Часть 2.
Нил, кутаясь не в слишком тёплую для такой погоды мантию, с выражением крайнего отчаяния на лице смотрел на тёмный затылок Гарри. Тот в очередной раз требовательно застучал в дверь хижины. В ответ – тишина.
- Что делать теперь? – голос Нила прозвучал как никогда жалобно. – Куда делся твой Хагрид?
- Я не знаю, - со вздохом сообщил Гарри, поворачиваясь к другу.
Ночь, осветлённая круглой и яркой луной, была желтовата и поэтому ещё более ужасающа. Над серебряной гладью озера клубился голубоватый туман, почти скрывающий его границы: если не знать, что впереди вода, то можно с успехом оказаться на дне в тесной компании кальмара. Звёзд, как ни странно не было – большую часть неба затянули чёрные в ночи облака, видимо, пожалев только луну – та радостно освещала сам замок и прилегающую к нему полянку. Запретный лес был как всегда черней чёрного, особенно чётко в нём выделялись тонкие очертания деревьев, что росли у самого края озера. Где-то в лесной чаще заухал и потом завыл протяжный голос.
- Мамочки, Лекс, - Нил вскочил на невысокое крылечко хижины, желая оказаться поближе к Гарри, - пусть Градисон меня убивает, но я не шагу туда.
- Не дрейфь, - с дрожью в голосе ответил Гарри, - у нас есть это.
Гарри вытащил из кармана свисток, который перед походом в лес был заботливо предоставлен в их распоряжение Градисоном. Он сообщил, что дуть в него нужно только при экстренных ситуациях, а потом с радостью ожидать помощи. К слову сказать, профессор так и не ответил на вопрос Гарри о том, как этот свисток сможет спасти их жизни, он лишь загадочно улыбнулся и сказал: “Вам это понравится, Режунер“. И что-то подсказывало Гарри, что это вряд ли ему понравится, поэтому к подарку Градисона и у него, и у Нила сложилось двойственное отношение.
- Сувенир от Градисона, - с чувством промолвил Нил, потом уставился на Гарри как на психа. – Ты дунь в него и умрёшь быстрее, чем до тебя доберётся оборотень.
Гарри задумчиво покрутил в руках тёмно-красный свисток.
- Я думаю, что он просто отпугивает оборотней. Знаешь, как с собаками… человек ничего не слышит, зато собакам не позавидуешь.
- Нам тоже сейчас не позавидуешь, - откликнулся Нил, робко осматриваясь по сторонам. – Блин, - изрёк он через некоторое время, - уйти бы… Да Градисон же не отвяжется потом.
Ночь была довольно прохладной, и когда Нил говорил, из его рта шёл серый пар. Его щёки разрумянились от морозца, кончик носа покраснел, и в том, как он, подрагивая,
закутывался в свою мантию, было что-то детское. Гарри почему-то это развеселило.
- С одной стороны, это даже хорошо.
Нил перевёл на него взгляд.
- Я не ослышался? Хорошо?
- Ну… прогуляемся, - неуверенно ответил Гарри и глубоко втянул в себя морозный воздух. – Поболтаем, пообщаемся.
Нил некоторое время молчал, словно осмысливая услышанное, затем медленно ответил, всё ещё не сводя с Гарри глаз – удивлённых, даже немного недоверчивых.
- Когда слизеренец говорит “поболтаем, пообщаемся“ он обычно имеет в виду: “есть что-то, что мне позарез нужно сделать и ты мне непременно пригодишься“.
Гарри смутился.
- Ну, где же твой оптимизм, Нил?! - неуверенно улыбнулся он. – Я тебе друг или нет?
- Да, - после некоторого молчания ответил он, и с его лица пропало то странное выражение, которое заставило Гарри почувствовать себя последним обманщиком. – Пошли, что ли?
Гарри молча кивнул и спрыгнул на мёрзлую землю, трава, укрытая инеем, жалобно захрустела под его ногами. Вдали темнела лесная гуща одним сплошным чёрным пятном, и чем ближе к ней подходили Гарри с Нилом, тем яснее были видны крючковатые и неровные ветви уже облысевших деревьев. Почему-то Гарри не ощущал страха, скорей всего потому, что рядом с ним шёл Нил и болтал что-то забавное. У Гарри сложилось впечатление, что весь его словарный запас сейчас направлен как раз на то, чтобы успокоить себя самого. Причём, вполне удачно.
- Мне кажется, что школа совсем несправедлива к подрастающему поколению, - профессорским тоном говорил он, засунув руки в карманы и слегка сутулясь. – Они должны поощрять студенческую инициативу, должны восхищаться умением учеников культурно дебоширить и сочувствовать, когда дебош так эффектно заканчивается…
Гарри криво усмехнулся.
- Нет, - снова заговорил Нил, уже обращаясь непосредственно к Гарри, - вот они ведь совсем не знают нас, я имею в виду учителя. Всё учиться и учиться… А отдыхать? Когда отдыхать?
- Ну, - неуверенно протянул Гарри, - ведь на Рождество бал будет.
- А до Рождества что делать? – недовольно пробурчал Нил. – В Хогсмиде сидеть? Это для малолеток, - он поморщился.
Гарри уже думал о Лили. Скорая прогулка с ней в Хогсмид должна была состояться буквально через пару дней. Это его совершенно не пугало, а просто волновало; волновало осознание, что скорей всего где-нибудь за столиком у окошка он наконец и расскажет ей обо всём, боязливо глядя в кружку со сливочным пивом или с чем-нибудь покрепче. Для храбрости. Нужно уже решаться, повторял себе Гарри, когда после очередного долгого дня он лежал без сна в кровати, а потом на утро, когда начинался очередной длинный день, Гарри снова повторял, что времени всё меньше, и неприятная дрожь сразу охватывало всё тело. Сможет ли он сказать? Сможет ли она понять его?
- Ты с этой… Эванс пойдёшь? – вдруг спросил Нил.
- Что? – Гарри вздрогнул и, запнувшись об корень, чуть не полетел на землю.
По губам Нила скользнула ехидная улыбка.
- Значит, с ней, - контрастировал он. – Что ж, не могу не сказать, что она миленькая, но… это дело вкуса, конечно… Хотя рыжие, - он на некоторое время задумался, - говорят они страстные. Как и ревнивые. Мне больше нравятся брюнетки.
- Я не пойду с Ли.. с Эванс на бал, - сказал Гарри немного раздражённо, - она пойдёт с па… с Потером. И точка.
Нил некоторое время шёл молча. Наверное потому, что они уже входили в лес, и обстановка сухих коряг угнетающе подействовала на него.
- Я не понимаю тебя, - ответил он через некоторое время, пробираясь через кудрявые ветви и одновременно придерживая другие ветки, чтобы они не стукнули идущего сзади Гарри. – Ты поссорил их, а плоды труда собирать не хочешь. Это… это же по-слизеренски! – вдруг даже как-то удивлённо воскликнул он, точно его только что осенило и повернулся к Гарри. – Чёрт, - сказал он, смотря на него, - я ведь, оказывается, совсем тебя не знаю.
- Чужая душа – потёмки, - полушутя ответил Гарри. – Как бы то ни было, я действительно не хочу с ней идти. Нам нужно торопиться, - добавил он, видя, что Нил всё продолжает на него смотреть.
- А, да, - бросил он, и Гарри снова направился точно за ним. – Мы хоть правильно идём?
Гарри был рад смене темы, поэтому с радостью принялся отвечать на вопрос Нила как можно более развёрнуто.
- Градисон объяснил мне целых три раза, куда идти… только каждый раз по-разному, - уже не так уверенно закончил он. – Но если сопоставить все ответы и выявить единую систему их мотивации, то получится, что согласно построению первого варианта и второго с третьим, общее кратное повторения отдельных слов будет равно…
- Слушай, - не вытерпел Нил, - ты просто ответь: мы правильно идём?
Гарри расхохотался.
- Не нравится? Я обещал, что отомщу тебе, я сдержал своё слово… - он с улыбкой посмотрел на Нила, лицо которого было уязвлённым, - да, мы верно идём.
- Блин, - с чувством сказал Нил, - успехи делаешь. Я уже думал… - он внезапно остановился и очень внимательно вгляделся вперёд через толстые тёмно-коричневые стволы деревьев. – Это именно то, что мы искали?
Гарри выглянул из-за его спины и, коротко взглянув на Нила, который с некоторой настороженностью смотрел вперёд, кивнул.
- Да. Это оно.
Озеро Судеб, почти затерявшееся в лесной гуще, на протяжении долгих столетий было одним из самых почитаемых и востребованных магических мест Англии. Всё изменилось в правление короля Артура, когда тот во время одного из своих военных походов нагнулся к озеру испить воды и якобы увидел, как в скором будущем он одержит величайшую военную победу свей своей жизни. Так и случилось, поэтому Озеро вскоре стало местом очень посещаемым. Однако среди народа оно называлось Лживым, ведь те, кто приходили смотреть в “зеркало судеб”, в конечном счёте не видели ничего, кроме собственного отражения. Так правда стала легендой или, наоборот, легенда стала реальностью, однако, это было так давно, что никто не смог бы сказать, действительно ли способна эта вода отражать жизнь человека, или всё-таки ей на роду написано только лгать. По крайней мере, Озеро Судеб всегда приносило пользу: на её каменистых берегах росли редкие необычайно красивые белые асфоделии, что распускались только при полной луне, а потухали уже при рассвете.
Нил некоторое время смотрел на усыпанные цветами берега, ставшие почти белыми точно от снега, Гарри рассматривал стеклянную воду и поражался, что совсем не видит дна, ведь озеро, судя по размерам, было очень не глубоким.
- Не слишком ли громкое название для такой лужи? – усмехнулся он через некоторое время.
- Может и так, - согласился Нил и, немного помешкав, направился драть цветы. – Но всё равно лучше не заглядывать в воду. Давай быстрей, у меня нет ни малейшего желания торчать здесь всю ночь. Здесь жутко, - Гарри мог поспорить, что Нил даже вздрогнул.
Впрочем, он и сам бы хотел сейчас быть в тёплой кровати и, завернувшись в одеяло, слышать только лёгкое сопение своих одноклассников, нежели стрёкот насекомых, крики птиц и глухие вздохи деревьев, точно они ожили и теперь наблюдали за ними. Гарри так ясно себе это представил, что в следующую минуту действительно почувствовал, что кто-то наблюдает. Он отчаянно закрутил головой по сторонам, вглядываясь во тьму между стволами деревьев, прислушиваясь к каждому шороху, и чем больше он искал постороннего, тем сильней он был уверен, что чужак непременно есть. Поздние, ещё живые листья призывно зашуршали где-то за его спиной, раздался треск сухих веток, словно совсем рядом кто-то крался, и птица на самой вершине обнажённого дерева закричала как будто слишком громко, крик её разнёсся эхом по всему озеру, отражаясь от воды. Гарри повернулся назад и во все глаза посмотрел в черноту.
- Вот, чёрт, - прошептал он, и не смотря на морозец в воздухе, почувствовал, как его бросило в жар. – Мне это не нравится… совсем не нравится. Нил, ты…
Нил вдруг закричал. Для Гарри это было такой неожиданностью, что он, буквально подпрыгнув на месте, вскрикнул сам и потом, повернувшись к другу, онемел от удивления.
Дела принимали весьма пикантный характер.
***
Нил по закону природы распускал слюни, Гарри сам всеми силами пытался отвернуться, но не мог. А смотреть было на что: пять прелестнейших созданий, настолько безукоризненных и от этого казавшиеся нереальными, бесстыже улыбаясь, поглядывали на них из воды. Всё было бы замечательно и даже хорошо, если бы они не были голые. Почти голые, если не считать конусовидную чёрную шапку на их светленьких головках. Это Гарри заметил сразу, причём процесс замечания происходил почти минуту, во время которой он десять раз успел покраснеть, побледнеть и тяжело сглотнуть. Кто бы мог подумать, что такое и в этом озере?.. В голове помутилось и, с трудом отодрав взгляд от… хм… того, что делает девушку девушкой, Гарри неуверенно сделал шаг назад, пытаясь найти за спиной дерево и спрятаться за него. Он почувствовал, что снова неуловимо краснеет.
- Батюшки… - услышал он, как с придыханием выдохнул Нил. – Мама, роди меня обратно.
И Нил двинулся к ним. Гарри, наконец, точно очнулся и попытался броситься за ним, но слишком большое расстояние было между ними, к тому же, только он дёрнулся с места, как одна из прекраснейших созданий, разразившись переливистым смехом, стукнула по воде хрупкими руками, и брызги, что фонтаном полетели по сторонам, окатили Нила с ног до головы. Он остановился и, похоже, немного пришёл в себя.
- Эй?.. – его голос прозвучал жалобно. Гарри, чувствуя себя неловко, опасливо подошёл к Нилу.
- Давно не заходили к нам из мира сего, - вдруг сказала одна из них удивительно глубоким голосом и посмотрела на Гарри и Нила огромными голубыми глазами. – Мы рады вам, - её мимолётная улыбка показалась Гарри многообещающей. В плохом смысле этого слова.
Две другие тут же вышли из воды полностью, и у Гарри вырвался вздох восхищения, удержать который он так и не смог: белоснежная кожа, тончайшая, точно тростинка талия, облепленная серебряными волосами, (Гарри никак не мог оторвать глаз от лунных бликов, которыми переливались эти густые, точно тончайшие нити, волосы), хрупкие плечи, тонкие руки – всё это было таким нежным и женственным, что место на фантазию уже не оставалось. Рядом глубоко выдохнул Нил.
- Кто вы?..
Снова переливистый смешок, от которого у Гарри по спине побежал холодок, снова глубокий и ясный голос:
- Мы Мерроу. Мы живём здесь.
Нил точно прозрел, на его лице появилось какое-то понимание, и он на одном дыхании выпалил.
- Я читал о вас. Мэрроу – это разновидность водяных. Женщины-водяные… они очень красивы, а вот мужчины… э-э-э… они…
- Уродливы до ужаса. Ты прав, мой милый мальчик, - подхватила одна из них и двинулась в сторону Нила и Гарри. - Только мы не разновидность, мы самые что ни на есть властители мира. Ты ведь видишь, насколько мы прекрасны? – она подошла к Нилу, и Гарри почувствовал, как ему в лицо дунул холодный воздух. – В вашем мире красота – это власть. В нашем - это абсолютно не ценится. Но ты ведь не согласен с этим? – её голос стал тих и даже приобрёл угрожающие нотки.
- Нет, - с дрожью в голосе ответил Нил, круглыми глазами смотря на чудо, что стояло в каком-то метре от него. – Нет, это неправильно.
- Золотые слова, - подхватил кто-то рядом с Гарри, и тот, подпрыгнув от неожиданности, обнаружил возле себя ещё одну Мэрроу. Она ему улыбнулась.
- Как приятно это слышать, - улыбнулась Мэрроу, что была рядом с Нилом и приподняла его подбородок длинными холодными пальцами. – Как приятно, что вы к нам зашли. Как раз к ужину.
Глаза Нила сделались в два раза больше обычного, и уже через пару секунд приятное онемение в теле исчезло, и Гарри с Нилом в ужасе отпрыгнули от Мэрроу.
- Вы такие гостеприимные… - фальшиво-вежливо заговорил Нил, - спасибо, но мы уже поужинали в Хогвардсе.
- Я думаю, они не это имели в виду, - просипел Гарри, пятясь назад и таща за собой Нила, когда Мэрроу стали с кривыми улыбками подходить к ним всё ближе.
- Батюшки, Лекс… - в голосе Нила прозвучала слеза. – Я тебе говорил, что не хочу умирать?! Говорил? Сейчас я опять тебе это говорю…
Думать долго было нельзя, да и Гарри, до смерти перепуганный, не особо-то и пытался найти выход из этой ситуации каким-либо другим способом, нежели полагаясь на свои родные ноги. Нил, всё ещё что-то причитающий, обращался будто бы даже к Мэрроу с просьбами о помиловании, хотя тем было абсолютно всё равно, что говорит их добыча. По их задумкам и Нил, и Гарри в скором времени вообще ничего не должны были говорить, а только утолять их голод. И Гарри, видя безутешность всех попыток, резко дёрнул Нила за шиворот (долгий монолог резко оборвался) и бросился бежать. Оставалось лишь надеяться на неуклюжесть Мэрроу, которые, являясь водными созданиями, быстро передвигаться по суше не умели. Все надежды рухнули уже через минуту их спасительного марафона, когда, задыхаясь от быстрого бега, Гарри случайно повернул голову в сторону и увидел перед собой, легко бегущую Мэрроу с совершенно обидной для мужского достоинства торжествующей улыбкой. Ноги его тут же запутались, и с грохотом он рухнул на землю. Рядом упал Нил, которого, видимо, и продолжал держать Гарри. Над ними послышался весёлый смех Мэрроу.
- Это конец… - прошептал Нил, уткнувшись носом в холодную землю. – Прощай, Лекс. Я тебя не забуду…
Гарри не собирался сдаваться так быстро, но только он попытался подняться, как Мэрроу, совершенно легко и даже как-то непринуждённо, сграбастала его за шиворот и перевернула на спину, да так резко, что у него перехватило дыхание. Рядом поражённо выдохнул Нил, скорей всего с ним поступили также.
- Все вы почему-то сразу пытаетесь бежать, - мягко промолвила Мэрроу, склонившись над Гарри, - и конец у всех одинаковый, - она рассмеялась, но Гарри, не смотря на их столь незавидное положение, никак не мог оторвать глаз от её волос и сладкой, как отравленный мёд, улыбке. – Пора, дорогие мои!
Гарри даже сообразить ничего не успел, как рядом закричал Нил, и одна из Мэрроу, что была с рыжинкой в волосах потащила его по земле в сторону озера.
- Начнём с того, кто больше всех возмущается, - хихикнула она.
Очередь Гарри подоспела быстро, но только Мэрроу попыталась схватить его, как Гарри, не долго думая, что есть силы дёрнулся в её руках и, видимо, больно треснул ей коленом куда-то в живот. Мэрроу вскрикнула, но не отпрянула от Гарри, она посмотрела ему в глаза со злостью и ненавистью, а потом, размахнувшись, швырнула его об дерево. В глазах у Гарри радостно заплясали огоньки.
