Бета: Яся Белая
Жанр: куртуазный роман/драма
Рейтинг: PG-13
Пейринг: СС/НЛ (джен), СС/НЖП
Размер: макси
Дисклаймер: моё сердце отдано чужим детям…
Саммари: о любви, смерти, возрождении и о высоком искусстве. О том, для чего Невиллу понадобилось стать Мастером зельеварения и как ему это удалось.
Комментарии:
Этот фанфик задумывался как подарок для Яси Белой, которая терпеть не может джен – в целях перевоспитания))) и был адаптирован для участия в Хеллоуинском конкурсе «Обыкновенные Волшебные Вещи» на сайте Семейные Архивы Снейпов.
Нижеизложенное является сиквелом к давно сочинённому, но так и не записанному фику «Гарри Поттер и Омут Памяти» (фрагменты коего автор всё ещё надеется выпустить в свет в серии «из ненаписанного»). Необходимые пояснения приводятся в сносках.
Если вам приятно считать, что это ООС, считайте на здоровье. Однако не забывайте, что все мы можем сильно измениться с годами…
Автор преданно чтит канон – за исключением одной всем известной смерти. Но не обольщайтесь: я её лишь отсрочила.
Cюжет данного фика по сути есть следствие прискорбной оплошности, ибо аффтар, сиречь аз, грешная, не удосужилась свериться с оригиналом и поверила на слово переводчикам Росмэна, которые перепутали зельеварение с гербологией и сделали Невилла профессором алхимии. Поэтому, увы – AU (а так не хотелось!).
КУДА УЛЕТАЮТ ФЕНИКСЫ
(ИЗ НЕНАПИСАННОГО, часть 7)
I
Слегка нетрезвый Гарри Поттер сидел в своём любимом кресле перед камином и рассеянно смотрел на умирающий огонь. Дрова уже почти прогорели, но подбрасывать новые Гарри не стал: время позднее, по-хорошему, уже и спать давно пора, да вот только лень вставать и тащиться в спальню. Очень уж далеко. Гарри зевнул. От ярко рдеющих углей шёл приятный жар.
За окнами старинного особняка шумел дождь. В доме царила тишина. Маленький Джеймс давно спал. Вероятно, и бабушка Молли тоже легла: день был суматошный, и она очень устала. На всякий случай Гарри прислушался: тяжёлая поступь тёщи обычно была слышна издалека. Не услыхав знакомого топота, Гарри достал из-под кресла бутылку Огневиски и вновь наполнил свой стакан. Вообще-то Гарри Поттер был трезвенником, но сейчас у него был веский повод расслабиться: сегодня он во второй раз стал отцом.
Помнится, когда Джинни рожала Джеймса, больницу Святого Мунго осаждали толпы репортёров. Всем непременно хотелось знать, какие чувства испытывает в этот ответственный момент национальный герой магический Британии.
А маленький Альбус появился на свет уже безо всякой огласки, как самый обычный ребёнок. Были, конечно, подарки и поздравления от родных и близких, было и счастье – такое огромное, что не умещалось в сердце, и от этого было даже как будто больно... И ещё запомнился пронзительный укол печали, когда со сморщенного младенческого личика на Гарри уставились ярко-зелёные глаза, которые он видел когда-то давным-давно в волшебном зеркале Еиналеж.
Гарри Поттер глубоко вздохнул и отхлебнул из стакана. Напиваться на радостях – очень приятное занятие. Чувствовать, как испаряются остатки напряжения, знать, что завтра его ждёт прекрасный солнечный день – вне зависимости от погоды – и впереди будет ещё много-много сказочных дней, полных любви и счастья…
Уже порядком набравшийся молодой отец улыбался, щурясь на последние голубоватые язычки затухающего пламени. Надо бы всё-таки пойти поспать… Хотя без Джинни ему будет холодно и одиноко в их огромной супружеской постели… Впрочем, это всего лишь на одну ночь: уже завтра жена вернётся. Роды, как и в первый раз, прошли нормально, и держать Джинни в больнице дольше положенного срока никто не станет. А пока можно выпить ещё, чтобы обеспечить себе мертвецкий сон до завтрашнего полудня.
