Имя розы

[Lektra]

Не буду писать никаких аннотаций - судите и рядите сами, господа!
Конструктивная критика будет встречаться щенячьим восторгом
Если тема кому-то понравится и найдется соавтор, буду счастлива!


Глава 1. Суета вокруг Малфоя.


Место действия: Лондон, мост над Темзой.
Время действия: Третье Восстание Волдеморта.

Том задумчиво прикоснулся к дрожащему на ветру лепестку. Одинокая алая роза казалась ему замерзшей. Однако она не была так хрупка, чтобы ветер сломил ее, да и заклятия Вечной Молодости – коронный фокус этого волшебника из королевской оранжереи, делали ее практически бессмертной… ей было не суждено увянуть. Том вдруг подумал, что он должен был купить что-то попроще, хотя бы у той маггловской цветочницы, которую сегодня утром видел у Кинг Кросс. Не розу – изысканную без сомнения, но надменную, колкую… И даже не красный цветок, как будто умытый в крови, а белый. Может быть, лилию… Боже! Стоило ли хоть что-нибудь покупать? Следовало ли ему вообще приходить сюда?
Ничто в облике Тома Лонгботтома не выдавало его смятения. Со стороны он – стройный, темноглазый и темноволосый молодой человек с правильными, аристократическими чертами лица, казался спокоен и даже расслаблен. Только забота, с которой он изредка поправлял лепестки алой розы могла бы поведать стороннему наблюдателю цель визита на этот открытый холодным ветрам мост над Темзой… Но стороннего наблюдателя не было.
"Я похож на нее, – думал Том, снова пряча в горсти небольшую головку цветка, - как похож. Те же шипы. То же странное одиночество. Хотя, что уж тут странного".
В оранжерее она привлекла его взгляд как раз тем, что росла чуть поодаль от прочих растений. Садовник рассказывал, что она забивала любые цветы, оказавшиеся рядом с ней, даже мелкие сорняки. Они были похожи. Томас купил ее машинально и только потом пришла мысль "для Камиллы".
"Камилла"…
Он улыбнулся краешками губ. Камилла. Красивая, юная… добрая, умная… сильная. Схожая с пламенем в очаге – порой мерное и уютное, а порою ревущее и бушующее…
Нет, он никогда не видел ее потерявшей над собой контроль. Не слышал, чтобы она повышала голос. Ее гнев, когда она сердилась, делал ее прекрасной. Серые глаза сверкали, к бледным щекам и губам приливала кровь, а ровный голос становился низким, сильным, завораживающим… Том не боялся ее гнева, нет. Но он не выдержал бы страха в этих серо-стальных глазах. В глазах, которые он так любил.
"Ложь".
Он бы выдержал и большее. Он выдержит все. Он бессмертен, как эта роза. Но роза заколдована, а он – сам навлек на себя проклятье. Роза алая, словно смочена кровью. А он, Томас, действительно умывался кровью. Единорогов. И, разумеется, человеческой.

Он не должен был приходить сюда. Он не должен был звать ее на этот мост. Он не должен был предупреждать ее о разговоре.
Легкая боль в руке заставила его опомниться. Еще немного и, похоже, он сломал бы тонкий стебель. Разжав стиснутую ладонь, он увидел на пальцах кровь. Нет, розе шипы нужны в качестве средства самозащиты. Вот и отличие между ними. Молодой человек вытер алые капли платком.
Она действительно умна, так что на этой встрече их роман, если конечно, можно так это назвать, закончится… И слава Мерлину! Она заслуживает счастья. Он только омрачил бы ее жизнь. Уже. Уже…
Ей уже будет больно. Том слишком давно жил на свете, чтобы не понимать, что за чувства скрываются за благородной сдержанностью подруги. Камилла Малфой была по уши влюблена в него.
Тем не менее, мать настояла на том, чтобы он рассказал ей все.

"Мама"…
Джиневра Молли Лонгботтом-Висли была очень мудрой и очень настойчивой женщиной. Если однажды Джинни решила, что Томас, приемыш супругов Лонгботтомов, будет счастлив, ему оставалось единственное – попробовать быть счастливым.
Том задумался. Мама. Он бы должен, наверное, ненавидеть себя, чувствовать свою вину. Но проблема в том, что ни Джиневра, ни Невилл не сумели научить его ненависти за те первые десять лет его жизни. А вспомнив, что это такое, снова научиться ненавидеть Томас не сумел.
На губах молодого волшебника появилась усмешка, в которой цинизм странным образом слился с нежностью. Кто бы мог только предположить, что с ним сделает Невилл Лонгботтом? Никто. Но, с другой стороны, только Джинни и Невилл могли это сделать. А впрочем…
Именно Невилл сумел воспитать его не понимающим ненависти. И впоследствии именно Джинни спасла его от вины. Так что следующие десять лет у него была мантра из четырех слов "Это сделал не я".
Но потом он был должен признать – это он. И, как бы не сложилась его жизнь, память, проснувшаяся в десять лет, эта память пребудет с ним до смерти. Обливате и все остальные источники забвения были бессильны. Он не может ни отказаться от прошлого, ни вернуться к нему.
Да, до смерти. До смерти, которой не будет.
Том огляделся. Он был один на мосту. Встреча назначена на два часа пополудни и ждать еще долго. Он понял, что это последняя встреча с Камиллой. Ну что ж. Значит, так.

Значит, она пройдет по мосту, подойдет к нему… Он намеренно не позволит обнять себя. Поцелует ей руку, как все еще принято в старых семьях, в том числе и в семействе Малфоев, которые, несмотря на вливание магглской крови, не стали отказываться от традиций… Отдаст ей розу. И расскажет все.
"Не здесь. Здесь слишком холодно, она замерзнет".
Том подавил волну отчаяния, попытавшегося было захлестнуть его. Он с десяти отлично контролировал себя. Но теперь было трудно. Он в жизни не думал о том, что когда-нибудь влюбится. Никогда. Он с десяти не собирался быть счастливым. Счастье не имело смысла в его прошлой жизни, а в этой - не имело места быть… Но Невилл и Джиневра Лонгботтомы так не считали. А как ты рассудишь, Камилла Малфой?
- Том!
Лонгботтом стремительно обернулся. Задыхаясь от быстрого бега, на мост поднималась Урсула.

Камилла была точной копией старшей леди Малфой, только более утонченной, Урсула же позаимствовала у матери разве что сильный характер. Они очаровательно смотрелись рядом, высокая Камилла с гривой тщательно ухоженных каштановых волос, столь похожая на Гермиону в юности, и ее младшая сестра - Урсула, легкая, миниатюрная, со струящимися серебристыми волосами… От Драко девочкам достались серые глаза. Том смотрел на Урсулу, а видел ее прабабку - какой та была когда-то. Прежде чем на лице Лилит замерло выражение высокомерного превосходства, презрения - ко всем, включая собственного сына, она была очень красива…
Он быстрым шагом приблизился к легко одетой девушке, тихонько прошептал коротенькое согревающее заклинание, даже не прикасаясь к волшебной палочке. Ощутив неожиданное тепло, та в ответ благодарно кивнула.
- Что-то случилось, Сула?
- Да, Том. Папу арестовали.
- За что?
Удивления не было. Драко был очень лоялен к Министру, очень - но только на публике. На самом же деле ни Драко, ни Персиваль на дух не переносили друг друга. К тому же у рода Малфой всегда были достаточно странные представления о законе…
- Я не знаю, не знаю, Том, но известно, что его увели в Азкабан…
Вот теперь ему стало не по себе. Драко лучше бы не встречаться с дементорами… Как и всякому, кто участвовал во второй войне на стороне Дамблдора и Поттера.
- Камилла не сможет придти…
Он прервал ее плавным жестом:
- Конечно, я все понимаю, - но девушка лишь покачала головой.
- Малфой Мэннор находится под арестом. Нам запрещено выходить из него. Я была у подруги, но мне также приказано вернуться домой и оставаться там.
Том взглянул на Урсулу. И как же она умудрилась избавиться от сопровождения, наверняка за ней присланного? Впрочем, это неважно. Азкабан и арест всей семьи… что случилось, ради Мерлина? Малфои, уважаемая в обществе семья и вдруг – такое оскорбительное отношение…
- Я все понял, Урсула. Есть что-то еще?
- Нет…
- Ну что ж. Проводить тебя до Имения?
- Нет.
Том мягко взглянул на девчушку, недавно закончившую Слитерин:
- Держись, Сула. Если сможете, передавайте мне новую информацию. Я сам тоже попробую что-то узнать.
- Спасибо, Том. – Урсула указала на забытую своим владельцем розу, - я полагаю, это для Камиллы?
- Да, конечно, - Том между тем уже прикидывал, как скоро "дядя Перси" собирался посетить Нору, - ты передашь ей это?
- Конечно, - девушка взяла розу и заставила себя вежливо улыбнуться. - Всего доброго, Том.
Лонгботтом склонился к протянутой ею руке:
- Да хранит вас Бог, леди Малфой!
Он еще подождал, пока девушка аппарирует (благо магглов поблизости не было) и задумался, снова перебирая в памяти многочисленные события своего бурного прошлого. Но на этот раз он не думал о собственной горькой участи. Он пытался представить, за что бы мог быть арестован Драко Малфой. Февральский ветер трепал полы его мантии, а где-то в Имении рода Малфоев отогревалась в домашнем тепле заколдованная садовником роза.




Место действия: Где-то в Шотландии, место, известное как Развалины, подземелье.
Время действия: Второе Восстание Волдеморта.