- Как смеешь ты?.. – это говорили уже другие, медленно наступая на него, лежащего под деревом. – Наша сестра…
Гарри не собирался церемониться с ними, тем более, что голос Нила постепенно слышался всё хуже и хуже и вскоре совсем утих – видимо, до озера они добрались. Ловко вытащив палочку из кармана, Гарри с видом победителя направил её на Мэрроу, но те только коротко усмехнулись.
- Что ты сделаешь нам, глупый ребёнок? – даже немного умиленно проговорила одна из них. – Пойдём с нами. Пойдём, не дури – такая смерть выпадает не каждому.
- Ступенфай! – вспышка полетела точно в них, однако, не произвела ожидаемого эффекта: едва заклинание достигло Мэрроу, оно изменило цвет с красного на синий, и с тихим шипением, как вода попадает в огонь, через секунду потухло. Гарри одолела паника. Мэрроу же всё более радовались.
- Ну же?.. мальчик не будь…
Они всё говорили и говорили что-то, подходя всё ближе, но Гарри не слушал. Он вдруг понял, какое заклинание, то единственное заклинание, с помощью которого он может их победить. Ведь если их стихия вода, то…
- Кристалиус! – палочка в его руках заледенела, и руке стало больно, однако, белое холодное облако отбросило Мэрроу на несколько метров, и, поднимаясь на ноги, они уже не были так прекрасны, как раньше – злость исказила их лица до неузнаваемости, превращая мягкие черты лица в острые и вытянутые.
- Не хочешь по-хорошему, так по-плохому будет ещё хуже.
Они бросились на него, все разом, но Гарри, отпрыгнув в сторону, достал из кармана злополучный свисток и, безудержно надеясь на чудо, что есть силы дунул в него. Мир точно рухнул перед глазами, всё закружилось, ветер подхватил его на руки, и земля быстро-быстро замелькала под ногами, точно он бежал куда-то с невиданной скоростью. А скорей всего так оно и было: деревья, кустарники – всё мелькало перед глазами, и чтобы не оглохнуть от ветра, Гарри попытался закрыть уши руками, но не смог даже поднять рук. Всё закончилось совершенно неожиданно, также неожиданно, как и началось: он вдруг рухнул на землю, как это случалось обычно - лицом вниз, и замер, размышляя, что же он увидит, если сейчас подымит голову – милый Хогвардс или же другое полушарие земли.
Отлепив лицо, он осмотрелся вокруг – всё ещё темно, луна всё ещё круглым жёлтым фонариком висела над головой, в воздухе пахло морозом и… и перед его физиономией метнулось что-то тёмное, едва не оторвав ему нос, и улетело снова вверх. Гарри нахмурился, перевернулся на спину и заорал.
***
Нил уже устал говорить, что они ни в чём не виноваты и теперь говорил, что больше так не будет. Не будет ходить в лес, не будет посматривать за девочками в квиддичной раздевалке, не будет больше есть рыбу в любом виде и вообще станет праведником, только бы они отпустили его. Результат был плачевным.
Его тащили по земле и уже не одна Мэрроу, а все пять. Они присоединились к своим сестричкам минутой позже, и Нил, который попытался поразмышлять над причиной этого, ужаснулся, решив, что Гарри они просто-напросто уже съели. Хотя по их недовольным лицам и обрывкам таких же недовольных фраз, он понял, что дело несколько другого характера: Гарри сбежал.
А меня когда заберёт? – это была его первая мысль, вторая пришла ему в голову, когда на горизонте уже засеребрилось озеро.
- Нет, только не туда! – заорал он. – Лучше скушайте меня на суше!
Не сказать, что Нил был суеверным человеком, просто, он любил читать. И он прочитал достаточно книг об Озере Судеб, чтобы сомневаться, что оно действительно лжёт. Ведь откуда-то пошла легенда? Не просто так ведь её придумали? Мэрроу, кажется, даже развеселились оттого, что Нил испугался их озера, по крайней мере, их глаза заблестели, а лица снова приобрели хищное, но от этого ещё более красивое выражение. Они зашли в воду, и через некоторое время, Нил почувствовал, как его штаны начинают намокать. Он зажмурился, что есть силы, чтобы не видеть поверхность воды, и сердце его застучало как отбойный молоток.
- Ну что же ты, - сказал рядом с ним опасно-ласковый голос, и все извилины в голове Нила завязались в узелки, - твоя судьба всё равно известна.
Он почувствовал, как руки хватают его за спину и с неимоверной силой тащат под воду. Ледяная вода обожгла кожу, нырнула за шиворот, ещё немного и яркие звёзды над головой, тёмные контуры деревьев сменились синей водой, холодной и точно липкой. Он никак не мог оторвать руки, цепко вцепившиеся в него, от его сопротивлений зашумела водяная буря, глухо отдающаяся в его ушах, и, открыв глаза, он увидел над собой толщу воды, а под ногами только темноту, словно в никуда. Мэрроу в воде приобрели очертания расплывчатые и нереальные, их тела стали под цвет воды – голубоватые, из-за этого Нил никак не мог понять, вода ли держит его или же их руки. Он закричал, задёргался, из последних сил пытаясь вырваться. Вода давила всё страшней, дышать было уже невозможно и, тогда он понял, что это и есть его конец и замолчал, и замер, ожидая забвения. И оно пришло.
***
Он перескочил одну ветку Гремучей Ивы, вторая, что обрушилась на него слева и которую он никак не мог предвидеть, сшибла его с ног и протащила несколько метров по земле. Было очень больно, Гарри, скрючившись на земле, тихо простонал что-то, однако, вскоре был вынужден буквально подпрыгнуть и, распластавшись по земле, втянуть голову в плечи настолько, насколько это было возможно. По затылку прошёлся ветерок, взъерошив волосы, и Гарри вдруг подумал, что в следующий раз дурацкое дерево уже не промахнётся. Если это случится, от него ничего не останется. В смысле, от Гарри.
Вскочив на ноги, он помчался под самый ствол Ивы, где ветви бы не смогли его достать, но этот путь был тяжёл: не одной и не двумя, а сразу тремя “руками” попыталась заграбастать его Ива. Гарри в припрыжку, бегом, мчался вперёд, оставалось несколько метров, когда одна из веток хорошенько стукнула его по спине – гул в голове, туман впереди – и когда Гарри открыл глаза, он уже был точно аккурат под стволом, в неестественной позе балерона.
Сегодня я прямо-таки весь день только и летаю, невесело подумалось ему, когда он аккуратно нажимал на один из массивных корней. Дерево тут же успокоилось, а он следовательно остался наедине со своими грустными мыслями.
Сразу вспомнился Нил, и вполне обоснованное волнение за него неприятно обнаружилось где-то в животе. Что с ним сделали эти Мэрроу? Гарри всеми силами цеплялся за мысль, что Нилу всё-таки удалось скрыться от них, иначе… Мысль о том, что он может потерять Нила…нет, друга, заставила его даже перестать дышать, так неожиданно он понял, насколько дорог за это время стал ему этот весёлый парень.
Будь проклят этот дурацкий свисток! – с горечью подумал он и обнаружил, что свистка больше-то и нет с ним. – Ну и пусть, - сказал он в темноту и, не удержавшись, шмыгнул носом. – Пусть…
Тишина стояла необыкновенная, Гарри пытался понять, с какой стороны он прилетел, но лес был словно заколдован – каждая его часть была точной копией другой части и решиться, откуда же начать поиски Нила, Гарри долго не мог. Когда же он, наконец, собирался уходить, как ему казалось, севернее Гремучей Ивы, он услышал что-то, что заставило его насторожиться, как пёс, а потом присесть на корточки, спрятавшись за объёмистым стволом, который закрыл его от посторонних глаз почти полностью.
Шорох повторился, потом ещё и ещё, и Гарри понял, что это чьи-то шаги. Видимо, в эту ночь не спалось ещё какому-то студенту… И Гарри догадался, эта догадка так сильно взволновала его, что он с трудом усидел на месте, успокаивая бешено колотящееся сердце. Если это мародёры, то дело пойдёт успешней, но… Гарри слышал шаги только одного человека… Он прислушался получше: действительно, или это кто-то один из мародёров, или это вообще не они. Осторожно высунув голову, он увидел тонкую фигурку, сливающуюся с темнотой (видимо, этот кто-то был одет в чёрную мантию), человек спешно шёл прямо к нему, вернее прямо в дупло Ивы. А там, как знал Гарри, был потайной туннель в Визжащую Хижину… а в Визжащей Хижине сейчас…
Гарри подпрыгнул на месте. Точно только что проснувшись, он задрал голову наверх и, удостоверившись, что луна сегодня действительно круглая, замер, не зная, что делать. Кто бы это ни был, горе-студент явно не знал, что его ожидает. Люпин же разорвёт его на части и поплакать не над чем будет.
Мысли завертелись в голове хороводом, и Гарри, не привыкший оставлять всё на самотёк, опасливо оглянувшись по сторонам, полез в дупло.
Туннель напоминал тот, который вёл в магазин Рахатлукум, что бы в Хогсмиде – такой же мрачный и нескончаемый. Все воспоминания о Сириусе ожили в его сознании, и Гарри небывало ясно вспомнил, как он шёл с Гермионой по этому же туннелю, ища Рона. Теперь туннель был почти такой же, может, немного не такой пыльный и запущенный (всё-таки Люпин пользовался им каждое полнолуние), и запах стоял здесь странный. Гарри услышал впереди шаги и прибавил ходу, чтобы догнать незнакомца, одновременно приготавливая палочку в боевую готовность. Он хотел нагнать паренька в чёрном ещё до того, как тот войдёт в комнату с оборотнем – Гарри самому не очень хотелось попадать под зубы зверю. Особенно, если это Ремус Люпин – лучший друг его отца, его бывший преподаватель по ЗОТС и вообще… один из самых близких ему людей. Поэтому, когда в унисон своим гулким шагам он услышал тихий скрип двери, то сорвался с места и уже побежал что есть мочи.
- Стой! Остановись!.. – он в три прыжка залетел на деревянную промозглую лестницу. Дверь была открыта, внутри раздавались стоны. – Тебе сюда не… - влетев в комнату, Гарри замер. На миг ему показалось, что пол уходит из-под ног, потому что пред ним на полу лежал Люпин – бледный, грязный, покрытый длинными царапинами – он тяжело дышал и хрипел с каждой секундой всё громче, а рядом с ним стоял Северус Снейп и глазел то на залетевшего Гарри, то на Люпина с одинаковым выражением страха. Гарри мог поклясться, что Снейп понял, к кому в гости привёл его туннель, не зря он побледнел и сделал шаг назад, подальше от Люпина, который, стиснув зубы и обхватив себя руками, уже начинал кричать.
- Чёрт возьми… - только и смог выговорить он. – Чёрт побери!..
Гарри очень обрадовался, что Снейп не растерялся и его не пришлось, как Нила тащить за мантию подальше от смерти. Наоборот, Снейп на удивление быстро сконцентрировался и уже через секунду они, гремя, слетали с лестницы, громкий нечеловеческий крик раздался им в спину, точно стимул для плодотворного бега. Это кричал уже не человек, уже оборотень.
- Зачем ты пришёл?.. – кричал на бегу Гарри. В нём боролся страх за их жизни и ненависть на вездесущего Снейпа, который суёт свой длинный нос куда попало. Ненависть, похоже, побеждала, потому что Гарри очень захотелось сейчас подставить ему подножку.
- Блэк, - только и ответил Снейп, также тяжело дыша, видимо, ему не часто приходилось бегать. – Он сказал… что здесь я… - его голос потонул в волчьем рыке, что был за их спиной, и у Гарри рухнуло сердце куда-то в пятки и разбилось о землю. Нужно быть полным идиотом, чтобы не ожидать погони.
Они понимающе переглянулись и прибавили скорости. Ночь встретила их свежим воздухом, который как раз был необходим их уставшим лёгким, и необъятным простором полянки, которая как раз была в радость оборотню. Рык за спиной стал зловеще громок, каждый удар тяжёлых лап наводил на ожидание скорых зубов на твоём горле, Гарри боялся оглядываться… Он не думал, что умрёт так… так быстро.
Боже, подумал он, зажмурившись и даже не зная, куда бежит, - я клянусь, что всё расскажу родителям, только бы не умереть, только бы это кончилось…
И он упал. Упал тяжело, то нут же перевернулся, чтобы последний раз посмотреть на того, кто сейчас его проглотит. Огромная лохматая морда с дикими жёлтыми глазами, оскал зубов всё приближался, и глаза Гарри против воли закрылись – рык над головой, он ждал и ждал боли, темноты, но вместо этого услышал волчий взвизг, совсем не похожий на прежний рык оборотня. Это был крик боли, точно злобный хозяин хорошенько поддал сапогом провинившемуся щенку. Гарри с ужасом посмотрел и увидел серебряного оленя, такого знакомого и родного. Он в очередном прыжке нанёс оборотню удар тяжёлым копытом, не позволяя оборотню добраться до Гарри.
Джеймс.
- Пойдём же, пойдём!.. – это был Снейп. Он спешно помогал Гарри подняться, которого неудержимо била крупная дрожь. Гарри только сейчас понял, что его рубашка абсолютно мокрая и только сейчас понял, что Снейп всё ещё тут.
- Ты не убежал? А я думал…
- Потом будешь думать! – злобно сквозь зубы сказал Снейп, пытаясь сдвинуть с места Гарри. Тот не сводил глаз с оленя и оборотня. – Режунер, очнись!
В этот момент олень вдруг остановился, оборотень затих, и они некоторое время смотрели друг другу в глаза. Гарри шаг за шагом не без помощи Снейпа пятился назад, оборотень поглядывал на него жёлтыми глазами, точно не решаясь снова броситься за случайной добычей. Когда олень, словно даже приветливо качая рогами, подошёл почти вплотную к оборотню, Гарри дёрнулся и хотел бежать и встать между ними, но те даже не шелохнулись: с дракой было покончено, оборотень не бушевал – поднявшись на длинные выгнутые лапы он, точно ничего и не произошло, развернулся и побежал в сторону леса, олень – за ним.
- Что за чертовщина твориться? – медленно протянул Снейп над его ухом. Гарри посмотрел на его бледное лицо и мерцающие страхом глаза, но промолчал. Он только что пережил второе рождение.
Гарри Поттер и часы Хроноса (Gen, maxi)
Простите меня пожалуйста... (сейчас буду оправдываться!)
У меня сейчас гос. экзамены и послупление в Универ., так что мой фанфик пишется очень медленно, а иногда вообще не пишется... Но я обещаю, что закончу его (честное слово!)
Masya, этот фанфик располагается только на этом сайте, и к сожалению, как ты правильно заметила, он не закончен. Однако, возвращаясь к вышесказанному, уверяю, что это поправимо.
У меня сейчас гос. экзамены и послупление в Универ., так что мой фанфик пишется очень медленно, а иногда вообще не пишется... Но я обещаю, что закончу его (честное слово!)
Masya, этот фанфик располагается только на этом сайте, и к сожалению, как ты правильно заметила, он не закончен. Однако, возвращаясь к вышесказанному, уверяю, что это поправимо.
А ждать долго и не надо!..
Глава 14. О мелких взломах.
Часть 1.
Нил не был здесь ни разу. Такого мрачного вида помещение он наверняка бы запомнил и позже пожелал бы сюда никогда не возвращаться, однако, его желания, видимо, сейчас никого не интересовали так же сильно, как и то, что Нил нисколько не задумывался о том, что он здесь делает. Его окутывала темнота, но отнюдь не полная: там вдалеке узкого длинного коридора маячил свет, вернее только лёгкие его отголоски. Туда Нил и направился. Он шёл и постоянно думал о том, когда же закончится этот путь, и когда же глухой голос, доносящийся до него через темноту туннеля, наконец замолчит. Но Нил шёл вперёд, а голос слышался всё более ясно, кто-то надрывно и с болью просил помощи, вернее даже не просил, а умолял с такой надеждой, что сердце Нила, сейчас такое опустошённое и равнодушное, вдруг защемило. Ему вдруг стал до боли знаком этот голос, и он так разволновался, что даже сам не заметил, как перешёл с шага на отчаянный бег. Он бежал и бежал, точно зная, что если не успеет на зов, то в этом мире что-то навсегда оборвётся, исчезнет, и это будет очень больно для него. Он бежал и бежал, но проклятый коридор не кончался, точно весь мир сговорился против него: старые каменные стены, вдруг резко запахнувшие сыростью, появлялись из ниоткуда, темнота давила сильней и сильней, а его шаги стали до ужаса медленными – Нил пытался бежать быстрее, но каждый его шаг ровнялся чуть ли не вечности, такой же долгой и мучительно тихой. Голос стал затихать, как будто Нил бежал не к нему навстречу, а, наоборот, от него, и паника огромным камнем навалила на него: уже поздно. Он проиграл.
Нил остановился, задыхаясь от бега, закрыл глаза руками и вместе со стоном вырвал из себя отчаяние и боль, что оказывается давила ему грудь всю его долгую дорогу. Почему так больно? Он почувствовал, как что-то горячо накрыло его грудь, как лёгкие свело чуть ли не судорогой и, удивляясь тому, неужели это от слёз его ладони вдруг стали такими мокрыми, отнял руки от лица и посмотрел на них. Нет, это были не слёзы. Это кровь, почти чёрная густая. Нил вдруг обнаружил, что весь он точно пропитан кровью: она покрывала его руки, лицо, и его рубашка уже почти затвердела от засохшей крови. Ему стало страшно. И он закричал, застонал и, упав на холодный пол, стал отчаянно звать на помощь, прижимая руки к груди, где уже охолодевшая кровь, и не думала останавливаться.
Время шло, как в тумане, его голос охрип, и вот уже, когда силы стали покидать Нила окончательно, помощь пришла. Кто-то нагнулся над ним и нетерпеливо с не меньшим отчаянием перевернул к себе лицом.
- Нил?.. Нил?.. – голос был очень знаком. Голос был полон страха и боли, точно этот человек умирал вместе с Нилом.
Нил открыл глаза и попытался отделить бледное лицо над собой от тьмы.
Это был Гарри.
- Гарри?.. – Нил захрипел от крови, которая, оказывается, была ещё и у него во рту. – Гарри, забери меня отсюда… Я не могу сам…встать.