Гарри Поттер снова потянулся за бутылкой… но вдруг одно из высоких окон гостиной громко задребезжало: что-то с силой ударилось в него снаружи.
Ничего необычного в этом звуке не было: сегодня с самого утра в окна особняка на площади Гриммо стучались совы. Принесённые ими письма и волшебные открытки бабушка Молли складывала в специальную коробку. Видно, кто-то из друзей припозднился с поздравлениями. Гарри усмехнулся, встал с кресла и, пошатываясь, отправился открывать окно.
Большая мокрая сова влетела в комнату и, опустившись на спинку дивана, протянула хозяину дома лапку, к которой был привязан свиток пергамента. Внушительные размеры свитка навели Гарри на мысль, что это вряд ли поздравления. Разве что кто-то размахнулся и написал целую поэму… Гарри повертел свиток в руках…
- Да это же от Невилла! – обрадовался победитель Вольдеморта.
Значит, вполне возможно, что поэма: молодой профессор Школы Чародейства и Волшебства, восходящая звезда алхимии Невилл Лонгботтом действительно пишет стихи… Чрезвычайно благородный и трогательный поступок. Ведь именно Невиллу Гарри ничего не рассказал… Забыл. Всем друзьям и знакомым отправил по сове с известием о рождении Альбуса, а про Невилла только сейчас и вспомнил. Стыд какой…
Впрочем, забыть было немудрено: Невилл и сам редко вспоминал о своих друзьях… Ну, вспоминал, может быть, и часто, а вот писал два раза в год: на Рождество и на Пасху. Последние новости о нём Гарри обычно узнавал от Гермионы, которая читала всякие научные журналы. Будучи ещё совсем молодым, Невилл уже успел заработать себе репутацию блестящего учёного. Конечно, для этого ему пришлось много трудиться, но ведь он просто помешался на зельеварении с тех пор, как решил изобрести зелье для лечения своих родителей… Кстати, надо будет поинтересоваться, изобрёл он его или нет. Помнится, профессор Снейп утверждал, что это невозможно…
Молодой отец вернулся в кресло, плеснул в стакан виски, сделал большой глоток и сломал печать. Свиток был влажный от дождя и поэтому легко разворачивался. Гарри придвинул поближе к себе подсвечник и приступил к чтению.
«Здравствуй, мой дорогой друг Гарри. До меня дошло известие о прибавлении в твоём семействе. Эту новость мне поведала сегодня утром госпожа директор (сама она узнала от Дайлис Дервент, то есть, от её портрета). Мы все очень за тебя рады, прими наши поздравления. Твоё решение назвать сына Альбусом всех чрезвычайно тронуло. Портрет Дамблдора даже прослезился…»
Гарри прервал чтение, чтобы глотнуть виски и ещё раз просмаковать то восхитительное чувство радости и гордости, которое охватывало его всякий раз при мысли, что у него теперь двое детей. Уже двое! Подумать только, какое богатство! Даже Невилл был взволнован, судя по почерку: его обычно такие аккуратные круглые буквы теснились на пергаменте вкривь и вкось, строчки едва не наползали одна на другую, а кое-где даже красовались кляксы. Что же, Невилл всегда был очень чутким и отзывчивым человеком, благослови его Господь… Гарри улыбнулся и вернулся к письму.
