Ограничусь небольшим предисловием: написано было достаточно давно, и лишь недавно извлечено из глубин ящика письменного стола и немного обработано. Так что просьба быть немного снисодительнее.
Я проснулся. Снова… опять. Это не злило меня – на злость просто не хватало сил. Я был настолько утомлен, что мог лишь с вялой тоской наблюдать за своей бессонницей со стороны. Тяжелые, набитые пухом одеяло и подушка душили меня – мне не хватало воздуха. Откинув одеяло, я потянулся к ручке форточки. Заперта. Поэтому так душно.
В полумрак комнаты врезались яркие оранжевые лучи фонаря, светившего прямо напротив моего окна. Они ложились матовой поверхность на мебель, кусок стены и приоткрытую дверь. Странно… я дверь закрывал.
Как душно… и эта тишина. Яркий оранжевый свет… это чем-то меня беспокоило. Откинув тюль, я поспешил закрыть глаза – их резало. Но этот свет… он будто проникал в меня – пронизывал как рентгеновские лучи. Я не мог оторваться от него…
В последнее время моя голова буквально была набита различными заботами, тревогами, тяжелыми, угловатыми мыслями… но сейчас… очищение. Да, именно так… очищение…
Я не мог заметить.. все пять чувств…зрение, служившее своего рода проходом, невзрачной дверью, тяжелой, дубовой, которая, скрипя старыми петлями, приотворилась… Я был тогда лишен слуха из-за этой мертвой тишины, но осязание... эта легкость, небесная, как кучевые облака на небосводе... Душившая меня духота внезапно исчезла. Легкие наполнились чем-то чистым и прозрачным, никак не похожим на обычный воздух. И дальше, проходя сквозь легкие, эта чистота, вырисовавшаяся, словно мягкое облако на небесной лазури, растекалась по всему телу, ощущение которого я очень тихо терял.
Этот свет пронизывал меня всего… как будто очищал. Все это было плавно, гладко. Я растворялся в этом свете.
Сознание пришло вместе с тем из пяти чувств, с коим оно и временно удалилось – со зрением. Белые клубы пара, тяжелого, насыщенного, пропитанного какой-то гарью и тяжелым смрадом, заволокли меня всего. Я не знал, где я, что со мной… но здравый смысл… Он будто на время покинул меня. Весь мой разум, очищенный он былых мыслей, воспоминаний, казалось, направил свои невидимые лучи взора через мое зрение, материализовывался в этих тяжелых клубах пара.
Вместе со зрением пришло обоняние, я ощутил этот специфический запах. И слух. Тяжелая, громыхающая музыка наполняла мои уши, давила на них с чудовищной силой. Этот ритм… создавалось впечатление, что кто-то мощными периодическими ударами пытался лишить меня слуха.
В порыве напиравших чувств я непроизвольно схватился за уши и впервые за это время осознал, что нахожусь в трехмерном пространстве. И тогда я резко развернулся, ощутив тяжесть собственного тела.
Луч света, яркий, искусственный, просвечивал сквозь дым и захватил меня. Синий… это был синий луч света.
Внезапно меня кто-то сильно толкнул. Не ожидав этого, я резко отшатнулся и случайно толкнул кого-то другого. Где я? Кто эти люди?
Дым постепенно стал рассеиваться. Физические вещи, окружавшие меня, стали вырисовываться, приобретать очертания. Оглушительная музыка лишь дополняла картину.
Толстые лучи, отражавшие все оттенки спектра, пронизывали воздух над этой густой толпой, выхватывая из нее разные куски. Духота… она снова охватила меня. Она была пропитана запахом пота, чьих-то дешевых духов. Чья-то прядь волос коснулась моей щеки. Точно очнувшись, я стал оживленнее осматриваться вокруг. Где я, что со мной… эти вопросы будто приобрели вес, ниспустились до неотесанности, материально осязаемой и грубой массы.
Но тут я увидел… благо, я смотрел вверх. Металлический прожектор, прилаженный к узкому пространству между потолком и стеной. Яркий оранжевый свет, вырывавшийся из недр этого прожектора, поглощал, пропитывал стекло, пронизывал его материальную сущность, преображая его в нечто, лишь способствующее этому густому свечению.
Этот свет заворажилвал меня. Снова. Я видел, наблюдал, как последний дурак, как будто меня это не касалось, как плавно, спокойно, словно подчиняясь закону необратимости, оранжевый луч приближался ко мне.
И тут наступил страх. Чувство это накатило на меня волною, как накатывает морская соленая волна на песчаный берег. Расталкивая людей, цепляясь за плотные матерчатые ткани их одежд, я попытался уйти от этого света. Я попытался уйти от участи, уже звеневшей надо мною своими оковами и чье тепло я явственно ощущал. Я даже почти не почувствовал боли, упав на грязный и заплеванный линолеум. Десятки ног, возвышающиеся надо мной громоздкие тела…
Резко перевернувшись, я уставился в тот небольшой участок, виденный между черными контурами, возвышавшимися здесь будто стены.
Сначала свет пробивался через эти контуры, как если бы было в диком еловом лесу, где величественные колоссальные ели своими густыми мощными кронами закрывали наше дневное светило, чьи лучи с трудом пробивались бы до сырой и темной земли, сплошь покрытой мхом и сухими трескучими ветвями.
Но как солнце поднималось бы в зенит, так и это искусственное светило прочерчивало себе путь по своему небосводу. И вот тогда я снова остался один на один – один на один с этим светом, захватившим, пленившим меня. Я пытался закрыть глаза, отвернуться – но не мог. Это нечто пленяло меня, всю мою материальную сущность, разум, который вновь внезапно стал очищаться. Музыка, громыхавшая вокруг, вновь стала плавно затихать, обоняние избавилось от тяжелого смрада, наполнив легкие вновь чем-то чудесным и чистым… Меня как будто обдало какой-то прохладой, свежестью, коя приятно растворялась по всему телу. А глаза… глаза полностью заполнились этим чудным светом, волшебным эликсиром, открыв, растворив разум. Как сквозь какую-то пелену, толстую, грубую пленку я смог осознать, что больше не ощущаю грубого линолеума под собой, тело наполнялось легкостью, прозрачностью… Я сам – свет. Я весь преобразовался в этот чудесный, волшебный, насыщенный свет.
Понял я это тогда, когда, точно бы сбросив себя нечто тяжелое, сковывающее, напоминающее могучие доспехи средневекового рыцаря, я гладко, нежась в собственных лучах, купаясь в них, летел в никуда. Да, мне так казалось, что в никуда. По крайней мере до тех пор, пока я не испытал твердую, плоскую материальную поверхность, о кою я плавно остановилась и, словно стелясь по ней, впитывал, осязал и приобретал ту же материальную сущность. Осязание, вот что было моим первым чувством.
Свет
-
Legioner
- Новичок
- Сообщения: 87
- Зарегистрирован: 07 янв 2005 16:57
- Откуда: Москва
- Контактная информация:
Соглашусь... Если очень постараться вникнуть, то довольно нормально написано. У тебя много действия в этом отрывке. А это очень затрудняет прочтение. Создаётся впечатление, что за стеной работает радио. Работает, но слов понять невозможно, вскоре просто образуется бормотание, которое уже не замечаешь. У тебя текст, как это радио. Я бы на твоём месте писал чуточку спокойнее и размереннее.Если честно, то читать было тяжело.