Гарри произвёл какой-то странный звук: не то всхлипнул, не то хотел что-то ответить, но не смог. Однако он, отчего-то дрожа, попытался приподнять Нила, но оставил эту попытку уже очень скоро: Нил застонал, и Гарри, вымазавшись в его крови, уже с ужасом разглядывал свои руки.
- Нил… ты держись… Ладно? – его бледное лицо очень сильно выделялось в этой темноте, и Нил вдруг подумал, что увидеть сейчас Гарри – это самое главное для него, то, без чего он не сможет уйти. – Ты держись… только держись… - повторял Гарри как заведённый, а Нил, уже переставший ощущать боль, не мог понять, к чему весь этот трагизм и слёзы, что так бесцеремонно копились в потемневших глазах друга.
- Не надо… - он схватил Гаррину руку, которая, вооружившись палочкой, уже хотела что-то наколдовать и опустил её вниз. - Я хочу тебе что-то сказать…
Гарри очень крепко сжал его ладонь, и вместе с этим Нил почувствовал странный гул в своих ушах.
- Я боюсь, что не успею, но ты должен знать, что всё, что делал – действительно важно. Ты правильно поступил, что до сих пор ничего не… - за спиной Гарри вдруг выросла тёмная высокая фигура, потянуло холодом, и страх в глазах и в голосе Нила заставил Гарри развернуться. Зелёная вспышка осветила стены в ядовито-изумрудный цвет, такой же изумрудный, какими были глаза Гарри, распахнувшиеся в удивлении и испуге. Только их яркий цвет Нил и запомнил, потому что в следующий миг наступила темнота, окутавшая его с ног до головы и гулко отзывающаяся чьим-то тяжёлым и взволнованным басом.
Огромные руки грубо похлопали его по лицу, чуть ли не выбивая из него последние крупицы жизни. Прошло некоторое время, и Нил ясно почувствовал под собой твёрдую землю, чьё-то дыхание рядом и требовательный голос, призывающий его открыть глаза. Так он и поступил.
- Что ж ты… так это… давай уж, давай, - подбадривал грубый бас, и широкие руки снова встряхнули Нила, сграбастав его за мокрый шиворот рубашки.
Это окончательно привело его в чувство, и Нил, не без ужаса посмотрев на лохматое и косматое лицо, что взволнованно маячило над ним, попытался подняться, но это было выше его сил – тело было точно ватным и совершенно не слушалось, к тому же Нил обнаружил, что его грудь точно разрывается от боли при каждом вдохе и выдохе.
Хм… боль в груди… Что-то знакомое…
- Где я?.. – прохрипел Нил, отчаянно пытаясь увернуться от очередной встряски. – Где Ле… - он судорожно закашлялся.
- Ты это… не волнуйся, - косматое лицо расплылось в улыбке, заметив, что Нил живой, - всё нормально… Ух, и искупался же ты! Зачем полез-то?..
Нил, наконец-то с болью откашлявшись, перевернулся на бок и затих. Его глаза, по ресницам которых стекали холодные капли воды, наткнулись на спокойную гладь озера, и сразу всё вспомнилось: Мэрроу, их дразнящие улыбки, глубокая пучина, затаскивающая его всё глубже и глубже, вой и глухой вихрь воды в ушах… больше ничего.
- Что случилось? – на этот раз ему даже удалось приподняться на локтях и взглянуть прямо в маленькие карие глазки своего спасителя; ужасающе косматые брови, придающие лицу какое-то недовольство, произвели некоторый эффект – Нил с глухим выдохом отшатнулся и поморгал. – Кто ты?.. Э… - он присмотрелся повнимательней: внушительный рост, внушительные кулаки, спутанная в мелких листьях накидка (видимо, шкура какого-то зверя), арбалет за спиной. - Хагрид, да?
- Эт, ясно дело, - буркнул Хагрид и вдруг, обхватив Нила огромными ручищами, резко поставил на ноги. Нил охнул и пошатнулся. – Повезло тебе, это, что я тут проходил… А то вот слышу: птицы волнуются, а они ведь чувствуют, когда мэрроу-то опять начинают шалить…
- Шалить? – севшим голосом переспросил Нил.
- То-то… - довольно кивнул Хагрид. – Я и говорю: повезло тебе. Кое-как вытащил… а то и поминай, как звали!
Нил, видимо, всё ещё не отошёл от шока и не совсем слышал грубый бас Хагрида, который, однако, трудно было не услышать.
- А зря ты эту вот штуку взял, - вдруг донеслось до него.
Нил, ничего не понимая, посмотрел Хагриду в лицо и увидел, что тот смотрит на его руки.
- Проблем будет, эт точно… но лучше не отдавай назад, - продолжил великан. Рот под его косматой и густой бородой был почти не виден, и если бы Нил был в другом состоянии, ему бы показалось это забавным – точно говорил не Хагрид, а его борода, которая тряслась при каждом слове. – Но я думаю, ты же определишься, что с ней делать… слизеренец, ведь?
Нил машинально кивнул и, поднеся руку к лицу, увидел, что сжимает в ней ту самую шапку, обладательницей которой была, наверное, одна из Мэрроу. Воспоминания о них были ещё так живы в его памяти, что Нил, совершенно бездумно, дёрнулся, и шляпа улетела на землю. Она была чёрная и почти бесформенная. И абсолютно сухая.
- Чё уж кидать-то, - попенял Хагрид и, подняв её, смачно сжал в руках. – На память хоть оставь.
От такого весьма своеобразного юмора у Нила прорезался голос.
- Мы тебя… вас искали, - заговорил он торопливо, - профессор Градисон назначил нам взыскание: собирать здесь асфоделии, а тут появились эти… - Нил сделал неопределённый жест. – Со мной был Лекс, но я не знаю, что с ним… Вы не находили его? – и, видя, как дёрнулся взгляд Хагрида к озеру, он севшим голосом переспросил: - Нет?
- Ну эт, не было его, - сказал Хагрид, однако, это не успокоило Нила, - только ты и был в воде… Не съели ж они его?.. А вы тоже, - в его голосе появилась доля иронии, - уж врезали бы им, да и дело с концом!
- Мы врезали, - уязвлено заверил его Нил, когда Хагрид, тяжело топая, схватил его за рукав и повёл обратно из леса, - и очень даже не плохо. Это вы где-то пропадали, лес же по вашей части, и эти Мэрроу похоже тоже ваши… - Хагрид повернулся к нему с непонятным выражением лица, и Нил, вдруг вспомнив хватку, в которой была зажата шляпа, резко замолчал. – Э… да, определённо, это наша вина. Засмотрелись, - покладисто сказал он.
- Мда, есть на что посмотреть, - Хагрид хитро подмигнул. – У тебя ещё будет возможность посмотреть ещё раз.
- В каком смысле? – Нил нагнал Хагрида, который шёл немыслимо широкими шагами и поёжился – в мокрой одежде было холодно.
- Без шляпы-то Мэрроу не сможет вернуться в воду, - просто ответил он. – Ходить за тобой будут… это… искать.
- Я выброшу её, - отчаянно сказал Нил, - нет, отдам другому.
- Ты её забрал, с тебя и будут требовать, - сказал Хагрид.
Нил, перегнав Хагрида, замаячил перед его носом.
- Можешь выкуп-то просить, а можешь просто так отдать, - продолжил Хагрид, даже не обращая внимания на прыгающего перед ним Нила. – Полезное дело – это шляпа, но и опасное, конечно.
- Чёрт, чёрт, чем дальше в лес, тем больше дров, - в отчаянии воскликнул Нил. – Ну а неужели никак нельзя… да можете вы остановиться, наконец? – Нил, который окончательно выбился из сил догоняя Хагрида, неловко потянулся к нему и ухватился за его шкуру, болтающуюся на широких плечах. Поскольку Хагрид даже не удосужился остановиться, а Нил не удосужился отпустить скромный наряд лесничего, остальные пять метров он проехал животом по земле, изрядно наевшись сухой травы.
- Что? – Хагрид, который, видимо, что-то да почувствовал, развернулся и осмотрелся по сторонам. – Где это ты?
С земли раздалось гневное сопение.
- Что разлёгся-то?
- Упал. И вообще, вы относитесь ко мне легкомысленно, - Нил вдруг почувствовал себя несправедливо обиженным. – После такого психического шока, который я пережил, мне нужно уделять больше внимания… А вы… А вы даже не спросили о моём самочувствии.
Нил услышал, как смущённо на одном месте затопал Хагрид.
- Ну это… как чувствуете себя?
- Спасибо, ужасно паршиво, - приглушенно ответил Нил и перевернулся на спину. – Мне очень холодно, - и Нил очень говорящим взглядом поглазел на тёплую шкуру, что болталась на Хагриде.
- Ну так это… до замка немного осталось, - и Хагрид, тяжело ступая, поплёлся дальше по лесу.
- Боже, - Нил закрыл глаза руками, - дай мне протянуть ноги в хорошие руки.
- Не отставай! – подавляя очередной стон, Нил заставил себя подняться и последовать за Хагридом.
***
Снейп в очередной раз наклонился над книгой, проверяя состав зелья, однако глаза его были устремлены отнюдь не на жёлтые от старости страницы, а скорей на дверь, за которой вдруг раздались шаги, а через несколько секунд та отворилась.
- Как успехи, мистер Снейп? – Снейп дёрнулся и сделал вид, что внимательно изучает рукопись.
- Уже почти заканчиваю, профессор Градисон, - вежливо отозвался он, настороженно наблюдая за тем, как стремительно учитель подходит к своему столу и, отодвинув один из ящиков, начинает что-то усердно искать.
- Замечательно… Да, Северус, - Снейп замер со склянками в руках, - когда окончите готовить зелье, заприте дверь. Пароль вы знаете, - улыбнувшись, добавил Градисон, подняв голову на Снейпа.
- Вы сейчас уходите? – как можно спокойней спросил Снейп, хотя внутри у него всё клокотало от мыслей, что же он – Северус Снейп, староста факультета, доверенное лицо профессора Градисона – собирается сделать, как только нога учителя окажется за порогом. – Я бы хотел показать вам зелье сегодня же.
- Не беспокойся, ничего с ним не станет, - рассеяно отозвался Градисон и, взяв под мышку стопку бумаг, направился к двери. – Зелье оставишь на моём столе, Северус, хотя я уверен, оно идеально.
Дверь захлопнулась, раздались удаляющиеся шаги профессора, затем они стихли, и за всё это время Снейп, напряжённо смотрящий на дверь, даже не пошевелился. Прошла минута, потом другая, Снейп осторожно сделал шаг в сторону, потом ещё один и наконец, сорвавшись с места, побежал к шкафу и, распахнув дверцы, уставился на обилие баночек. Такого богатства он никогда не видел – здесь было всё то, на что он мечтал взглянуть хоть одним глазком, перелистывая тяжёлые тома в Запретной секции: корицы с мандрагорой, засушливые щупальца индонезийского кальмара с омелой и кусочками лунного папоротника… Да… Однако неприятное чувство того, что он сейчас намеревается совершить кражу отнюдь не способствовало процессу любования цветными баночками, а как раз наоборот, Снейп хмурился, и его рука, нерешительно потянувшаяся за необходимым ингредиентом, мелко дрожала.
- Чёрт бы побрал этого Поттера… - зло прошипел он себе под нос и, схватив склянку, быстро закрыл дверцы шкафа – зеркало с внешней стороны деревянной дверцы отразило его всегда бледное и угрюмое лицо. – Всё из-за тебя, проклятый выскочка… Ну, ничего, ты у меня ещё посмотришь… посмотришь, чьей она будет, - сказал он своему отражению.
И с ещё большей аккуратностью и щепетильностью Снейп стал вымерять количество капель голубоватой воды, которые в ту же секунду капали в котёл и, растворяясь в прозрачной воде, делали её всё более и более тёмной.
***
- Посмотри на него: делает вид, что ничего не случилось, - мрачно кивнул Сириус на Гарри, который стоял у входа в класс зельеделия вместе со своими одноклассниками-слизеренцами. Так было всегда: при смешанных уроках слизеренцы и гриффиндорцы старались быть друг от друга как можно дальше, поэтому, сгруппировавшись в кучку, каждый факультет стоял на относительно безопасном расстоянии. Не факт, что потасовок по этой причине было меньше, ведь особо конфликтные лица (которых по всеобщему мнению в Гриффиндоре было двое) могли затеять драку даже за то, что “кто-то там не правильно на нас посмотрел “.
– Могу поспорить, он определённо что-то задумал по этому поводу, - продолжил Сириус.
Джеймс, коротко взглянул на хмурое и бледнее, чем обычно лицо Гарри, но промолчал.
- С другой стороны, я не могу поверить, что Лунатика до сих пор не забрасывают тухлыми помидорами… - Сириус обвёл взглядом студентов и, удивлённый молчанию своего друга, толкнул его локтем в бок. - Сохатый, не молчи!
- Что я могу сказать? – вздохнул Джеймс. – Это значит только одно – он никому не рассказал. Про Лунатика.
- И это странно, - протянул Сириус, потом пристально посмотрел на друга. – Как ты думаешь, всё ли он понял из того что увидел вчера?
Джеймс поднял глаза на Гарри, который теперь рассеянно слушал болтовню какой-то темноволосой слизеренки и хмурился даже больше, чем до этого.
- Не думаю, иначе бы он захотел на этом поживиться. Он ведь слизеренец, хоть и очень странный.
- Скорее очень хитрый…
Джеймс скептически хмыкнул.
- И в чём же заключается его хитрость? Он даже ничего не просит.
- Ну, ещё не вечер… - протянул Сириус, и как будто в подтверждении его слов, Гарри взглянул на Джеймса и Сириуса но, заметив, что те также смотрят на него, резко перевёл взгляд.
- Что я говорил? – с долей торжества констатировал Сириус. – Уже придумывает гадость позаковырестей.
Джеймс промолчал.
- Самое удивительное, что мне так и не удалось составить на него компромат, - продолжал шептать Сириус. Теперь в его голосе звучало сожаление. – Просто чистый лист: никто о нём ничего не знает, никто никогда о нём не слышал, а пробраться в кабинет Макгонагалл мне до сих пор не удалось. Там очень мудрёный пароль, - пояснил он, увидев на себе насмешливый взгляд Джеймса. – А ты что думал? Бабулька Макгонагалл установила там такую защиту, что у меня возникают самые смелые мысли о том, что это она так охраняет…
Джеймс усмехнулся.
- Ничего. Мы-то уж всё взломаем, главное вместе взяться за это дело. Этот Режунер меня что-то напрягает, - Джеймс поморщился и посмотрел на чёткий профиль черноволосого слизеренца – тот невидящим взглядом смотрел куда-то в пространство, и у Джеймса от этого по спине почему-то побежали мурашки. – Знаешь, Сириус, иногда у меня возникают действительно странные чувства… когда, эм, когда он рядом.
- Что? – лицо Сириуса медленно вытянулось.
- Извращенец, - мягко констатировал Джеймс. – Просто иногда мне кажется, что я знаю его намного лучше, чем есть на самом деле. Просто понимаешь, - Джеймс слегка нахмурился, - я уверен, что раньше встречал его… И вчера, когда Люпин чуть не загрыз его, за пару секунд до этого мне тоже стало как-то больно…
- Это просто из-за нервного напряжения, друг. Твои амурные дела сейчас не в порядке, вот тебе и результат – сердечко пошаливает…
- Нет же, это была абсолютно физическая боль, как будто часть тела отнимают, - Джеймс немного взволнованно посмотрел на друга. – Как ты думаешь, что это?
Сириус вздохнул.
- Ладно. Признаюсь, одни загадки. И поэтому нужно действовать…
- Действовать?..
- Совершенно верно, Сохатый. А теперь напряги извилины и подумай-ка, как развязать язык нашему другу-Икс?
- Споить его? – неуверенно предположил Джеймс.
– Алкоголь нынче дорогой… - Сириус покачал головой.
- Неужели пытать?
- Если только ты согласишься, - повернулся к нему Сириус.
Джеймс отвёл глаза и надулся.
- Слизеренские методы? Не хочу до них опускаться. Хотя если… - Джеймс посмотрел на всё ещё закрытую дверь кабинета и с сияющими глазами повернулся к другу.
- Мне нравится, когда ты так смотришь – это значит Сохатый при блестящей идее и при добром здравии. Нет-нет, - замотал головой Сириус, видя, что Джеймс собирается говорить, - можно для начала спрошу? Разрушения предвидятся? Жертвы, взрывы – это-то хоть будет?
- Э-э-э… не думаю, - лицо Сириуса расстроилось. – На очереди кабинет Макгонагалл и попасться сейчас никак нельзя, - Джеймс схватил Сириуса за плечо и придвинул к себе ближе, так, чтобы даже те гриффиндорцы, которые стояли рядом, ничего не услышали. - Значит, план таков: воспользуемся обыкновенной сывороткой правды, - слушая заговорческий шёпот Джеймса, Сириус всё больше проникался духом адреналина, - я натяну мантию-невидимку и на обеде спокойно подолью зелье ему в кубок. Но у нас сразу возникает вопрос, где взять сыворотку?..
- Стащить у Градисона? – с надеждой в голосе предположил Сириус.
- А у кого ещё? – усмехнулся Джеймс. – Только никаких взрывов и отвлекающих манёвров в подобном духе – всё должно быть по-тихому.
- Так мы не испробуем нашу Бомбу-Свистелку? – расстроено поинтересовался Сириус. – То, что было в библиотеке мне очень понравилось…
- И мне, - улыбаясь, кивнул Джеймс, - однако вспомни, что было в прошлый раз, когда мы хотели утащить у Градисона трилистник и взорвали хлопушку… Чего хохочешь? – недовольно прикрикнул Джеймс. – У меня потом от чистки котлов с рук неделю мозоли не сходили… Поэтому запомни: только дураки повторяют свои ошибки.
- Точно, Сохатый, только дураки, - усмехнулся Сириус, - а умные совершают новые.
Глава 14. О мелких взломах.
Часть 1.