- Люциус…
Светловолосый мужчина среднего роста стоял, отвернувшись к окну. Левая рука его с чрезмерной силой стискивала штору.
- Люциус.
Рука чуть дрогнула, однако сам мужчина не пошевелился. Серый день за окном потемнел. Облака, заволокшие небо, набрякли водой, на глазах тяжелея и вскоре сквозь серую толщу прорезалась яркая молния. Свет померк, только всполохи изредка освещали унылую местность.
Человек у окна шепнул слово, и погода волшебным образом изменилась. В единый миг не стало туч, на синем небе мирно паслись белые барашки-облака. Солнце ласково грело зеленые холмики… Человек рассмеялся вполголоса, пропел слог, и на холмиках нарисовалась отара овец, белых, как облака над ними.
- Какая идиллия, верно? – спросил он стоящего возле двери субъекта.
Субъект промолчал, но холмы постепенно окрасились бурым вереском. Солнце склонилось к закату, бросая кровавые блики на облака. Человек у окна вздохнул:
- Как угодно…
И по его слову на стадо набросились волки. Шерсть овец стала алой и ничего белого больше не оставалось.
- Так все это и предполагается? – спросил он, наблюдая расправу под окнами замка.
Ответа все не было. Тогда он произнес еще несколько слов и соткавшиеся из теней и обрывков овечьей шерсти белоснежный пастух и большой черный пес разогнали волков всего несколькими движениями. Человек обернулся:
- Но я полагаю иначе! – с отчаянной непримиримостью сообщил он.
В этот раз он дождался ответа.
- Люциус, Люциус… Круцио, - еле видные, тонкие губы субъекта скривились в усмешке, - люди предполагают…
Руки Люциуса затряслись, он схватился за подоконник, как будто боялся упасть:
- Да, мой Лорд, но ведь вы поручаете схватить Поттера людям! – с трудом прошептал он, бледнея.
Дрожь закончилась так же внезапно, как началась. Люциус выпрямился.
- Нет… - субъект подошел и отвел штору в сторону, позволяя стоящему рядом Люциусу взглянуть на остатки разбросанной стаи. Отара, пастух и собака куда-то исчезли. – Ты когда-то был молод и глуп, друг мой, - он улыбнулся с изрядным цинизмом и осторожно положил другую руку на плечо собеседника. Люциус замер, - и когда-то ты рвался немедленно действовать, непременно сам… ты теперь старше, но что же, ты все еще не научился ждать?
- Ждать? Чего? – в скептическом недоумении осведомился тот, - Мой Лорд… Вот уже столько месяцев мы теряем лучших людей, одного за другим…
- Люди! – Лорд рассмеялся, - Какие же это люди… Все вы стадо баранов, друг мой. А ты все еще не поумнел. Даже Азкабан ничему не научил тебя.
Люциус косо взглянул на своего высокомерного собеседника:
- Позвольте заметить, мой Лорд, что бараны полезнее многих людей. Взять хотя бы Министра…
- И поэтому, Люциус, я едва уже не проиграл. Это ты научил меня этой глупости. Ты отлично разводишь баранов, мой друг, я прекрасно держал в подчинении стадо волков… И когда-то мы были прекрасным дуэтом.
Люциус чуть улыбнулся и несколько напряженно кивнул.
- Но, похоже, я больше не нужен вам, Лорд?
- Но, в отличие от тебя, - продолжал тот, как будто не слышал его, - я никогда не был подобен им. И я повзрослел с тех пор, друг мой. Пребывание на грани между жизнью и смертью сродни бессмертию. Азкабан тоже может кого-нибудь научить этому, но, увы, не тебя… А я… я теперь стал бессмертен, не только физически, но и духовно. Человеческие иллюзии больше меня не прельщают. Я не пытаюсь увидеть в баранах единомышленников. И не пробую сделать волков друзьями. Ни то, ни другое мне попросту больше не нужно, кроме того что бессмысленно. Я зря начал играть в свои старые игры. Теперь, если я захочу изменить что-нибудь, например, уничтожить нечистокровных, Поттера или же Дамблдора, я сделаю это сам, разве только при помощи нескольких пешек. Все теперь изменилось. Пойми!
- Так ты просто от нас избавляешься? - мертвым голосом спросил Люциус.
Они так и стояли, взирая на мрачный закат, неестественно длинные пальцы субъекта впивались в плоть Люциусова плеча, а сам Люциус только устало оперся на длинную трость с набалдашником в виде змеи и, казалось, не так уж его волновал ответ Лорда на этот вопрос.
- Да, - кивнул его Лорд, - Это очень удобно. Дамблдор тратит силы на мелкую сошку и переживает за бедного Гарри Поттера… словно этот мальчишка кому-то действительно нужен. Мне придется еще уничтожить его любимчика, но потом. А пока… Люциус, ну зачем тебе связываться с волками, если ты не из них? Что ты там говорил про Министра?
- Я совсем уже не понимаю тебя.
- И что же именно ты не понял, мой друг?
- Что ты хочешь, мой Лорд?
Волдеморт посмотрел на закатное солнце, застывшее над горизонтом. Он давно уже колдовал и без палочки и без слов. Только мысль – и закат превратился в такой же кровавый рассвет.
- Я не волк, не овца… Я теперь уже не человек. Я ищу свое место, Люциус.
- Ты все еще ищешь его, мой Лорд?
- Да, и пожалуй, уже нашел… Люциус, я собираюсь стать Богом… и ты мне поможешь, конечно же. Только ты и, наверное, твой любимый барашек-Министр.
- Как захочет мой Лорд.
Когда оба волшебника удалились из подземелья, и окно, и тяжелые шторы на нем исчезли.



Место действия: Лондон, Диагон-Аллея, 17, торговый зал.
Время действия: Третье Восстание Волдеморта.

- Мам, ну послушай…
- Не канючь, дорогая, подай мне отвертку… спасибо. Джим, ты зачаровал видеокарту?
- Да, мам, можно ставить, только…
- О, подожди, ради Бога, что это?!
- Э-э-э, ну, это побочный эффект…
- Дорогой, звуковая плата не должна пищать, пока я не впихну ее на материнку! И тем более "Мугляночку"!
- Мама, ма-ма…
- Роза, дорогая, подожди ради Мерлина, позволь мне закончить с компьютером! Уже очень скоро, как только твой брат расколдует несчастную звуковушку…
- Ну, Малфой, ты дождешься!
- О чем ты, Джим?
- Это Урсула, отец, она заколдовала звуковую карту и…
- Джим!
- Мама, прости, она просто просила научить ее обращаться с компьютером…
- И ты просто свалил на девушку всю свою работу? Или только свою вину?
- Мам…
- О, Роза, ну что?
- Молли пришла, я могу погулять с ней?
- А я могу рассчитывать, что ты не уйдешь с Диагон-Аллеи?
- Конечно, естественно, как всегда, - и Розалинда Поттер исчезла из комнаты, где собралось семейство.
- Дорогая…
- Прости, дорогой, я слегка занята, - объяснила ему наклонившаяся над компьютером с видеокартой в руках Виола.
- Мама, позволь, я все сделаю.
- Нет, Джим, я уже раз поручила тебе одно дело!
Джим взглянул на отца и растеряно развел руками. Поттер-старший в ответ подмигнул. Ви, похоже, всегда будет видеть в их сыне мальчишку-сорвиголову, предводителя нового поколения Мародеров, явную или скрытую причину почти всех происходивших в Хогвартсе во время его обучения чрезвычайных происшествий, и прочая, прочая, прочая… То, что парень недавно отпраздновал двадцать третии именины, получил "бакалавра" Герменевтики и "магистра" Кибернетики, планирует заняться исследованиями в Кембридже и подумывает о женитьбе, ничего для нее не значит. Впрочем, так и должно быть, не правда ли?
"А для меня? Для меня это что-нибудь значит?" Долговязый Джеймс Поттер, с которым они все еще временами играли в квиддитч (хотя теперь это стало случаться гораздо реже) казался ему совсем молодым, это правда. Но взрослым. И – парадоксально – от этого Гарри только сильней не хотелось его отпускать, хотелось его уберечь, точно так же как раньше, когда его мальчик был крошечным, в этом своем огромном кульке, что вручил молодому отцу, Гарри Поттеру, Невилл в больнице св. Мунго. Уже двадцать три с хвостиком года назад. Быстро все-таки бежит время.
- Не горюй, парень, доверять Малфоям всегда было пропащим делом…
- Гарри!
- Милая, я ведь не говорю…
- Именно это ты и сказал!
- Но я сказал правду. Драко и все его родственники, которых я знал, заботились только о собственных интересах.
- Я думала, ты доверяешь моей сестре!
- Еще бы! Но…
- А я доверяю не только ей, но и ее семье!
- Разумеется, милая! Поэтому я и позвал на ланч Рона.
- Рон? Здесь?
- Ты прослушала, мам? Роз твердила об этом, не переставая, - Джим засмеялся и чмокнул растерянно уставившуюся на дверь Виолу в щеку.
Табличка на двери гласила:

"Поттер & Поттер.
Магоустойчивые компьютерные системы от Луна Магосистемс!
Новейшие чарограммы от Вислисофт!
Поставка, наладка и сопровождение.
Ланч."
- Боже праведный! Уже время! – Виола бросила последний взгляд на все еще не собранный компьютер и выпорхнула из комнаты, напоследок воскликнув, - Собери его, милый, мне надо привести себя в порядок!
Табличка мигнула и высветила "Миссис Поттер ушла на ланч".
Гарри задумчиво покачал головой:
- Твоя мама практически не изменилась. Знаешь, когда мы с ней познакомились, она была точно такой же. Неугомонной и вездесущей, - он улыбнулся, вспомнив похожую на мальчишку тринадцатилетнюю Ви, маленький ураган, изводивший его, когда он приезжал погостить у родителей Гермионы. - Тогда, правда, я думал, что это невыносимо…
- Точно… - Гарри взглянул на сына, но Джим уже скрылся за свитком с инструкциями к Lumos Magic Wake, новой операционной системе. - А потом ты на ней женился.
- Ну да. Она прознала, что я помог Фреду и Джорджу открыть магазин, и уговорила меня продавать магоустойчивые компьютеры, до сих пор не пойму, как. Вообще, с ума сойти можно, как не волшебница умудрилась разобраться в магии лучше самих магов!
- Из-за тебя, папа.
- В смысле?
- Мне Роз говорила, что мама была влюблена в тебя, а ты на нее и не смотрел. Она решила, это потому что она маггла и захотела любым способом стать для волшебников своей.
- Да… - пробормотал Гарри, - ну, значит, она была заодно и такой же упорной…
Он вспомнил то время, когда она разбирала свой старенький второй Пентиум и твердила, что маги отстали от жизни… Гарри было совсем не до девушек и уж конечно не до этой мелюзги – младшей сестрицы Гермионы. По сути дела, все мысли Гарри тогда занимал Волдеморт и мечта уничтожить его. Он хотел отомстить за Сириуса, хотел безопасности для себя и друзей, он хотел жить спокойной, счастливой жизнью, и со временем эти желания сделались её целью.
Наконец он добился этого. И внезапно вся жизнь оказалась бессмысленной. Исполнение мечты выжало из Черт-знает-сколько-раз-выживавшего-парня все соки и едва его не прикончило. Так что несколько лет Гарри просто плыл по течению. Подал в отставку, попробовал играть в квиддитч профессионально. К его удивлению, полеты более не доставляли ему удовольствия, и даже если он совсем не вылезал со стадиона, загоняя себя до полнейшего отупения, пустота и чувство собственной ненужности не проходили. Даже когда он выигрывал или видел своих поклонников. Даже когда общался с друзьями. Лупин пробовал тормошить его, но у него не очень-то выходило. Гарри вновь неожиданно начал скучать по Сириусу, обнаружив, что месть не такое уж замечательное лекарство от боли, особенно если она уже свершена. Из депрессии его вытащила Виола.
- Она не давала мне ни минуты покоя, - он даже слегка улыбнулся, - все время тащила куда-то, спрашивала о чем-то, заставляла встречаться с нужными людьми, добиваться лицензий и прочего… Наверное, единственное место, куда я ее привел, это та церковь, где нас обвенчали.
Он вспомнил тот день. Было солнечно, был канун его дня рождения. Виола была счастлива, добившись наконец открытия своего магазина. Она бежала по душному магглскому Лондону и размахивала надверной табличкой, на которой мерцали написанные не успевшей просохнуть краской слова "Поттер & Грейнджер, магоустойчивые компьютерные системы". Гарри спешил за ней, совершенно забыв о своей депрессии, стараясь уберечь ее от столкновения с прохожими или автомобилями. А прохожие улыбались ей вслед, она была очень хорошенькой с этой табличкой и растрепанными волосами, такими же непокорными как у сестры, с сияющим взглядом и голливудской улыбкой, о которой в свое время позаботились ее родители-дантисты… Гарри решил, что ей надо немного остыть и втащил ее в первую же попавшуюся на дороге дверь. Он думал, это будет магазин, но вместо этого они попали на чужую свадьбу.
Та история до сих пор вспоминалась в семейных преданиях: длиннополую черную мантию Гарри гости приняли за сутану и принялись упрекать его за опоздание, громогласно настаивая чтобы он обвенчал молодых. Гарри отбивался до прихода настоящего священника, который, рассыпаясь в извинениях и описывая ужасные пробки на магистралях, устроил незадачливую парочку на последней скамеечке, после чего приступил к церемонии. Ви и Гарри сидели там долго, пока не ушли новоявленные супруги, а также родители, родственники, все приятели и подружки невесты… "Я могу вам помочь?" спросил шепотом старый священник, поскольку вконец измотавшаяся за последнее время Виола заснула у юноши на плече. "Да, святой отец, - так же шепотом попросил его Гарри, - сочетайте нас браком, пожалуйста". "А когда, молодой человек?". "Я не знаю. Когда она согласится, наверное". "Вот тогда и придете, сын мой. А пока извините, мне надобно с Божьей помощью закрыть церковь". Когда пришло время повесить на их магазин табличку, на ней уже значилось "Поттер & Поттер".

