Гарри Поттер и Семь Врат Времени

[Fionna Kassiltenirra]

Всем доброго времени суток! Когда-то давным-давно писала я фики много и продуктивно, и в этом форуме в том числе. Закончились книги - и закончились идеи, последний свой фик я бросила незавершенным и довольно долго не вспоминала о нем; возможно, это премьера "Принца-полукровки" вдохновила меня, а может быть, летняя жара совершенно сводит с ума и слишком много свободного времени, или это просто неизлечимая графомания, но фик я решила довести до ума и закончить. По главам будут представлять его на ваш суд - рада мнениям, критике (обоснованной) и вообще любой реакции! Вспомним молодость! )))))

Название: Гарри Поттер и Семь Врат Времени
Рейтинг: PG-13 - исходя из настоящего состояния фика
Пейринг: в соответствии с эпилогом 7 книги
Жанр: приключения и немного романтики
Размер: макси
Дисклаймер: я не претендую на идеи и героев Роулинг - Роулинг не претендует на моих, на том и договорились )))
Саммари: Магический мир спустя двадцать лет после падения Темного Лорда. Чемпионаты по квиддичу, праздничные торжества, турниры и состязания юных колдунов - волшебное сообщество начинает забывать о страшных страницах своей истории. Только избранные хранят память о произошедшем - Гарри Поттер и Драко Малфой не могут найти места в новом мире, страдая от предчувствий и пугающих видений. И не случайно - неожиданное истинное пророчество, открывшееся профессору Трелони в присутствии детей главных героев, зловещие истории, которые дочь Рона и Гермионы Роуз читает в книге сказок профессора Дамблдора, и Наследник Слизерина, заключивший сделку со Временем, не заставляют себя долго ждать. Кому-то предстоит вновь играть привычную роль, кому-то сделать решающий выбор ради лучшего будущего, а кому-то исправить ошибки, совершенные в далеком прошлом.

Добавлено спустя 2 часа 14 минут 30 секунд:
Глава 1.
Мальчики, которые выжили.

«В древних волшебных книгах написано, что ночь – близнец дня, так же, как зло – близнец добра, а смерть – жизни; она открывает тайны и смешивает краски прошедших дней в едином, всепоглощающем вязком тумане, размывающем контуры и очертания и медленно стекающем по небосводу куда-то за горизонт; ночью открываются небесные сферы, стоящие несоизмеримо выше этого мира, предшествующие ему и помнящие ужасающую пустоту хаоса, предыдущие миры и движение непознанной энергии Вселенной. Только один, удостоившийся, может сыграть со временем в опасную игру, которая, подобно загадке сфинкса, имеет лишь два возможных исхода – абсолютную победу или поражение, кара за которое не знает жалости.
Остерегайся времени, о странник, остерегайся его чар; ты не сумеешь удержать в руках ночь, с первыми лучами солнца она выскользнет из твоих рук, оставив тебя во власти теней, в эпицентре их сумасшедшего хоровода, и тогда ничто не вернет тебя, ты потеряешь покой и разум, ты станешь подобен метеору, бесцельно носящемуся по космосу, не знающему ни дома, ни привязанности. Все, с чем столкнешься ты, будет разрушено, и лишь память станет твоим убежищем».

Высокий светловолосый мужчина отложил в сторону старинный фолиант и в задумчивости подошел к окну. Ночь уже зажгла на небе первые звезды, а опрокинутое небо осветилось ярким пламенем фейерверков и вспышек магических огней – волшебный мир праздновал двадцатилетие победы над Темным Лордом, одним из величайших волшебников прошедшего века, властелином черной магии и самых опасных магических сил. Повсюду слышались музыка, пение и всеобщее ликование. Человек у окна вздохнул. Казалось, воспоминания причиняют ему необъяснимую боль. Он обратил свой взгляд к луне, и неожиданно сквозь блики и всполохи праздничных торжеств ему почудилось незнакомое лицо, завораживающее и в то же время пугающее, глаза, вмещающие в себя всю пустоту и весь холод звездного неба. Он провел рукой по глазам, желая развеять наваждение, а уже спустя мгновение луна скрылась за пробегающим по небу облаком, и очарование ночи словно померкло перед ним, оставив в сердце след неуловимой горечи. «Наш род никогда не станет прежним, - печально прошелестело в сердце Драко, - никогда не вернет себе былого блеска.. потомкам Малфоев останется лишь гордиться легендами о своих великих предках, легендами, которые вскоре станут не больше песчинки в бескрайней пустыне жизни.. мои дети уже не узнают сияния успеха и пьянящего влияния, для всех они будут потомками Пожирателей смерти – в последний момент преступивших волю Темного Лорда, не справившихся с возложенной на них задачей.. отвергнутыми светлой стороной и предавшими темную..и Люциус Малфой завершит цепочку глав рода, высоко взлетевших и никогда не теряющих чувства собственного достоинстав, а вместе с ним уйдет эпоха.. та, подобной которой больше не будет».

Драко мрачно посмотрел на накрытые столы в собственном саду и множество гостей, произносящих тосты, смеющихся и шутящих.. для многих этот день мало чем отличался от остальных выходных наподобие дня рождения Мерлина – прекрасный повод собраться и выпить, продемонстрировать новую мантию или ультра-современную метлу.. многие из них не помнили или просто никогда не знали дней расцвета и могущества Лорда Волдеморта. Люциус, отец Драко, находился в центре внимания – высокий, ухоженный, с неизменной тростью, безупречными серебристыми волосами, в темно-зеленой атласной мантии, он казался королем торжества, удивительным образом игнорируя желающих напомнить ему о прошлом, равнодушно улыбаясь и ведя почти те же разговоры, что и много лет назад – суммы, выделяемые им на благотворительность и восстановление жизни магического сообщества после разрушительных преступлений Темного Лорда, позволяли ему и сейчас, пренебрежительно прищурившись, погрузиться в воспоминания о Хогвартсе дней его молодости и сожалеть о нынешнем состоянии школы, где уже третий выпуск слизеринцев включал в себя и магглов, что вызывало у Малфоя-старшего чувство глубокого презрения и сочувствия к Скорпиусу, своему единственному внуку, сыну Драко и Астории Гринграсс, студенту Хогвартса. Люциус предлагал отправить мальчика в школу далеко за пределами Европу, где тот мог бы свободно изучать темную магию, не подвергаясь преследованиям и не страдая от предрассудков, однако Драко воспротивился, понимая – Скорпиусу предстоит жить в совершеннно ином мире, где нет места темным чарам и заклинателям змей.