Нил не был здесь ни разу. Такого мрачного вида помещение он наверняка бы запомнил и позже пожелал бы сюда никогда не возвращаться, однако, его желания, видимо, сейчас никого не интересовали так же сильно, как и то, что Нил нисколько не задумывался о том, что он здесь делает. Его окутывала темнота, но отнюдь не полная: там вдалеке узкого длинного коридора маячил свет, вернее только лёгкие его отголоски. Туда Нил и направился. Он шёл и постоянно думал о том, когда же закончится этот путь, и когда же глухой голос, доносящийся до него через темноту туннеля, наконец замолчит. Но Нил шёл вперёд, а голос слышался всё более ясно, кто-то надрывно и с болью просил помощи, вернее даже не просил, а умолял с такой надеждой, что сердце Нила, сейчас такое опустошённое и равнодушное, вдруг защемило. Ему вдруг стал до боли знаком этот голос, и он так разволновался, что даже сам не заметил, как перешёл с шага на отчаянный бег. Он бежал и бежал, точно зная, что если не успеет на зов, то в этом мире что-то навсегда оборвётся, исчезнет, и это будет очень больно для него. Он бежал и бежал, но проклятый коридор не кончался, точно весь мир сговорился против него: старые каменные стены, вдруг резко запахнувшие сыростью, появлялись из ниоткуда, темнота давила сильней и сильней, а его шаги стали до ужаса медленными – Нил пытался бежать быстрее, но каждый его шаг ровнялся чуть ли не вечности, такой же долгой и мучительно тихой. Голос стал затихать, как будто Нил бежал не к нему навстречу, а, наоборот, от него, и паника огромным камнем навалила на него: уже поздно. Он проиграл.
Нил остановился, задыхаясь от бега, закрыл глаза руками и вместе со стоном вырвал из себя отчаяние и боль, что оказывается давила ему грудь всю его долгую дорогу. Почему так больно? Он почувствовал, как что-то горячо накрыло его грудь, как лёгкие свело чуть ли не судорогой и, удивляясь тому, неужели это от слёз его ладони вдруг стали такими мокрыми, отнял руки от лица и посмотрел на них. Нет, это были не слёзы. Это кровь, почти чёрная густая. Нил вдруг обнаружил, что весь он точно пропитан кровью: она покрывала его руки, лицо, и его рубашка уже почти затвердела от засохшей крови. Ему стало страшно. И он закричал, застонал и, упав на холодный пол, стал отчаянно звать на помощь, прижимая руки к груди, где уже охолодевшая кровь, и не думала останавливаться.
Время шло, как в тумане, его голос охрип, и вот уже, когда силы стали покидать Нила окончательно, помощь пришла. Кто-то нагнулся над ним и нетерпеливо с не меньшим отчаянием перевернул к себе лицом.
- Нил?.. Нил?.. – голос был очень знаком. Голос был полон страха и боли, точно этот человек умирал вместе с Нилом.
Нил открыл глаза и попытался отделить бледное лицо над собой от тьмы.
Это был Гарри.
- Гарри?.. – Нил захрипел от крови, которая, оказывается, была ещё и у него во рту. – Гарри, забери меня отсюда… Я не могу сам…встать.
Гарри произвёл какой-то странный звук: не то всхлипнул, не то хотел что-то ответить, но не смог. Однако он, отчего-то дрожа, попытался приподнять Нила, но оставил эту попытку уже очень скоро: Нил застонал, и Гарри, вымазавшись в его крови, уже с ужасом разглядывал свои руки.
- Нил… ты держись… Ладно? – его бледное лицо очень сильно выделялось в этой темноте, и Нил вдруг подумал, что увидеть сейчас Гарри – это самое главное для него, то, без чего он не сможет уйти. – Ты держись… только держись… - повторял Гарри как заведённый, а Нил, уже переставший ощущать боль, не мог понять, к чему весь этот трагизм и слёзы, что так бесцеремонно копились в потемневших глазах друга.
- Не надо… - он схватил Гаррину руку, которая, вооружившись палочкой, уже хотела что-то наколдовать и опустил её вниз. - Я хочу тебе что-то сказать…
Гарри очень крепко сжал его ладонь, и вместе с этим Нил почувствовал странный гул в своих ушах.
- Я боюсь, что не успею, но ты должен знать, что всё, что делал – действительно важно. Ты правильно поступил, что до сих пор ничего не… - за спиной Гарри вдруг выросла тёмная высокая фигура, потянуло холодом, и страх в глазах и в голосе Нила заставил Гарри развернуться. Зелёная вспышка осветила стены в ядовито-изумрудный цвет, такой же изумрудный, какими были глаза Гарри, распахнувшиеся в удивлении и испуге. Только их яркий цвет Нил и запомнил, потому что в следующий миг наступила темнота, окутавшая его с ног до головы и гулко отзывающаяся чьим-то тяжёлым и взволнованным басом.
Огромные руки грубо похлопали его по лицу, чуть ли не выбивая из него последние крупицы жизни. Прошло некоторое время, и Нил ясно почувствовал под собой твёрдую землю, чьё-то дыхание рядом и требовательный голос, призывающий его открыть глаза. Так он и поступил.
- Что ж ты… так это… давай уж, давай, - подбадривал грубый бас, и широкие руки снова встряхнули Нила, сграбастав его за мокрый шиворот рубашки.
Это окончательно привело его в чувство, и Нил, не без ужаса посмотрев на лохматое и косматое лицо, что взволнованно маячило над ним, попытался подняться, но это было выше его сил – тело было точно ватным и совершенно не слушалось, к тому же Нил обнаружил, что его грудь точно разрывается от боли при каждом вдохе и выдохе.
Хм… боль в груди… Что-то знакомое…
- Где я?.. – прохрипел Нил, отчаянно пытаясь увернуться от очередной встряски. – Где Ле… - он судорожно закашлялся.
- Ты это… не волнуйся, - косматое лицо расплылось в улыбке, заметив, что Нил живой, - всё нормально… Ух, и искупался же ты! Зачем полез-то?..
Нил, наконец-то с болью откашлявшись, перевернулся на бок и затих. Его глаза, по ресницам которых стекали холодные капли воды, наткнулись на спокойную гладь озера, и сразу всё вспомнилось: Мэрроу, их дразнящие улыбки, глубокая пучина, затаскивающая его всё глубже и глубже, вой и глухой вихрь воды в ушах… больше ничего.
- Что случилось? – на этот раз ему даже удалось приподняться на локтях и взглянуть прямо в маленькие карие глазки своего спасителя; ужасающе косматые брови, придающие лицу какое-то недовольство, произвели некоторый эффект – Нил с глухим выдохом отшатнулся и поморгал. – Кто ты?.. Э… - он присмотрелся повнимательней: внушительный рост, внушительные кулаки, спутанная в мелких листьях накидка (видимо, шкура какого-то зверя), арбалет за спиной. - Хагрид, да?
- Эт, ясно дело, - буркнул Хагрид и вдруг, обхватив Нила огромными ручищами, резко поставил на ноги. Нил охнул и пошатнулся. – Повезло тебе, это, что я тут проходил… А то вот слышу: птицы волнуются, а они ведь чувствуют, когда мэрроу-то опять начинают шалить…
- Шалить? – севшим голосом переспросил Нил.
- То-то… - довольно кивнул Хагрид. – Я и говорю: повезло тебе. Кое-как вытащил… а то и поминай, как звали!
Нил, видимо, всё ещё не отошёл от шока и не совсем слышал грубый бас Хагрида, который, однако, трудно было не услышать.
- А зря ты эту вот штуку взял, - вдруг донеслось до него.
Нил, ничего не понимая, посмотрел Хагриду в лицо и увидел, что тот смотрит на его руки.
- Проблем будет, эт точно… но лучше не отдавай назад, - продолжил великан. Рот под его косматой и густой бородой был почти не виден, и если бы Нил был в другом состоянии, ему бы показалось это забавным – точно говорил не Хагрид, а его борода, которая тряслась при каждом слове. – Но я думаю, ты же определишься, что с ней делать… слизеренец, ведь?
Нил машинально кивнул и, поднеся руку к лицу, увидел, что сжимает в ней ту самую шапку, обладательницей которой была, наверное, одна из Мэрроу. Воспоминания о них были ещё так живы в его памяти, что Нил, совершенно бездумно, дёрнулся, и шляпа улетела на землю. Она была чёрная и почти бесформенная. И абсолютно сухая.
- Чё уж кидать-то, - попенял Хагрид и, подняв её, смачно сжал в руках. – На память хоть оставь.
От такого весьма своеобразного юмора у Нила прорезался голос.
- Мы тебя… вас искали, - заговорил он торопливо, - профессор Градисон назначил нам взыскание: собирать здесь асфоделии, а тут появились эти… - Нил сделал неопределённый жест. – Со мной был Лекс, но я не знаю, что с ним… Вы не находили его? – и, видя, как дёрнулся взгляд Хагрида к озеру, он севшим голосом переспросил: - Нет?
- Ну эт, не было его, - сказал Хагрид, однако, это не успокоило Нила, - только ты и был в воде… Не съели ж они его?.. А вы тоже, - в его голосе появилась доля иронии, - уж врезали бы им, да и дело с концом!
- Мы врезали, - уязвлено заверил его Нил, когда Хагрид, тяжело топая, схватил его за рукав и повёл обратно из леса, - и очень даже не плохо. Это вы где-то пропадали, лес же по вашей части, и эти Мэрроу похоже тоже ваши… - Хагрид повернулся к нему с непонятным выражением лица, и Нил, вдруг вспомнив хватку, в которой была зажата шляпа, резко замолчал. – Э… да, определённо, это наша вина. Засмотрелись, - покладисто сказал он.
- Мда, есть на что посмотреть, - Хагрид хитро подмигнул. – У тебя ещё будет возможность посмотреть ещё раз.
- В каком смысле? – Нил нагнал Хагрида, который шёл немыслимо широкими шагами и поёжился – в мокрой одежде было холодно.
- Без шляпы-то Мэрроу не сможет вернуться в воду, - просто ответил он. – Ходить за тобой будут… это… искать.
- Я выброшу её, - отчаянно сказал Нил, - нет, отдам другому.
- Ты её забрал, с тебя и будут требовать, - сказал Хагрид.
Нил, перегнав Хагрида, замаячил перед его носом.
- Можешь выкуп-то просить, а можешь просто так отдать, - продолжил Хагрид, даже не обращая внимания на прыгающего перед ним Нила. – Полезное дело – это шляпа, но и опасное, конечно.
- Чёрт, чёрт, чем дальше в лес, тем больше дров, - в отчаянии воскликнул Нил. – Ну а неужели никак нельзя… да можете вы остановиться, наконец? – Нил, который окончательно выбился из сил догоняя Хагрида, неловко потянулся к нему и ухватился за его шкуру, болтающуюся на широких плечах. Поскольку Хагрид даже не удосужился остановиться, а Нил не удосужился отпустить скромный наряд лесничего, остальные пять метров он проехал животом по земле, изрядно наевшись сухой травы.
- Что? – Хагрид, который, видимо, что-то да почувствовал, развернулся и осмотрелся по сторонам. – Где это ты?
С земли раздалось гневное сопение.
- Что разлёгся-то?
- Упал. И вообще, вы относитесь ко мне легкомысленно, - Нил вдруг почувствовал себя несправедливо обиженным. – После такого психического шока, который я пережил, мне нужно уделять больше внимания… А вы… А вы даже не спросили о моём самочувствии.
Нил услышал, как смущённо на одном месте затопал Хагрид.
- Ну это… как чувствуете себя?
- Спасибо, ужасно паршиво, - приглушенно ответил Нил и перевернулся на спину. – Мне очень холодно, - и Нил очень говорящим взглядом поглазел на тёплую шкуру, что болталась на Хагриде.
- Ну так это… до замка немного осталось, - и Хагрид, тяжело ступая, поплёлся дальше по лесу.
- Боже, - Нил закрыл глаза руками, - дай мне протянуть ноги в хорошие руки.
- Не отставай! – подавляя очередной стон, Нил заставил себя подняться и последовать за Хагридом.
***
Снейп в очередной раз наклонился над книгой, проверяя состав зелья, однако глаза его были устремлены отнюдь не на жёлтые от старости страницы, а скорей на дверь, за которой вдруг раздались шаги, а через несколько секунд та отворилась.
- Как успехи, мистер Снейп? – Снейп дёрнулся и сделал вид, что внимательно изучает рукопись.
- Уже почти заканчиваю, профессор Градисон, - вежливо отозвался он, настороженно наблюдая за тем, как стремительно учитель подходит к своему столу и, отодвинув один из ящиков, начинает что-то усердно искать.
- Замечательно… Да, Северус, - Снейп замер со склянками в руках, - когда окончите готовить зелье, заприте дверь. Пароль вы знаете, - улыбнувшись, добавил Градисон, подняв голову на Снейпа.
- Вы сейчас уходите? – как можно спокойней спросил Снейп, хотя внутри у него всё клокотало от мыслей, что же он – Северус Снейп, староста факультета, доверенное лицо профессора Градисона – собирается сделать, как только нога учителя окажется за порогом. – Я бы хотел показать вам зелье сегодня же.
- Не беспокойся, ничего с ним не станет, - рассеяно отозвался Градисон и, взяв под мышку стопку бумаг, направился к двери. – Зелье оставишь на моём столе, Северус, хотя я уверен, оно идеально.
Дверь захлопнулась, раздались удаляющиеся шаги профессора, затем они стихли, и за всё это время Снейп, напряжённо смотрящий на дверь, даже не пошевелился. Прошла минута, потом другая, Снейп осторожно сделал шаг в сторону, потом ещё один и наконец, сорвавшись с места, побежал к шкафу и, распахнув дверцы, уставился на обилие баночек. Такого богатства он никогда не видел – здесь было всё то, на что он мечтал взглянуть хоть одним глазком, перелистывая тяжёлые тома в Запретной секции: корицы с мандрагорой, засушливые щупальца индонезийского кальмара с омелой и кусочками лунного папоротника… Да… Однако неприятное чувство того, что он сейчас намеревается совершить кражу отнюдь не способствовало процессу любования цветными баночками, а как раз наоборот, Снейп хмурился, и его рука, нерешительно потянувшаяся за необходимым ингредиентом, мелко дрожала.
- Чёрт бы побрал этого Поттера… - зло прошипел он себе под нос и, схватив склянку, быстро закрыл дверцы шкафа – зеркало с внешней стороны деревянной дверцы отразило его всегда бледное и угрюмое лицо. – Всё из-за тебя, проклятый выскочка… Ну, ничего, ты у меня ещё посмотришь… посмотришь, чьей она будет, - сказал он своему отражению.
И с ещё большей аккуратностью и щепетильностью Снейп стал вымерять количество капель голубоватой воды, которые в ту же секунду капали в котёл и, растворяясь в прозрачной воде, делали её всё более и более тёмной.
***
- Посмотри на него: делает вид, что ничего не случилось, - мрачно кивнул Сириус на Гарри, который стоял у входа в класс зельеделия вместе со своими одноклассниками-слизеренцами. Так было всегда: при смешанных уроках слизеренцы и гриффиндорцы старались быть друг от друга как можно дальше, поэтому, сгруппировавшись в кучку, каждый факультет стоял на относительно безопасном расстоянии. Не факт, что потасовок по этой причине было меньше, ведь особо конфликтные лица (которых по всеобщему мнению в Гриффиндоре было двое) могли затеять драку даже за то, что “кто-то там не правильно на нас посмотрел “.
– Могу поспорить, он определённо что-то задумал по этому поводу, - продолжил Сириус.
Джеймс, коротко взглянул на хмурое и бледнее, чем обычно лицо Гарри, но промолчал.
- С другой стороны, я не могу поверить, что Лунатика до сих пор не забрасывают тухлыми помидорами… - Сириус обвёл взглядом студентов и, удивлённый молчанию своего друга, толкнул его локтем в бок. - Сохатый, не молчи!
- Что я могу сказать? – вздохнул Джеймс. – Это значит только одно – он никому не рассказал. Про Лунатика.
- И это странно, - протянул Сириус, потом пристально посмотрел на друга. – Как ты думаешь, всё ли он понял из того что увидел вчера?
Джеймс поднял глаза на Гарри, который теперь рассеянно слушал болтовню какой-то темноволосой слизеренки и хмурился даже больше, чем до этого.
- Не думаю, иначе бы он захотел на этом поживиться. Он ведь слизеренец, хоть и очень странный.
- Скорее очень хитрый…
Джеймс скептически хмыкнул.
- И в чём же заключается его хитрость? Он даже ничего не просит.
- Ну, ещё не вечер… - протянул Сириус, и как будто в подтверждении его слов, Гарри взглянул на Джеймса и Сириуса но, заметив, что те также смотрят на него, резко перевёл взгляд.
- Что я говорил? – с долей торжества констатировал Сириус. – Уже придумывает гадость позаковырестей.
Джеймс промолчал.
- Самое удивительное, что мне так и не удалось составить на него компромат, - продолжал шептать Сириус. Теперь в его голосе звучало сожаление. – Просто чистый лист: никто о нём ничего не знает, никто никогда о нём не слышал, а пробраться в кабинет Макгонагалл мне до сих пор не удалось. Там очень мудрёный пароль, - пояснил он, увидев на себе насмешливый взгляд Джеймса. – А ты что думал? Бабулька Макгонагалл установила там такую защиту, что у меня возникают самые смелые мысли о том, что это она так охраняет…
Джеймс усмехнулся.
- Ничего. Мы-то уж всё взломаем, главное вместе взяться за это дело. Этот Режунер меня что-то напрягает, - Джеймс поморщился и посмотрел на чёткий профиль черноволосого слизеренца – тот невидящим взглядом смотрел куда-то в пространство, и у Джеймса от этого по спине почему-то побежали мурашки. – Знаешь, Сириус, иногда у меня возникают действительно странные чувства… когда, эм, когда он рядом.
- Что? – лицо Сириуса медленно вытянулось.
- Извращенец, - мягко констатировал Джеймс. – Просто иногда мне кажется, что я знаю его намного лучше, чем есть на самом деле. Просто понимаешь, - Джеймс слегка нахмурился, - я уверен, что раньше встречал его… И вчера, когда Люпин чуть не загрыз его, за пару секунд до этого мне тоже стало как-то больно…
- Это просто из-за нервного напряжения, друг. Твои амурные дела сейчас не в порядке, вот тебе и результат – сердечко пошаливает…
- Нет же, это была абсолютно физическая боль, как будто часть тела отнимают, - Джеймс немного взволнованно посмотрел на друга. – Как ты думаешь, что это?