«… хотя, возможно, это произошло и по другой причине. Гарри, дружище, прости меня за это письмо. Я не должен был посылать его тебе в такой день… Надеюсь, что оно не попадёт в руки Джинни, ей это совсем ни к чему… Прости меня ещё раз. Просто мне больше не с кем поговорить. Остальные профессора Хогвартса, конечно, тоже ужасно расстроены, но я почему-то уверен, что мои чувства сможешь понять только ты…»
Гарри снял очки и поморгал. Голова приятно кружилась, но, похоже, с алкоголем он сегодня перестарался. Мерещится не пойми что… Невилл поздравляет с рождением сына и тотчас извиняется… Профессора Хогвартса не то очень рады, не то очень расстроены… Портрет Дамблдора плачет по неизвестной причине… Что за бред?
Гарри неверной рукой напялил на нос очки и решительно отодвинул стакан с недопитым виски. Попытался как следует сосредоточиться и снова развернул свиток.
«Гарри, тебе же знакомо это ощущение, когда кажется, будто на грудь положили большой холодный камень, и ты задыхаешься под его тяжестью? Когда ловишь ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, а глаза разъедают не пролившиеся слёзы? Когда весь этот огромный мир кажется пустым потому, что тот, кого ты любил, покинул его? А ты не можешь в это поверить, готов бежать хоть на край света, чтобы только найти его, обнять, сказать, как ты его любишь!..»
Гарри забеспокоился. Да, конечно, все эти ощущения были ему знакомы. Именно так он чувствовал себя, когда умер Сириус… Неужели, что-то случилось с Луной? Невилл давно уже влюблён в неё и не хочет даже слышать о других девушках, невзирая на то, что Луна никак не согласится выйти за него замуж…
«Гарри, извини за такое долгое вступление. Просто никак не могу решиться написать… Всё это кажется мне дурным сном. А если я напишу, он сбудется наяву... Наверно, я схожу с ума. Я не хочу этого писать! Но я должен… должен… Сейчас я сделаю это… Гарри, дорогой мой друг Гарри, сегодня утром, на рассвете, умер мой учитель, мой Мастер, человек, который изменил и наполнил смыслом мою жизнь… умер Северус Снейп.»
II
Свиток выскользнул из рук Гарри Поттера и с тихим шорохом скатился на пол. Гарри застыл в своём кресле, тупо глядя на упавший пергамент. Вот так новости. Умер. Снейп… То есть, профессор Снейп. Северус… Гарри снова потянулся за стаканом. Да как же это? Ведь они виделись совсем недавно!.. Ну да, всего месяца полтора прошло с той вечеринки… Её МакГонагалл устроила, решила собрать вместе всех членов Ордена Феникса и Отряда Дамблдора. Долго думали, где лучше – в Хогвартсе или на площади Гриммо… В конце концов выбрали второй вариант: Гермионе и Джинни в их положении не стоило тащиться в Шотландию…
Помнится, гостей набился полный дом, явился даже Министр Магии. Северус и Невилл прибыли в компании прочих преподавателей Хогвартса. Мастер и его Ученик вошли последними. Невилл сразу же бросился обнимать Гарри, чуть не задушил. Гарри тоже был рад его видеть. Невилл возмужал и, надо сказать, похорошел. Было заметно, что он следит за своей внешностью: длинные, тщательно причёсанные вьющиеся волосы, небольшая, слегка пижонская, бородка, дорогая мантия выгодно подчёркивает стройную, представительную фигуру… Сразу видно уверенного в себе, преуспевающего молодого учёного, чей портрет не откажется поместить на своей обложке ни одно научное издание… Такое серьёзное, благообразное лицо… Разве что глаза - прежние. Гарри уловил в них всё тот же неукротимый энтузиазм и восторженное обожание – когда Невилл обернулся и, покраснев, виновато взглянул на профессора Снейпа.
- Простите, Мастер, я не знаю, что на меня нашло, - залепетал молодой алхимик, - я, разумеется, должен был пропустить вас вперёд…
- О, вы будете строго наказаны за эту непростительную оплошность, мистер Лонгботтом. Ещё не знаю, как. Но я подумаю…Добрый вечер, мистер Поттер.