Сам Скорпиус в этот момент стоял рядом с матерью, блистательной Асторией, безмерно гордящейся своей нордической красотой и благородным происхождением. Казалось, они были так поглощены праздником, и никто не подумал бы, что эта женщина тратит целое состояние на восстановление доброго имени и пропуск в высшее общество для своего сына, а тот больше всего на свете мечтает оказаться подальше от этих лицемерно улыбающихся людей, готовых обвинить их во всех смертных грехах, не успеет за ними захлопнуться входная дверь. Нет, Драко решительно не мог разделять праздник этих людей, он был подобен тому метеору, не имеющему цели и назначения, гонимому по небу чьим-то умыслом, о котором он читал в книге, оставленной отцом на столе в кабинете. Он держал тьму в руках, но она исчезла под палящими лучами солнца, оставив его блуждать в сумерках.

В комнате незаметно возник домашний эльф.
- Мистер Малфой, мой хозяин, ваш отец желает видеть вас на празднике. Фотографы из Ежедневного Пророка готовы к фотосессии для статьи о вашей семье.

Драко состоил недовольную гримасу. Ему уже за 30, а он по-прежнему игрушка в руках собственного отца. Он подошел к зеркалу и бросил рассеянный взгляд на отражение. Бледному лицу с тонкими чертами лица не хватало отцовской аристократичности, короткая стрижка же лишала сходства и с остальными представителями рода, славившимися платиновыми локонами до пояса. Черная мантия делала его похожим на священника. Нет, род Малфоев обречен, обречен даже на худшую судьбу, чем полное исчезновение – его ждет забвение, растворение, отречение от самой своей сути. Он, наследник одного из самых древних и чистокровных родов в Великобритании, воспитанный для службы величайшему темному магу всех поколений, с раннего детства мечтающий во всем походить на своего отца, теперь считал его игру недостойной попыткой интегрироваться в новое общество и вести размеренную, ничем не примечательную жизнь обладателя огромного состояния и многочисленного семейства, которым легко манипулировать. Драко хотел уехать. Ответ Люциуса был отрицательным. Драко хотел забыть. Люциус никогда не позволил бы. Драко хотел помнить. Но игру его отца невозможно понять ровно до того момента, пока сам не становишься ее жертвой.

Драко вышел из комнаты и спустился вниз по лестнице из темно-зеленого мрамора. Ступеньки были заколдованы таким образом, что каждый раз под стопой идущего расходились круги воды. Еще одна оригинальная идея Астории, лично занявшейся новым дизайном дома почти сразу после свадьбы. Нарцисса не возражала – она была убеждена, новая атмосфера пойдет на пользу их семье, а кроме того, произведет благоприятное впечатление на всех тех людей, что постепенно стали появляться в их доме. Люциус обладал уникальным талантом, свойственным роду Малфоев, - находить возможность возвыситься в любой, даже почти безнадежной ситуации.. К сожалению, Драко не унаследовал этой замечательной способности, поэтому считал последние 20 лет своей жизни печальным и увы бессмысленным занятием.

- Драко! – Астория в бледно-сиреневой шелковой мантии и с маленькой собачкой на руках уже спешила ему навстречу, - Куда ты пропал? Люциус недоволен твоим отсутствием, ты знаешь, что замминистра магии посетил наш вечер? Сейчас они разговаривают с твоим отцом и Скорпиусом, иди же! Не заставляй себя ждать, скоро люди начнут сомневаться, что у Скорпиуса есть отец! О, Эвелин, дорогая, добрый вечер! Как мы рады тебя видеть, - не дожидаясь ответа от Драко она поспешила навстречу очередной гостье, - Как дела? Как здоровье Грациоса? О, я так давно не видела вас, слышала, вы путешествовали! Горю желанием услышать!

Удаляясь от звенящего голоса жены, Драко вышел в парк; при его появлении обстановка оживилась: Элладора Яксли, дочь одного из Пожирателей Смерти, а ныне владелица популярного и эксклюзивного магазина мантий для волшебников и волшебниц, подав ему руку, защебетала о необходимости крупного пожертвования в рамках проводимой ей благотворительной акции, Виолетта Джагсон, улыбнувшись, подняла бокал за его здоровье; здесь был Грегори Гойл, знакомый Драко еще со времен учебы в Хогвартсе вместе со своей семьей, Дафна Гринграсс, старшая сестра жены Драко, Пэнси Паркинсон, Грэйн Монтегю, а также огромное количество представителей Министерства магии, деятелей культуры и спорта - в имении Малфой, бывшем некогда штабом Пожирателей Смерти, вот уже десять лет проводились самые масштабные и самые дорогие праздненства в годовщину победы над Темным Лордом. Как удавалось Люциусу привлекать людей в столь мрачное место и удерживать их вокруг себя, оставалось для Драко неизменной загадкой.