Сириус вздохнул.
- Ладно. Признаюсь, одни загадки. И поэтому нужно действовать…
- Действовать?..
- Совершенно верно, Сохатый. А теперь напряги извилины и подумай-ка, как развязать язык нашему другу-Икс?
- Споить его? – неуверенно предположил Джеймс.
– Алкоголь нынче дорогой… - Сириус покачал головой.
- Неужели пытать?
- Если только ты согласишься, - повернулся к нему Сириус.
Джеймс отвёл глаза и надулся.
- Слизеренские методы? Не хочу до них опускаться. Хотя если… - Джеймс посмотрел на всё ещё закрытую дверь кабинета и с сияющими глазами повернулся к другу.
- Мне нравится, когда ты так смотришь – это значит Сохатый при блестящей идее и при добром здравии. Нет-нет, - замотал головой Сириус, видя, что Джеймс собирается говорить, - можно для начала спрошу? Разрушения предвидятся? Жертвы, взрывы – это-то хоть будет?
- Э-э-э… не думаю, - лицо Сириуса расстроилось. – На очереди кабинет Макгонагалл и попасться сейчас никак нельзя, - Джеймс схватил Сириуса за плечо и придвинул к себе ближе, так, чтобы даже те гриффиндорцы, которые стояли рядом, ничего не услышали. - Значит, план таков: воспользуемся обыкновенной сывороткой правды, - слушая заговорческий шёпот Джеймса, Сириус всё больше проникался духом адреналина, - я натяну мантию-невидимку и на обеде спокойно подолью зелье ему в кубок. Но у нас сразу возникает вопрос, где взять сыворотку?..
- Стащить у Градисона? – с надеждой в голосе предположил Сириус.
- А у кого ещё? – усмехнулся Джеймс. – Только никаких взрывов и отвлекающих манёвров в подобном духе – всё должно быть по-тихому.
- Так мы не испробуем нашу Бомбу-Свистелку? – расстроено поинтересовался Сириус. – То, что было в библиотеке мне очень понравилось…
- И мне, - улыбаясь, кивнул Джеймс, - однако вспомни, что было в прошлый раз, когда мы хотели утащить у Градисона трилистник и взорвали хлопушку… Чего хохочешь? – недовольно прикрикнул Джеймс. – У меня потом от чистки котлов с рук неделю мозоли не сходили… Поэтому запомни: только дураки повторяют свои ошибки.
- Точно, Сохатый, только дураки, - усмехнулся Сириус, - а умные совершают новые.
Очень рада слышать, что вы ждёте. Очень рада и польщена. Теперь перед вами студентка первого курса Томского Государственного Университета отдела Международных отношений. Не плохо звучит, да? Надеюсь, что студенческая жизнь не помешает мне продолжать писать главы, а пока порадую вас ещё не законченной частью №2. Я хотела выложить всё сразу, но, видя ваше нетерпение и ясно ощущая свой эгоизм, решила сделать исключение…
Часть 2
Тонкий луч света, пробивающийся сквозь тёмную занавеску окна, вспыхивал на серебряном лезвии ножа каждый раз, как только Гарри отрезал очередной кусок от засушливого корня мандрагоры. Нарезка выходила действительно очаровательной, хотя не удивительно, если учесть с каким старанием Гарри отмерял размер каждого кусочка, а затем чуть ли не фанатично выкладывал их все в один сплошной ряд прямо перед собой. Ему нужно было держать себя в руках, пытаться оставаться спокойным, потому что Сириус Блэк, расположившийся за партой прямо у Гарри за спиной, похоже, поставил себе цель взбесить его любой ценой. Нет, он не придирался и не глумился над ним, как обычно это бывало со Снейпом, Сириус не проронил ни слова, но Гарри на протяжении всего урока чувствовал у себя на спине его тяжёлый пронизывающий взгляд. Ситуация усугублялась тем, что точно по левой стороне от Гарри Поттера сидел Джеймс Поттер и подобно другу исподтишка косился в его сторону.
Нарезая уже пятнадцатый кусочек мандрагоры, который на радость Гарри вышел особенно круглым, он молил бога, чтобы они перестали так смотреть на него – ответить грубостью Гарри не мог, он вообще не мог что-то ответить, чувство, что отец находится так близко от него снова вскружило ему голову, и Гарри был уверен, что его голос непременно сорвётся, если он попытается заговорить с Джеймсом. Гарри пару раз пытался ответить таким же пристальным взглядом, но, только встречаясь глазами с отцом, чувствовал, как его щёки вспыхивают и с сожалением отворачивался.
Чёрт…чёрт…чёрт! Как будто сговорились! – Гарри с раздражением уставился в книгу, что лежала перед ним на столе и с удивлением и лёгким стыдом обнаружил, что она открыта совсем не на той странице, на которой нужно.
Зелье Откровения, - прочёл Гарри и пробежал глазами пару строчек, чтобы ознакомиться с его действием, - является наилучшим и безопаснейшим средством выявления правды. Отличительная особенность его от иных сложных зелий заключается в составе… тра-та-та (следующие несколько строк Гарри благоразумно пропустил)… волхв, принявший настой, рассказывает лишь то, что сам желает…
Сам желает? – Гарри нахмурился. Как желает? Зачем тогда зелье?
- Мистер Режунер, что вы делаете? – прозвучал голос Градисона над его головой. Гарри вздрогнул и стремительно захлопнул учебник, немедленно встав по струнке.
- Да, сэр, - невпопад ляпнул он и по выражению лица профессора понял, что снова сплоховал.
- Что “да, сэр? “ – Градисон посмотрел на Гарри недовольным взглядом, затем перевёл глаза на ровный ряд нарезанных мандрагор, растянувшихся на всю парту. – Я вижу, Режунер, вы так добры, что решили нарезать мандрагору для всей параллели сразу.
- Думаю, я просто увлёкся, сэр, - нервным голосом сказал Гарри, поскольку отчётливо слышал, как слева от него Джеймс Поттер тихо посмеивается.
- В таком случае, мистер Режунер, я думаю, что вы увлеклись очень сильно. Напомните мне, какое зелье мы готовим? – Градисон выжидающе смотрел на Гарри, впрочем, как и весь класс, который отлично знал о конфликтных отношениях Лекса Режунера и профессора зельеварения. – Что же вы молчите?
Гарри отчаянно соображал, в голове вертелось только Зелье Откровения и ещё то, что слева от него сидел отец и смотрел на него с таким выражением в глазах, что Гарри вдруг почувствовал стыд и пожелал провалиться сквозь землю. Чуть отодвинувшись в сторону, так, чтобы хоть краешек доски выполз из-за широкой спины Градисона, Гарри прочёл тему урока – Зелье Амаделия – и далее, следующий за темой состав.
- Ох, чёрт… - невольно вырвалось у него, и кое-кто в классе, кто слушал их диалог с особым интересом, захихикал.
- Именно, Режунер, - расплылся в неприятной улыбке профессор, - в состав этого зелья не входит мандрагора, - Гарри почувствовал, что от стыда у него загорелись щёки. – Смею вас разочаровать, но вы зря старались, хотя, конечно, за ваш нелёгкий труд я всё-таки награжу вас взысканием в субботу вечером. Впредь, перед тем, как вы будете приходить на мой урок, я буду лично проверять на месте ли ваша голова, потому что я совершенно не знаю, чем же вы думаете на моём уроке. И думаете ли вообще. Ещё одно замечание, Режунер, и вы придёте ко мне на взыскание не только в эту субботу, но ещё в следующую и так до конца учебного года. Вот здесь следовало бы сказать “да, сэр “, - промолвил Градисон мягким голосом.
- Да, сэр, - выдавил Гарри, у которого внутри всё кипело от гнева.
- Отлично, - Градисон отошёл от него и теперь обращался непосредственно ко всему классу. – Поскольку у большинства ингредиенты готовы, разбейтесь на пары. Где, чья пара, я надеюсь, вы помните. Не забывайте, насколько важно, в какую сторону вы помешиваете зелье…
Его голос утонул в шуме отодвигающихся стульев и говоре студентов, Гарри видел, как каждый, найдя своего ассистента по зелью, переговариваясь, усаживается за парту. Он посмотрел на пустое место рядом с собой и приуныл: с того времени, как Хагрид вернул Нила в замок – мокрого и уставшего – прошло уже несколько дней, однако, он всё ещё оставался под строгим надзором мадам Помфри.
- Сэр, - Гарри поднял руку, Градисон немедленно повернулся к нему. – Сэр, мой ассистент Нил Мэйсон ещё не вернулся из…
- Да, Режунер, я в курсе, - перебил его профессор.
Ещё бы он не был в курсе, подумал Гарри, вспоминая, сколько времени профессор провёл в больничном крыле, слушая строгие доводы мадам Помфри о слишком строгих наказаниях для студентов, приводящих к смертельной опасности. Нужно признать, это имело некоторый эффект: Градисон, выходящий из палаты Нила, имел вид пусть и очень недовольный, но ещё и виноватый.
- Будете работать сегодня один, ничего с вами не…
- Профессор, - вдруг раздался голос слева от Гарри, и он, повернув голову, увидел Джеймса, - я могу быть его ассистентом.
- Нет! – вырвалось у Гарри, он повернул голову и увидел, как по губам Джеймса пробежала усмешка. – Я… я могу один…и…
- Зачем же Режунер? – Градисон скривился в недоброй улыбке. – Мистер Поттер так вежливо предлагает свою помощь, мы не можем отказаться.
Гарри почувствовал, как его нервы стали сдавать, а когда Джеймс с невозмутимым видом взял свою сумку и пересел к Гарри за парту, он уже был в молчаливой панике.
- Ну, Режунер, - Джеймс насмешливо посмотрел на него, имевшего вид очень бледный и даже напуганный, - давай начнём наше зелье, я слышал, что совместный труд объединяет.
Гарри молча смотрел на левый угол парты, пока его отец открывал учебник на нужной странице.
- Нам нужна шкура басурманга, - он стал медленно читать, - иголки ящеревидной агриппы, коготь дракона, листья Палладина и пара трусов со сничами.
- Трусов… Что? – Гарри поражённо посмотрел на Джеймса. Тот выглядел недовольным.
- Ты даже не слушаешь, - осуждающе сказал он. - Я не собираюсь отдуваться за двоих.
Гарри попытался унять раздражение, в сотый раз напоминая себе, что перед ним его отец, и отношения между ними итак не самые тёплые, так стоит ли ещё больше ссориться.
- Что резать? – недовольно спросил он, отворачиваясь от Джеймса. Гарри мог поспорить, что тот улыбается.
- Разочарую тебя, Режунер, я уже всё нарезал.
- Как мило с твоей стороны.
- Спасибо.
Несколько минут прошло в молчании. Гарри, полностью занятый мыслями об отце, никак не мог сосредоточиться на том, что он делает, вернее должен делать – он с каким-то благоговением старался услышать каждый шорох и вздох Джеймса и по возможности запомнить это всё так сильно, чтобы позже, закрыв глаза, полностью провалиться в воспоминания. Он не мог надеется на то, что когда-либо ещё Джеймс Поттер будет так близко к нему, и при этом они не будут ссориться хотя бы пять минут.
- Сначала нужно кинуть иголки, - сказал Джеймс. – Помешивай в левую сторону три раза, затем вправо пять раз.
Гарри не глядя взял горстку колючих игл и закинул в котёл – варево зашипело и поменяло цвет на розовый.
- Ты уверен, что там написано именно так? – недоверчиво спросил он, с опаской заглядывая в книгу, Джеймс, недовольно взглянув на Гарри, пододвинул её ближе к себе и нагнулся над страницей.
- Уверен, - ответил он и, вытянув шею, мельком заглянул в котёл. – Начинай мешать. Прямо сейчас.
Глубоко вздохнув, Гарри подчинился, хотя дело осложнялось тем, что его руки мелко дрожали. Его отец здесь, прямо у него под носом. Они разговаривали уже минут пятнадцать, а до драки дело не дошло… чудеса. Гарри слегка повернул голову в надежде рассмотреть Джеймса получше, пока тот усердно читает, и наткнулся на такой же любопытный взгляд со стороны отца. Пару секунд они просто смотрели друг на друга, затем Джеймс вдруг дёрнулся, и на его лице появился лёгкий розовый оттенок, по всей видимости – первая степень смущения.
- Что ты всё смотришь на меня? – с досадой в голосе сказал он. – Должен огорчить мальчики мне не нравятся, если ты понимаешь, о чём я…
Гарри от такой наглости открыл рот и уже хотел осадить Джеймса, но в этот момент в опасной близости от них проплыл чёрный плащ профессора Градисона и всё, что ему оставалось, это наклониться к самому уху гриффиндорца и прошептать: “Ты сегодня жутко остроумный“, а потом посмотреть на него убийственным взглядом. Убийственный взгляд не помог – Джеймс остался жив, зато что-то неуловимо изменилось в нём, как меняется вода, в которую бросают камень и ждут круглых, но мимолётных колец, а их всё нет. Так и не было в нём чего-то нового, но было что-то необычное и слишком напряжённое в его взгляде, когда он резко оттолкнул Гарри от себя.
- Не нарушай мой суверенитет, Режунер, - пожалуй, слишком резко сказал он, - и не залезай на мою территорию.
Гарри вскинул брови, почему-то теперь, когда волнение Джеймса было очевидным, он чувствовал себя спокойно, почти победителем.
- Не знал, что у каждого здесь есть своя территория, - промолвил он.
- Батюшки… Режунер, - Джеймс перевёл на него тяжёлый взгляд, - я тебе твержу это с тех самых пор, как ты шагнул в двери Хогвартса: ты лезешь туда, куда тебе нельзя, хочешь того, что тебе не положено и… чёрт побери, ты наглеешь просто на глазах!
- Поттер, Режунер! Займитесь делом! – голос Градисона заставил Джеймса на секунду замолчать, но лишь на секунду, хотя Гарри, уже ясно ощущающий, к чему может привести подобный монолог отца, желал бы перевести разговор в менее опасное русло, однако помощь пришла совершенно неожиданно от Сириуса, который готовил своё зелье вместе с какой-то блондинкой. Она то и дело бросала на него нежные взгляды, но вместо этого Сириус с выражением глубочайшего равнодушия на лице, игнорирующий её абсолютно, сделал Джеймсу страшные глаза и прошептал одними губами что-то очень похожее на: “Не срывайся”. Нужно заметить, Джеймс тут же успокоился.
- Коготь кинул? – было видно, что он всеми силами пытался говорить как можно спокойнее. – Нет! Не кидай, положи аккуратно, а то не дай бог взорвётся! – по его губам пробежала чуть заметная улыбка, видимо, он вспомнил тот самый урок, на котором Гарри разыграл целое представление. – Теперь очередь басурманга.
- Ты хорошо разбираешься в зельях, - сказал Гарри, закидывая очередной ингредиент. – Лучше, чем я.
Джеймс внимательно посмотрел на него, но, видимо, не увидев и тени притворства, промолчал.
- Наверное, тебе всё-таки больше нравится ЗОТС, да? – Гарри пытался поддержать тот хрупкий разговор, что, кажется, закончился ещё пять минут назад, но его надежды треснули по швам, когда Джеймс снова промолчал и только нахмурился. – Послушай… Джеймс, - он попытался поймать его взгляд, - эта дурацкая вражда… мне совсем не хочется, чтобы всё было так…
- Ты сам этого добиваешься, - коротко ответил Джеймс, даже не взглянув на Гарри.
- Я? – удивился Гарри. – Я только буду рад за мир между нами.
- Мир с тобой, Режунер? – усмехнулся он в ответ, потом посмотрел в сторону Сириуса и усмехнулся снова. – Боюсь, нежное эго моего друга такого не выдержит. Помешай зелье, оно густеет.
Гарри нетерпеливо побулькал медной ложкой в котле.
- Я знаю, что Сириус… - он увидел, как Джеймс вскинул брови и поправился, - Блэк тоже недолюбливает меня, но это только потому, что я тебе не нравлюсь.
- Ты демонстрируешь удивительную прямолинейность и исключительную догадливость, - мягко произнёс Джеймс, - ведь, конечно, ты же не заигрывал с его девушкой, так что с чего же ему взъестся на тебя? Отвечаю – у нас с ним полное взаимопонимание, и я нахожу его поддержку в любом деле.
- Как и в том, чтобы ненавидеть меня? – Гарри попытался всем своим видом показать Джеймсу, насколько глупым ему это кажется и по возможности сделать это вежливо. – Мы тратим столько времени на эти бессмысленные препирательства, что… - он остановился, поскольку дверь вдруг открылась, и Нил Мэйсон собственной персоной вошёл в класс. На первый взгляд Гарри мог бы сказать, что он выглядел совершенно здоровым, по крайней мере, намного лучше, чем, скажем, вчера, когда Гарри последний раз заходил к другу в лазарет и был вынужден соврать, что совсем не замечает его заикания, подёргивание правой ноги и левого века. Единственное, что вызывало у Гарри беспокойство – это немного нервное состояние Нила, его всегда настороженный и напряжённый взгляд, заметить который можно было легко, только лишь хорошенько приглядевшись.
- Друг у тебя дёрганный… - прошептал Джеймс, который, как понял Гарри, всегда хорошо замечал даже самые незначительные мелочи.
- Профессор Градисон, я опоздал, - объявил Нил и отвесил лёгкий поклон. Гарри был рад, что Нила не покинуло его обычное чувство юмора и тот непринуждённый оптимизм, который, однако, куда-то исчезал в критических ситуациях. - Можно мне войти?
- Вы уже вошли, Мэйсон, - Градисон очень хотел сказать это так, чтобы все поняли, насколько он против того, чтобы Мэйсон сегодня присутствовал на уроке, но, видимо, образ разгневанной мадам Помфри всё ещё очень ярко жил в его голове, поэтому к своей фразе он добавил только кивок.