Гарри с тёплым чувством пожал твёрдую узкую ладонь. Их отношения с профессором Снейпом не переросли в пламенную дружбу – увы. Но и то взаимное уважение, которое они теперь испытывали друг к другу, чего-то да стоило...
Северус Снейп слегка улыбнулся, отпустив руку Гарри. Выглядел профессор неплохо, хотя и постарел со времени их последней встречи гораздо больше, чем того можно было ожидать. Седины изрядно прибавилось (волосы, кстати, чистые), да и морщинок тоже, но цвет лица стал значительно здоровее: наверно, Невиллу время от времени удаётся выманить Мастера прогуляться на свежем воздухе. И выражение сделалось мягче: губы не кривятся в презрительной усмешке, и глаза больше не напоминают тёмные холодные туннели… Нормальные человеческие глаза, Джинни и Гермиона считают, что даже очень красивые - большие, в длинных ресницах… Но эта глухая печаль, эта вечная тень усталости! Северусу от неё уже не избавиться: обманутая смерть ходит за ним по пятам, как верная собачонка…
- Замучили студенты, да? – спросил Гарри, пряча жалость за беззаботной улыбкой.
- Бездари и тупицы, все до единого, - обречённо вздохнул профессор.
- Ой, профессор Снейп, вы всё-таки её надели!
- Ах, это так мило с вашей стороны!
Профессор Снейп отступил на шаг, опасливо глядя на два больших живота: миссис Поттер и миссис Уизли спешили засвидетельствовать новому гостю своё почтение. Гарри сначала не понял, о чём они так радостно щёбёчут, но спустя пару секунд до него дошло, что на профессоре красуется та самая мантия – бархатная, с серебряными застёжками, которую пятеро гриффиндорцев восемь лет назад рискнули подарить своему суровому учителю на день рождения. Профессор ещё поклялся тогда, что «никогда это не наденет». Выходит, соврал: мантия всё ещё может считаться парадной, однако по ней не скажешь, будто все эти годы она без дела провисела в шкафу…
- Только для того, чтобы доставить вам удовольствие, леди, - проворчал упрямый профессор; покраснеть он не покраснел, но смутился изрядно.
Зная, как Северус не любит привлекать к себе внимание, Гарри отвёл его в наиболее тёмный угол большой гостиной. Профессор Снейп уютно устроился в старинном кресле, за спинкой которого с видом самого преданного телохранителя замер Невилл.
В начале мероприятия Министр Магии произнёс прочувствованный спич о той великой роли, которую сыграл Орден Феникса в истории магической Британии, да и – что уж там скромничать - всего мира. Директор Хогвартса Минерва МакГонагалл выступила с ответной речью, в которой говорилось о бессмертном подвиге членов Отряда Дамблдора. Потом слово вновь взял Министр… Вечеринку спасло чудо: в самый разгар официальной части, когда гости уже начали зевать и малодушно помышлять о бегстве, в гостиную, откуда ни возьмись, впорхнула сказочная фея.
В прозрачной тунике, с огромными стрекозиными крыльями и струящимися по плечам белокурыми локонами, Луна Лавгуд произвела на собравшихся неизгладимое впечатление.
- А может, потанцуем? – без лишних предисловий спросила она и, не дожидаясь ответа, взмахнула волшебной палочкой, кончик которой был украшен ради праздника большой серебряной звездой.
Гостиную наполнили звуки вальса, и Луна первая закружилась посреди ошарашенных гостей, закрыв глаза и раскинув руки. Молодёжь очнулась первая и, разобравшись на парочки, присоединилась к танцу. Гости постарше колебались чуть дольше, но в конце концов даже Министр Магии, галантно подхватив Минерву МакГонагалл, устремился в пляс. В общем веселье, по понятным причинам, не участвовали только супруги Поттер и Уизли. А также профессора Слагхорн (который, собственно говоря, вообще неизвестно почему здесь оказался: к Ордену он не принадлежал) и Снейп. Ну, и Невилл, который, стоя за спиной Мастера, буквально пожирал глазами танцующую в одиночестве Луну. Профессор Снейп, судя по всему, был прекрасно осведомлён о сердечных делах своего Ученика. Гарри, сидевший неподалёку, услышал, как Северус произнёс:
- Мистер Лонгботтом, если вы считаете, будто ваше назойливое присутствие является необходимым условием моего существования, вы сильно заблуждаетесь. Разумеется, я мог бы терпеть вас и дальше, но ваши слюни уже капают мне за шиворот. Вы испортите мою любимую мантию…
Невилл встрепенулся, но не решился покинуть свой пост.