- А ты думал, что с Драко Малфоем все может быть точно так же? – спросил Джим, сражаясь с хихикающей звуковушкой, никак не желавшей вставляться в разъем, - Да успокойся же ты!
- Щекотно! – захрюкала звуковая карта, а Джим снова стал поминать добрым словом свою обожаемую двоюродную сестру.
- Ты о чем? – удивился Гарри и подал ему молоток. Молотка избалованное "железо" обычно боялось. Притихла и звуковушка, стоило Джиму легонько по ней постучать, - Думаешь, он питает ко мне столь же нежные чувства?
- Ага, - фыркнул парень, - практически в точку. Смотри. Мама всегда была несколько чересчур энергичной. Как, по-моему, и тетя Герм. Но Гермиона всегда была твоей лучшей подругой, а на маме ты даже женился.
- В том-то и дело, парень. Твои мама и тетя не только вездесущи, они всегда рядом, когда ты нуждаешься в них.
- А Малфой?
- Я уже говорил, он внимателен только к себе.
- Ни кузины, ни тетя пока недовольства не проявляли, заметил?
- Ох, Джимми, ведь мы говорили об этом, - то, что Гарри и Ко победили в войне исключительно благодаря Малфою никак не влияло на воспоминания бывшего аурора. Малфой был исключительно пакостной и немыслимо самолюбивой натурой, а то, что в последнее время он вел себя более-менее сносно, Гарри без колебаний приписывал Гермионе и отчасти рождению двух нежнейших созданий, сравниться с которыми, по его мнению, могли только его с Роном собственные наследницы. – То, что он верен своей семье, не значит, что все остальные должны ему верить. Волдеморт совершил такую глупость и что? Драко умудрился спасти своего отца и даже выцарапал его из Азкабана, но на Темного Лорда для этого наплевал без зазрения совести. Впрочем, есть ли у старших Малфоев совесть - вопрос риторический.
- Но именно из-за семьи, - прокряхтел, оттаскивая от розетки жалобно поскрипывающий кожухом системный блок Джим, - он вряд ли пойдет на что-то серьезное. Гермиона ему не позволит.
- Ты не знаешь Драко. Если он будет уверен, что выйдет сухим из воды, то не побеспокоится спросить у Гермионы одобрения. А амбиции у него малфоевские.
- То есть ты думаешь, он может быть виноват?
- Я думаю, он сам во что-то вляпался. Я думаю, он в самом деле мог нарушить несколько законов… Хотя, я не думаю, что он докатился бы до чего-то действительно аморального.
- Правда?
- Угу. Но не потому, что у него есть совесть, Джим.
- А почему?
- Почему?.. Драко верит… в возмездие.
- Значит, ты попробуешь выяснить, что там случилось?
- Конечно! Что бы там не случилось, Джим… Азкабан – это слишком для тех, кто участвовал во Второй Войне, а тем более для Малфоя. Чтобы этот идиот не натворил, его необходимо вытащить оттуда. Ну и естественно, я обязан помочь Гермионе.
- В таком случае я закончил. Пойдем пообщаемся с Роном, пап?



___________________________________

На первый раз довольно... жду реакции.

[Maresca]

Я обнаружила парочку режущих глаз, как это принято говорить, багов:

"ввязываться к волкам" - связываться с волками.

"Гарри и Ка " - Гарри и Ко.

И конечно же, "субъект" звучит несколько... м-м-м... натянуто. Хотя тут у меня никаких альтернатив нет, ибо иначе Волдика назвать сложно. )))

В целом, язык мне нравится. Есть такой недостаток, как перебор с далогом в начале третей части: я, конечно, не вчитывалась скрупулезно, но все-таки понять, кто чего говорит, весьма непросто. Ну да не такой уж это и большой недостаток на фоне всего остального.

Теперь собственно о на данный момент нарисовавшихся сюжетных линиях. Идея перерождения Тома мне очень и очень понравилась. Очень порадовал "министр Перси", а то все все любят на эту должность отправлять то Рона, то Герми. Ну какой Рон? А вот Перси - самое оно: бюрократ до мозга костей.

Вот многочисленное подрастающее поколение пока что кажется каким-то надуманным и...хех... невыпуклым (слово-то какое, Мерлин мой!) Пока что более мене интересен только Том, хотя бы потому что в целом его проблема ясна, но что и как, пока не понятно.

Впрочем, допускаю, что в последующих главах характеры будут раскрыты, поэтому с удовольствием заявляю, что жду продолжения. Удачи!

[CaPyMjAН]

Что то розы в последнее время пользуются большой популярностью.

[Resurrectra]

Не удивлюсь если скоро будут фанфики "Маятник Фуко" и "Остров накануне"...
Товарищ автор, Вы читали Умберто Эко? Или просто услышали красивенькое название и решили его стырить? А свое придумать слабо?

[Lektra]

Maresca!

Благодарю за комментарий, итак:

"волки" - пожалуй, надо исправить. Не знаю, на что я рассчитывала, когда оставляла это в тексте... потом подумаю еще...

"Гарри и Ка " - Ок, исправила...

"субъект" - с вашего позволения оставляю :) Но обещаю впредь его так не именовать.

Есть такой недостаток, как перебор с далогом в начале третей части: понять, кто чего говорит, весьма непросто.
Я вообще-то, это сделала нарочно. Мне хотелось создать образ небольшой, но по темпераменту почти вислиподобной семьи. Но я рада, что бы сказали. Возможно, надо этот разговор или еще утрировать, или облагородить... я подумаю, ок?

Идея перерождения Тома мне очень и очень понравилась.
Очень и очень рада :)

Очень порадовал "министр Перси", а то все все любят на эту должность отправлять то Рона, то Герми. Ну какой Рон? А вот Перси - самое оно: бюрократ до мозга костей.
И мне кажется, он подходит на эту роль лучше Артура, вы согласны?

Вот многочисленное подрастающее поколение пока что кажется каким-то надуманным и...хех... невыпуклым (слово-то какое, Мерлин мой!) Пока что более мене интересен только Том, хотя бы потому что в целом его проблема ясна, но что и как, пока не понятно.

Я надеюсь в дальнейшем развить все характеры, но... вы думаете, это - многочисленное? Вы не знаете, что будет дальше!!! Но если детишки остануться бледненькими и впоследствии, сообщите мне, хорошо? Может быть, я кого-нибудь уберу...

Впрочем, допускаю, что в последующих главах характеры будут раскрыты, поэтому с удовольствием заявляю, что жду продолжения. Удачи!
Спасибо! :)
____________________________

Resurrectra!

Товарищ автор, Вы читали Умберто Эко? Или просто услышали красивенькое название и решили его стырить? А свое придумать слабо?

Ну, конечно, читала :) Что не помешало мне стибрить название без малейшего зазрения совести, а также без малейшей переклички с упомянутым блестящим произведением. Свое придумать... может быть, подскажите?

И, пожалуйста, не раздражайтесь по пустякам :) Если, даст Бог, вы вернетесь еще к моему фику, я надеюсь доставить вам множество поводов более достойных внимания такого образованного критика.


Спасибо за отклики!

[Lektra]

Место действия: Лондон, Диагон-Аллея, 17, гостиная над магазином.
Время действия: Третье Восстание Волдеморта.

- А это кто, рядом с дядей Гарри?
- Что там?
- Вырезка из газеты, папа.
- А, это вырезала твоя бабушка, Мол. Вот этот ухмыляющийся тип – это Локхард, ну ты помнишь эту историю, а Гарри ты узнала.
- Это Локхард присвоил себе открытие зловещих хохотунчиков, да, папа?
- Да, дорогая, он здорово насолил твоему дедушке.
- Как это, Мол?
- Дедушка открыл зловещих хохотунчиков, а Локхард, сопровождавший его в экспедиции, присвоил открытие себе. Над дедушкой все смеялись. Представляешь, он всю жизнь гонялся за легендарными животными, а самых легендарных у него под носом обнаружил дилетант. Никто представить себе не мог, что Локхард просто стер дедушке память…
- Но вы заставили его признаться, да, мистер Висли?
- Он сам во всем признался, Роза, как только вспомнил. А потом написал под домашним арестом пятнадцать томов чистосердечных признаний.
- Ага, папуля. В соавторстве с тобой.
- Нет, просто под нашим чутким руководством. Они вышли огромным тиражом и продавались как горячие пирожки. Вы, девочки, могли бы почитать, довольно интересно, между прочим.
- Да, нам задали в этом году на внешкольное чтение…- нехотя согласилась Мол. Девочки грустно переглянулись.
- А это кто?
- Северус Снейп, не делай вид, что не узнала, Мол.
- Он здесь ужасно грустный.
- Злой как черт, хочешь сказать? Ладно, девочки, вы поболтайте, а мне надо кое-что прочитать.

Когда Поттеры вошли в комнату, Рон уже углубился в отчет по отделу за первое полугодие, а Молли и Роз, растянувшись на коврике, обсуждали семейные колдографии Поттеров. На повестке дня стоял школьный альбом Гарри, собранный для него миссис Висли. Насколько Гарри разобрал шушуканье девчонок, Шеймус Финниган имел все шансы сделаться его любимым зятем, даром, что теперь уже давно и глубоко женат, имеет грандиозные залысины и трех мальчишек-сыновей, ни разу, кстати, не привлекших взоров Розы... По имеющейся информации.
Рону повезло еще меньше – Молли задумчиво теребила пустующую колдографию Снейпа, сделанную Деном Криви уже перед самым концом войны. Гарри давно отчаялся когда-нибудь понять, как Снейп, антипатичный во всех смыслах тип, мог стать довольно популярным романтическим героем. "Дневники неудачника", литературный бестселлер, составленный из записок и дневников Рональда его будущим тестем, описывал Снейпа не с лучших сторон его личности. Рон вполне разделял изумление Гарри.

