Да, то, что он перестал уже к тому времени разбираться в методах его не украшает. Скорее всего это произошло потому, что он разозлился, что честными способами у него не получалось их уничтожить. А уничтожить их он должен, как ему представляется, больше того, как я уже говорила, будучи в отличие от миледи человеком на самом деле религиозным, он считает, что это его "божественная миссия". Но все честные способы раз за разом терпят фиаско. И он да, начинает прибегать к нечестным. Хотя план с фелукой изначально придумал Кромвель. И вот если бы мушкетерам удалось спасти Карла и все бы вышло по плану Кромвеля - вы бы последнего назвали подлецом?
Про яд. По-моему вполне логично. Ровно то, что сказала и я:
Травила миледи мужа или не травила?
"Свидетель обвинения" - только один. Деверь миледи, брат ее умершего мужа. Если отравление Констанции может подтвердить чуть ли не целый монастырь, то в этом случае все зависит от слов одного человека. Он кристально честен?
Лорда отравить - не хухры-мухры. Если у деверя были какие-то подозрения - почему он немедленно не обратился в суд, не бросил ее в Тауэр, откуда не спасет никакой Фельтон, почему не добивался казни преступницы в центре Лондона среди бела дня? Или расследование проводилось, и невиновность миледи была полностью доказана?
Ладно, деверь сначала ушами прохлопал - но потом-то он получил письмо от мушкетеров. Стоило ему пару раз пальцами щелкнуть - и миледи прямо с корабля доставлена под домашний арест, посажена за решетку. Почему деверь не наверстывает упущенное и не предъявляет официальных обвинений в отравлении мужа?
Он сообщает ей, что скоро ее отправят в ссылку в колонии, в третий мир. Без суда и следствия. Самодурством Бекингэма, лучшего друга деверя-дядюшки.
" - А я отвечу вам, милостивый государь, что это злоупотребление властью и это изгнание под вымышленным именем - подлость!"
Винтер угрожает, что если миледи начнет слишком сильно возмущаться произволом, то он отдаст ее под суд... за отравление мужа? Нет, за двоемужество - за то, что она вышла за Винтера-старшего, когда ее первый муж еще жив! Деверь заявляет, что он знает имя этого первого мужа, и в случае суда миледи будет повешена. Он, мол, просто хочет обойтись без скандалов и поэтому ссылает ее в колонию тихой сапой. На самом деле он берет миледи на понт - имя первого мужа в письме мушкетеров не упомянуто. Как его узнать? Обойти всю Францию с портретом миледи в медальоне, расспрашивая всех мужчин от 25 до 80: "Не вы ли были первым мужем этой женщины?" А с Францией вообще-то война... Винтер собирается под Ла-Рошель, сражаться против мушкетеров... Но вся фишка в том, что миледи письма мушкетеров не читала, и поймать деверя на лжи не может. И она не требует суда - а начинает охмурять Фельтона... Минутку! Она же отравительница! Этого достаточно, чтобы казнить ее, не заморачиваясь про первого мужа! Но нет...
Деверю так легко отправить родственницу в ссылку потому, что его лучший друг - Бекингэм. Бекингэм охотно подписывает приказ о ссылке миледи за моря, Бекингэм называет миледи "бесчестной женщиной", Бекингэм уверен (хотя доказательств у него нет), что это она сперла подвески. Но в то, что она отравила мужа, даже Бекингэм не верит. Точнее - Винтер даже не думает ему это фуфло втюхивать. Почему? Потому что Бекингэм (в отличие от мушкетеров) видел этого человека живым и немало знает про эту пару? Потому что непричастность миледи к смерти мужа английскими юристами неопровержимо доказана, и этого вопроса лучше не касаться родственнику-недоброжелателю?
Отравительница поймана, надо бить в колокола - а Винтер молчит как партизан! Сказал бы он Фельтону про это отравление - Фельтон бы сам ее на эшафот отвел. А что Винтер? "Это чудовище, которому всего двадцать пять лет, совершило столько преступлений, сколько вы не насчитаете и за год в архивах нашего суда." Да под силу ли такое целой банде головорезов? Со стороны деверя - одна демагогия пополам с болтологией - и никакой конкретики. А отравление мужа - страшная тайна, которую надо скрывать, чтобы преступнице было легче еще кого-нибудь отравить.
А сколько интересного звучит, когда миледи и Винтер беседуют наедине, когда их никто не слышит, даже Фельтон! Деверь был бы очень рад избавиться от родственницы, и не скрывает этого; он опасается за свою жизнь, поскольку миледи может подослать к нему убийц. Но если убийца родного брата будет казнена, он и за свою жизнь может перестать беспокоиться, раз и навсегда! Но он покрывает отравительницу, рискуя собственной жизнью. Влюбился, что ли?
А про наследство Винтер просто не перестает говорить - когда его с миледи никто не слышит! - эта тема просто не сходит у него с языка и не прекращает звучать в его голове! Наследство, которое миледи получила от мужа, и то наследство, которое она может получить в случае его смерти. Говорит ли он миледи, что она под замком, но ее будут хорошо кормить, он тут же добавляет: "Я доволен своим поваром, и, так как он не ожидает после меня наследства, я питаю к нему полное и безграничное доверие." Днем и ночью наследство ему покоя не дает, ни на миг он про наследство не забывает! Но проще всего решить этот вопрос, если отравительница понесет наказание. А что Винтер?
