненавидит ее за это. Пусть ее грязнокровая подружка уверена в том, что это он плохо влияет на Литу, но в действительности все наоборот. Гриндевальд мешает ему. Влезает в мысли, истребляет сон. Обрывает его амбиции, отвлекая от них. Эти чертовы синие глаза заставляют являть его истинное лицо. Как бездумно он сорвался там, на Астрономической башне! Эта девчонка вытряхивает из него остатки души, и он не понимает, почему позволяет ей это делать. То, что она просто уехала, оказалось прекрасным завершением их сотрудничества. Конечно, ей хотелось оказаться как можно дальше от него! Он – всего лишь ходячее напоминание о ее подлом поступке. И она предпочтет забыть Его, чтобы загладить свою вину перед совестью. Честолюбивая, тщеславная девчонка! Может, было бы лучше избавиться от нее тогда? У него могли бы возникнуть проблемы, да. Но, по крайней мере, сейчас он бы смог спокойно уснуть.
Том поднялся в свою комнату и запер дверь. Пока он шел через двор, его сверлили взглядом Стаббс и Уолли, но подойти не решались. Вот уже два года как они прекратили задирать его. Может быть, взросление взяло свое, а, может, облик Реддла вызывал в них инстинктивное опасение. Эта его загадочная школа, да и вообще… Том сильно изменился. Больше не озлобленный мальчишка-одиночка, который скалился как зверек каждый раз, когда Стабб и Уолли его окружали. Теперь этот одиночка был уверен в себе и абсолютно хладнодушен.
В комнату постучали. Том наспех застегнул рубашку, которую уже собирался переодеть. За дверью стояла девушка лет шестнадцати, тоненького телосложения, с испуганными зелеными глазами.
- Привет, Эли, - поздоровался Том.
- Привет.
Она стиснула руки, переминаясь с ноги на ногу. На ней было приютское темно-серое платье и белый фартук. Видимо, она помогала на кухне. Светлые жидкие волосы были собраны в свободный хвост. Она то поднимала глаза на Тома, то поспешно отводила их.
- Грейс сказала, что видела, как ты приехал. Пойдешь обедать? – она говорила сбивчиво.
- Я не голоден.
Том как-будто не замечал ее смущения. Эли всегда была зажатой и стеснительной. В этом она не изменилась. А в остальном да. Из затюканной неряшливой девочки она превратилась в довольно миловидную девушку. Веснушки ее больше не портили, а когда-то выпученные глаза приобрели свою выразительность.
- Миссис Коул уехала до позднего вечера, поэтому, если ты волнуешься о…, - спешно начала Эли, но Том покачал головой.
- Я правда не хочу есть.
Ему хотелось скорее остаться в одиночестве. Только бы эта девчонка не начала расспрашивать его про школу. А ведь когда-то они играли вместе. Странно, как он вообще мог общаться с магглом? Но она одна из них всех была добра к нему. Не считая покойную мисс Дане.
- Ладно, тогда я пойду, - Эли все же осмелилась заглянуть в глаза Тому. – Рада, что ты приехал.
Вечером Том отправился гулять по Лондону. Этой привычке он никогда не изменял. Маленьким мальчиком Том мог бродить по закоулкам города до поздней ночи, только бы не возвращаться в ненавистные стены приюта. Он открывал для себя новые места, улицы, магазины, в которых все равно не мог ничего купить, а потому просто заглядывал за витрины. Больше всего ему нравилось смотреть на антикварную лавку мистера Беккера. Хозяин даже как-то пригласил войти Тома внутрь. Мальчик был в полном восторге, слушая рассказы мистера Беккера о происхождении всех этих редких вещей. Мистер Беккер даже как-то разрешил ему поиграть с деревянными фигурками воинов разных народов мира. Том так боялся их испортить, к тому же, было невероятно приятно касаться чего-то поистине ценного, что играл очень осторожно, чем заработал уважение старьевщика и тарелку мясного бульона.
Когда магазин закрывался, Том спускался к реке и бросал в воду камушки. На берегу было довольно грязно, но там он оставался незаметным для всех. И это было единственное место, где Том мог побыть в одиночестве.