- Ну, что скажешь, старик? – Гарри хлопнул приятеля по плечу и сел рядом. Колено противно защелкало и заскрипело.
- Ты снова забыл Скелерост, - безошибочно определил старый друг, лучше всех знавший происхождение травмы в правом колене.
- Он кончился, - Гарри только пожал плечами, - но если ты скажешь хоть слово Виоле, я сам напою тебя этой отравой, запомни!
- О'кей, - Висли, знавший его как облупленного, усмехнулся и вынул три галлеона из внутреннего кармана. – Эй, юные леди! У Гарри закончился Скелерост, так что живо в аптеку! А это на сладкое…
Три монетки поплыли по воздуху в направлении юных леди.
- Да, сэр!
- Ладно, папочка!
- Роза!
- Папа?
- Ни шагу с Диагон-Аллеи, запомнила?
- Ну конечно, конечно! – Розалинда раздраженно завела глаза и, схватив подругу за руку, сбежала вместе с ней по лестнице.
- Что такое? - спросил его Рон, когда две растрепанные головки, огненно-рыжая и угольно-черная, скрылись за дверью холла.
- Мы недавно нашли ее в Дрян-Аллее с Урсулой.
- Малфой!
- Но, представь себе, заводилой была моя дочь.
- Роза? Странно, она же всегда тебя слушалась.
- Ей четырнадцать, Рон, вспомни нас троих в этом возрасте.
Рональд весело рассмеялся:
- Нет уж, этого лучше не вспоминать. А мы здорово изменились, заметил?
- Ага… И мы трое… и Драко Малфой… что ты хочешь, с тех пор прошло тридцать лет.
- Да, стареем… Виола, привет! Хорошеешь!
- Спасибо, Рон. Есть что новенькое от Луны?
- Ну, погода в Египте ужасная, с нее слезло три шкуры, еще она не знает кого там больше – москитов или токси, но надоели ей и те и другие. В гробницах она познакомилась с привидением Имхотепа, пишет, он с ней кокетничал… Изумрудной скрижали, конечно, она не нашла, но еще не отчаялась – ты ее знаешь! Еще она не знает, чтобы делала бы без Билла, а я не знаю, что я сам с ним сделаю, когда увижу. Сколько времени можно таскать мою жену по самым опасным местечкам мира, ты можешь мне объяснить?
- Ты просто ревнуешь! – подначила его Ви.
- Именно! – возмущенно воскликнул Рон, - Так что в Мексику я ее одну не отпущу. Мы поедем все вместе, или я больше буду не рыжий Висли!
- Рон! Отличная мысль! Молли будет в восторге.
- Да, старик, неплохо, - Гарри удивленно поднял брови, - Лето в Мексике, это круто.
- Только мама расстроилась, - удрученно добавил Рон, - я уже говорил с ней, на ее дне рождения, а она так хотела собраться всем вместе в Иванов день…
- Как она? – спросила Виола. Миссис Висли в последнее время частенько болела.
- Получше. Нянчит первенца Дженифер, пока та готовится к экзаменам. Мэтью согласился взять ее на практику в свое отделение, представляешь?
- Неплохо…
- Кстати, ты хотел поговорить еще с Перси, - напомнила Ви.
- Ну "хотел" сильно сказано, - проворчал Рон, откладывая отчет в сторону, - но я должен был… Новостей нет, ребята.
- Совсем? – Ви нахмурилась и заправила за ухо непокорную прядку волос.
- Да. Малфоя обвиняют в неуплате налогов, ведется следствие, в ожидании суда его содержат в Азкабане. То, что Малфой несовместим с дементорами, то, что держать всю семью под домашним арестом незачем, то, что следствием должны заняться ауроры, а мы до последнего момента даже не знали о его аресте, не произвело впечатления на господина Министра Магии, - от расстройства Рон даже пристукнул ладонью по столу. - Он советовал мне не превышать полномочий, Гарри! Вполне в духе нашего Персика!
- Ну, Рон, в семье не без Министра, - посочувствовала Ви. – Но это кажется мне незаконным, все это!
- Вот именно. – Гарри не знал, что могло означать это странное поведение министерства, - Парень вляпался даже сильнее, чем мы изначально подозревали.
- Мы могли бы привлечь прессу, даже Министр обязан отчитываться перед возмущенной общественностью, - с сомнением заметил новый голос.
- Гермиона!
- Как ты, Герм?
- Здравствуй, Гермиона. Все в порядке?
- Привет, Гарри. Все хорошо, Ви, не волнуйся, - леди Малфой, чья голова возникла в камине, ободряюще улыбнулась Виоле.
Однако улыбка была такой бледной, что Гарри встревожился не на шутку. Гермиона казалась измученной и несчастной, впервые за долгое время она стала выглядеть соответственно своему возрасту, что для такой талантливой ведьмы было отнюдь неестественно. Гарри помнил, что больше всего Гермиону изматывает ожидание, и жалел, что она не имеет возможности действовать.
- Здравствуй, Джим. Спасибо, Рон, все в порядке. Твои офицеры весьма деликатны и даже разрешили девочкам ездить верхом… в сопровождении, конечно.
- В сопровождении Джордана, полагаю? – недовольно пробормотал Рон.
- Он действительно претендовал, - улыбнулась чуть повеселевшая Гермиона, - но Камилла сумела его убедить, что им будет приятнее в женском обществе.
- Быть не может! – воскликнул Рон, - этот повеса не воспринимает отказов… у нас уже были проблемы, когда он явился на службу с ослиными ушами - надоел одной ведьме. Прости, конечно, Гермиона, в остальном он приличный парень.
- Как я сказала, Камилла сумела его убедить. И, я согласна, очень милый молодой человек, хотя думаю, ему были к лицу эти уши. Но скажи, что ты думаешь о моем предложении, потому что у меня мало времени? Мистер Лавгуд сумел бы устроить газетный скандал?
- Он сумел бы, - Рон кисло поморщился, - но не думаю, Гермиона, что это поможет. В высшем свете вашу семью уважают, конечно, да и ты сама довольно популярна… но всем известно, кем был Драко и его родители, так что…
- Так что мы возбудим любопытство, но вовсе не возмущение, - устало кивнула она, - я сама так подумала, Рон, не расстраивайся.
- Гермиона, - Гарри говорил очень быстро, чтобы подруга не успела обидеться, - ты точно не знаешь, в чем именно Драко мог… насолить Перси. Или…
- Нет, Гарри, не знаю. Как ты понимаешь, мы можем позволить себе быть законопослушными, тем более в отношении налогов. Одни благотворительные взносы Драко – ты же знаешь, он любит шиковать, - с лихвой перекрывают все налоговые выплаты, поверь мне… Обвинение мало того, что беспочвенно, оно попросту глупо.
- Но, возможно, есть что-то еще? Гермиона, я понимаю…
- Он ни в чем не виноват! – горячо воскликнула Гермиона, - Подумайте сами, - объяснила она, - "Малфои опять нарушают законы"! Перси не упустил бы возможности снова устроить громкий процесс.
- Если только он сам не окажется в невыгодном положении, - вмешалась Ви, - Министр должен беспокоится о репутации правительства, и Драко мог рассчитывать на это. Извини, дорогая, - примирительно улыбнулась она, - но ты же знала, за кого выходишь.
- Конечно, он мог бы ввязаться в какую-нибудь авантюру. – Гермиона раздраженно нахмурилась, - Да, я знаю, что это в характере Драко, особенно если он будет уверен в своей безнаказанности. Но я совершенно не представляю, зачем бы ему рисковать заключением в Азкабан!
- Похоже, нам всем остается теряться в догадках, - Гарри, надеявшийся получить от подруги какую-нибудь информацию, приуныл. - Его надо как-нибудь оправдать, но я даже не знаю, в чем его обвиняют… помимо налогов. Похоже, это знает только он, но вряд ли Перси разрешит нам побеседовать.
- О, Боже! - Гермиона судорожно вздохнула и тихо добавила, - Вы понимаете… В чем бы не состояло его обвинение, мы сумели бы отыграться… у нас есть все возможности для этого. Даже если бы мы оба оставались под арестом, но имели хоть немного времени… Но для того меня и арестовали – чтобы я не смогла помочь! Гарри, Рон… я действительно знаю его и не думаю, что он в чем-нибудь виноват! Министерство желает чего-то добиться от Драко… А для этого Азкабан может кому-нибудь показаться отличным способом. Еще пара недель и в семействе Малфоев станет на одного сумасшедшего больше.
Некоторое время все молчали.
- Мы понимаем, - ответила наконец Виола. - Значит, прежде всего, мы должны его вытащить из Азкабана, а если не получится – хотя бы попытаться оправдать.
- Я понимаю, что требую невозможного, но попробуйте, пожалуйста. Если будут нужны лица в Министерстве или парламенте… на Дрян-Аллее или у гоблинов… магглов… где угодно… Проклятие, ребята, я знаю всех, кто может понадобиться, всех, кроме стражей Азкабана! Деньги не предлагаю, на наши счета наложен арест… и мне надо идти. Господа Неописуемые пьют чай с Нарциссой, но, хотя я просила ее побыть милой, они недолго выдержат мою свекровь.
- Неописуемые? – не понял Гарри.
- Я же тебе говорил, - проворчал Рон, бросая злой взгляд на отчет своего отдела, - Персик поручил расследование отделу Тайн. Теперь парочка Неописуемых безвылазно сидит у Герм в гостях и держит на коротком поводке моих ребят.
- Это было плохой идеей, - сухо заметила Гермиона, - Ауроры разрешают нам гораздо больше просто чтобы насолить господам Провиду и Прорицату. Нарцисса прекрасно использует это… в пределах разумного. Так что даже неплохо, что мы вынуждены теперь жить с ней вместе, - Гермиона никогда не ладила со старшей леди Малфой, - к примеру, сейчас она отвлекает их светской беседой… Мне надо идти к ним.
- Держись, Герми! – Ви опустилась перед очагом на колени, - мне так бы хотелось обнять тебя… береги своих девочек, ладно?
- Береги себя, Гермиона, - чуть хрипловато сказал Рон. Прочистив горло, он добавил, - Обещаем, мы сделаем все возможное.
- А если не выйдет, мы сделаем невозможное, - подтвердил Гарри, - не бойся, мы вытащим его.
- Скажите Урсуле, что я рассчитаюсь с ней, тетя Герм, – влез притихший в сторонке Джим. – А не выйдет, пожалуюсь на ее поведение дяде.
- А, заколдованная звуковушка, - почти улыбнулась миссис Малфой, - передам обязательно! Ну… Спасибо, ребята, удачи!
И очаг вновь обрел свою заднюю стенку.



Место действия: Где-то в Шотландии, Академия волшебства Хогвартс.
Время действия: Второе Восстание Волдеморта.