А что Винтер... Он без конца напоминает миледи про клеймо и про первого мужа, про первого мужа и про клеймо. А про отравление второго мужа - за все время, что миледи просидела за решеткой в его замке - он не сказал ни слова, ни полслова, ни намека, ни полунамека, ни заикания. Абсолютно ничего - и ничего больше. Про супружескую неверность миледи - ровно столько же. Он просто об этом ничего не знает.
Но вот - миледи сбежала с Фельтоном, Бекингэм смертельно ранен. Винтер рыдает над ним и чуть не бьется головой о стену.
"- Минутой позже! - восклицал он. - Одной минутой! О Боже, Боже, какое несчастье!" Но ему даже в голову не приходит, что герцог был бы жив и здоров, если бы отравительницу брата чуть пораньше отдали под суд.
Как только Бекингэм скончался, Винтер немедленно бросился в погоню за миледи. Бросился во Францию - хотя Англия с Францией воюет, иностранцам там находиться опасно, он может нарваться на обвинение в шпионаже или другие неприятности, может оказаться в тюрьме и просидеть там до конца войны. Миледи - француженка, она отвертится от подозрений, а деверя может хорошо подставить. Но он не промедлил ни секунды. А когда брата отравили - палец о палец не ударил...
В Бетюне Винтер повстречал мушкетеров.
"- Я уехал пятью часами позже ее из Портсмута, - стал рассказывать лорд Винтер, - тремя часами позже ее прибыл в Булонь, всего на двадцать минут разминулся с ней в Сент-Омере и, наконец, в Лилье потерял ее след. Я ехал наудачу, всех расспрашивая, как вдруг вы галопом проскакали мимо меня. Я узнал господина д,Артаньяна. Я окликнул вас, но вы не ответили; я хотел пуститься за вами следом, но моя лошадь выбилась из сил и не могла идти вскачь, как ваши." Лошадей изматывает, ест-спит только, чтобы самому не свалиться. А когда брата отравили - седалище лишний раз не приподнял...
Наконец в Армантьере Винтер раскрыл свою стра-ашную тайну. Зная совершенно точно, что участники событий будут всю жизнь скрывать, что произошло. Таким образом, сохранение тайны гарантировано.
Когда же Винтер узнал о том, что его брата отравила жена? После того, как она сбежала с Фельтоном? Или, может быть, миледи мужа отравила после того, как сбежала с Фельтоном?
Маленький нюанс. Винтер держит речь в Армантьере. "Убийца Бекингэма, убийца Фельтона, убийца моего брата..." Начать стоило бы с брата - он и брат родной, и отравила она его сама, без чьей-то помощи... если только он не присматривался, начиная свои обвинения, к реакции мушкетеров - добавить еще или не стоит? Вообще-то после такого заявления д,Артаньян должен был бы Винтера по стене размазать: "Козел, что ж ты раньше ушами хлопал, Констанция была бы жива!" Но если бы Винтер вовремя отдал убийцу брата под суд, тогда и д,Артаньян бы не смог пролезть к ней в спальню, называясь де Вардом... может, поэтому он не задает лишних вопросов... или мушкетеры в Армантьере были слишком ошарашены... они-то во второй книге этого отравленного мужа не вспоминают...
А вспоминает во второй книге об этом Винтер. По интересному совпадению, он вспоминает отравление брата - когда Мордаунт его припер к стенке и при этом упомянул наследство! Дядюшка Винтер заявляет: "Я могу это доказать." Но если доказательства у него были, то он не открыл их ни мушкетерам, ни Мордаунту, ни кому-либо еще. Так и унес свою тайну в могилу.
Меня такое совпадение умиляет. Так же как и то, что список прегрешений миледи продолжает возрастать даже после ее смерти. Пока она была жива, ни один ее недоброжелатель - даже самый злой недоброжелатель! - и не думал ей приписывать супружескую неверность. Винтер об этом "вспомнил" - двадцать лет спустя после ее смерти, когда прозвучало слово "наследство"...
Если вспомнить беспредельную алчность Винтера, из-за денег готового обречь на смерть малолетнего племянника, можно не сомневаться, что и миледи он убивал из корыстных соображений. Если добавить, что единственный "свидетель обвинения" - лицо материально заинтересованное... то умницей был Джон Фрэнсис, не поверивший дядюшке!
Винтер-младший, "дорогой дядюшка" и деверь миледи, повинен либо в клевете, либо в преступной халатности. Либо его халатность укрывала преступницу, чтобы она и дальше могла вершить свои черные дела... чтобы затем деверь принял участие в ее убийстве без суда и следствия. Либо ему с самого начала было известно, что в смерти брата виновен кто угодно, но только не жена.
Неужели те, кто только что намеревались его убить?
), а в последующих тиражах ошибку исправили. 