- Но, Мастер, а если вам что-нибудь понадобится…
- … то я пойду и возьму это сам. Я, конечно, старый и больной, но пока ещё не полный инвалид… Ступайте прочь и присмотрите хорошенько за этой полуголой девицей, пока она ещё чего-нибудь не вытворила…
Невилл рванул с места так резво, что едва не опрокинул стоявший у камина столик с напитками. Но на полпути к своей прекрасной цели восходящая звезда алхимии всё-таки притормозила и обернулась:
- Но вы же не уйдёте без меня, сэр?
- Ни в коем случае, сэр…
Невилл улыбнулся, кивнул и нырнул в толпу танцующих. Северус, слегка прищурившись, проводил его глазами. Гарри мог поклясться, что взгляд сурового профессора в этот миг светился самой настоящей нежностью… Вот и у Джинни часто бывает точно такое же выражение лица, когда она смотрит на маленького Джеймса. За себя Гарри ручаться не мог, поскольку в минуты приливов отцовского умиления он ещё не имел случая полюбоваться на себя в зеркало…
- Думаю, вы в такие моменты выглядите гораздо глупее, мистер Поттер, - вдруг сказал профессор Снейп.
- Э… что, сэр? – растерялся Гарри.
- Отцы, любующиеся своими детьми, с моей точки зрения, выглядят намного глупее, чем матери, - пояснил Северус, - хотя по сравнению с некоторыми Мастерами… Пожалуйста, не смотрите на меня, мне стыдно…
Гарри широко улыбнулся, даже не подумав прервать зрительный контакт. Я для вас открытая книга, профессор? Что ж, прекрасно. Значит, я могу не говорить вслух, что я сейчас чувствую… А я завидую Невиллу, чёрт побери! На меня-то вы никогда не посмотрите так, как на него, и всё потому, что я ни черта не смыслю в вашем дурацком зельеварении!.. Или потому что я – Поттер!.. Как будто я в этом виноват!.. И вообще, это был я, а не Невилл, кто сопровождал вас в той весёлой экскурсии в Омут Памяти… Впрочем, вы тогда меня спасли, кажется…* Не думайте, что я неблагодарный. Просто я, как любой человек, люблю нравиться людям, которые нравятся мне. Вы мне нравитесь, а я вам – не очень… Ладно, не берите в голову. Я рад за Невилла, он отличный парень. Раз уж он смог избавить вас от одиночества, согреть ваше сердце, подарить чувство семьи…
- … и это притом, что я, как вы знаете, далеко не подарок, - сказал Мастер; веселье набирало обороты, музыка громыхала вовсю, и Гарри едва его расслышал.
Хозяин вечеринки поднялся и, подойдя к столику, взял два бокала с вином. Один он протянул Снейпу.
- Благодарю, - сказал тот.
- Не возражаете? – спросил Гарри, присаживаясь на подвернувшийся рядом пуфик. – А то, вроде, беседуем… издалека неудобно…
Снейп кивнул, и оба надолго замолчали.