- Добрый вечер, отец, - Драко слегка склонил голову, глядя в глаза Люциусу. Хозяин дома держался слегка отстраненно, внимательно наблюдая за слугами, носящимися из стороны в сторону с подносами.
- Драко, - голос его звучал отчужденно. Видимо, и ему ситуация не доставляла большого удовольствия.
- Вы довольны праздником?
Люциус едва уловимым жестом повел тростью по воздуху. Все в саду вдруг стихло.
- Вы правы, отец, ни к чему, чтобы нас услышали. Вы, видимо, хотите сообщить мне что-то очень важное.
- Вам так кажется? - Люциус скривил губы, - Поверьте, даже ради удовольствия общения с вами я бы не стал творить здесь магию, которая способна попасть в поле зрения мракоборцев. Всего лишь обычное заклятие Вакуума, которое по силам преодолеть даже студенту-пятикурснику. Не одно поколение должно смениться, чтобы с нашего имени и нашего дома были сняты все подозрения, и не нам с вами удостоиться дожить до этих дней.
- Вы говорите ужасные вещи, отец, - Драко начал немедленно терять самообладание, - В таком случае все, что Вы делаете сейчас, не имеет смысла. Не лучше ли будет навсегда покинуть эту страну и начать все сначала в другом месте, где нас никто не знает?
Люциус смерил сына презрительным взглядом.
- Вы трусливы и мелочны, Драко. Вас волнует мнение всех этих людей, вам важно, как они к вам относятся. Вам так и не удалось добиться успеха именно потому что вы позволяете своим эмоциям управлять разумом.
- Вы так думаете, отец? Где же был ваш разум, когда Темный Лорд возродился? Почему вы не применили его, когда он был повержен?
Люциус усмехнулся.
- Я ошибся, пригласив вас присоединиться к нам, сын. Сегодня мы празднуем свободу мира волшебников. Разделите и вы общую радость, или вернитесь к тому, от чего я вас невольно отвлек.
Драко подумал об оставленной на столе книге. Вряд ли она имеет значение - Министерство Магии конфисковало всю подозрительную литературу, часть которой была уничтожена, а часть теперь хранилась в Запретной секции Хогвартса или Библиотеке при Министерстве. Но почему тогда отец так странно на него смотрит?

По взмаху руки Люциуса парк снова наполнился шумом и смехом.
- Драко! - Пэнси Паркинсон взмахнула рукой, - Скорее иди сюда! Эвелин рассказывает невероятную историю о том, что произошло с ней в Италии!

Взгляд Драко выразил глубокую заинтересованность - в душе же поселилась тяготящая усталость. Прежде, чем он покинул отца, тот неожиданно задержал его, притянув за плечо тростью и едва слышно проговорил:
- Темный Лорд пал, потому что его падение было неизбежным. Но ты еще не готов услышать ответы на свои вопросы.

***
Давным-давно, много тысяч эпох назад, за завесой тайн предыдущих миров, в древнем замке, сотворенном из камня, молний и солнечных лучей, жил один могущественный волшебник. Много лет провел он в уединении, склонившись над книгами, изучая знание, накопленное мудрецами древности, давно забытую и неизвестную его современникам магию. Все в мире было подвластно ему – он умел творить колдовство лишь мановением руки, обращать в прах все, что было непокорно его воле, перемещаться с одного конца земли в другой и говорить с каждой живой тварью. Люди, населяющие этот мир, трепетали перед ним, однако у них не было причин для беспокойства – волшебник редко угнетал их, ведь все необходимое он мог получить, не прибегая для этого к помощи человека. Земля вокруг его имения сама рождала богатый урожай, сезоны сменяли друг друга, однако климат в его стране оставался теплым и приятным, огромные стада паслись на этих лугах, не истощая их. Волшебник женился на чудесной женщине и обзавелся многочисленными сыновьями, которым он мог бы передать свою мудрость. Каждый, кто знал этого мага, мог с уверенностью сказать – вот он, абсолютно счастливый человек. И лишь одна вещь тяготила душу волшебника, омрачала разум, лишала сна и радости жизни – все мог подчинить себе великий колдун, только время было ему неподвластно, и однажды неизменно настанет тот час, когда он должен будет покинуть этот мир и присоединиться к душам своих праотцов.

Уже на склоне лет родила жена волшебника девочку, прекрасную, подобно зимней метели. Каждый, кто видел этого ребенка, проникался искренним восхищением ее красотой и стремился оказать ей почет, достойный королевской дочери. Годы шли, красавица взрослела и поражала всех не только прекрасной внешностью, но и острым умом, способным проникнуть в самые глубины мироздания. О да, она была истинной дочерью своего премудрого отца, вот только характер ее сильно отличался от прочих членов семьи. С юных лет мечтала она повелевать, однако отец иначе видел ее судьбу. Девушке было всего шестнадцать, когда пришла она к волшебнику и попросила научить ее тайному знанию, благодаря которому земля и суша, светила и демоны, и каждая живая душа на земле ему покоряются. Но волшебник разгневался – наследником он избрал своего старшего сына, а дочь высшей белой и темной магии обучать он не пожелал.

И тогда нашел он для нее достойного жениха, которому позавидовала бы любая принцесса, - талантливого молодого мага, происходящего из богатой и могущественной семьи. Представители лучших волшебных родов этого древнего мира собрались, чтобы поздравить юную красавицу с блистательной помолвкой. Феи слетелись, чтобы благословить невесту счастьем и семейным благополучием, единороги сбежались, чтобы принести ей дары леса и полей, драконы кружили над замком в знак невероятного почета. Звезды на небе остановили ход, чтобы невеста дольше могла танцевать на своем празднике, драгоценными камнями была усыпана дорога, по которой ступала дочь волшебника, а подол ее платья покрывали редкие многоцветные бабочки. И только отец невесты отсутствовал на помолвке, сказавшись нездоровым.

После пиршества, проводив гостей, юная невеста не вернулась в свою комнату, а стараясь показаться незаметной, выскользнула из замка. Сделавшись невидимой, она достигла утеса на берегу моря, где ждал ее человек, завернувшийся в мантию. Был то волшебник, ее отец. Печально сообщил он дочери: «Все на свете тайны известны мне, однако погибаю я безвременно и не знаю причины и средства против загадочного недуга, а следом за мной умрет и этот мир, которым я управляю. Придут иные миры и эпохи, однако ни один из нас не увидит их – другие маги появятся на свет, другие заклинания будут твориться. Звал я гостей на свадебный пир, а пришли они на прощание с самой жизнью». И тогда воскликнула дочь волшебника: «Известна мне причина твоего недуга, недалека она, о отец, известно и противоядие от этой болезни, и раскрою я секрет этот, если поклянешься ты передать ты мне власть над всеми мирами, все знания, которыми ты обладаешь». И тогда закричал волшебник от горя и отчаяния, ибо понял, что отравлен был собственной коварной дочерью-колдуньей, но не было у него пути назад, и чтобы продлить жизнь всему живому, дал он такую клятву.

