Человек Который Не Помнил

[Samantha]

Когда-то я начинала это выклывать, но с тех пор многое изменилось - в том числе и ход сюжета.

Автор: Саманта, samantha-h@yandex.ru
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Джордж/Тони (основной), упоминание Джордж/Сэм и HP/SS
Предупреждение: [слово запрещено РКН 12/2022] отношения
Summary: 5-ый слэшный сюжет для Снарри-феста, война закончилась, а профессор Снейп исчез. Все думали, он умер, а оказалось, что он с амнезией живет в США. Плохо контролируемый поток бреда, включающий Слэш и маленькие семейные разборки с якудзой, уцелевшими Пожирателями и излишне импульсивным Гарри Поттером.

– Не спишь? – мальчик сладострастно потерся о спину своего любовника. Джордж вздрогнул и немного отстранился.
– Нет.
– Может, тогда займемся чем поинтереснее? – промурлыкал Энтони, целуя мужчину в плечо.
– Сходи поставь чайник.
– Что? – опешил парень.
– Чайник, говорю, сходи поставь, будь другом.
– Но…
– Тони, у меня башка болит, честное слово, мне завтра рано на работу… точнее уже сегодня. Все, что я хочу, это чашка горячего чая и выспаться. Неужели это так трудно понять?
– Ты меня не любишь, - тихо констатировал мальчик. В его голосе сквозила обида.
– Ну что ты, солнце, конечно, я тебя люблю, просто я в самом деле очень хочу спать, - мягко ответил Джордж, словно общался с опасным сумасшедшим, с которым лучше не спорить. – А теперь дуй за чаем, - мужчина улыбнулся так, что Тони был готов растаять от счастья и выполнить любое его желание. Нет, сначала выполнить, а потом растаять. Или нет… Окончательно запутавшись в том, что же он должен сделать сначала, мальчишка сам робко улыбнулся и пошел на кухню.
Джордж посмотрел вслед своему зеленоглазому любовнику, покачал головой и вздохнул. Что-то в этой жизни было абсолютно неправильно, хотя он никак не мог понять что. Казалось, у него было все, чего только можно было желать среднестатистическому американцу: дом, семья (ну, весьма необычная, но ведь Энтони – это в принципе семья, правда?), прибыльная работа, ежегодный отдых на Гавайях или во Флориде, Рождество в Финляндии, горные лыжи в Альпах… Счастье? Счастье. Только слишком пресное. Какое-то обыденное. Картонное.
Ему иногда начинало казаться, что все, что его окружает, лишь театральные декорации, и они вот-вот обвалятся, а за ними будут восторженные зрители, яркие софиты, люди с огромными черными камерами… Но годы шли, а декорации не желали обваливаться, и это рафинированное счастье, эта стерильная американская мечта все глубже засасывала его, поглощала и уничтожала, как человека, оставляя одну оболочку.
Волей-неволей вспоминались романы Стивена Кинга, особенно тот – о парне, который украл у отца пистолет и взял в заложники всех своих одноклассников, попутно расстреляв двоих учителей. Как там? Я знаю, что люди, которые бросаются с небоскребов, в своем уме, именно поэтому они и кричат… Джордж не ручался за точность цитаты (книга куда-то пропала года два назад, и теперь он не имел возможности ее перечитать), но чувствовал себя так, как те люди – в своем уме, на крыше небоскреба… и вниз… вниз… вниз…
Или тот рассказ про девочку-проститутку? Она всегда верила, что внизу окажется стог сена. Наверное, даже тогда, когда бросилась вниз с небоскреба. Верил ли он сам? И верил ли он вообще хоть во что-нибудь?