Равнодушно окинув взглядом первые два ряда, на которых обычно сидели представители Гриффиндора, Нил нашёл глазами Гарри, и его лицо точно посветлело от той лёгкой и мимолётной улыбки, что появлялась так редко и исключительно для Гарри. Энергично преодолев то небольшое расстояние от двери до парты, где сидели Гарри и Джеймс, он остановился перед ними, коротко взглянул на Гарри, затем перевёл глаза на Джеймса, в которых отчётливо читалось презрение.
- Лекс, этот гриффиндорец Поттер сидит рядом с тобой. Ты в курсе?
- Ты отстал от жизни, Мэйсон, - весело отозвался Джеймс. – Этот гриффиндорец Поттер вот уже тридцать минут совместно варит зелье с твоим ненаглядным Лексом.
Нил даже бровью не повёл, хотя Гарри не то, чтобы видел, а скорее чувствовал его раздражение.
- Ты в курсе, Поттер, что говоришь о себе в третьем лице? – Нил холодно посмотрел в глаза Джеймса. – Хотя, конечно, как я мог забыть – в Гриффиндоре часто случаются психи…
Лицо Джеймс вспыхнуло, и Градисон, неожиданно появившийся за спиной Нила, пожалуй, появился действительно вовремя – морально Гарри абсолютно не был готов к потасовке между своим другом и отцом.
- Мистер Мэйсон, вы опоздали на половину урока, и Режунер работает с другим ассистентом, - Джеймс состроил Нилу самодовольную гримасу, пытаясь поддеть того ещё больше, - сядьте с… - он оглядел класс, - с мисс Рейган, она всегда варит только безопасные зелья, мне бы не хотелось снова увидеть вас в лазарете.
- Как жаль, что ты наконец-то уходишь, - произнёс Джеймс, картинно изображая глубокое сожаление, и Гарри в этот момент понадобилось очень много самообладания, чтобы не дать своему отцу хорошую оплеуху.
Нил, совершенно не изменившись в лице, коротко кивнул Гарри и, бросив на Джеймса уничижительный взгляд, направился к своему месту.
- Чёрт побери, хватит уже задирать моего друга! – в ярости прошипел Гарри, как только Градисон отошёл от них. – Я ведь не веду себя как последняя свинья с твоими друзьями!
Джеймс только усмехнулся.
- И хорошо. Будь так, и ты бы тогда непременно схлопотал по физиономии. И был бы у тебя, Режунер, не один шрам, а уже два.
Рука Гарри вдруг вздрогнула, и желтоватая жидкость, что была в склянке, которую он держал, обильно пролилась на тетрадь. Джеймс удивлённо вскинул брови и теперь с интересом наблюдал, как Гарри, чертыхнувшись, стал торопливо вытирать стол.
- Похоже, я нашёл твоё слабое место, - чуть улыбнувшись, заметил он. – Если бы я не был гриффиндорцем, я бы мог этим воспользоваться.
Всё ещё держа в одной руке склянку, а в другой губку, с которой медленно снова на стол капала жидкость, Гарри медленно повернулся к Джеймсу и долго, очень пристально смотрел в его лицо. Гриффиндорцу так или иначе совершенно не понравилось это, только одни глаза в его жизни смотрели на него так серьёзно и вместе с тем так грустно. Пожалуй, только её. Он всегда чувствовал себя счастливей, когда замечал этот взгляд, всегда с каким-то трепетом пытался заглянуть глубже и увидеть среди насыщенного зелёного цвета что-то новое и подстроится под это, однако, сейчас он отвернулся.
- Я расскажу тебе об этом. Чуть позже, - услышал он твёрдый голос Режунера. Джеймс мог поспорить, что тот всё ещё продолжал на него смотреть, но глаз он так и не поднял.
- Твоё дело, - промолвил он только для того, чтобы что-нибудь сказать.
Медленно потекли минуты молчания, Джеймс украдкой взглянул на Режунера – тот был крайне сосредоточен, и тонкая морщинка, залёгшая между тёмными бровями, выглядела на его молодом лице слишком нелепо. Джеймс сам уткнулся глазами в книгу, хотя мало что увидел там – все его мысли плавно перетекли в самую больную для него тему – его Лили.
Он не видел её уже давно, и теперь создавалось впечатление, что она его избегала. Тёмными вечерами в гомоне голосов он пытался найти её глазами и не видел, пару раз он ловил одну из её подруг, с которыми наиболее часто встречал свою Лили, но в ответ получал лёгкое пожимание плечами и постоянное: “Наверное, спать пошла“. И каждая фраза или слово постороннего о ней отзывалась тупой болью в сердце и глупым наплывом надежды – а вдруг всё изменится? А всё не двигалось с мёртвой точки, и вот он уже стал забывать тепло её рук и та картинка, единственная в его сознании, где он держит её руки, чуть подрагивающие в его больших ладонях, постепенно стала покрываться туманом, и блеск её глаз он возможно давно бы забыл, если бы не Режунер… Всё из-за него. Джеймс выучил эту фразу наизусть и теперь произносил её просто автоматически. Он мог поспорить, что Лили идёт гулять в эти выходные именно с ним, поэтому, странное смятение после разговора между Режунером и им, что произошло несколько минут назад, стало сменяться чувством безысходной ярости. Захотелось ударить слизеренца, и Джеймс специально подавил желание посмотреть на Режунера, зная, что сделай он это, и всё желание вмиг пропадёт. Это злило его тоже очень сильно.
- Почему оно синее? – Джеймс услышал в голосе слизеренца взволнованные нотки. – Должно быть белое…
Он пожал плечами, будучи ещё в раздражении.
- Спроси у дьявола, Режунер. Могу поспорить, ты и он – закадычные друзья.
- Ты просто… просто… - лицо Гарри вспыхнуло, и в глазах появились злые огоньки. Хотелось наговорить всего, что он думает сейчас, но язык не поворачивался сказать отцу что-нибудь грубое: не смотря на то, что он не знал отца всю жизнь, уважение к Джеймсу Поттеру всегда жило в его сердце. Всегда и даже сейчас.
- Ты очень многословен, - усмехнулся Джеймс. – Даш мне знать, когда ты, наконец, придумаешь, как обозвать меня в ответ. Только не нужно повторяться – болван уже был.
Гнев вспыхнул в Гарри, и следующие слова, вылетевшие из его рта, он уже не контролировал.
- В таком случае – неудачник подходит больше всего, иначе ты не позволил бы ей… - он не успел договорить, потому что в следующую минуту Джеймс развернулся и наотмашь врезал Гарри в живот. Не ожидавший такого, Гарри на секунду задохнулся и, хватая ртом воздух, загнулся от боли, опрокинув одну из баночек прямо на себя. Та разлилась по мантии, которая в миг стала мокрой.
- Не волнуйся, Режунер, - зло проговорил Джеймс, пока Гарри выравнивал дыхание. - Пятна от аскольтового масла легко выводятся валерьянкой. Пятна от валерьянки легко снимаются раствором щелочи. Пятна от щелочи исчезают от уксусной эссенции. Следы от уксусной эссенции надо потереть аскольтовым маслом. Hу, а как выводить пятна от аскольтоваго масла, ты уже знаешь.
- Болван, - прошептал он в ответ, смотря на Джеймса с сожалением, а совсем не со злостью.
- Повторяешься, Режунер.
- Режунер! Поттер! Драка! – голос Градисона привёл их в реальность, где на них уставились десятки любопытных глаз и пара злых – учительских. – Минус десять баллов…
Ему, как и Гарри не удалось закончить свою речь: крик ужаса наполнил класс, и Гарри, и Джеймс, а также все студенты непроизвольно вздрогнули и испуганно поглядели в сторону, где за своим котлом должен был работать Нил Мэйсон. Тот в свою очередь с маской ужаса на лице, толкнул котёл, из которого на пол полилось густое варево, и немедленно выбежал за дверь. Пару секунд царила испуганная тишина, затем Гарри, даже не спрашивая разрешения, взял свою сумку и поспешил за другом.
Часть 2
Тонкий луч света, пробивающийся сквозь тёмную занавеску окна, вспыхивал на серебряном лезвии ножа каждый раз, как только Гарри отрезал очередной кусок от засушливого корня мандрагоры. Нарезка выходила действительно очаровательной, хотя не удивительно, если учесть с каким старанием Гарри отмерял размер каждого кусочка, а затем чуть ли не фанатично выкладывал их все в один сплошной ряд прямо перед собой. Ему нужно было держать себя в руках, пытаться оставаться спокойным, потому что Сириус Блэк, расположившийся за партой прямо у Гарри за спиной, похоже, поставил себе цель взбесить его любой ценой. Нет, он не придирался и не глумился над ним, как обычно это бывало со Снейпом, Сириус не проронил ни слова, но Гарри на протяжении всего урока чувствовал у себя на спине его тяжёлый пронизывающий взгляд. Ситуация усугублялась тем, что точно по левой стороне от Гарри Поттера сидел Джеймс Поттер и подобно другу исподтишка косился в его сторону.
Нарезая уже пятнадцатый кусочек мандрагоры, который на радость Гарри вышел особенно круглым, он молил бога, чтобы они перестали так смотреть на него – ответить грубостью Гарри не мог, он вообще не мог что-то ответить, чувство, что отец находится так близко от него снова вскружило ему голову, и Гарри был уверен, что его голос непременно сорвётся, если он попытается заговорить с Джеймсом. Гарри пару раз пытался ответить таким же пристальным взглядом, но, только встречаясь глазами с отцом, чувствовал, как его щёки вспыхивают и с сожалением отворачивался.
Чёрт…чёрт…чёрт! Как будто сговорились! – Гарри с раздражением уставился в книгу, что лежала перед ним на столе и с удивлением и лёгким стыдом обнаружил, что она открыта совсем не на той странице, на которой нужно.
Зелье Откровения, - прочёл Гарри и пробежал глазами пару строчек, чтобы ознакомиться с его действием, - является наилучшим и безопаснейшим средством выявления правды. Отличительная особенность его от иных сложных зелий заключается в составе… тра-та-та (следующие несколько строк Гарри благоразумно пропустил)… волхв, принявший настой, рассказывает лишь то, что сам желает…
Сам желает? – Гарри нахмурился. Как желает? Зачем тогда зелье?
- Мистер Режунер, что вы делаете? – прозвучал голос Градисона над его головой. Гарри вздрогнул и стремительно захлопнул учебник, немедленно встав по струнке.
- Да, сэр, - невпопад ляпнул он и по выражению лица профессора понял, что снова сплоховал.
- Что “да, сэр? “ – Градисон посмотрел на Гарри недовольным взглядом, затем перевёл глаза на ровный ряд нарезанных мандрагор, растянувшихся на всю парту. – Я вижу, Режунер, вы так добры, что решили нарезать мандрагору для всей параллели сразу.
- Думаю, я просто увлёкся, сэр, - нервным голосом сказал Гарри, поскольку отчётливо слышал, как слева от него Джеймс Поттер тихо посмеивается.
- В таком случае, мистер Режунер, я думаю, что вы увлеклись очень сильно. Напомните мне, какое зелье мы готовим? – Градисон выжидающе смотрел на Гарри, впрочем, как и весь класс, который отлично знал о конфликтных отношениях Лекса Режунера и профессора зельеварения. – Что же вы молчите?
Гарри отчаянно соображал, в голове вертелось только Зелье Откровения и ещё то, что слева от него сидел отец и смотрел на него с таким выражением в глазах, что Гарри вдруг почувствовал стыд и пожелал провалиться сквозь землю. Чуть отодвинувшись в сторону, так, чтобы хоть краешек доски выполз из-за широкой спины Градисона, Гарри прочёл тему урока – Зелье Амаделия – и далее, следующий за темой состав.
- Ох, чёрт… - невольно вырвалось у него, и кое-кто в классе, кто слушал их диалог с особым интересом, захихикал.
- Именно, Режунер, - расплылся в неприятной улыбке профессор, - в состав этого зелья не входит мандрагора, - Гарри почувствовал, что от стыда у него загорелись щёки. – Смею вас разочаровать, но вы зря старались, хотя, конечно, за ваш нелёгкий труд я всё-таки награжу вас взысканием в субботу вечером. Впредь, перед тем, как вы будете приходить на мой урок, я буду лично проверять на месте ли ваша голова, потому что я совершенно не знаю, чем же вы думаете на моём уроке. И думаете ли вообще. Ещё одно замечание, Режунер, и вы придёте ко мне на взыскание не только в эту субботу, но ещё в следующую и так до конца учебного года. Вот здесь следовало бы сказать “да, сэр “, - промолвил Градисон мягким голосом.
- Да, сэр, - выдавил Гарри, у которого внутри всё кипело от гнева.
- Отлично, - Градисон отошёл от него и теперь обращался непосредственно ко всему классу. – Поскольку у большинства ингредиенты готовы, разбейтесь на пары. Где, чья пара, я надеюсь, вы помните. Не забывайте, насколько важно, в какую сторону вы помешиваете зелье…
Его голос утонул в шуме отодвигающихся стульев и говоре студентов, Гарри видел, как каждый, найдя своего ассистента по зелью, переговариваясь, усаживается за парту. Он посмотрел на пустое место рядом с собой и приуныл: с того времени, как Хагрид вернул Нила в замок – мокрого и уставшего – прошло уже несколько дней, однако, он всё ещё оставался под строгим надзором мадам Помфри.
- Сэр, - Гарри поднял руку, Градисон немедленно повернулся к нему. – Сэр, мой ассистент Нил Мэйсон ещё не вернулся из…
- Да, Режунер, я в курсе, - перебил его профессор.
Ещё бы он не был в курсе, подумал Гарри, вспоминая, сколько времени профессор провёл в больничном крыле, слушая строгие доводы мадам Помфри о слишком строгих наказаниях для студентов, приводящих к смертельной опасности. Нужно признать, это имело некоторый эффект: Градисон, выходящий из палаты Нила, имел вид пусть и очень недовольный, но ещё и виноватый.
- Будете работать сегодня один, ничего с вами не…
- Профессор, - вдруг раздался голос слева от Гарри, и он, повернув голову, увидел Джеймса, - я могу быть его ассистентом.
- Нет! – вырвалось у Гарри, он повернул голову и увидел, как по губам Джеймса пробежала усмешка. – Я… я могу один…и…
- Зачем же Режунер? – Градисон скривился в недоброй улыбке. – Мистер Поттер так вежливо предлагает свою помощь, мы не можем отказаться.
Гарри почувствовал, как его нервы стали сдавать, а когда Джеймс с невозмутимым видом взял свою сумку и пересел к Гарри за парту, он уже был в молчаливой панике.
- Ну, Режунер, - Джеймс насмешливо посмотрел на него, имевшего вид очень бледный и даже напуганный, - давай начнём наше зелье, я слышал, что совместный труд объединяет.
Гарри молча смотрел на левый угол парты, пока его отец открывал учебник на нужной странице.
- Нам нужна шкура басурманга, - он стал медленно читать, - иголки ящеревидной агриппы, коготь дракона, листья Палладина и пара трусов со сничами.
- Трусов… Что? – Гарри поражённо посмотрел на Джеймса. Тот выглядел недовольным.
- Ты даже не слушаешь, - осуждающе сказал он. - Я не собираюсь отдуваться за двоих.
Гарри попытался унять раздражение, в сотый раз напоминая себе, что перед ним его отец, и отношения между ними итак не самые тёплые, так стоит ли ещё больше ссориться.
- Что резать? – недовольно спросил он, отворачиваясь от Джеймса. Гарри мог поспорить, что тот улыбается.
- Разочарую тебя, Режунер, я уже всё нарезал.
- Как мило с твоей стороны.
- Спасибо.
Несколько минут прошло в молчании. Гарри, полностью занятый мыслями об отце, никак не мог сосредоточиться на том, что он делает, вернее должен делать – он с каким-то благоговением старался услышать каждый шорох и вздох Джеймса и по возможности запомнить это всё так сильно, чтобы позже, закрыв глаза, полностью провалиться в воспоминания. Он не мог надеется на то, что когда-либо ещё Джеймс Поттер будет так близко к нему, и при этом они не будут ссориться хотя бы пять минут.
- Сначала нужно кинуть иголки, - сказал Джеймс. – Помешивай в левую сторону три раза, затем вправо пять раз.
Гарри не глядя взял горстку колючих игл и закинул в котёл – варево зашипело и поменяло цвет на розовый.
- Ты уверен, что там написано именно так? – недоверчиво спросил он, с опаской заглядывая в книгу, Джеймс, недовольно взглянув на Гарри, пододвинул её ближе к себе и нагнулся над страницей.
- Уверен, - ответил он и, вытянув шею, мельком заглянул в котёл. – Начинай мешать. Прямо сейчас.
Глубоко вздохнув, Гарри подчинился, хотя дело осложнялось тем, что его руки мелко дрожали. Его отец здесь, прямо у него под носом. Они разговаривали уже минут пятнадцать, а до драки дело не дошло… чудеса. Гарри слегка повернул голову в надежде рассмотреть Джеймса получше, пока тот усердно читает, и наткнулся на такой же любопытный взгляд со стороны отца. Пару секунд они просто смотрели друг на друга, затем Джеймс вдруг дёрнулся, и на его лице появился лёгкий розовый оттенок, по всей видимости – первая степень смущения.
- Что ты всё смотришь на меня? – с досадой в голосе сказал он. – Должен огорчить мальчики мне не нравятся, если ты понимаешь, о чём я…
Гарри от такой наглости открыл рот и уже хотел осадить Джеймса, но в этот момент в опасной близости от них проплыл чёрный плащ профессора Градисона и всё, что ему оставалось, это наклониться к самому уху гриффиндорца и прошептать: “Ты сегодня жутко остроумный“, а потом посмотреть на него убийственным взглядом. Убийственный взгляд не помог – Джеймс остался жив, зато что-то неуловимо изменилось в нём, как меняется вода, в которую бросают камень и ждут круглых, но мимолётных колец, а их всё нет. Так и не было в нём чего-то нового, но было что-то необычное и слишком напряжённое в его взгляде, когда он резко оттолкнул Гарри от себя.
- Не нарушай мой суверенитет, Режунер, - пожалуй, слишком резко сказал он, - и не залезай на мою территорию.
Гарри вскинул брови, почему-то теперь, когда волнение Джеймса было очевидным, он чувствовал себя спокойно, почти победителем.
- Не знал, что у каждого здесь есть своя территория, - промолвил он.