Пять тысяч свечей освещали торжественно убранный Главный Зал. Серебристый свет первой тысячи озарял все пространство от Холла до преподавательского стола, остальные зависли над самыми головами студентов, бросая багряные, золотистые, изумрудные и голубые блики на столы четырех факультетов. Упомянутые столы прогибались от яств и тяжелых кувшинов с тыквенным соком. Это был их последний Хогвартский ужин, для кого-то – на этот учебный год, а для некоторых – вообще, на всю жизнь. Тем не менее, ни веселым, ни грустным застолье не было. Лично Гарри считал, что оно было просто усталым.
Это было достаточно странно – видеть Малфоя, оставленного в одиночестве. Даже Крабб и Гойл сидели в стороне, а Панси Паркинсон почти висела на шее Забини, о чем-то шушукаясь с ним. Тот смеялся, победно поглядывая на Драко. Малфой наблюдал за бывшими приятелями, прищурившись и не скрывая усмешки. Слитеринцы усиленно игнорировали его.
Гарри хмуро раздумывал над своим возвращением в Бирючинный проезд. Дамблдор настоял, чтобы Гарри по-прежнему жил там, хотя бы до поступления в Подготовительное Подразделение, которое располагало собственным общежитием. Гарри давно примирился с необходимостью жить рядом с Десли, просто впервые он засомневался, не подвергает ли их в самом деле серьезной опасности. Маниакальные страхи Петунии ничего для него не значили, но Гарри беспокоило, что Дадли до сих пор боялся темноты после встречи с дементорами два года назад. Он был легкой добычей для этих проклятых тварей, которым они еще не подобрали названия…
Гермиона отрешенно сидела рядом, превращая тыквенный сок в своем бокале в молоко и обратно. Когда Рон предложил ей остановиться на тыквенном йогурте, он был вознагражден безмятежной улыбкой вкупе с просьбой оставить ее в покое и не мешать наслаждаться процессом. Рон, обидевшись, устремил нежный взор к Падме Патил, которая нервно попробовала отвернуться.
Через некоторое время директор МакГонагал произнесла короткую речь, обращаясь к студентам шести первых курсов, сообщила, что в целях безопасности на Хогсмидском вокзале их ожидают их родители, а магглорожденных – специально вызванные для сопровождения ауроры, напомнила как использовать Талисманы и пожелала хороших каникул. Двери Хогвартса затворились за спинами уходящих студентов и тогда началась церемония Выпуска.
Гарри думал, что это могло быть действительно весело, если бы кто-нибудь имел силы на то чтобы веселиться. Особенно когда, отодвинув движением палочки все четыре стола к самым стенам, МакГонагал вынесла на возвышение табурет и знакомую старую Шляпу и стала зачитывать их имена. Церемония Второй Выборки основывалась на единственной цели: отправить студента на второй наиболее подходящий ему факультет.
Когда Гермиону отправили в Хаффлпафф, она выглядела совершенно счастливой. Директриса вручила ей вместо старой конусообразной студенческой шапочки новую широкополую шляпу с острым верхом и, собственноручно взяв из воздуха красную свечку, прикрепила ее на поля, прямо над левым плечом. Потом вышла профессор Росток, взяла желтую свечку и пристроила у Гермионы над правым плечом. Гриффиндорцы и Хаффлпаффцы, столпившиеся внизу, встретили девушку бурными аплодисментами. Дальше шло как по маслу. Луна Лавгуд попала к ним в Гриффиндор и теперь ее шляпа светилась оттенками фиолетового. Невилл к общему изумлению перешел к Райвенкло, впрочем, это не удивило ни Гарри, ни Гермиону, как и то, что по этому же пути пошел Рон. После длительных колебаний Шляпы Парвати тоже попала в Райвенкло, а ее сестра Падма – в Гриффиндор. Ханна Аббот и Захария Смит оказалась в Слитерине, а Паркинсон и Забини в Хаффлпаффе, причем слитеринка едва не ревела, а ее новый приятель выглядел глубоко оскорбленным. Малфой без особого интереса принял красную свечку на шляпу, а Гарри почти усмехнулся, когда Шляпа с вредным хихиканьем крикнула "СЛИТЕРИН!" и профессору Снейпу пришлось прикрепить зеленую.
- Единственное, что меня утешает при нашем с вами расставании, Поттер, - прошипел ему на ухо уже седеющий, но не утративший прежнего темперамента Мастер Зелий, - это то, что мы с вами уже никогда не увидимся.
- Я тоже буду по вас скучать, сэр, - спокойно ответил Гарри, - но все не так плохо на самом деле. Меня приняли в Орден, так что мы будем видеться, не волнуйтесь…

Музыкальное сопровождение к танцам обеспечила группа Визжащих Валькирий, но визга по счастью было немного, а было великое множество медленных танцев, на первый же из которых сияющий Рон поспешил пригласить Падму Патил. Гарри, досыта "натанцевавшийся" тарантеллу на прошлой неделе, предпочел наблюдать, зато кто-нибудь то и дело приглашал Гермиону, почему-то все время спрашивая у него разрешения. Гарри великодушно разрешал до тех пор, пока совершенно обессилевшая префектэсса не рухнула на скамью рядом с ним, заявив, что сегодня уже не поднимется. Рон, обе свечки которого умудрились закапать воском его уши, оставил Падму, чтобы пригласить ее на следующий танец и получил в ответ безапелляционное "не встану!". Гарри утешил приятеля, угостив его сливочным элем.

Однако когда профессор Росток объявила последний вальс, Гермиона напряженно оглянулась.
- Рон, извини, ты не мог бы потанцевать со мной?
- Нет, Гермиона, не надо меня утешать! – Рону, только что брошенному Падмой Патил, было не до нее.
- Я не пытаюсь тебя утешить, я хочу пригласить тебя танцевать!
- Падма сказала, что я наступаю партнерше на ноги, - уныло сообщил Рон и предпринял еще одну героическую попытку утопить свое горе в сливочном эле.
- Неважно… - тоскливо заверила девушка, но несчастный влюбленный не слышал ее.
- Рон, ты лопнешь, - задумчиво предостерег его Гарри.
- Я хочу напиться, - медленно объяснил ему трезвый как стеклышко Рональд и заглянул в бутылку. – Пустая, - с прискорбием констатировал он, - Налей, друг!
- Лопнешь, - повторил Гарри, дотягиваясь до пятой за вечер бутылки эля.
- А ты налей, - посоветовал Рон, грустно глядя на Падму, болтавшую с неким парнем из Райвенкло-Слитерина, - и отойди…
- Гарри, что сейчас делает Драко Малфой? – прошептала Гермиона, делая вид, что ужасно заинтересована своим сливочным элем.
- Идет… эй, он идет прямо к нам!
- Боже… нет… Рон, в последний раз спрашиваю?!
- Добрый вечер, - тягучая речь Малфоя напомнила Гарри их первую встречу в Диагон-Аллее. Тогда Малфой впервые и в последний раз пытался быть с ним вежливым. Вежливым в понимании Драко Малфоя, конечно.
- Ну здравствуй, - Гарри все не мог освоиться с их свежеиспеченным "другом и соратником". – э… как… дела?
- Спасибо, - с чуть заметной насмешкой кивнул слитеринец, - твоими молитвами.
- Рон, ты помнишь, чтобы я за него молился? – нахмурившись, спросил Гарри.
- Не-е-ет! – Висли с плохо скрываемой неприязнью смотрел на Малфоя.
- О Боже, как жаль! – вздохнул тот, - Я всю ночь буду плакать от горечи и одиночества. Гермиона, - неожиданно переключился он, - я могу пригласить тебя потанцевать?
Рон поперхнулся сливочным элем. Гарри машинально треснул его по спине, одновременно пытаясь бороться с отвисшей челюстью.
- Э… нет… Драко. Я не танцую.
- Действительно? – огорчился Малфой, розовея, - Гермиона, ты себя недооцениваешь...
- Она не танцует, если ты не расслышал, - повторил Гарри.
На Малфоя это не произвело впечатления:
- Гарри, - проникновенно промолвил он, - умоляю, пойми меня правильно: я ведь вовсе не хотел тебя задеть. – Рон взглянул на Малфоя, как будто тот был социально опасен, Гермиона оглядывалась на стол преподавателей, - Целый вечер мы все могли наслаждаться, любуясь несравненной грацией твоей девушки, - без малейшего намека на иронию продолжил он. Рон опасливо отодвинулся, Гермиона же выглядела возмущенной, - но теперь она говорит, что не может подарить мне единственный танец. Конечно, - печально признал он, - она имеет на это полное право, так как последние годы мы четверо, скажем прямо, не ладили.
- "Не ладили"? – беззвучно прошептал Рон.
- Но я надеялся, - слитеринец теперь обратился прямо к Гермионе, - что для последнего танца мы сможем забыть свои разногласия, как забыли их и для борьбы со злом…
Теперь отодвинулся даже Гарри. Драко Малфой все больше производил впечатление буйно помешанного и парню вдруг сделалось не по себе.
- …так как по традиции Главные Префекты обязаны протанцевать на выпускном балу хотя бы пару туров, - игнорируя неприязненные взгляды девушки, завершил свою речь Малфой.
- Так вот в чем дело! – с облегчением выдохнул Гарри.
- Тьфу ты! – сплюнул Рон, - и стоило огород городить? Гермиона…
- Я подвернула ногу, Рон, - невинно ответила Префектэсса, - так что, Драко, прости, но…
- Какая жалость! - сочувственно покачал головой Малфой и опустился на одно колено, - ты не позволишь мне посмотреть?
- Нет! - поспешно воскликнула Гермиона, отдергивая лодыжку, к которой уже протягивались загребущие ручки Драко Малфоя.
- Конечно, - тот только кивнул с наигранным пониманием, - ты же лучшая выпускница десятилетия и Префектэсса, к тому же. Я должен был догадаться, что ты и сама можешь вылечить растяжение. Извини.
- Я не хочу танцевать с тобой, Малфой, - заявила, потеряв терпение, Гермиона, - потому что ты не Префект вообще и не Главный Префект тем более. Ты купил это место, - продолжила она, когда Драко опасливо посмотрел на значок у себя на груди, словно тот мог сейчас испариться, - как и место Ловца в команде, как и "Великолепные" СОВы, и ПАУКи, и даже ТРИТОНы!
- О ТРИТОНах неправда, - кротко возразил тот, все еще оставаясь в коленопреклоненной позе, хотя бледные щеки уже загорелись ярким румянцем.
- Я не закончила! – гневно ответила Гермиона.
- Тогда, конечно, я молчу.
- Ты просто не мог стать Главным Префектом! Ты не заботился ни о ком, кроме себя и собственных жалких амбиций. Ты ничего не делал, полагаясь только на деньги своей семьи. И ты был отвратительным Главным Префектом в течении этого года!
- Мне очень жаль, что тебя это так задевает, - смиренно ответил Драко, лишив таким образом девушку дара речи. – Но ты пеняешь на зеркало, Грейнджер.
- Что?! – воскликнул возмущенный Рон.
- Я? – Гермиона вскочила на ноги.
На них начали оглядываться, хотя и раньше они не были обделены вниманием – где это видано, чтобы бравая троица мирно беседовала с Малфоем?
Гарри внимательно вглядывался в слитеринца, вдруг показавшимся ему столь же смертельно усталым как несколько дней назад. Тот на мгновение перехватил взгляд Гарри, в глазах хищно блеснула злоба – и тут же пропала. Впервые за весь разговор бескровные губы Малфоя скривились в усмешке:
- Твоя нога уже в порядке, Гермиона? – достаточно громко осведомился он. Гермиона замешкалась, подбирая ответ, - Тогда, может быть, потанцуем? И заодно потолкуем об этом? – чуть тише добавил он, примирительно предлагая ей руку.
Гриффиндорка сдалась, принимая ее, так как кто-то из профессоров уже объявлял вальс Префектов.
- Разрешишь, Гарри? – бросил, уже уводя ее, Драко Малфой и дуэт из двух Главных Префектов вступил в круг танцующих Последний Вальс.


Место действия: Лондон, Диагон-Аллея, 17, гостиная над магазином.
Время действия: Третье Восстание Волдеморта.