Сегодня он целенаправленно вошел в антикварный магазин. Старик Беккер все также стоял за прилавком. С годами зрение стало подводить его, и он не сразу узнал в этом высоком представительном юноше знакомого беспризорника.
- Добрый вечер, мистер Беккер, - тихо поздоровался Том.
- Господи! - старьевщик вышел из за прилавка и засеменил к юноше. – Как ты вырос! Теперь это мне приходится смотреть на тебя снизу-вверх.
Том сдержанно улыбнулся.
- Но у меня по-прежнему нет денег, чтобы что-то купить.
Беккер расхохотался и жестом пригласил Тома присесть.
- Ты не заходил ко мне с 39 года!
- Я переехал.
- Тебя усыновили?
- Нет. Я поступил в школу-пансионат. Они закрываются только на лето, и мне приходится возвращаться в приют.
- А что ты изучаешь?
- Историю. И языки.
- То то я смотрю, манера держаться благородная. Ты всегда хорошо соображал. Я знал, что из тебя будет толк. Но где мое гостеприимство? – Беккер хлопнул себя по коленям. – Давай выпьем чаю, а потом, если захочешь, я покажу тебе коллекцию кинжалов, которую мне недавно привезли из Тибета.
В глазах Тома проскользнул интерес, который он ловко скрыл за вежливым кивком головы.
- С удовольствием.
В приют он вернулся после полуночи. Как бы он хотел заснуть, а затем проснуться сразу в конце лета. Но завтра нужно встать пораньше, чтобы также незаметно от миссис Коул выскользнуть в город. Он пойдет в Косой переулок. Эта связь с магией ему необходима как воздух. Стоит до зимних каникул поднакопить деньжат, и тогда он сможет провести их в Дырявом котле. Том перевернулся на бок. Кровать под ним скрипнула. Все такая же проваленная и тесная. Том стянул матрас, подушку и устроился на полу. Ему понадобится время, чтобы снова отвыкнуть от комфорта слизеринской гостиной. Рудольф как то жаловался, что кровати в комнатах неудобные, рассказывал, что дома у него кровать занимает пол спальни, а спальня – пол этажа. Лестрейндж несколько раз звал в гости, но Том всегда отвечал вежливым отказом. Он не хотел находиться в кругу новых людей, отвечать на их вопросы, да и вообще Рудольф бы ему за целое лето надоел. Перспектива быть частью чей-то семьи, пусть и на время, вызывала у Тома тревогу и желание держаться подальше от того, кто навязывает ему такое близкое общение.
Лита никогда его не приглашала. Он знал, что она живет с мамой. И что ее мама очень строгая. Но Лита и правда любила ее, хоть никогда этого не демонстрировала. Интересно, каково это… Любить человека, который подарил тебе жизнь.
Том закрыл глаза. Он должен заставить себя спать.
Может быть, она не возненавидит его, но глупо полагать, что они смогут разговаривать как прежде. Когда она нарушает свои же принципы, она становится такой живой и понятной, но потом зачем-то закрывается и смотрит чужими глазами. Отдаляется, сбегает, разрывает и без того хрупкие нити доверия, что их связывали. И Том ненавидит ее за это. Пусть ее грязнокровая подружка уверена в том, что это он плохо влияет на Литу, но в действительности все наоборот. Гриндевальд мешает ему. Влезает в мысли, истребляет сон. Обрывает его амбиции, отвлекая от них. Эти чертовы синие глаза заставляют являть его истинное лицо. Как бездумно он сорвался там, на Астрономической башне! Эта девчонка вытряхивает из него остатки души, и он не понимает, почему позволяет ей это делать. То, что она просто уехала, оказалось прекрасным завершением их сотрудничества. Конечно, ей хотелось оказаться как можно дальше от него! Он – всего лишь ходячее напоминание о ее подлом поступке. И она предпочтет забыть Его, чтобы загладить свою вину перед совестью. Честолюбивая, тщеславная девчонка! Может, было бы лучше избавиться от нее тогда? У него могли бы возникнуть проблемы, да. Но, по крайней мере, сейчас он бы смог спокойно уснуть.