(*Случилось так, что два главных героя ненаписанного фанфика однажды были вынуждены совершить совместную прогулку по воспоминаниям Гарри. Ничто не предвещало беды… Но Обыкновенные Волшебные Вещи иной раз ведут себя очень своевольно, и верх неразумия безоглядно им доверяться. Воспоминания в недрах Омута Памяти вдруг перестали быть просто воспоминаниями и приготовили Гарри и профессору Снейпу пренеприятный сюрприз: ещё одну встречу с Тёмным Лордом – на той же поляне в Запретном лесу, что и в ночь Последней Битвы. У Гарри были все шансы не вернуться из Омута живым... )
III
Через полчаса из толпы танцующих вырвался взъерошенный Невилл.- Мастер, вы тут не скучаете? – с трудом переводя дыхание, спросил он. – А я вот проведать вас решил… Ой, да тут Гарри!.. Значит, не скучаете…
- Нисколько, мистер Лонгботтом, - сладко улыбнулся профессор Снейп, - я как раз собирался рассказать мистеру Поттеру о том, как жестоко я заблуждался относительно ваших способностей к магии в целом и к моему предмету в частности…
- А… Ладно, я тогда пойду… Можно?..
- Боже, избавь меня от этого олуха! – вздохнул Снейп, возведя взор к потолку.
Однако вместо того, чтобы уйти, Невилл подошёл поближе, внимательно вглядываясь в лицо Мастера.
- Что-то вы бледны, мне кажется, - озабоченно проговорил Ученик, - вы хорошо себя чувствуете?
- Прекрасно!
- Мастер…
- Отстаньте!
- Мастер!..
Гарри удивился: в голосе тихони Невилла отчётливо зазвенел металл. Снейп сердито взглянул на своего настырного Ученика и тотчас отвёл глаза. Невилл сокрушённо покачал головой:
- Я так и знал!.. Сильно?..
- Вполне терпимо.
- Подождём до обморока, сэр? – вежливо осведомился Невилл, принимаясь энергично растирать ладони.
Гарри, разумеется, ничего не понимал, однако заметил про себя, что семь лет жизни в тесном общении с профессором Снейпом не прошли для Невилла даром. По-крайней мере, скрывать нормальные человеческие чувства за ехидной ухмылочкой Невилл научился довольно сносно. Хотя куда ему до настоящего мастерства: по глазам Ученика всё равно было видно, как сильно он встревожен и расстроен.
- Гарри, ты не мог бы сделать музыку потише? – обратился к другу Невилл. – Пусть гости нас извинят, скажи им, что у профессора Снейпа…
- Хотите, чтобы о моих проблемах узнало как можно больше народу? – яростно прошипел Северус, но тотчас выронил свой бокал и, согнувшись пополам, схватился обеими руками за голову.
Гарри совершенно растерялся
- Ну-ну, - шептал Невилл, мягко заставляя Мастера опустить руки и сжимая ладонями его виски, - сейчас будет полегче, потерпите…
Северус больше не сопротивлялся. Гарри, подобрав упавший бокал, с немалой долей изумления наблюдал, как Невилл, закрыв глаза, шепчет заклинания, почти касаясь губами бледного лба своего Мастера.
- Спасибо, - еле слышно выдохнул Северус несколько минут спустя.
- Да не за что, - Невилл попытался придать своему голосу беззаботность, но улыбнулся он при этом так печально, что даже у
Гарри дрогнуло сердце…
- Руки не забудьте помыть, - сказал Снейп, - и не коснитесь никого по дороге…
- Не волнуйтесь, Мастер, я всё помню, - и Невилл удалился из гостиной, держа руки перед собой так, словно они были очень грязные, и он боялся испачкать себя или других.
- Вода смывает плохую энергию, - объяснил Северус, заметив любопытный взгляд, каким Гарри проводил друга, - когда Невилл проделал это впервые, он забыл… В общем, мне не хочется вспоминать, что ему – и мне – пришлось тогда пережить… Давайте лучше вернёмся к нашей беседе. На чём мы остановились?