***
Он отчетливо помнил всю свою жизнь с того момента, как пять лет назад проснулся на лавочке на автомобильном вокзале Бэйкерсфилд, штат Калифорния. До этого – абсолютная пустота, белый лист бумаги вместо памяти.
Его разбудила какая-то грязная нищенка в перчатках без пальцев и розовой вязаной шапочке. От нее за милю разило алкоголем, она сжимала в маленькой руке бутылку пива в бумажном пакете и бормотала что-то о том, что это – ее лавочка, и не соблаговолит ли господин слезть? В менее цензурных выражениях, конечно.
Потом был полицейский участок, сотни унизительных проверок – его заставляли раздевать догола и обыскивали, раз за разом, словно подозревали, что он прячет оружие и [навоз соплохвоста]. Где? Наверняка, за ушами или в длинных черных волосах. Со временем он научился относиться к этому с иронией, потому что вдруг понял, что все они – эти пузатые дяденьки в синих фуражках и с вечным пончиком во рту – безумно его боятся. Почему? Сложно сказать. Их пугал странного вида мужчина без документов, не проходящий ни по одной базе данных, не замеченный ни в одном преступлении или хотя бы правонарушении, включая переход улицы в неположенном месте. Его просто не было. Никогда. Нигде. До того момента, как он проснулся в Бэйкерсфилд.
Это их и пугало – человек из ниоткуда, словно с неба свалившийся, не помнящий своего прошлого, не знающий даже собственного имени. И его назвали Джордж – по имени дежурного в участке в тот день. Бэйкерс – от Бэйкерсфилд. Предположительно 45 лет, глаза черные, волосы черные, худощавого телосложения. Особые приметы: татуировка на левой руке в виде змеи, вылезающей из черепа. Дело закрыто.
Его переправили в психиатрическую больницу, где доктора пытались восстановить пациенту память. Безуспешно, впрочем. Случай обошел все медицинские конгрессы, «больного» выставляли, словно какой-то любопытный экспонат, диковинного зверя в зоопарке, но даже самые именитые светила медицинского мира не знали, как лечить ту неизвестную болезнь, которая поразила мозг новоиспеченного Джорджа Бэйкерса.
Самое интересное заключалось в том, что в остальном Джордж оставался нормальным человеком. Правда, взамен старой памяти природа даровала ему новую – он запоминал информацию с феноменальной быстротой и точностью. Он много читал, жадно поглощая все новые и новые сведения обо всем сразу, и уже через полгода знал ровно столько, сколько мог знать разве что профессор Оксфорда.
В противоположность мнению докторов, он не страдал ни синдромом Дауна, ни аутизмом, он просто стал самым обыкновенным человеком с богатейшим багажом знаний. По сути дела лечить его не имело смысла. И тогда его выпустили на поруки пожилому психиатру профессору Джонсону.
Все это, конечно, не означало, что у Джорджа не было никаких проблем. Он был нелюдим, сторонился общения, стараясь видеться с людьми ровно столько, сколько требовали первейшие жизненные потребности, и ни секундой больше.
А потом скончался добрейшей души старичок Джонсон, и Джордж уехал из Бэйкерсфилд. Здесь его больше ничто не держало, так какой смысл торчать в этом маленьком, Богом забытом городишке на краю Долины Смерти?
И он отправился в Лос-Анджелес. Странный выбор для мизантропа, если задуматься. Огромный людный город, шумный, сумасшедший, но… но в этом и была его прелесть – легче спрятаться среди толпы людей, которым нет до тебя дела. Этим и руководствовался Джордж Бэйкерс, сидя в стареньком автобусе, идущем на юг, к океану, глядя на безрадостный пустынный пейзаж за окном и обнимая новенький черный рюкзак, в котором покоились его скудные пожитки.

[CaPyMjAН]

Мне понравилось. Даже несмотря на то, что я агрессивный гомофоб.

[Diash]

Снейп в США? это интересно. Слушай, а фик вообще большой?

[Samantha]

Сейчас 20 страниц, и окончание пока не предвидется.