- Я так и не понял за все эти годы, почему они поженились.
- Зато ты им сделал шикарный подарок на свадьбу, - лениво заметил Гарри.
- А? Да-а-а!
- Какой подарок? – поинтересовался Джим.
- Пять метров пергамента с результатами лабораторных исследований, медицинских обследований и осмотров с использованием третьего глаза. В самом конце свитка было написано, что Гермиона вступает в брак добровольно, в здравом уме и твердой памяти, и по большой любви, а не под воздействием непрощаемого заклятья Империус, Запутывающей, Горячительной, Приворотной или любой другой микстуры и даже не в результате шантажа. Рон с момента помолвки следил за ней, воровал волоски и надкушенные пирожки, а потом относил в министерскую лабораторию. Как сейчас помню лицо Малфоя, - с удовольствием добавил Гарри и принялся рыться в семейном архиве.
- Что ты ищешь, милый?
- Не знаю, Ви, что-нибудь…
- О, смотри, колдографии с нашего выпускного! Это Невилл во время Второй Сортировки, смотри, как он удивлен! – от души ухмыльнулся Рон.
На колдографии пунцовый Невилл нагибался, чтобы Флитвик сумел прикрепить на его шляпу синюю свечку.
- Ладно, лучше полюбуйся на свою довольную физиономию, - Гарри кинул в приятеля колдографией.
- А это, очевидно, Гермиона и Драко на вальсе Префектов, - Джим внимательно рассматривал карточку, - они, правда, не выглядят здесь счастливыми.
- Хотя они всегда были красивой парой, - отметила Ви, заглядывая через его плечо.
- Что же делать? – пробормотал Гарри, устало массируя ноющие виски. У него на коленях лежала еще одна колдография, на которой Малфой порывался его обнять. Гарри в панике уворачивался и поспешно сбегал за кадр.
- Знаешь, что странно? – встрепенулся Рон, - Мы не единственные, кто волнуется из-за Малфоя.
- Да ну?
- Ну! Пока я приставал к нашему господину Министру, рядом с нами крутился один из моих племянников, ну ты знаешь, Том, сын Невилла и Джинни.
- И что?
- А как только я начал закипать, он вмешался и начал повторять мои собственные вопросы... Правда, он выражался мягче. Мол, на каких основаниях Малфой помещен в Азкабан, если ветеранам Второй Волшебной там находиться нельзя…
- Кстати, что ответил Персиваль? – нахмурилась Виола.
- То же, что и мне: Малфой там в ожидании суда, но если его признают виновным, то он будет отбывать свой срок в Развалинах.
- С Упивающимися Смертью?!
Гарри только нахмурился, слушая их.
- Еще парень спрашивал, не боится ли Перси, что ему придется судить сумасшедшего. Перси заявил, что на данный момент рассудок Малфоя в полном порядке.
- Откуда он знает, интересно?
- Парень тоже спросил, Персик заявил, что от сына Невилла не ожидал подобного вопроса и велел парню не вмешиваться в дела, в которых тот, очевидно, ничего не смыслит. Помнишь, когда Невилл в одиночку шел на Беллу Лестранг? Так вот, у этого мальчика был точно такой же взгляд. Вообще, странно как он похож на отца.
- Он ведь приемный сын, верно? – рассеянно уточнила Виола.
- Вот именно!
Гарри встрепенулся:
- Что значит, от сына Невилла? Он, что, может знать это? Джим, мы можем связаться с камином Лонгботтомов? Прямо сейчас?
- Не думаю, отец, Невилл должен быть на конференции. Но я попробую, а потом загляну в приемную Мунго.
- Попроси его встретиться, если сможешь. Еще что-нибудь интересного было?
- Еще мой племянник спросил, как Персик рассчитывает остаться в кресле министра, после того как Малфоя признают невиновным. Тут Персик промолчать не смог. Он заявил, что спокойствие волшебного сообщества для него превыше карьеры и хотел продолжать распинаться в том же духе, но парень задал последний вопрос. "То есть вы абсолютно уверены в том, что имеете на подобные действия право, да, дядя Перси? И, виновен он или нет, а вы пойдете до конца, не так ли?" – копируя голос племянника, Рон говорил вкрадчиво, вежливо, но со сдержанным бешенством, - Честное слово, Персика пробрало! Он смотрел на меня почти жалобно! А потом парень попрощался со мной, с мамой, папой и Джинни – и ушел. Даже не дожидаясь ответа. Это было эффектно, Гарри, действительно очень эффектно.
- В духе Снейпа, - задумчиво констатировал Гарри. – Так Персика пробрало… Знаешь, поговори-ка ты в самом деле с Лавгудом, ладно? Может быть, новостная шумиха действительно что-то даст.



Место действия: Где-то в Англии, тюрьма Азкабан, камера предварительного заключения номер 6.
Время действия: Третье Восстание Волдеморта.


- …А почему тебя так волнует, что я не заслуживаю, как ты выразилась, это место? Хотя, можешь не отвечать, думаю, я это понимаю. Семь лет каторжной работы и вот твой звездный час – Вальс Префектов. Ты на вершине! Ты добилась всего, чего могла добиться в этой школе. Но все, что ты получила, надрываясь от напряжения, мне досталось за красивые глаза и пару галлеонов. По-твоему, я достоин презрения. Но я рядом с тобой, а твоего мнения не очень спрашивали, верно? Мне просто смешно видеть твою беспомощность, Грейнджер.
- Мою беспомощность? Скажи-ка, Малфой, что ты можешь без денег своей семьи?
- Только без денег? Или еще без имени, без связей родителей, без кровного родства со всеми сильными магического мира, без авторитета в своем кругу и без навыков жизни в своей среде? Ах да, я забыл, еще без чистой крови, наверное…
- Мне жаль тебя, Малфой! Ты думаешь, что ты лучше, просто потому что родился у двух волшебников?
- Висли тоже родился в семье чистокровных, но я действительно думаю, что я лучше.
- Как только чистая кровь выйдет из моды, ты станешь тем, кем являешься на самом деле…
- Как только чистая кровь выйдет из моды, я стану магглофилом.
- Что?
- И женюсь на какой-нибудь нечистокровной. Как насчет тебя, Грейнджер? Для тебя это тоже был бы выгодный брак.
- Ты двуличный подонок, Малфой!
- Ну почему двуличный? Два – слишком мало, Грейнджер, у меня гораздо больше амплуа. Я ничего не потеряю оттого что перешел на вашу сторону, поверь мне. У меня в любой ситуации будет достаточно власти.
- Но если кто-нибудь и был беспомощен после атаки, так это ты.
- Все мы беспомощны перед лицом судьбы, Грейнджер. Темный Лорд игнорирует это, поэтому в свое время и он получил на орехи.
- И не только он, верно?
- Говори прямо, речь идет о моем отце. Нет. Просто он был правой рукой Лорда и надеялся, что тому не придет в голову отрубить себе правую руку. Но насколько безумен Лорд, все мы знали.
- И ты жил, понимая, что твоих родителей в любой момент могут убить?
- Твоих тоже в любой момент могут убить и ты как-то живешь.
- Я этого не позволю.
- Лучший способ – сбежать и из Хогвартса, и из Англии. Но ты здесь, разве нет? Ну, конечно, как бросить все это, включая значок Префектэссы….
- Я рискую их жизнями, потому что хочу быть свободна!
- Я не знаю, что ты называешь свободой, но в моей семье принято рисковать ради власти. Над собственной жизнью прежде всего.
- То есть, в качественном аспекте между нами нет разницы?
- День и ночь различаются, как ты думаешь? Мы живем в разных мирах, Грейнджер. Ночью властвуют хищники, днем – травоядные, но тому и другому в итоге приходит конец. Только я могу выйти на свет, если надо.
- Мамочки, помогите мне, я танцую с волком в овечьей шкуре.
- Вот именно, Грейнджер, вот именно.
- Ты кое-что упустил, Малфой.
- Что, Гермиона?
- Существуют еще и люди.

- Почему ты всегда права, Грейнджер? - пробормотал он с достойными жалости посягательствами на иронию. – Мерлин, Лорд нам внушал хоть какое-то благоговение…

Бледный призрак того человека, которым недавно был Драко Малфой, обхватил руками голову в жалкой попытке защититься от всепроникающего холода. Холод сковывал льдом его волю и мозг, холод стягивал грудь как ремень, не давая дышать, холод вкрадывался в сознание и разъедал все преграды, которыми Драко Малфой защищался от ужаса и одиночества прошлого.

Бывают моменты, когда не бывает выбора. Как же он ненавидел такие моменты. Что может заставить Малфоя упасть на колени? Империус? Но отец научил его сопротивляться Империус. Страх? У Малфоя отсутствует инстинкт самосохранения, не в нормальном понятии, по крайней мере. Честолюбие?
"Ты привел ко мне своего сына, Люциус?" – "На колени, сын".
Что же заставило его встать на колени?

- Мерлин, Лорд был хотя бы хорошим магом…
Драко осознавал, что кроваво страдающее самолюбие ненадежный спасательный круг и вот-вот станет камнем на шее – как только Малфой потеряет остатки достоинства. Но до ежевечернего посещения Персиваля оно ему помогало. Пока он ждал этого недоделанного Министра, он мог заставлять себя держать спину прямой…

Тонкий свист рассекающей воздух трости – "Выпрями спину, Драко Малфой!" – боль в лопатках и мысль – не заплакать от унижения.
Спустя несколько лет - "На колени, сын" – медленно согнуть оба колена. И мысль – держать спину прямой, не заплакать от унижения.

После ухода Министра он мог бы расслабиться. Сосчитать до трех тысяч – момент, когда можно завыть в полный голос, не думая о соседях по этажу. После этого становилось лишь тяжелее, но потом у него появлялись силы заснуть.

Чувство непрекращающегося наблюдения сводило его с ума. Он не сомневался, что Лорду в действительности нету дела до Драко Малфоя – кому ты действительно нужен, а, Драко Малфой? – но стремительно прогрессирующая мания преследования скоро сделалась его частью, привычной, как бледная метка на левом предплечье. Темный Лорд не прощает ошибок, предательства, глупости, слабости и беззащитности. Так что ему все равно, что ты делаешь там в своей жизни, но мысли твои уже больше не будут свободны. Уже никогда.

Сначала ему станет хуже, чем всегда – от приближения дементоров. Он вернется к урокам юности, к трижды проклятой Блокировке; за отсутствием палочки и возможности вызвать Патронус только это могло ему чем-то помочь. Два дементора прикуют его руки к стене – для чего, интересно ему, он же был совершенно беспомощен рядом с этими тварями? Вероятно, затем, чтобы он ощутил унижение в полной мере, иного объяснения он не имел. Потом войдет сэр Гордый Пельмень, как называли его собственные братья, господин Министр Магии, очкастый, конопатый, близорукий, недалекий как Пиннокио…
- Самодовольное ничтожество, - срывающимся от ярости голосом шептал Драко, - безмозглая марионетка… Мерлин, Лорд хоть имел стиль в одежде…

Было время, безумное время, когда Драко верил, что с исчезновением Темного Лорда и метки на левой руке, он бы мог стать свободным, как раньше… Поэтому он перешел на их сторону? И поэтому, может быть, спасал Поттера, чтобы Поттер освободил его? Может быть. Это было ошибкой. От метки он не избавится никогда.

- Грейнджер! Господи, Гермиона! Грейнджер! – Драко готов был расплакаться как ребенок, но сил уже не было ни на что.
Что случилось, дементоров стало больше, что ли?
- Грейнджер! – это единственное заклинание помогало ему снова вспомнить себя.

"Грейнджер!!!" Чувство кошмара, ворвавшегося в реальность. Холод, хуже чем от дементоров, ужас, хуже чем от присутствия Темного Лорда. "Люмос… Люмос…" – голос дрожит. "Экспекто Патронум!" Неясная дымка, соткавшаяся вокруг палочки, разлетелась. О чем он попробовал вспомнить? О чем он мог вспомнить, когда в его прошлом уже был безумный отец и "прощение" от Дамблдора… презрение матери… Страшный истерический смех сорвался с его губ, когда он почувствовал приближение этой твари. Он узнал ее… "Авери…"

Он услышал шаги. Быстрый взгляд в потемневшее зеркало, непонятно зачем вмурованное в стену камеры. Перекошенное постаревшее лицо, всклокоченные полуседые волосы. Приближались дементоры. Драко поспешно провел по своей шевелюре пальцами и попробовал улыбнуться. Оскал получился жуткий. Свет начал меркнуть в глазах.

"Драко! Экспекто… Экспекто Патро…" Грейнджер. Драко не мог уже думать о том, как спастись, но зачем-то пошел к ней, в отчаянии прятавшейся под деревом. Мыслей не было, не было даже воспоминаний. Была – безнадежность. "Грейнджер". Хуже всего, что дементоры выпивают душу. Потом ничего не будет. Даже Ада. "Грейнджер…" Нечистокровная всхлипывала, прижимаясь к стволу. Драко встал перед ней, понимая, что это бессмысленно… именно потому, что бессмысленно. А Грейнджер вцепилась в него, и на миг ему стало легче от этого. "Гермиона"…

Два дементора приковали запястья Малфоя к стене. Вечный неутолимый голод заставил исчадий тьмы наклониться к нему, несмотря на запреты и обязательства, чтобы выпить еще немного. Потом еще… Он пытался поставить Блокаду, но не мог, он отчаялся, у него не могло получиться.