Гарри молча похлопал глазами: он не помнил. Северус улыбнулся краешком губ:
- О, какая знакомая картина: мистер Поттер не может ответить на мой вопрос!.. Будто в старые добрые времена… Я словно бы даже помолодел!.. Мы с вами, сэр, говорили о моём Ученике. Я сказал, что сильно заблуждался насчёт его способностей… Я-то думал, что он талантлив…
Северус замолчал и провёл тонким пальцем по губам, как всегда делал, пребывая в задумчивости.
- Да, я думал, что он талантлив, - повторил профессор уже без тени улыбки, - но это совсем не так. Это не талант, это гений. В зельеварении он настолько же выше меня, насколько я сам выше вас, мистер Поттер…
- В ваших устах это звучит грандиозно, сэр, - проговорил Гарри, когда вновь обрёл дар речи.
Северус удивлённо покосился на него и даже не сразу нашёлся с ответом.
- Клянусь Мерлином, мистер Поттер, вы совсем не так плохи, как можно решить с первого взгляда! – сказал он после небольшой паузы.
- Да и вы, сэр, можете быть довольно приятным человеком, - неожиданно для себя самого брякнул Гарри.
Снейп взмахнул волшебной палочкой, и в руках собеседников очутилось по стакану огневиски.
- За знакомство, - предложил Северус.
Выпить до дна они так и не успели: в другом конце гостиной неожиданно возник некоторый ажиотаж, и до Гарри донёсся громкий возглас профессора МакГонагалл:
- Санни, дорогая, какой сюрприз!
Рука Снейпа вздрогнула и сжалась, стакан треснул, и остатки огневиски вытекли на старинный ковёр. Гарри удивлённо посмотрел на профессора. Лицо Мастера Зелий застыло, словно превратившись в маску, и глаза, ещё мгновение назад лучившиеся тихим смехом, стали холодны и пусты. Взгляд Северуса был прикован к невысокой, скромно одетой леди, которая шла сквозь толпу, улыбаясь и раскланиваясь на все стороны.
Гарри залпом опрокинул в себя обжигающий напиток. О, Боже! Это она!.. Светлый гений послевоенного Хогвартса, утешение и отрада израненных страхом и потерями душ… Тот, кто видел её хоть однажды, уже не забудет никогда… Вон, Джинни с Гермионой вперевалочку спешат к ней и обнимают сразу с двух сторон, профессор Флитвик целует ей руки, а потом их всех окружает толпа позабывших про танцы гостей, и музыку заглушает радостный гомон:
- Санни, как здорово, что вы зашли!..
- Правда, мы так долго вас не видели!..
- Куда вы всё время от нас прячетесь?..
- Работа? Милая Санни, это не оправдание!..
- Работа может и подождать, а вот старые друзья…
- А то всё письма и письма! Надоело!..
- Хочется видеть вас живую!..
- А вы меня помните? Ой, правда?! Как я рада!..
- А меня? Вы были моей любимой учительницей!..
- Вы были лучшим профессором по Защите из всех, кого я знал!..
Кто ж там врёт столь бессовестно? На памяти Гарри Поттера Санни была одним из худших преподавателей Защиты от Тёмных Искусств (конечно, если не считать Локхарта и Амбридж). Гарри чуть не засмеялся, вспомнив, какой ерундой они занимались на её уроках. У семикурсников не было никаких шансов сдать ЖАБА, если бы не помощь Отряда Дамблдора. В пользу Санни как учителя говорило лишь то, что она, не стыдясь признаться в своей некомпетентности, сама попросила ребят о помощи…
Гарри вспомнил, что Санни даже не умела создавать Патронуса… Смысл её пребывания в Школе заключался в ином: Санни сама становилась Патронусом для всех, кто имел счастье хотя бы мимолётно встретиться с ней взглядом. А мудрая директор Хогвартса, подбирая кандидатуру на вновь освободившуюся должность, решила, что нанесённые войной раны любовь излечит гораздо быстрее, чем магия. И оказалась права.