На следующий день облачилась ведьма в наряды из меди и изумрудов, расплела свои длинные черные косы, и перенеслась в опасную долину, куда ни одна живая душа не желала помнить дороги, пустынную выжженную землю, где на многие километры простирались лишь горы праха, а пустота была разлита в воздухе, и только дом в форме огромных песочных часов возвышался над безлюдной равниной. Был то дом Времени, самого Грозного из всех Судей, самого опасного и беспощадного противника и верного союзника тем, кто знал ему цену. Редко человек забредал в гости ко Времени, ибо знали в те далекие эпохи – каждому гостю бросает Оно вызов, и тот, кто проигрывает партию в игре, уже не возвращается обратно, в случае же маловероятной победы имеет право победитель на исполнение любых своих трех желаний. Коварная ведьма осмелилась принять этот вызов и то ли удалось ей перехитрить Время, усыпить его внимание и сделать дерзкий ход, принесший ей победу, - то ли же был в этом высший промысел ее противника, видевшего сквозь пространство и читающего судьбы, как по раскрытой книге, - не так важно: обратило к ней Время лицо свое, дабы выслушать ее желания. Первым желанием колдуньи было продлить жизнь ее отцу ровно до тех пор, пока не передаст он ей знание тайное, которым один он владел. И усмехнулось время, и в ту же секунду вернулись силы к волшебнику, и вновь ощутил он молодую кровь, бегущую по его жилам, однако мрачна была его радость, ибо высокую цену он поклялся за нее отдать. И было второе желание колдуньи жизнь вечная, во всех мирах и эпохах, измерениях и пространствах, среди людей и духов, а вместе с жизнью вечной и вечная молодость и красота, чтобы так же как и раньше, останавливались на небе луна и звезды полюбоваться на нее, а соловьи слагали песни, воспевающие ее силу и могущество. И нахмурилось время, но исполнило просьбу дочери волшебника и даровало ей желаемое. И тогда возгордилась ведьма, и третьим желанием приказала Времени поклониться ей, как превосходящей его, и подчиниться, и исполнять впредь лишь ее волю, изменяя судьбы миров высших и низших, людей и сущностей, творить и уничтожать по ее повелению. И разгневалось тогда Время на непомерную злобу дочери волшебника и ее жажду власти, и прокляло ее Время, и обрекло вечно скитаться между мирами и пространствами, не зная покоя и отдыха, радости и любви, не творя ничего доброго и светлого, принося лишь разрушение и боль, пока не искупит она преступление свое и не найдет успокоения. Однако жестоко расхохоталась принцесса волшебного мира – два ее желания сохраняли свою силу, и она была выше мира людей и мира магов. С высоко поднятой головой покинула она Дом Времени и вернулась в свою страну, к своему отцу.

Долго учил волшебник дочь свою тайным знаниям, открыть которые мог лишь он один, во исполнения клятвы своей забросил он сыновей своих и имение свое, и земля не давала больше урожая, и бежали крестьяне из тех мест, убоясь жестокой колдуньи, ведь замечали они, что больше не прекрасные эльфы и гордые лани славят ее – грифоны и фестралы слетаются, чтобы прокаркать песнь хвалы, мантикоры и змеи сползаются, чтобы приветствовать ее красоту и молодость. Прошли тысячи лет, и состарился волшебник-отец, и умерли его сыновья и сыновья его сыновей, а молодая дочь его сохраняла красоту, как и в день своего шестнадцатилетия, и только знание ее непомерно умножилось, и ничему больше не мог он научить ее, ибо не было такой загадки в мирах прошедших и грядущих, которая не была бы ей известна. И в тот день умер маг, ибо таким был дар Времени юной принцессе, и вместе с магом ушел в небытие его мир, и воцарился хаос. Пожелала юная ведьма сотворить иной мир и править им единолично, но ничего не получилось у нее – сбылось проклятие, согласно которому не могла она ничего создать, но только уничтожить и разрушить. И когда поняла дочь волшебника свое бессилие, закричала она страшным голосом и взвились вокруг нее все темные силы вселенной, и носилась она с ними по космосу, не находя приюта и спасения от тоски.
Много миров сменилось с тех времен, много эпох прошло, много великих волшебников явилось в этот мир, но не было никого подобного древней колдунье с разноцветными глазами, и поныне скитающейся меж эпохами и сея на своем пути раздор, обман и ложь...

- Чем это ты занимаешься, Роуз, - недовольная Гермиона появилась в дверях комнаты, застав девушку за чтением книги, - Гости уже давно собрались.. О, а что это ты читаешь?
- "Сказки барда Бидля", - Роуз повернула книгу обложкой к матери. - Какая красивая книга, и такая старинная. Откуда она у нас?
Гермиона вздохнула. Ее дети знали многое о Войнах между волшебниками и всем, через что им пришлось пройти, но эти сказки она никогда им не читала - слишком печальными были воспоминания, овевашие эти истории. Сказка о трех братьях, осмелившихся бросить вызов самой Смерти, слишком переплелась с поворотами ее собственной судьбы, и говорить об этом сейчас, перед Роуз, в разгар праздника, у нее не было ни малейшего желания.
- Это наследство, - нехотя проговорила она. - Один хороший человек оставил мне эту книгу сказок, чтобы она указала мне путь. Однажды так и произошло.
- Ты расскажешь мне потом, - проявила неожиданное понимание Роуз, - Скажи только, все эти истории правдивы?
- Разумеется, - подтвердила Гермиона. - Все это происходило с древними колдунами и колдуньями. Я лично видела подтверждения, и после расскажу тебе эту историю полностью.
Роуз кивнула, а потом задумчиво проговорила:
- Значит, эта колдунья действительно может уничтожить все? Весь мир? И никто не сможет ее остановить?
Гермиона в удивлении взглянула на дочь.
- Какая колдунья?
- Ну как же, ведьма из сказки, дочь волшебника, проклятая Временем? Ведь там сказано, что только искупив свой грех, она перестанет скитаться между мирами.
Гермиона почувствовала неприятное волнение в области сердца.
- Дай мне книгу. Неужели я так давно читала ее, что не могу вспомнить... Нет, не может быть... Сказка о трех братьев... Фонтан Удачи... Прыгучий горшок... Так. Ну все правильно. Тут нет сказки про колдунью. Откуда ты взяла ее?
Теперь Роуз в недоумении посмотреть на мать.
- Отсюда. Только что здесь была эта... - выхватив книгу, она перелистнула страницу, чтобы увидеть абсолютно чистый лист.
- Но... Я действительно только что прочитала... - растерянно заговорила она...
- Не волнуйся, милая. Это все сказки, - умиротворяюще произнесла Гермиона. - Это же волшебная книга, она склонна вселять фантазии, у которых нет оснований. Не верь этому, и иди веселись! Ты такая красивая сегодня.