[Samantha]

Выделенных в свое время профессором денег Джорджу хватило на то, чтобы снять комнатушку с небольшой кухней и санузлом на месяц. И немного осталось на еду.
Он принялся искать работу, но люди не спешили доверять человеку без прошлого, пока однажды…
Он шел по улице, пиная перед собой согнутую алюминиевую банку, и курил дешевые сигареты. Месяц подходил к концу, и его со дня на день обещали выселить из квартиры. Ежедневно приходила хозяйка – старая толстая негритянка воинственного вида – и грозилась вызвать полицию, если он немедленно не заплатит за следующий месяц. Или пусть убирается. Но убираться не хотелось, а платить было нечем. Пару раз в счет долга пришлось прочищать хозяйскую раковину, которая снова забилась. Но ведь так не может длиться вечно, правда?
Итак, он бесцельно бродил по улицам, почти отчаявшись найти хоть какую-нибудь работу, пока ему вдруг не попалось на глаза объявление на двери одной пивнушки (она называлась Sam’s): «Требуется бармен». И в груди что-то екнуло, словно сердце подсказывало, что стоит попытаться. И поскольку терять было уже нечего, он глубоко вздохнул, перекрестился и толкнул дверь бара.
Дверь заскрипела, словно ее тысячу лет уже никто не смазывал. Несколько позже ему объяснили, что это – лишь черный ход, а парадный выглядит куда более презентабельно и увешан неоновой рекламой, но сейчас Джордж видел такой же пустой, холодный, одинокий мир, как тот, что жил внутри него. И ему просто показалось, что этот мир способен его принять.
– Если Вы насчет работы, это туда, - появившаяся откуда не возьмись худенькая замученная девушка неопределенно указала ему на лестницу, ведущую на второй этаж, и отвернулась, потому что на тот момент ее куда больше интересовали швабра и набор моющих средств, нежели очередной посторонний мужчина.
Джордж пожал плечами и поднялся наверх. На втором этаже было всего две двери: за одной из них, судя по недвусмысленной надписи WC, скрывался туалет, за второй – что логично – начальство, наверное, этот самый Сэм, которому принадлежал бар.
Он так настроился увидеть в кабинете какого-нибудь жирного лысеющего мужика средних лет, что в первую секунду даже потерял дар речи, потому что за столом сидела женщина от силы лет двадцати пяти.
– Проходи, садись, чувствуй себя как дома, - она обреченно махнула в сторону единственного незанятого стула. – Как же меня все заебало, - пробормотала она себе под нос.
Оправившись от первого потрясения, Джордж про себя отметил, что женщина весьма недурна собой, и если бы обращала хотя бы раза в три больше внимания на собственную внешность, выглядела бы просто великолепно.
– Эта Ия, мать ее за ногу, чтоб она провалилась, сучка японская, подожди секунду, а? – без всякого намека на паузы и логические переходы выдала она и подошла к эмалированной раковине. И плеснула себе воды в лицо, растирая по нему пошлый макияж – ярко-красную помаду, тушь, румяна…
– Так ты гораздо больше похожа на нормального человека, - заметил Джордж, стоило ей сесть на место. Она отложила полотенце, которым вытиралась, и почему-то рассмеялась.
– Роскошный комплимент, спасибо.
Он пожал плечами.
– Просто я всегда говорю людям правду.
– Похвальная привычка. Я таких пару человек знала в свое время. Знаешь, что с ними потом случилось?
– Расскажи, - Джордж вдруг почувствовал, что ситуация донельзя забавляет его хотя бы своим градусом абсурда и отсутствием здравого смысла.
– Я тебя завтра отвезу в одно местечко и не только расскажу, но и покажу. Кладбище называется, - без тени жалости к любителям правды-матки ответила она. – Ты, кстати, по какому поводу?
– Насчет работы я.
– А… - протянула женщина. – А ты разве у меня еще не работаешь? – она стащила с настольной лампы резинку для волос и соорудила на голове некоторое подобие прически. Джордж почему-то заметил, что у нее всего одна сережка, да и та – в правом ухе.
– Нет вообще-то.
– А… - снова протянула она. – А то я смотрю, рожа вроде незнакомая, но если человек ко мне в кабинет вваливается, значит, не просто так, нэ? – она улыбнулась и протянула ему руку. – Сэм Ричардс.
– Джордж Бэйкерс.
– Будем знакомы. Ты вообще кем работать-то собрался?
– Барменом.
– Опыт работы-то у тебя есть, парень?
– Парень? – переспросил он, выгнув бровь. – Меня уже лет сорок никто «парнем» не называл, - на самом деле, таких тонкостей своей биографии он не помнил, но и признаваться этой девице в собственной амнезии не очень хотелось. – Возраст не тот, наверное. Да и внешность тоже.
– Ну и что? Меня уже лет двадцать никто не считает «нормальным человеком», так что мы квиты. Так есть у тебя опыт работы или нет?
– Пожалуй, что нет.
– Странный ты. Что ж пришел тогда?
– Позарез работа нужна. Дай я хоть попробую.
Сэм искренне расхохоталась.
– Ты хотя бы отдаленно имеешь представление о том, что там нужно делать, а?
– Давай все-таки попробуем, а? – в тон ей ответил Джордж.