- Батюшки… Режунер, - Джеймс перевёл на него тяжёлый взгляд, - я тебе твержу это с тех самых пор, как ты шагнул в двери Хогвартса: ты лезешь туда, куда тебе нельзя, хочешь того, что тебе не положено и… чёрт побери, ты наглеешь просто на глазах!
- Поттер, Режунер! Займитесь делом! – голос Градисона заставил Джеймса на секунду замолчать, но лишь на секунду, хотя Гарри, уже ясно ощущающий, к чему может привести подобный монолог отца, желал бы перевести разговор в менее опасное русло, однако помощь пришла совершенно неожиданно от Сириуса, который готовил своё зелье вместе с какой-то блондинкой. Она то и дело бросала на него нежные взгляды, но вместо этого Сириус с выражением глубочайшего равнодушия на лице, игнорирующий её абсолютно, сделал Джеймсу страшные глаза и прошептал одними губами что-то очень похожее на: “Не срывайся”. Нужно заметить, Джеймс тут же успокоился.
- Коготь кинул? – было видно, что он всеми силами пытался говорить как можно спокойнее. – Нет! Не кидай, положи аккуратно, а то не дай бог взорвётся! – по его губам пробежала чуть заметная улыбка, видимо, он вспомнил тот самый урок, на котором Гарри разыграл целое представление. – Теперь очередь басурманга.
- Ты хорошо разбираешься в зельях, - сказал Гарри, закидывая очередной ингредиент. – Лучше, чем я.
Джеймс внимательно посмотрел на него, но, видимо, не увидев и тени притворства, промолчал.
- Наверное, тебе всё-таки больше нравится ЗОТС, да? – Гарри пытался поддержать тот хрупкий разговор, что, кажется, закончился ещё пять минут назад, но его надежды треснули по швам, когда Джеймс снова промолчал и только нахмурился. – Послушай… Джеймс, - он попытался поймать его взгляд, - эта дурацкая вражда… мне совсем не хочется, чтобы всё было так…
- Ты сам этого добиваешься, - коротко ответил Джеймс, даже не взглянув на Гарри.
- Я? – удивился Гарри. – Я только буду рад за мир между нами.
- Мир с тобой, Режунер? – усмехнулся он в ответ, потом посмотрел в сторону Сириуса и усмехнулся снова. – Боюсь, нежное эго моего друга такого не выдержит. Помешай зелье, оно густеет.
Гарри нетерпеливо побулькал медной ложкой в котле.
- Я знаю, что Сириус… - он увидел, как Джеймс вскинул брови и поправился, - Блэк тоже недолюбливает меня, но это только потому, что я тебе не нравлюсь.
- Ты демонстрируешь удивительную прямолинейность и исключительную догадливость, - мягко произнёс Джеймс, - ведь, конечно, ты же не заигрывал с его девушкой, так что с чего же ему взъестся на тебя? Отвечаю – у нас с ним полное взаимопонимание, и я нахожу его поддержку в любом деле.
- Как и в том, чтобы ненавидеть меня? – Гарри попытался всем своим видом показать Джеймсу, насколько глупым ему это кажется и по возможности сделать это вежливо. – Мы тратим столько времени на эти бессмысленные препирательства, что… - он остановился, поскольку дверь вдруг открылась, и Нил Мэйсон собственной персоной вошёл в класс. На первый взгляд Гарри мог бы сказать, что он выглядел совершенно здоровым, по крайней мере, намного лучше, чем, скажем, вчера, когда Гарри последний раз заходил к другу в лазарет и был вынужден соврать, что совсем не замечает его заикания, подёргивание правой ноги и левого века. Единственное, что вызывало у Гарри беспокойство – это немного нервное состояние Нила, его всегда настороженный и напряжённый взгляд, заметить который можно было легко, только лишь хорошенько приглядевшись.
- Друг у тебя дёрганный… - прошептал Джеймс, который, как понял Гарри, всегда хорошо замечал даже самые незначительные мелочи.
- Профессор Градисон, я опоздал, - объявил Нил и отвесил лёгкий поклон. Гарри был рад, что Нила не покинуло его обычное чувство юмора и тот непринуждённый оптимизм, который, однако, куда-то исчезал в критических ситуациях. - Можно мне войти?
- Вы уже вошли, Мэйсон, - Градисон очень хотел сказать это так, чтобы все поняли, насколько он против того, чтобы Мэйсон сегодня присутствовал на уроке, но, видимо, образ разгневанной мадам Помфри всё ещё очень ярко жил в его голове, поэтому к своей фразе он добавил только кивок.
Равнодушно окинув взглядом первые два ряда, на которых обычно сидели представители Гриффиндора, Нил нашёл глазами Гарри, и его лицо точно посветлело от той лёгкой и мимолётной улыбки, что появлялась так редко и исключительно для Гарри. Энергично преодолев то небольшое расстояние от двери до парты, где сидели Гарри и Джеймс, он остановился перед ними, коротко взглянул на Гарри, затем перевёл глаза на Джеймса, в которых отчётливо читалось презрение.
- Лекс, этот гриффиндорец Поттер сидит рядом с тобой. Ты в курсе?
- Ты отстал от жизни, Мэйсон, - весело отозвался Джеймс. – Этот гриффиндорец Поттер вот уже тридцать минут совместно варит зелье с твоим ненаглядным Лексом.
Нил даже бровью не повёл, хотя Гарри не то, чтобы видел, а скорее чувствовал его раздражение.
- Ты в курсе, Поттер, что говоришь о себе в третьем лице? – Нил холодно посмотрел в глаза Джеймса. – Хотя, конечно, как я мог забыть – в Гриффиндоре часто случаются психи…
Лицо Джеймс вспыхнуло, и Градисон, неожиданно появившийся за спиной Нила, пожалуй, появился действительно вовремя – морально Гарри абсолютно не был готов к потасовке между своим другом и отцом.
- Мистер Мэйсон, вы опоздали на половину урока, и Режунер работает с другим ассистентом, - Джеймс состроил Нилу самодовольную гримасу, пытаясь поддеть того ещё больше, - сядьте с… - он оглядел класс, - с мисс Рейган, она всегда варит только безопасные зелья, мне бы не хотелось снова увидеть вас в лазарете.
- Как жаль, что ты наконец-то уходишь, - произнёс Джеймс, картинно изображая глубокое сожаление, и Гарри в этот момент понадобилось очень много самообладания, чтобы не дать своему отцу хорошую оплеуху.
Нил, совершенно не изменившись в лице, коротко кивнул Гарри и, бросив на Джеймса уничижительный взгляд, направился к своему месту.
- Чёрт побери, хватит уже задирать моего друга! – в ярости прошипел Гарри, как только Градисон отошёл от них. – Я ведь не веду себя как последняя свинья с твоими друзьями!
Джеймс только усмехнулся.
- И хорошо. Будь так, и ты бы тогда непременно схлопотал по физиономии. И был бы у тебя, Режунер, не один шрам, а уже два.
Рука Гарри вдруг вздрогнула, и желтоватая жидкость, что была в склянке, которую он держал, обильно пролилась на тетрадь. Джеймс удивлённо вскинул брови и теперь с интересом наблюдал, как Гарри, чертыхнувшись, стал торопливо вытирать стол.
- Похоже, я нашёл твоё слабое место, - чуть улыбнувшись, заметил он. – Если бы я не был гриффиндорцем, я бы мог этим воспользоваться.
Всё ещё держа в одной руке склянку, а в другой губку, с которой медленно снова на стол капала жидкость, Гарри медленно повернулся к Джеймсу и долго, очень пристально смотрел в его лицо. Гриффиндорцу так или иначе совершенно не понравилось это, только одни глаза в его жизни смотрели на него так серьёзно и вместе с тем так грустно. Пожалуй, только её. Он всегда чувствовал себя счастливей, когда замечал этот взгляд, всегда с каким-то трепетом пытался заглянуть глубже и увидеть среди насыщенного зелёного цвета что-то новое и подстроится под это, однако, сейчас он отвернулся.
- Я расскажу тебе об этом. Чуть позже, - услышал он твёрдый голос Режунера. Джеймс мог поспорить, что тот всё ещё продолжал на него смотреть, но глаз он так и не поднял.
- Твоё дело, - промолвил он только для того, чтобы что-нибудь сказать.
Медленно потекли минуты молчания, Джеймс украдкой взглянул на Режунера – тот был крайне сосредоточен, и тонкая морщинка, залёгшая между тёмными бровями, выглядела на его молодом лице слишком нелепо. Джеймс сам уткнулся глазами в книгу, хотя мало что увидел там – все его мысли плавно перетекли в самую больную для него тему – его Лили.
Он не видел её уже давно, и теперь создавалось впечатление, что она его избегала. Тёмными вечерами в гомоне голосов он пытался найти её глазами и не видел, пару раз он ловил одну из её подруг, с которыми наиболее часто встречал свою Лили, но в ответ получал лёгкое пожимание плечами и постоянное: “Наверное, спать пошла“. И каждая фраза или слово постороннего о ней отзывалась тупой болью в сердце и глупым наплывом надежды – а вдруг всё изменится? А всё не двигалось с мёртвой точки, и вот он уже стал забывать тепло её рук и та картинка, единственная в его сознании, где он держит её руки, чуть подрагивающие в его больших ладонях, постепенно стала покрываться туманом, и блеск её глаз он возможно давно бы забыл, если бы не Режунер… Всё из-за него. Джеймс выучил эту фразу наизусть и теперь произносил её просто автоматически. Он мог поспорить, что Лили идёт гулять в эти выходные именно с ним, поэтому, странное смятение после разговора между Режунером и им, что произошло несколько минут назад, стало сменяться чувством безысходной ярости. Захотелось ударить слизеренца, и Джеймс специально подавил желание посмотреть на Режунера, зная, что сделай он это, и всё желание вмиг пропадёт. Это злило его тоже очень сильно.
- Почему оно синее? – Джеймс услышал в голосе слизеренца взволнованные нотки. – Должно быть белое…
Он пожал плечами, будучи ещё в раздражении.
- Спроси у дьявола, Режунер. Могу поспорить, ты и он – закадычные друзья.
- Ты просто… просто… - лицо Гарри вспыхнуло, и в глазах появились злые огоньки. Хотелось наговорить всего, что он думает сейчас, но язык не поворачивался сказать отцу что-нибудь грубое: не смотря на то, что он не знал отца всю жизнь, уважение к Джеймсу Поттеру всегда жило в его сердце. Всегда и даже сейчас.
- Ты очень многословен, - усмехнулся Джеймс. – Даш мне знать, когда ты, наконец, придумаешь, как обозвать меня в ответ. Только не нужно повторяться – болван уже был.
Гнев вспыхнул в Гарри, и следующие слова, вылетевшие из его рта, он уже не контролировал.
- В таком случае – неудачник подходит больше всего, иначе ты не позволил бы ей… - он не успел договорить, потому что в следующую минуту Джеймс развернулся и наотмашь врезал Гарри в живот. Не ожидавший такого, Гарри на секунду задохнулся и, хватая ртом воздух, загнулся от боли, опрокинув одну из баночек прямо на себя. Та разлилась по мантии, которая в миг стала мокрой.
- Не волнуйся, Режунер, - зло проговорил Джеймс, пока Гарри выравнивал дыхание. - Пятна от аскольтового масла легко выводятся валерьянкой. Пятна от валерьянки легко снимаются раствором щелочи. Пятна от щелочи исчезают от уксусной эссенции. Следы от уксусной эссенции надо потереть аскольтовым маслом. Hу, а как выводить пятна от аскольтоваго масла, ты уже знаешь.
- Болван, - прошептал он в ответ, смотря на Джеймса с сожалением, а совсем не со злостью.
- Повторяешься, Режунер.
- Режунер! Поттер! Драка! – голос Градисона привёл их в реальность, где на них уставились десятки любопытных глаз и пара злых – учительских. – Минус десять баллов…
Ему, как и Гарри не удалось закончить свою речь: крик ужаса наполнил класс, и Гарри, и Джеймс, а также все студенты непроизвольно вздрогнули и испуганно поглядели в сторону, где за своим котлом должен был работать Нил Мэйсон. Тот в свою очередь с маской ужаса на лице, толкнул котёл, из которого на пол полилось густое варево, и немедленно выбежал за дверь. Пару секунд царила испуганная тишина, затем Гарри, даже не спрашивая разрешения, взял свою сумку и поспешил за другом.
-
Нервная Истеричка
- Новичок
- Сообщения: 92
- Зарегистрирован: 10 сен 2005 15:28
- Откуда: Цветущая в акациях, Одесса!
Здрасте!
Меня звать Нервная Истеричка, и я хотеть сказать, что этот фик есть очень хороший!
А теперь по-нормальному: всем приветик! Я - новичок, и это один из первых фиков которые я прочитала на данном форуме, и должна сказать, я осталась ОЧЕНЬ довольна!
Не буду писать фраз типа "проду! проду!"! Автор захочет/сможет - выложит! А я буду скромненько крапать отзывы и ждать.
Ну! Кажись усё! Ба-Бай!
П.С. Lesma_! Удовлетворяю твоё желание кричать "проду! проду!"! Если тебе интересно, вот ссылка на мой фик на этом форуме Гарри Поттер и дружба с нечистью!
Меня звать Нервная Истеричка, и я хотеть сказать, что этот фик есть очень хороший!
А теперь по-нормальному: всем приветик! Я - новичок, и это один из первых фиков которые я прочитала на данном форуме, и должна сказать, я осталась ОЧЕНЬ довольна!
Не буду писать фраз типа "проду! проду!"! Автор захочет/сможет - выложит! А я буду скромненько крапать отзывы и ждать.
Ну! Кажись усё! Ба-Бай!
П.С. Lesma_! Удовлетворяю твоё желание кричать "проду! проду!"! Если тебе интересно, вот ссылка на мой фик на этом форуме Гарри Поттер и дружба с нечистью!
Я вышла из себя, вернусь через пол часа!
"Гарри Поттер и дружба с нечистью" - мой 1-й фанф!
"Гарри Поттер: 10 лет спустя" - моя вторая проба пера!
"Гарри Поттер и дружба с нечистью" - мой 1-й фанф!
"Гарри Поттер: 10 лет спустя" - моя вторая проба пера!
***
Те времена, когда они вдвоём спокойно помещались под мантией-невидимкой давно прошли. Прошли и сменились временем, когда в желании вместе подебоширить приходилось быть более осмотрительными: беречь руки-ноги, которые совершенно не помещались под плащом и так или иначе могли повергнуть любого проходящего в молчаливый шок. Вечер был достаточно поздний, однако, по пути им уже попалось несколько профессоров, делающих ночной обход по замку, и ещё влюблённая парочка, в которой Сириус узнал семикурсника Павла Пауэрса и свою недавнюю подружку Амилию. Да, ту самую, с которой он провёл пару чудесных часов, гуляя под луной и позволяя своим рукам быть длинными. Джеймс был вынужден очень грубо оттащить своего друга подальше от этих влюблённых, так как Сириус, никогда не отличающийся ревнивостью, зато очень чутко реагирующий на свою раненую гордость, хотел мщения. Джеймс мог поспорить, что его мстя была бы страшна, но им никак нельзя было раскрывать своего положения ночных бродячих, замысливших ужасно невежественное проникновение на преподавательскую территорию. Ни Питер и, уж конечно, ни всегда острожный староста Люпин не были в курсе их плана на сегодняшний вечер.
- Я не могу поверить, что она так поступила, - причитал Сириус на протяжении всей их дороги. – Чего ей не хватало? Ну, вот скажи мне, Сохатый.
Джеймс, который всё это время молчал, зато сочувствующе смотрел на друга, пожал плечами, отчего мантия снова съехала с их голов.
- Блин, Бродяга, нагнись, - проговорил он с недовольством. Если бы в коридоре кто-нибудь стоял, тот этот кто-нибудь бы уже лежал от подобной картины. Впрочем, Джеймс сомневался, что волшебники могут быть настолько впечатлительными, однако, экземпляры попадались разные, особенно среди девочек.
- Твои рога, Сохатый, всегда мешают нам уместиться под мантией полностью, - с ехидцей пошутил Сириус.
- Я думаю, что рогатый здесь только ты.
- Вот блин, тебе всегда удаётся напомнить мне о самом плохом, как только я об этом забываю.
Джеймс с недоверием уставился на Сириуса.
- Так ты уже забыл? Прошла всего минута.
- Я ведь никогда долго не переживаю. Ты знаешь.
Беззаботность, прозвучавшая в его голосе, полностью подтвердило мнение Джеймса о том, что Сириус очень легкомыслен в плане сердечных дел. Джеймсу даже подумалось, что в этом и состоит его сила – никогда не привязываться к одному человеку настолько, чтобы позже он смог сделать тебе больно. Это хорошо. Но и плохо, когда это становится слабостью. Джеймсу было по душе другое проявление силы - в доверии, в уважении и в постоянстве. Ведь нет ничего более безопасного, чем постоянство. Сириус никогда к этому не стремился, и он, возможно, никогда бы и не понял Джеймса, вырази тот своё мнение, однако, его самого можно было понять. И Джеймс понимал.
Постоянство – это семья. Была ли у Сириуса такая же семья, как у него, Джеймса? С другой стороны, у него были Лунатик, Хвост и он Сохатый, которые по праву могли бы считаться его семьёй. И Джеймс мог бы заехать по физиономии любому, кто сказал бы, то Сириус никогда не стремился к постоянству в их дружбе.
Всё стало слишком сложным, или это всегда было таким, только он не хотел замечать этого?
- Она тебе не пара, Бродяга, - сказал он. – Как и все те, что были до неё, но тебе только пятнадцать, и твоё время ещё придёт.
Джеймс понимал, что хоть Сириус и пытается показать, что уже не переживает по этому поводу, он всё ещё чувствует себя подавленным. И он вдруг понял, что так было всегда: каждый раз, разрывая с кем-то отношения и показывая своё пренебрежение к каким-либо чувствам, Сириус лгал. Джеймс подумал, что было бы очень эгоистично с его стороны обвинять его в этом. Так или иначе, врал Сириус главным образом себе и это он – его лучший друг – не хотел видеть, насколько это фальшиво. На самом деле, Джеймс понял, что Сириус пытался найти опору не только в его дружбе с мародёрами, но и в других отношениях, которые к несчастью никогда не были продолжительными.