Авери или то, что осталось от Авери, приближалось. О Господи, зачем было все это, если конец таков? Для чего его жизнь, его жесткая выучка, его ненависть к нечистокровным и метка на левой руке? Для чего он вставал на колени? Единственное, что имело значение перед смертью – не плакать, прямая спина... Жаль, что Грейнджер здесь. "Прости, Грейнджер". Потом их обоих схватила холодная липкая тьма.

Холод добрался до самого сердца. Конец. Драко начал терять сознание, но внезапно увидел как будто сквозь некую дымку, два сонных, но очень счастливых маленьких личика.

Девочки умоляли его купить пони-пегасов последние несколько месяцев и, конечно, догадывались, почему под Рождественской елкой с утра нету кучи блестящих подарков. Но не могли поверить, пока Мила не нашла в чулках, висящих над камином, двух блестящих уздечек. "В конюшне!" – воскликнула Сула, бросаясь на улицу прямо в своей бирюзовой ночной рубашонке и босиком.

"Пшли вон, безмозглые пиявки! Экспекто Патронум!!!"
Дементоры чуть отпрянули, и немедля испуганный голос Министра крикнул:
- Что происходит? Пошли от него!

"Держи спину, малышка" – мягко напомнил Драко Камилле, которая сразу же кинулась гладить пони. Девочка оглянулась с улыбкой и тут же расправила плечики. "Хорошо, папочка".
Гермиона неслышно приблизилась сзади и совсем как когда-то в Запретном лесу обхватила его за плечи: "С Рождеством, Малфой".

- Персиваль, вновь вы балуете меня визитами! – Драко Томас Малфой обаятельно улыбался, принимая в покоях тюрьмы Азкабан своего долгожданного гостя, Министра Магии.



__________________________
Ну-с, до следущего сеанса!

[Diash]

Интересно, а сколько у Волдеморта было восстаний?

[Maresca]

Diash

Три. Первое - когда Поттеров замочил. Второе - на 4-ом году обучения Гарри. А здесь - третее: Волдик в лице Тома Лонгботтома. Ну, может, он потом еще раз восстанет. Он может, он такой. )))

[Lektra]

Место действия: Лондон, Министерство Магии.
Время действия: Третье Восстание Волдеморта.

- Добро пожаловать в Министерство Магии. Назовите свое имя и цель визита.
- Морган Лонгботтом, поручение в Департаменте тайн.
- Спасибо. Прикрепите значок на мантию, пожалуйста.
Мор привычно прижал серебристый значок к отвороту плаща, телефонная будка привычно поехала вниз.
Он взглянул в стекло дверцы, на смутное отражение телефонного аппарата – и собственное. Короткие волосы цвета темной меди, цепкий взгляд карих глаз, веснушки на бледной коже, чуть вытянутое лицо. Все стандартно, вот только тот юноша в отражении чересчур напряжен. Мор заставил себя зевнуть, потом сонно прищурился, улыбнулся. Так лучше.
- Министерство Магии желает вам доброй ночи.
- Спасибо, - бездумно пробормотал Мор и направился в Атриум.
В Министерстве было пустынно, только припозднившийся стажер, такой же как и он, вылавливал из фонтана монеты. Мор кивнул ему, проходя мимо.
В лифте юноша переоделся. Достал из карманов бежевого магглского плаща две запечатанные лабораторные колбы с рунической вязью на горлышках, осторожно пристроил их на полу. Снял плащ, резко встряхнул его пару раз и опять надел – преобразившимся в бархатную бардовую мантию. Поднял склянки и за неимением в мантии традиционных карманов, бросил их в рукава с разрезами, согласно моде удлиненные и зашитые снизу. И зажмурился от ужаса, когда склянка в левом рукаве глухо брякнула о волшебную палочку.
- Департамент Тайн.
Все в порядке? Мор открыл один глаз, потом второй. Усмехнулся. Мальчишка. Только мальчишка способен так глупо бросаться временем. Осторожно придерживая рукава, Морган вышел из лифта.
Шаги гулко звучали по мраморным плитам пола, на пути его сами собой зажигались факелы, потом с тихим шипением гасли уже за его спиной. Быстро прошелестела над ухом записка. Даже в такое время еще оставались дежурные в разных отделах, но Мора они не тревожили.
Вот и черная дверь, бронзовый замок в форме головы мантикоры. Волшебник по-дружески почесал мантикору под подбородком.
- Ты поздно, парень, - зевнул замок, - что случилось-то?
Его установили почти тридцать лет назад, немедленно после визита Волдеморта. Мор не думал, что добродушная мантикора сумела бы остановить такого могущественного волшебника, но все же одобрял ее присутствие. Она была самым дружелюбным созданием в Департаменте Тайн. А может, просто наименее таинственным.
- У Кембриджских ребят возник излишек времени, приятель. Вот, попросили доставить.
- Дискриминация, - сонно рыкнул замок, - мало им, что ли, днем стажеров гонять?
Морган пожал плечами:
- Я не возражаю. Сам знаешь, страж, как я люблю пятую дверь.
- Молодость… тебе надо с девушками встречаться, а не о времени беспокоиться, мистик…
И, отмахнувшись от возражений дверной ручкой-хвостом, замок щелкнул.

Двери вращались, сначала лениво, потом все быстрее. Синие всполохи танцевали, пытаясь сбить Моргана с толку.
- Я мистик. Я смотрю сквозь туман, - мантикора на двери была не единственной мерой предосторожности к вящей досаде Мора
- Я мистик. Я вижу прошлое и вижу будущее. Покажи мне свой третий лик, Янус! – в кружение черных дверей и синих пятен ворвались серебристые блики света.
- Я мистик. Я вижу истинный путь! Кто сочинил такие идиотские пароли? – борясь с головокружением, спросил он, когда, вняв последнему восклицанию, двери изволили остановиться.
На каждой из них сиял прежде невидимый глазу номер.
- Я. – раздался скрипучий голос из-за двери под номером пять.
Дверь сама собой отворилась, открывая заставленный хроноворотами кабинет. Морган вздрогнул и осторожно просунул голову внутрь.
- Э-э-э… Доброй ночи, сэр.
- Здравствуй, Лонгботтом, - Гхршагг совершенно непроницаемо посмотрел на стажера и вновь отвернулся к полке. Подняв с нее очередной хроноворот, он стал бережно протирать влажной тряпкой стекло. - Что-то часто в последние несколько лет в Кембридже начали занимать наше время. Но впервые на долгой памяти возвратили его.
- Откуда вы знаете, что я принес время, мастер Гхршагг? – Морган осторожно притворил за собой дверь.
Потом подошел к конусу, который Неописуемые между собой почтительно именовали Летой, и замер, любуясь на превращение птенчика колибри в яйцо и обратно. По складу характера Морган обожал подобные необъяснимые Тайны.
Великие волшебники всех времен и эпох научились использовать эти Тайны, но это немного значило тем не менее. Неописуемые содержали в стеклянных аквариумах Мысли и в зачарованном Пространстве – Время… Они научились использовать по своему усмотрению Арку и порой извлекали выгоду из Пророчеств… Но это не значит, что кто-то из них понимал, что такое Пророчества, или почему Время настолько неравномерно, а Мысли, хотя и настолько могущественны, представляют собой лишь бессмысленных хищников, если не связанны с самой таинственной по всем меркам субстанцией, с Душой.
Одной из самых любопытных Тайн своего Департамента Морган считал Гхршагга. То ли уборщик, то ли совсем не уборщик… То ли блаженный, а не то ясновидец… Не то гоблин, не то просто сморщившейся от древности как печеное яблоко человек. Потому что уборщик с гоблинским именем был очень древним, как чувствовал Морган. Говорили, он видел еще основателей Хогвартса. Говорили, он был другом Мерлина. Говорили, он жил еще до основания Министерства… Так что Морган не был очень рад, встретив мастера Гхршагга сегодня и здесь. С Министерскими Тайнами держи ухо востро, это правило любопытный стажер Мор Лонгботтом как следует выучил.
- От тебя пахнет временем, юноша, удивляюсь, как сам ты не обоняешь.
- Разве время имеет запах? – Мору стоило большого труда не уставиться на Гхршагга во все глаза, как ребенку в ожидании сказки.
Со всеми возможными предосторожностями он извлек из левого рукава драгоценную колбу и стал отворачивать и соскабливать многочисленные заглушки. Колба точно ничем не пахла.
- Время пахнет своим владельцем. А бесхозное время и вовсе никак не пахнет. Эта колба, Лонгботтом, воняет, как сам понимаешь, тобой. И ее предыдущим владельцем. Я, конечно, имею в виду не дурацкое зелье для бритья, которым ты, может быть, уже пользуешься.
- А что? – Морган, естественно, не обиделся. Для обидчивых в Департаменте Тайн нету места.
Гхршагг посмотрел с некоторой задумчивостью на Мора. И опять отвернулся к сияющим хроноворотам.
- Люди, - проворчал он, - отвратительное обоняние. Совершенно не чувствуете настоящие запахи.
- Настоящие? – Мор боролся с последней печатью, которая закрывала горлышко колбы. Руками не получалось, волшебный сургуч слишком плотно прилип к Пространству.
- Палочкой…
- Я так и понял, - действительно, левша Морган как раз полез в левый рукав своей мантии.
- Да не этой! – уборщик раздраженно бросил тряпку и подскочил к стажеру.
Приняв из его рук сияющую склянку, он взял со стола короткую алмазную палочку и придирчиво осмотрел ее. Палочка была очень короткая, на одном конце почернела и пачкалась.
- Скоро кончиться, - констатировал Гхршагг, - сплошной уголь.
И, не слишком-то осторожничая, проткнул черным концом зачарованную печать. Время в колбе взбурлило и зашипело, палочка засветилась всеми цветами радуги. Потом все успокоилось. Деловито стряхнув с алмаза остатки волшебного вещества, от чего на старом паркетном полу появились маленькие пятнышки светлого дерева, Гхршагг поднес горлышко к длинному носу.
- Яблоки, - сообщил он, принюхавшись, - деревенские красные яблоки. Это твой запах. А еще холод и сырость, и запах дров. В общем, осень. Но главное – твое время пахнет ветром, это хороший признак. Очень немногие люди пахнут ветром и осенью, – он смерил Моргана оценивающим взглядом, - ты правильно сделал, что пошел в отдел Тайн, мистик. Тебе здесь место.
- Почему? – растеряно спросил Морган. - Какая разница, пахну я ветром или зельем для бритья?
- Доживешь, поймешь, - проворчал Гхршагг и вторично принюхался. – Этот, - угрюмо добавил он, - тоже пахнет холодным ветром. А еще снегом и пожаром. Запекшейся кровью, пергаментом и чернилами. Солью, но не морской, а слезной. Землей. Очень много оттенков. Очень долгая жизнь, – поколебавшись, он сказал, - недавно я слышал похожий запах, но кровь тогда была свежая и был запах отчаянья. Этот пахнет надеждой, - и, сунув колбу Моргану, он снова принялся полировать хроновороты.
- О ком это? – в недоумении спросил Мор.
- О том, кто тебе это отдал, - не оборачиваясь, сказал гоблин.
- Быть не может, - покачал головой Лонгботтом. И извиняющимся тоном объяснил, - на вид приятный молодой человек.
Гоблин фыркнул.
- Я и не говорил, что чую запах старости. Вылей в Лету, пускай заберет. И иди, у тебя еще есть дела.
- А? Да… - Морган опомнился. Заболтался он с мастером Гхршаггом.
Перелить время в конус было делом нетрудным. Морган думал, что не потерял ни мгновения.
- Ну что ж, до свидания, мастер Гхршагг. А вы долго здесь будете… этой ночью?
Гоблин снова взглянул на стажера, как будто отлично знал, что у того на уме:
- До утра, до утра, Лонгботтом. В этой комнате много, много работы… Еще что-то спросишь?
- Э… да. – неожиданно для себя сказал Морган. – А когда вы услышали этот похожий запах?
Гхршагг отвернулся:
- Давно.
- Вы сказали, недавно…
- Недавно, давно, неужели есть разница? Когда этого, пахнущего зимой и на свете-то не было. А теперь доброй ночи, юноша.
- Доброй ночи…
За Мором закрылась дверь.