И поскольку лицо Роуз, обнявшей мать, по-прежнему выражало тревогу, Гермиона сочла возможным произнести заклинание, переносящее внимание человека на нечто позитивное. Когда девушка взглянула в глаза матери, там уже не было прежнего беспокойства. Перед ней стояла четырнадцатилетняя рыжеволосая девушка в разноцветной мантии и с очаровательными кудряшками, готовая прямо сейчас бежать танцевать и веселиться. "Ей только четырнадцать. Она должна видеть знать только радость, которую может подарить этот мир", - подумалось Гермионе. "А сколько тебе было лет, когда ты впервые взглянула в лицо Смерти?" - прошептал ехидный голос внутри.
"Я не буду вдаваться с панику. С тех пор, как мы с Гарри работаем в Министерстве, я повсюду вижу угрозу. Все хорошо. Темного Лорда нет уже двадцать лет. Пожиратели Смерти оставили свои жестокие замыслы. У меня двое детей и чудесный муж. Роуз просто это приснилось.
И все же Гермиона задержалась в комнате дочери, наведя палочку на книгу и прошептав: "Ктувио!"

Бумага оставалась безупречно белой.

"Это может быть обычная фантазия, - повторила она себе. - Обычная игра воображения впечатлительной девушки. Но кто знает, разгадали ли мы все тайны этой книги... случайно ли Дамблдор оставил ее именно мне?"

- Гермиона! Здесь Гарри и Джинни с детьми! Скорее иди к нам! - Рон умудрялся без заклинания усиления голоса вызывать Гермиону из сколь угодно отдаленного места.
Она откинула волосы с лица и вышла, занеся по пути книгу в кабинет и поместив ее на самую высокую полку.

***
Шрам у Гарри не болел уже двадцать лет. Все было хорошо.

Известный мракоборец Гарри Джеймс Поттер, гордость всего волшебного мира, предпочитал отмечать этот день в кругу по-настоящему близких друзей. Вечеринки у Малфоей не привлекали его - несмотря на приглашение, которые присылалось ему с поразительной точностью каждый год, прием в Министерстве навевал тоску... никто из этих людей не мог до конца понять всего пережитого им еще в детстве, в юности... Никто не мог разделить горечь многочисленных утрат. Только те, кто шагал с ним плечо к плечу знали и верили, что не каждая рана может быть исцелена и не от каждого мучительного воспоминания возможно избавиться, поместив его в Омут Памяти, только они знали правильные слова, только их Гарри желал видеть рядом в такой опустошительный для себя день, когда радость была отравлена ядом слез. Нет, Гарри сходил с ума от вопросов и предположений людей, никогда не знавших всех произошедших ужасов, он терял самоконтроль при длительных расспросах, порой совершенно бестактных. Утешение он находил в детях. Джеймс Сириус, Альбус Северус и Лили Луна, которым он дал имена людей, сыгравших важную, возможно, роковую роль в его жизни, воплотили собой смысл всего, через что ему пришлось пройти, значение борьбы, которую он вел не один год. Их знаменитые тезки могли бы гордиться - дети Гарри Поттера и Джинни Уизли действительны были отважны и талантливы, и Гарри был счастлив, что ему удалось воспитать их такими.

Гермиона налетела на него как вихрь, в следующее мгновение его уже обнимал Тэд Люпин, одновременно Хьюго Уизли воодушевленно делился с ним впечатлениями о чемпионате мира по квиддичу, финал которого он недавно посетил с друзьями и семьей. Гарри тот матч видел очень косвенно - как мракоборец, он был сосредоточен на обеспечении безопасности. В голове не переставала крутиться другая картинка - объятые огнем палатки и люди в черных балахонах и масках.. Его первый финал чемпионата по квиддичу. Начало кошмара.