- Единственная хорошо подобранная пара – два сапога, - сказал, наконец, Сириус, и Джеймс улыбнулся.
- Но мы с тобой неплохо ладим, хоть и довольно разные.
Преодолев ещё один лестничный пролёт, который патрулировал Пивз в надежде сбросить очередную навозную бомбу на голову непослушного студента, гуляющего ночью по замку без мантии-невидимки, они остановились перед большой дубовой дверью.
- Неплохо ладим? – Сириус перевёл взгляд с двери на Джеймса, и мантия сползла с его головы. Он даже не удосужился её натянуть, вместо этого Сириус стянул шёлковую ткань с них обоих, дабы цели они достигли. – Ты мой самый лучший друг, Сохатый, и…
- Единственный из всего Хогвардца, кто не сказал тебе, что ты самовлюблённый задавала, - продолжил Джеймс, весело усмехнувшись.
- Точно, - заулыбался Сириус. Он приложился ухом к двери и замер на некоторое время, прислушиваясь. – Даже Лунатик на днях сказал мне, что у меня только одна хорошая черта – та, что делит жопу пополам.
Джеймсу пришлось прикусить костяшки пальцев, чтобы не захохотать в голос.
- Ну? Старушка Макгонагалл дома? – поинтересовался он.
Сириус помотал головой.
- Я ведь говорил, что она сегодня будет на преподавательском собрании, как и все учителя. Так что бояться нечего, - вид у него был очень довольный.
- Приступим? – в голосе Джеймса было слышно едва сдерживаемое предвкушение.
- Ещё бы, - довольно улыбнулся Сириус и, покопавшись в карманах, извлёк серебряный ножичек. – Всё своё ношу с собой, - усмехнулся он, увидев, как Джеймс приподнял брови в немом удивлении.
- В ход пошло холодное оружие? – в глазах Джеймса заплясали радостные огоньки и, потерев ладошки, он уселся на корточки рядом с Сириусом, который уже сосредоточенно ковырялся в замке.
- Я знаю, Сохатый, что ты любишь погорячее, но… - он на минуту оторвался от своего занятия и посмотрел на друга. В его тёмных, почти чёрных глазах Джеймс мог видеть своё отражение. – Но для этого нам не хватает трёх составляющих: бутылки огневиски, бассейна и с десяток плавающих в нём девушек из аврорского батальона.
- В бикини.
- Лучше, без.
Джеймс засмеялся и шутливо пихнул Сириуса в бок.
- Ты всегда говорил, что тебя…э… привлекают дамы в форме…
- Ты ослышался. Я говорил: дамы при формах…
- Значит, ты не… - Сириус вдруг сделал знак Джеймсу, и тот вмиг замолчал.
Они оба притихли, прислушиваясь: в замке стояла абсолютная тишина, так что было слышно даже лёгкое потрескивание факела на стене, однако, лицо Сириуса всё ещё было настороженное, словно у собаки. В таких ситуациях Джеймс всегда доверял чутью Сириуса, как никак, тот был анимагом – псом – слух и обоняние у него были в несколько раз острее, чем у самого Джеймса. Однако никто из них не мог поспорить с Люпиным в этом вопросе: тот слышал каждый шорох, видел любое колебание и чувствовал даже самый лёгкий запах. В минуты их ночных отлучек по истине волчьи способности Ремуса были незаменимым оружием даже против Пивза.
- Кто-то идёт?
Сириус кивнул, и они оба поспешили укрыться под мантией. Встав у стены, они наблюдали тишину примерно несколько минут, затем Джеймс услышал чьи-то отдалённые шаги и в очередной раз загордился чутким слухом друга. Настоящее мародёрское ухо.
- Моё восхищение, - улыбнулся Джеймс, и Сириус призвал его к тишине, слегка притронувшись к его руке.
Из-за угла показалась чья-то высокая фигура, торопливо, но крайне тихо направляющаяся как раз в их сторону. Сириус потянул Джеймса чуть дальше от двери, чтобы не столкнуться с незваным гостем, и Джеймс понадеялся, что этот ночной прохожий, появившийся так некстати, не задержится здесь больше минуты. Он едва сдержал вздох удивления, когда лицо незнакомца, оказавшиеся в свете факела, оказалось лицом профессора Блэкуэлла. И точно – тонкая высокая фигура, лёгкий покат плеч и знакомая резкая, даже слишком энергичная походка – Джеймс и Сириус, взаимно удивлённые, обменялись взглядами.
Что ему здесь надо?
Ответ не заставил себя долго ждать: Альден Блэкуэлл, оглянувшись по сторонам, словно он вор и затеял нечто противозаконное, подошёл к двери в кабинет Макгонагалл и затаился. Сириус и Джеймс с интересом ждали, что будет дальше. Блэкуэлл, в очередной раз опасливо оглянувшись назад, легко подтолкнул дверь, и она бесшумно отворилась.
Сириус выпучил глаза.
- Как у него… пф…пф… - рука Джеймса в мгновение ока закрыла его рот.
- Я думаю, он знал пароль, - прошептал Джеймс, и они оба перевели взгляд на профессора, который зашёл внутрь и аккуратно прикрыл за собой дверь. – Что ему нужно там? – его хмурое лицо вдруг осветилось, и он огромными глазами уставился на Сириуса. – Неужели у них роман?..
- Пф…пф…
- Ой, извини, - Джеймс, смутившись, убрал руку.
Дверь вновь отворилась, и гриффиндорцы, чертыхнувшись, затаились. Блэкуэлл прошёл совсем близко от них, длинный конец его чёрного плаща задел Джеймса по ноге, и тот был вынужден буквально вжаться в стену. Тихие шаги профессора становились всё глуше, и он в чёрной мантии был почти не виден в ночных сумерках замка, и если бы не огни факелов на стенах, иногда освещающие его удаляющуюся фигуру, Блэкуэлла можно было бы принять за призрака.
Сириус слегка дёрнул Джеймса за рукав джемпера, требуя внимания.
- Ты видел, что у него было в руках?
- Нет, - Джеймс покачал головой и нахмурился, - но что-то определённо было. Мне тоже показалось.
- Значит, не показалось, - протянул Сириус. – Думаешь, он взял это у Макгонагалл?
Лицо Джеймса озарилось пониманием.
- Так вот зачем он был здесь! А я-то подумал… - последние слова прозвучали с плохо скрываемым сожалением.
Несколько секунд они просто молча стояли, затем украдкой взглянули друг на друга с одинаковым выражением в глазах – нетерпения и радостного предвкушения и, вдруг сорвавшись с места, побежали в ту сторону, куда ушёл профессор.
Те времена, когда они вдвоём спокойно помещались под мантией-невидимкой давно прошли. Прошли и сменились временем, когда в желании вместе подебоширить приходилось быть более осмотрительными: беречь руки-ноги, которые совершенно не помещались под плащом и так или иначе могли повергнуть любого проходящего в молчаливый шок. Вечер был достаточно поздний, однако, по пути им уже попалось несколько профессоров, делающих ночной обход по замку, и ещё влюблённая парочка, в которой Сириус узнал семикурсника Павла Пауэрса и свою недавнюю подружку Амилию. Да, ту самую, с которой он провёл пару чудесных часов, гуляя под луной и позволяя своим рукам быть длинными. Джеймс был вынужден очень грубо оттащить своего друга подальше от этих влюблённых, так как Сириус, никогда не отличающийся ревнивостью, зато очень чутко реагирующий на свою раненую гордость, хотел мщения. Джеймс мог поспорить, что его мстя была бы страшна, но им никак нельзя было раскрывать своего положения ночных бродячих, замысливших ужасно невежественное проникновение на преподавательскую территорию. Ни Питер и, уж конечно, ни всегда острожный староста Люпин не были в курсе их плана на сегодняшний вечер.
- Я не могу поверить, что она так поступила, - причитал Сириус на протяжении всей их дороги. – Чего ей не хватало? Ну, вот скажи мне, Сохатый.
Джеймс, который всё это время молчал, зато сочувствующе смотрел на друга, пожал плечами, отчего мантия снова съехала с их голов.
- Блин, Бродяга, нагнись, - проговорил он с недовольством. Если бы в коридоре кто-нибудь стоял, тот этот кто-нибудь бы уже лежал от подобной картины. Впрочем, Джеймс сомневался, что волшебники могут быть настолько впечатлительными, однако, экземпляры попадались разные, особенно среди девочек.
- Твои рога, Сохатый, всегда мешают нам уместиться под мантией полностью, - с ехидцей пошутил Сириус.
- Я думаю, что рогатый здесь только ты.
- Вот блин, тебе всегда удаётся напомнить мне о самом плохом, как только я об этом забываю.
Джеймс с недоверием уставился на Сириуса.
- Так ты уже забыл? Прошла всего минута.
- Я ведь никогда долго не переживаю. Ты знаешь.
Беззаботность, прозвучавшая в его голосе, полностью подтвердило мнение Джеймса о том, что Сириус очень легкомыслен в плане сердечных дел. Джеймсу даже подумалось, что в этом и состоит его сила – никогда не привязываться к одному человеку настолько, чтобы позже он смог сделать тебе больно. Это хорошо. Но и плохо, когда это становится слабостью. Джеймсу было по душе другое проявление силы - в доверии, в уважении и в постоянстве. Ведь нет ничего более безопасного, чем постоянство. Сириус никогда к этому не стремился, и он, возможно, никогда бы и не понял Джеймса, вырази тот своё мнение, однако, его самого можно было понять. И Джеймс понимал.
Постоянство – это семья. Была ли у Сириуса такая же семья, как у него, Джеймса? С другой стороны, у него были Лунатик, Хвост и он Сохатый, которые по праву могли бы считаться его семьёй. И Джеймс мог бы заехать по физиономии любому, кто сказал бы, то Сириус никогда не стремился к постоянству в их дружбе.
Всё стало слишком сложным, или это всегда было таким, только он не хотел замечать этого?
- Она тебе не пара, Бродяга, - сказал он. – Как и все те, что были до неё, но тебе только пятнадцать, и твоё время ещё придёт.
Джеймс понимал, что хоть Сириус и пытается показать, что уже не переживает по этому поводу, он всё ещё чувствует себя подавленным. И он вдруг понял, что так было всегда: каждый раз, разрывая с кем-то отношения и показывая своё пренебрежение к каким-либо чувствам, Сириус лгал. Джеймс подумал, что было бы очень эгоистично с его стороны обвинять его в этом. Так или иначе, врал Сириус главным образом себе и это он – его лучший друг – не хотел видеть, насколько это фальшиво. На самом деле, Джеймс понял, что Сириус пытался найти опору не только в его дружбе с мародёрами, но и в других отношениях, которые к несчастью никогда не были продолжительными.
- Единственная хорошо подобранная пара – два сапога, - сказал, наконец, Сириус, и Джеймс улыбнулся.
- Но мы с тобой неплохо ладим, хоть и довольно разные.
Преодолев ещё один лестничный пролёт, который патрулировал Пивз в надежде сбросить очередную навозную бомбу на голову непослушного студента, гуляющего ночью по замку без мантии-невидимки, они остановились перед большой дубовой дверью.
- Неплохо ладим? – Сириус перевёл взгляд с двери на Джеймса, и мантия сползла с его головы. Он даже не удосужился её натянуть, вместо этого Сириус стянул шёлковую ткань с них обоих, дабы цели они достигли. – Ты мой самый лучший друг, Сохатый, и…
- Единственный из всего Хогвардца, кто не сказал тебе, что ты самовлюблённый задавала, - продолжил Джеймс, весело усмехнувшись.
- Точно, - заулыбался Сириус. Он приложился ухом к двери и замер на некоторое время, прислушиваясь. – Даже Лунатик на днях сказал мне, что у меня только одна хорошая черта – та, что делит жопу пополам.
Джеймсу пришлось прикусить костяшки пальцев, чтобы не захохотать в голос.
- Ну? Старушка Макгонагалл дома? – поинтересовался он.
Сириус помотал головой.
- Я ведь говорил, что она сегодня будет на преподавательском собрании, как и все учителя. Так что бояться нечего, - вид у него был очень довольный.
- Приступим? – в голосе Джеймса было слышно едва сдерживаемое предвкушение.
- Ещё бы, - довольно улыбнулся Сириус и, покопавшись в карманах, извлёк серебряный ножичек. – Всё своё ношу с собой, - усмехнулся он, увидев, как Джеймс приподнял брови в немом удивлении.
- В ход пошло холодное оружие? – в глазах Джеймса заплясали радостные огоньки и, потерев ладошки, он уселся на корточки рядом с Сириусом, который уже сосредоточенно ковырялся в замке.
- Я знаю, Сохатый, что ты любишь погорячее, но… - он на минуту оторвался от своего занятия и посмотрел на друга. В его тёмных, почти чёрных глазах Джеймс мог видеть своё отражение. – Но для этого нам не хватает трёх составляющих: бутылки огневиски, бассейна и с десяток плавающих в нём девушек из аврорского батальона.
- В бикини.
- Лучше, без.
Джеймс засмеялся и шутливо пихнул Сириуса в бок.
- Ты всегда говорил, что тебя…э… привлекают дамы в форме…
- Ты ослышался. Я говорил: дамы при формах…
- Значит, ты не… - Сириус вдруг сделал знак Джеймсу, и тот вмиг замолчал.
Они оба притихли, прислушиваясь: в замке стояла абсолютная тишина, так что было слышно даже лёгкое потрескивание факела на стене, однако, лицо Сириуса всё ещё было настороженное, словно у собаки. В таких ситуациях Джеймс всегда доверял чутью Сириуса, как никак, тот был анимагом – псом – слух и обоняние у него были в несколько раз острее, чем у самого Джеймса. Однако никто из них не мог поспорить с Люпиным в этом вопросе: тот слышал каждый шорох, видел любое колебание и чувствовал даже самый лёгкий запах. В минуты их ночных отлучек по истине волчьи способности Ремуса были незаменимым оружием даже против Пивза.
- Кто-то идёт?
Сириус кивнул, и они оба поспешили укрыться под мантией. Встав у стены, они наблюдали тишину примерно несколько минут, затем Джеймс услышал чьи-то отдалённые шаги и в очередной раз загордился чутким слухом друга. Настоящее мародёрское ухо.
- Моё восхищение, - улыбнулся Джеймс, и Сириус призвал его к тишине, слегка притронувшись к его руке.
Из-за угла показалась чья-то высокая фигура, торопливо, но крайне тихо направляющаяся как раз в их сторону. Сириус потянул Джеймса чуть дальше от двери, чтобы не столкнуться с незваным гостем, и Джеймс понадеялся, что этот ночной прохожий, появившийся так некстати, не задержится здесь больше минуты. Он едва сдержал вздох удивления, когда лицо незнакомца, оказавшиеся в свете факела, оказалось лицом профессора Блэкуэлла. И точно – тонкая высокая фигура, лёгкий покат плеч и знакомая резкая, даже слишком энергичная походка – Джеймс и Сириус, взаимно удивлённые, обменялись взглядами.
Что ему здесь надо?
Ответ не заставил себя долго ждать: Альден Блэкуэлл, оглянувшись по сторонам, словно он вор и затеял нечто противозаконное, подошёл к двери в кабинет Макгонагалл и затаился. Сириус и Джеймс с интересом ждали, что будет дальше. Блэкуэлл, в очередной раз опасливо оглянувшись назад, легко подтолкнул дверь, и она бесшумно отворилась.
Сириус выпучил глаза.
- Как у него… пф…пф… - рука Джеймса в мгновение ока закрыла его рот.
- Я думаю, он знал пароль, - прошептал Джеймс, и они оба перевели взгляд на профессора, который зашёл внутрь и аккуратно прикрыл за собой дверь. – Что ему нужно там? – его хмурое лицо вдруг осветилось, и он огромными глазами уставился на Сириуса. – Неужели у них роман?..
- Пф…пф…
- Ой, извини, - Джеймс, смутившись, убрал руку.
Дверь вновь отворилась, и гриффиндорцы, чертыхнувшись, затаились. Блэкуэлл прошёл совсем близко от них, длинный конец его чёрного плаща задел Джеймса по ноге, и тот был вынужден буквально вжаться в стену. Тихие шаги профессора становились всё глуше, и он в чёрной мантии был почти не виден в ночных сумерках замка, и если бы не огни факелов на стенах, иногда освещающие его удаляющуюся фигуру, Блэкуэлла можно было бы принять за призрака.
Сириус слегка дёрнул Джеймса за рукав джемпера, требуя внимания.
- Ты видел, что у него было в руках?
- Нет, - Джеймс покачал головой и нахмурился, - но что-то определённо было. Мне тоже показалось.
- Значит, не показалось, - протянул Сириус. – Думаешь, он взял это у Макгонагалл?
Лицо Джеймса озарилось пониманием.
- Так вот зачем он был здесь! А я-то подумал… - последние слова прозвучали с плохо скрываемым сожалением.
Несколько секунд они просто молча стояли, затем украдкой взглянули друг на друга с одинаковым выражением в глазах – нетерпения и радостного предвкушения и, вдруг сорвавшись с места, побежали в ту сторону, куда ушёл профессор.
-
Ивушка
- Ученик
- Сообщения: 154
- Зарегистрирован: 12 мар 2005 20:21
- Откуда: маленькая деревёнька Москва
- Контактная информация:
Блестяще! Автор, мой вам респект! Отличный слог, пусть не оригинальная, но замечательно развёрнутая идея, положительно выделяют этот фик на фоне остальных «Гарри<=>Мародёры». И, честное фикрайторское, если этот фик будет не дописан я лично… [вырезано цензурой]… нехорошему автору… [снова вырезано]… ну, в общем, надеюсь, понятно.
С нетерпением жду продолжения.
Искренне Ваша, Гремучая Ива.
С нетерпением жду продолжения.
Искренне Ваша, Гремучая Ива.
Не прилагай столько усилий, всё самое лучшее случается неожиданно.
GM
Логово Волчицы
Укус волка
-
Lestat de Lionkourt
- Новичок
- Сообщения: 8
- Зарегистрирован: 03 июн 2006 05:23
- Откуда: От туда где хорошо только мне.