Место действия: Деревня Эпплпафф, дом 18 по нестатичному адресу.
Время действия: Третье Восстание Волдеморта.

Солнечное утро показалось бы Гарри великолепным, если бы не обилие свалившихся на него проблем.
Во первых, он начинал серьезно опасаться за рассудок Драко, учитывая стремительно уходящее время.
Во вторых, у Виолы проблемы с корпорацией, ведь Малфои держали второй по величине пакет акций, а теперь все их счета заморожены.
В третьих, у Лавгуда, с энтузиазмом взявшегося за нарушение общественного спокойствия, начинаются трения с Министерством.
В четвертых, Джим отправился в Кембридж, и Виоле, да и самому Гарри, трудно привыкнуть к его отсутствию, ведь даже когда сын учился в Хогвартсе, они могли быть рядом…
Кстати, о Хоге. Гарри давно пора возвращаться, нельзя сваливать все на Снейпа и МакГонагал, они уже не молоды.
И, наконец – Розалинда опять убежала на Дрян-Аллею!
- Мда, занятные получились каникулы, - проворчал Гарри, следуя по какой-то мирной, пустынной улочке за летящей на бреющем полете совой-проводницей. Дом Лонгботтомов еще со времен первой войны было трудно найти.
Впрочем, по мере продвижения настроение Поттера улучшалось. Весеннее, совершенно не подходящее для конца февраля солнышко основательно напекло ему спину, с крыш за шиворот то и дело летела сверкающая ледяная капель, воздух был полон чириканьем воробьев, пах весной и надеждами. И хотя бы с одним делом Гарри был твердо намерен расправиться в этот день.
Вот и дом. Вечно на новом месте. Сипуха устроилась на заборе, довольно ухая. Гарри открыл калитку, подошел к парадному входу. Неслышно выдохнул, настраиваясь на разговор. Постучал.
- Гарри! Ты? – раздалось из дома, - подожди, я сейчас.
Послышались шаги, потом какой-то грохот, голоса. Голос Невилла – "Морган, я же просил!" Звучало так, как будто Невилл изо всех сил пытался сдержать смех. Гарри улыбнулся. Что опять там придумал Мор? Снова шаги. Дверь отворилась.
Хозяин дома собственной персоной стоял в дверях, явно не успев переодеться с дальней дороги.
Галстук-бабочка первым бросался в глаза. Возможно потому, что был надет на голову. На шее был завязан шелковый шарф, причем бантом, причем женский, персиковый, в цветочек. Белоснежная рубашка с дорогими запонками не показалась бы чем-то вопиющим, если бы сверху нее Невилл не одел ядовито-оранжевого жилета, явно позаимствованного у какого-то ремонтника. Завершали наряд лаковые ботинки и защитной расцветки штаны, больше подходящие для магглского спецназовца, чем для волшебника-целителя. К сожалению, Невилл абсолютно не разбирался в магглской моде.
- Добр… доброе утро, Невилл, - Поттеру стоило невероятного труда не покатиться со смеху.
- Наверное, очень доброе, Гарри, - заметил Невилл, взглядом скорбящего Будды наблюдая за попытками Гарри сделать серьезное лицо. – Все сегодня такие веселые… Весна, наверное.
Гарри не выдержал. Хохотал он минуты две. Невилл терпеливо ждал.
- Бразильцы тоже веселый народ, - флегматично сообщил он, когда Гарри попробовал успокоиться. – Когда я сдавал чемоданы, таможня тоже смеялась. Они так любезно пропустили меня без очереди. И стюардессы в самолете так мило улыбались… даже хихикали. И Морган сегодня такой улыбчивый, даже странно. Как ты думаешь, Гарри, может, мой мальчик влюбился?
- Может… быть… Невилл…
Гарри стонал от хохота, медленно сползая по косяку на крыльцо. Он уже не боялся обидеть старого друга.
- Что, ты так и летел?
- Нет, что ты, - заверил его Невилл, уже сам расплываясь в добродушной улыбке, - Целитель Сантьяго любезно одолжил мне еще солнечные очки, в Бразилии очень солнечно, знаешь ли. Очень красивые очки, розовые в серебристой оправе, надо будет вернуть. Проходи, - предложил он, стягивая со лба бабочку и развязывая шарф, - Жаль, девочки не видели, но больше не могу. Жарко.
Все еще не в силах стереть с лица идиотскую ухмылку, Гарри вошел в дом.
- А что случилось, почему ты в таком виде? Почему ты вообще летел на самолете?
- Коврогоны забастовали. Они в Бразилии до сих пор летают на коврах-самолетах, представляешь? Нам всем пришлось добираться на магглском транспорте. Вообще-то, комфортнее, чем ковры-самолеты. Неприятно только, что у нас совсем не было подходящей одежды. Так что я в том, что нашлось моего размера. Нелепо, зато людям нравится, особенно магглам. Ты проходи, Морган чай заварил. Заварил, Мор?
- Ага, - донеслось из кухни.
Без бабочки и шарфа Невилл выглядел гораздо лучше. Еще довольно молодой волшебник среднего роста и, на первый взгляд, средних способностей. Настоящий Целитель, с добрым лицом и умными глазами, с небольшим брюшком, которое его не портило, скорее, придавало некую завершенность облику. По сравнению с тем же Шеймусом, здорово раздавшимся в талии уже после тридцати, Невилл выглядел просто великолепно.
- Понятно, - кивнул Гарри, разуваясь и мысленно возвращаясь к делам, - А зачем бабочка на голове?
- А что? - искренне удивился Невилл, - Ее разве не так носят?


- Формально все законно, Гарри. Нигде не сказано, что в ожидании суда ветеранов второй войны нельзя держать в Азкабане. Обычно между арестом и судом проходит очень мало времени, так что никто не считал такую поправку необходимой. Даже Целитель Кайра, - грустно добавил Невилл, подливая себе в чашечку зеленый чай.
Кайра Йошитомо, бывший патрон Невилла, вместе с Малфоем когда-то добивался этой поправки о содержании переживших нападение псевдодементоров преступников в любой другой тюрьме, кроме Азкабана. Йошитомо действовал из альтруизма, Драко – из личных соображений, но вместе они поставили Министерство Магии на уши. Авторитет Кайра и деньги Малфоя. Поразительный был дуэт. Кайра без вести сгинул примерно полгода тому назад.
- Но на этот раз они не торопятся, Невилл, - заметил Гарри, - его взяли уже две недели назад.
- Я хотел вернуться раньше, - извиняясь, начал тот, - просто никак не получалось…
- Забудь, - отмахнулся Гарри, - теперь-то что делать? Гермиона считают, что на Драко давят с помощью дементоров, а налоги всего лишь предлог.
- Давят? – удивился Невилл, - а чего они хотят добиться?
- Без понятия.
- Пока они добились только повышения у Малфоя волшебных способностей вообще и сопротивляемости дементорам в частности, - невозмутимо сообщил Морган. – Несколько дней назад он умудрился вызвать облачко Патронуса. Без палочки.
Все замолчали.
- Откуда ты знаешь? – очнулся Гарри.
Морган пожал плечами:
- Я же стажируюсь в Департаменте Тайн, мистер Поттер. Неописуемые тоже люди, сплетничают иногда.
– Сплетничают?! Я полмесяца гоняюсь за любой информацией, мальчик, за последними крошками! Говори!
- А чего вы не знаете? – несколько смущенно промямлил парень.
- Ничего! Что надо Перси от Малфоя?
- Это секретная информация, мистер Поттер. – покачал головой молодой волшебник, - Стажерам этого не говорят.
- Рассказывай все, что знаешь.
- Ну… - Мор замялся, - Его постоянно держат в Азкабане, никуда не вывозят. Периодически допрашивают, о чем, неизвестно. Почти каждый вечер приходит Министр Магии в сопровождении двух дементоров, они мило беседуют и Министр уходит. Иногда они ругаются, тогда на следующий день Министр не в духе. Иногда у Малфоя сдают нервы, тогда Министр счастлив. Однажды дементоры обнаглели и попытались поцеловать Малфоя, Министр был в ужасе. С тех пор Малфой чувствует себя лучше, хотя условия содержания не изменились, а несколько дней назад даже вызвал Патронуса, нематериального, конечно, но все равно. Вот и все что я знаю, - Мор виновато пожал плечами и хлебнул остывающий чай.
- Это похоже на планомерные пытки, - дрожащим от гнева голосом произнес Невилл.
- Которые все еще не увенчались успехом, - заметил Гарри. – И, похоже, не увенчаются. Либо Малфой тянет время, либо не может дать Перси чего ему надо.
- В любом случае это надо прекратить, - в этот момент Гарри понял, что Малфой спасен.
Невилл всегда был на удивление мягким, добрым, почти застенчивым человеком. Гарри по пальцам мог пересчитать те случаи, когда в голосе Невилла появлялся металл. Но уж если он появлялся…
- Какие у нас возможности? – переходя на деловой тон разговора, спросил Гарри.
- Никаких, - честно ответил Невилл, - если действовать законно. Если незаконно… у меня две возможности. Первая – сделать то же, что и сам Драко в свое время, объявить его сумасшедшим и не подлежащим суду. Но это значит запереть его вместе с отцом.
- Люциус будет рад, - мрачно пробормотал Гарри.
- Вторая получше, но почти нереальна. Еще до появления псевдодементоров подсудимые иногда не выдерживали Азкабана. Это мало кого интересует после суда, но до него необходимо содержать потенциально невиновных граждан в относительно здравом уме и твердой памяти, поэтому существует специальная служба, которая периодически проверяет всех заключенных. Раз в полгода примерно. Работа такая, что мало кто за нее берется, так что сейчас занято только два человека. Оба все остальное время работают у меня в Святом Мунго.
- Они могут сказать, что рассудок Малфоя находится под угрозой?
- В теории могут. Но, во-первых, последний обход был всего только месяц назад. Во-вторых, один из них безбожно пьет, поэтому его слова раз пятьдесят перепроверят, прежде чем перевести Драко на лечение в тюремную клинику, а другая – бессребреница, каких свет не видывал, я не знаю как можно к ней подобраться. Зато к ее мнению все прислушаются. И еще, даже если мы переведем Драко на лечение, через неделю, две, он снова будет в Азкабане.
- Гермиона говорит, этого бы хватило. Ладно, нам даже такая передышка дар Божий. Рассказывай про обоих.
Морган постучал волшебной палочкой по чайнику, чтобы тот подогрелся. Гарри кивнул. Он боялся, что очень надолго задержится у Лонгботтомов. Чаю понадобится немало.