- Гарри, ты как? - от внимательного взгляда Гермионы не ускользала ни одна деталь, - Чем ты обеспокоен?
- Все хорошо, что ты, - Гарри постарался уйти от ответа. - Ты же знаешь, что мне не до веселья в этот день. Слишком многие не дожили до него, чтобы радоваться вместе со мной.
- Гарри, - терпеливо вздохнула Гермиона. - Я же вижу. Что-то не так. Прости за назойливость, но мне действительно важно знать.
Гарри решился.
- Сны, - объяснил он. - Уже которую ночь меня мучают кошмары.
Гермиона приподняла брови:
- Но это ведь не... не те сны, которые ты видел тогда... давно... Правда же? Это обычные кошмары, как у людей?
Гарри усмехнулся:
- Уже много лет я не знаю, что означает "как у людей". Но это другие сны. С одной стороны, такие же, но только в них нет Темного Лорда. В них другой человек.
- Но кто он? Ты знаешь его? Ты можешь описать его лицо?
- Это мужчина. Его лица я не вижу. И иногда с ним женщина. У нее странные глаза... это единственное, что я могу рассмотреть.
- Но что пугает тебя в этих снах? Они тебе угрожают? Ты можешь следить за их действиями? - Гермиона выглядела очень напряженной.
Гарри пожал плечами.
- Я не знаю. У меня есть ощущение, что они управляют чем-то в моей жизни... Хотя возможно, я излишне драматизирую, и это просто сны? Это ведь могут быть просто сны?
Гермиона покачала головой:
- Не знаю, Гарри, не знаю... За прошедшие годы я привыкла думать совсем о других вещах. Как сварить выпрямляющее волосы зелье... Как наколдовать стирку одежды, как приструнить домашнего упыря, что приготовить на ужин Рону с детьми... Я чувствую, что хоть и работаю в Министерстве Магии, это работа носит совершенно мирный характер. Сны ведь действительно могут быть просто снами. И все же... я могу попросить тебя проверить одну книгу? Это очень важно для меня и для моей семьи. Мне кажется, что у Роуз было видение. Я не хочу в это верить, я была бы счастлива, если бы она оказалась обычной ведьмой со стандартным набором интересов юной девушки, чтобы она проводила свое свободное время в магазинах этой Яксли, выбирая одежду, нежели ища в библиотеке средство борьбы с очередным сумасшедшим, мечтающим поработить этот мир. Но я боюсь. Я сильно испугалась сегодня.
Гарри озадаченно посмотрел на подругу.
- Но что это за книга? Где Роуз ее нашла?
Гермиона ответила мрачным взглядом.
- У Дамблдора.
Последовала долгая пауза.
- Это "Сказки барда Билля", Гарри.

Веселье за столом после этого разговора уже не могло быть полным. Вечер был полон печальных воспоминаний, несмотря на попытки Джинни и Рона разрядить атмосферу. В конце концов, положение спасли дети. Джеймс Сириус, Альбус Северус, Хьюго и Тед начали игру в квиддич прямо на поле рядом с домом, Роуз решила спеть для гостей, и вся семья Поттеров и Уизли погрузилась, наконец, в атмосферу праздника.

Гарри незаметно отошел в тень дерева, и присев на землю, задержал взгляд на Луне. Это сразу напомнило ему о Ремусе и Нимфадоре... Глаза против воли защипало, а контуры предметов стали вдруг нерезкими. В этот момент ему показалось, что Луна подмигнула ему дерзкими, глядящими прямо в душу глазами. Гарри моргнул, и все стало на свои места. Вечер, фейерверки в небе, жена, дети, друзья, запах мяса на гриле и скошенной травы. Он, Гарри Джеймс Поттер, мальчик, который выжил бесчисленное количество раз, пришел, казалось бы, к некоей финальной точке, начиная с которой все должно было пойти по-другому. Новая жизнь. Новая цель. Сохранить то счастье, путь к которому был выложен потерями и печалью.

- Папа, покажи нам этот прием! Покажи! - позвали его сыновья.
- Смотрите, как это делаю я! - Джинни, долгое время профессионально занимающаяся квиддичем, ныне спортивный комментатор, сделала потрясающий трюк в воздухе и хитро улыбнулась Гарри, - Мой муж готов принять вызов?

Гарри, улыбаясь в ответ, взял в руки метлу.

Все было хорошо.

[Fionna Kassiltenirra]

Глава 2.
Тайна непреложного обета.

Каждый год в послепраздничную ночь Гарри Поттер видел особенные кошмары, скорее напоминающие облеченные в материю воспоминания, бешеную пляску призраков, только таким образом имеющих возможность вернуться к подобию жизни - на пару мгновений. На этот раз ему впервые явилась Беллатрикс Лестрейндж, безумная, как никогда раньше, с озлобленно перекошенным лицом и спутанными черными кудрями:
- Я убила Сириуса Блэка! - ее ведьминский хохот, казалось, заполнил собой весь мир, - Я убила Сириуса Блэка!
Беллатрикс балансировала на парапете балкона, едва держась рукой за колонну. Посланное Гарри заклинание вихрем искр пронзило ее, рассыпавшись в ночной мгле, не причинив колдуньи ни малейшего вреда. В то же мгновение он услышал ее шепот за спиной:
- Ты уже не помнишь его, Гарри.. Ты бы мог вернуть его, найдя Воскрешающий камень.. Ты бы мог вернуть всех, чья смерть мучает тебя.. Бедный, бедный Гарри Поттер.. Ты глуп, ты не можешь меня убить во второй раз. Я - твоя память, твои мысли.. Ты ненавидишь меня, а значит я вечно буду жить в твоем сознании. Тебе придется убить себя, чтобы избавиться от прошлого.
Гарри снова увидел Беллатрикс, зависшую в воздухе, волосы ее были объяты пламенем.
- Я умираю... - прошептала она, - это боль, намного страшнее Адского пламени... Темный Лорд повержен, и ничто больше не в силах вернуть его в этот мир, но и ты не будешь счастлив, Гарри Поттер, никогда не будешь... - она вдруг перевернулась в воздухе, и на долю секунды ее лицо вдруг приняло выражения удивительного умиротворения.
- Я убила Сириуса Блэка.. А ты был рядом, и не смог спасти его. Ты будешь жить с этим вечно... если только ты уже не забыл.