***
Тот вечер в баре стал необычным для них обоих. Смесь удовольствия и удивления – с обеих сторон. А еще откровенного восхищения: «Парень, это от Бога» - с благоговением сказала Сэм, пробуя очередной коктейль, выходящий из-под умелых рук Джорджа. Поначалу его самого удивило то, как руки – будто бы руководствуясь откровением свыше – автоматически смешивают напитки с виртуозностью гения. Потом не осталось сил даже удивляться собственному таланту. Может, в той, прошлой, жизни, что была до Бэйкерсфилд, он был химиком?..
А еще была неприкрытая зависть. Джордж почти сразу заметил мрачный тяжелый взгляд черных глаз, неотрывно за ним следящих. Риккардо, первый и единственный в заведении бармен. С появлением Джорджа он стал вторым.
Эта новая жизнь с новой работой не стала раем, но она была куда легче, чем тот первый безработный месяц в Лос-Анджелесе. Сэм предложила ему переехать в подвальчик под баром, за который можно было не платить – при условии, конечно, что он будет там убираться, и он с радостью согласился.
Жизнь шла своим чередом – ночь за барной стойкой, днем он отсыпался на раскладушке в своей новой квартире или – если того требовало начальство – убирался в помещении, помогая худенькой девочке Мелиссе, которая по совместительству работала официанткой.
Единственное, что его раздражало, был ультиматум Сэм «выглядеть на уровень заведения». Как-то раньше он не задумывался о своем внешнем виде, теперь же в свободное от загадочной «сучки японской» Ии время мисс Ричардс таскала его по магазинам одежды и парикмахерским. Нет, это он, конечно, утрирует, было так всего пару раз, но бесило безумно. Честно.
А потом Сэм повела себя поистине оригинально. Пришла к нему в подвальчик и с порога заявила, что хочет с ним переспать. Джордж удивленно проморгался, а потом его вдруг пробрало на истерический смех, потому что… да много почему. С одной стороны, как истинный джентльмен он не мог отказать даме. Во-вторых, дама была его начальством. В-третьих, учитывая дурацкие законы этой дурацкой страны, все происходящее тянуло на статью о сексуальном домогательстве. Ну и в-четвертых, ситуация и в самом деле казалась ему смешной до абсурда.
Так или иначе, время от времени Сэм оказывалась в его постели. Когда хотела. А когда не хотела, уходила к очередной своей подружке на сутки-двое, кидая на него управление баром.
В каком-то смысле они были друг для друга идеальными любовниками: ни один не задавал вопросов и не требовал отчетов, ни один не стремился привязать другого к себе. Просто секс, не больше не меньше.

[Психоп@тка]

Читала этот фик у тебя на сайте, мне очень понравилось.
С удовольствием перечитаю еще раз... =)

[Samantha]

Я его переписываю, с определенного момента там все начинается по-другому. Сопли я оттуда вычистила.