- Друзья и коллеги, дайте нашей Санни немного прийти в себя и оглядеться! – воззвала только что вспомянутая Минерва МакГонагалл. - И перестаньте виснуть на ней вдесятером, вы же её задушите!..
Гости, хотя и с неохотой, всё же вняли гласу разума и вновь рассредоточились по гостиной. Мимо Гарри, шушукаясь, под ручку прошли две девушки - однокурсницы Джинни.
- Бедняжка Санни, как она постарела, я едва узнала её!..
- Я тоже… Ах, ей же всего года тридцать два – тридцать четыре!..
- А выглядит не моложе моей мамы!..
- А ведь была такой красавицей!..
- О, да, просто нечто невероятное!..
- Кажется, в неё были влюблены даже домовые эльфы!..
- Она была божественна!..
- Как жаль!..
- Может, она больна?..
Санни, получившая, наконец, свободу передвижения, направилась в сторону Гарри, и он увидел, что подружки-сплетницы сокрушались недаром. От сказочной красоты осталось одно воспоминание – впрочем, самое светлое и пленительное из когда-либо посещавших Гарри воспоминаний. И он, поднявшись, со смешанным чувством радости и грусти шагнул навстречу.
- Здравствуйте, Гарри, - улыбнулась гостья, - что, вы тоже удивлены?..
Гарри покачал головой: он понял, о чём его спросили.
Нет, он не был удивлён тому, с какой спешкой старость преследует прекрасную Санни. Он – один из очень немногих – знал причину.
Санни могла быть Патронусом для всех, кроме самой себя.
- Вот и хорошо, - вздохнула Санни, - а то все удивляются… и огорчаются. Я поэтому и не стремлюсь ни с кем встречаться… Огорчать тех, кого любишь – это так тяжко!..
Внезапно она вздрогнула и, слегка побледнев, посмотрела куда-то за плечо Гарри. Гарри обернулся.
Профессор Снейп стоял в тени за кругом света, сам похожий на тень.
- Мистер Снейп!.. – робко проговорила Санни.
- Миссис Саншайн, - профессор вежливо склонил голову.
Санни постаралась улыбнуться. Вышло неважно.
- Как поживаете, Северус?..
- Превосходно, Мери Сьюзан, - отозвался тот.
Один взмах палочки - и расколовшийся стакан вновь стал целым. Снейп аккуратно поставил его на столик у камина.
- Вы поранились, - встревожилась Санни. – Позвольте мне…
- Нет, миссис Саншайн, не позволю, - сказал Снейп, пряча руку.
- Но я же целитель! – в голосе Санни зазвучала обида. – Это моя…
- Обязанность? - усмехнулся Северус: в его тоне было поровну ехидства и горечи. – Извините, но мне пора уходить. Всего доброго, мистер Поттер. Всего доброго, леди. Был очень рад встрече. Прощайте.
И он стремительно покинул большую парадную гостиную дома номер двенадцать на площади Гриммо – как теперь выяснилось, навсегда…
Санни посмотрела ему вслед и отвернулась.
- Гарри… я не ошибаюсь: вы ведь всё знаете, правда? – глухо проговорила она спустя пару минут. – Скажите, я была неправа… тогда?..
Гарри осторожно взял гостью под руку и усадил в кресло, только что покинутое профессором Снейпом. Отворачиваясь к столику с напитками, он успел заметить, как Санни украдкой погладила изогнутый подлокотник.
- Тогда… Тогда вы сказали, что любите своего мужа, - Гарри старался говорить как можно мягче.
- С тех пор ничего не изменилось, - молвила миссис Саншайн, рассеянно принимая бокал, - и не изменится… Но, Гарри… Это же очень легко – любить мёртвого… Гораздо легче, чем живого… Я раньше не понимала… И это казалось мне непреодолимым препятствием…
- Но теперь больше не кажется? – ободряюще улыбнулся Гарри.
В красное вино упали две тяжёлые слезы.
- А теперь - поздно...
. Надеюсь, я отформатировала все верно.
.