Гарри резко поднялся в постели, нащупывая очки. Комната была пуста, за окном еще раздавались отголоски праздника. Джинни спала рядом, вероятно, видела чудесные сны. Они часто оставались ночевать в доме Уизли, поэтому Гарри знал, где найти зелье, дарящее сон без сновидения. Прошептав: "Люмос", он постарался неслышно спуститься по лестнице на кухню, где, впрочем, не было так уж пустынно, как можно было предположить. Рон задумчиво жевал тыквенное пирожное, просматривая газету.
- Привет, - Гарри постарался, чтобы его голос звучал как можно спокойнее.
- Снова кошмары? - Рон как-то грустно посмотрел на него, а затем подвинул газету, - Интересно, а им известно, что это такое?
На фото Астория Малфой с собачкой на руках держала под руку Драко, а рядом стояли Люциус, Нарцисса и Скорпиус. Блистательное семейство в полном составе.
- Люциус постарел, - не без удовольствия отметил Рон, - но выглядит все тем же самодовольным кретином, что и раньше.
Гарри кивнул. Люциус не тревожил его в кошмарах, а потому сейчас ему не было места в его мыслях. Рон тем временем продолжал свой комментарий:
- А Малфой смотрит в камеру с таким видом, словно фотографируется под действием заклятия Круцио. Интересно, сколько миллиардов Астории удалось вытянуть у Люциуса, чтобы собрать всех этих людей? Да они же все ее ненавидят. Эй, посмотри-ка.. это что, Министр? Вот здесь, рядом со Скорпиусом Малфоем! Кстати, Хьюго рассказывал мне о нем. Высокомерный, самовлюбленный, гордится своим дедом безмерно. Наверняка сожалеет, что не родился лет на 20 пораньше, вот уж кто точно...
Гарри раздраженно прервал его:
- Рон. Я не хочу сейчас говорить о Малфое. Ясно?
Рон осекся.
- Ясно. Я забыл, что вы теперь заключили мир. Кто бы мог подумать, что Малфоям свойственна благодарность. Хотя после того, как ты избавил этого мерзавца от Азкабана, он бы мог соизволить здороваться с нами хотя бы при встрече в Министерстве..
Гарри вздохнул. Рон явно не был настроен слушать сегодня.
- Я пойду спать, - он сделал большой глоток зелья, приготовленного Гермионой. Теперь ему был гарантирована крепкая защита, уничтожить которую не могла даже Беллатрикс Лестрейндж. И все-таки до последнего момента Гарри не мог выбросить из головы ее слова. Он сделал меньше, чем мог бы. Он сделал слишком много ошибок.

В империи Малфоев жизнь шла своим чередом. Астория движениями волшебной палочки приводила гостиную в порядок после визита гостей. Скорпиус задумчиво расхаживал перед камином, уставленным фотографиями.
- Ты бы не мог помочь мне, дорогой, - попросила Астория. - Верни фотографиями пристойный вид.
Скорпиус усмехнулся и достал волшебную палочку. Каждый прием гостей сопровождался кардинальными изменениями вида гостиной, дабы никто не мог предположить, что речь идет не о добропорядочном магическом семействе. С каждым прикосновением к рамке изображения древних белых магов и погибших членов семейства Блеков сменялись на лица прежних близких к семейству Малфоев людей - бывших Пожирателей Смерти и сторонников темных сил. Беллатрикс Лестрейндж послала ему воздушный поцелуй.
Астория задумчиво смотрела на сына. Скорпиус вырос совершенно не похожим на Драко в его возрасте, все, кто его знал, отмечали невероятное сходство с Люциусом - та же осанка, мимика, тот же тип мышления и стиль речи. Когда Астория Гринграсс выходила замуж за Драко Малфоя, он заявил, что их сына ждет совершенно другая судьба и другое будущее. Уже тогда она знала - будущее великое и блистательное. Теперь он вырос, и его усилиями Астория станет знаменита на все эпохи - да, не как жена великого колдуна. Как мать, воспитавшая безмерно талантливого сына. Она бы гордилась такой репутацией.
- Чем ты думаешь заняться теперь, Скорпиус? - вдруг спросила она. - Ты проведешь это лето с нами, я надеюсь?
Скорпиус отстраненно взглянул на мать.
- У нас с дедом были планы на это лето. Я думаю, мы должны отправиться в путь.
Такого Астория не могла ожидать.
- Тебе бы стоило поговорить с отцом и со мной, прежде, чем дать свое согласие на путешествие, мой дорогой. Неужели ты не проведешь ни одного дня со своей матерью? И потом, разве ты забыл, кому я хотела представить тебя совсем скоро?
Скорпиус рассмеялся.
- Люциус может меня представить намного более могущественным и влиятельным магам, неужели я потеряю такую возможность, мама? Что такое все это любители магглов, которых вы так старательно хотите привадить в наш дом, в сравнении с ними!
- Это те, благодаря кому вы не воспитываетесь в маггловском детском приюте, Скорпиус, - тяжелая трость почти оттолкнула его в сторону, а мрачный взгляд Люциуса не предвещал ничего хорошего, - Потому как если бы вся ваша семья в один прекрасный день оказалась в Азкабане, вас в мире волшебников ждал бы не лучший прием. Я начинаю сомневаться в вашей благонадежности. Если вы не умеете держать язык за зубами, для чего мне нужен такой внук.
Глаза Скорпиуса сверкнули, но он воздержался от ответа. Зато Астория недовольно повернулась к свекру, чтобы высказать все свои мысли:
- Что это за тайны, Люциус? Я в своем доме последняя узнаю о том, что мой сын едет неизвестно куда и зачем! Я не могу самостоятельно решить, кого мне принимать в своем доме, вы вмешиваетесь во все и буквально не даете мне дышать!
Люциус равнодушно повернулся к невестке спиной, обращаясь к Скорпиусу:
- Я отправляюсь завтра на рассвете. Вы должны быть готовы и ждать меня в предгорьях имения. Вы поняли меня, Скорпиус?
Скорпиус кивнул:
- Да. Если я не буду готов в назначенный час, я не смогу сопровождать Вас.
- Именно.
Люциус направился к выходу из комнаты, однако уже в дверях замедлил ход:
- Вы должны всегда знать свое место и свое предназначение в этом доме, Астория. Вы не для того стали женой моего сына, чтобы судить о моих решениях. Только тот, кто дорожит своим местом, имеет возможность возвыситься.
Астория промолчала. Спорить с Люциусом всегда удавалось ей с трудом. В конце концов, она жена самого богатого наследника волшебного мира Великобритании. Даже после конфискации значительной части имущества Малфоев, они могли позволить себе роскошную жизнь. Поэтому, мило улыбнувшись, она переменила тему разговора:
- Мне тяжело видеть в этом доме посторонних слуг, Люциус. Моей семье всегда служили домашние эльфы, но теперь, с отменой их рабства, я совершенно бессильна заставить их работать. Лишь единицы хранят верность нашим семьям, но это так унизительно..
Люциус усмехнулся.
- Все в этом мире проходит, Астория, все новое - это перья феникса, пущенные по ветру. Рано или поздно старое возвращается - если не через наших детей, то через внуков. Только укоренившееся дерево выстоит во время бури.
Драко, вошедший в комнату несколько минут назад, решился повторить вопрос, заданный на празднике:
- Нас ждет буря, отец?
Люциус пристально посмотрел ему в глаза. Молчание затянулось, и Астория сочла лучшим для себя решением незаметно выйти из комнаты, прихватив с собой Скорпиуса.
- Нам надо собраться, мой милый. А такие разговоры не стоит тебе слушать.

Отец и сын долго в молчании смотрели друг на друга. Наконец Драко не выдержал.
- Я хочу знать, что происходит в этом доме, отец. Я хочу знать, что значат все эти необъяснимые отъезды, твое молчание. Я уже который день живу с ощущением, что это имение живет своей собственной жизнью.
Люциус тростью развернул кресло и уселся перед камином. Драко продолжал стоять и ждать ответа.
Отец его заговорил не скоро.
- Ты прав в своих предположениях. Если бы власть в волшебном мире не была захвачена магглами и полукровками, ты бы мог удостоиться быть посвященным во все тайны удивительного места, где ты живешь, но сейчас, когда темная магия считается преступлением, а стремление к продолжению благородного рода, не оскверненного маггловской кровью, - предрассудком, поместье династии Малфой лишено своей души, а без души нет жизни. Имение не мертво, оно еще дышит, чувствует, и ты ощущаешь это биение жизни кожей. Но только возвращение прежнего миропорядка способно возродить его, и тогда, мой сын, ты увидишь, какая магия творилась здесь во все предыдущие времена.
Драко огляделся по сторонам. С детства этот дом казался ему зловещим, но теперь, усилиями Астории, он смог стать почти уютным, напоминающим замок любого богатого волшебника с кучей детей и собак. Трудно было представить, что сейчас не он наблюдает за своим домом, а дом следит за ним, оценивает и ждет только удобного момента, чтобы решить, является ли он истинным хозяином имения Малфоев.
Люциус словно читал его мысли.
- Ты прав. Это имение жестоко карает незванных гостей. Даже мне неизвестны все наложенные на него чары. В одном я могу быть уверен - только действующий здесь в исполнении воли хозяина может добиться успеха, непослушание же влечет за собой страшную участь.
Драко задумался:
- Значит, в этом ответ на мой вопрос о причинах падения Волдеморта?
- И в этом, и в многом другом, - Люциус задумчиво смотрел на пламя. - Однако нам не стоит говорить об этом там, где даже стены имеют уши. Прогуляемся, сын мой, я хотел бы говорить с вами немного дольше перед своим отъездом.

Драко и Люциус вышли из замка. Люциус шел немного впереди по направлению к озеру. В детстве Драко запрещали приближаться к нему под страхом страшного наказания; надо полагать, что на деле оно скорее всего и не понадобилось бы - по мере взросления Драко были открыты многие тайны загадочного водоема, и значительную часть из них он предпочел бы никогда не слышать.
- Я надеюсь, мы не отправимся в плавание, - иронично отметил Драко, - Я не захватил с собой атрибутов черной магии для защиты от утопленников, гигантских осьминогов и других прелестных обитателей этого места.
Люциус презрительно усмехнулся.
- Это место надежно защищено от слежения Министерства. Этим ничтожным фокусникам никогда не постичь заклинаний, которые произносили здесь наши предки. Со мной вы в безопасности. Разумеется, вам достаточно сделать одно неверное движение, чтобы все воды этого озера обрушились на вашу голову. Вам ведь они не принадлежат. Вы живете в моем доме всю свою жизнь, дорогой сын, тратите мои деньги, а вместе с ними и мое время. Любое мелкое поручение вы исполняете с точностью до наоборот, падая на дно и таща туда всю семью. Если бы не рождение Скорпиуса, возможно, я бы уже давно отказался от обязанности быть вашим отцом, но здесь вы преподнесли мне удивительный сюрприз, произведя на свет ребенка, подающего огромные надежды. Уже сейчас Скорпиус превосходит вас морально, интеллектуально, духовно. Как только ему откроется его предназначение, все великие этого мира поклонятся ему, и тогда и ваш черед придет доказать свою верность.
Драко постарался скрыть волнение:
- Верность кому, отец? Темный Лорд ведь мертв. Он погиб прямо на наших глазах. Вы сами видели, как он исчез.
Люциус, прикрыв глаза, наблюдал за неподвижными водами озера.
- Темный Лорд? Да, был такой знаменитый волшебник. Мы все были готовы присягнуть ему на верность, однако он совершил ошибку. Потом еще одну. Много лет мы ждали, однако сейчас я вынужден признать - мы шли неверной дорогой. Не Темный Лорд правит этим миром, раз сам он пал жертвой чужих чар.
Перед глазами Драко вдруг появился Крэбб, погибающий в Адском Пламени. Нет, двадцать лет - это слишком мало, чтобы забыть. Сотен лет оказалось бы недостаточно.
- О чем вы думаете, Драко, - вкрадчиво проговорил Люциус, - Возможно, вам вспомнилась Бузинная палочка, хозяином которой вы по счастливой случайности оказались, так и не узнав об этом. Вы могли в тот момент занять место Темного Лорда, убив Гарри Поттера, а затем и самого Волдеморта. Но вы оказались так порабощены своими страхами и эмоциями, что не разглядели очевидного. Удивительно, что вас не постигла судьба самого Тома Реддла, - издевательски произнес он это имя, - Он тоже отличался редкостным невезением. Одна удача влекла за собой полосу настоящих бедствий. И все это происходило по его сознательному выбору.
Драко узнавал манеру отца. Люциус хотел что-то донести до него, но ожидал, что тот будет умолять его раскрыть правду. И он снова решился принять эту игру:
- Почему, отец? Что вы знаете неизвестного мне? Я вижу, что причина смерти Волдеморта отнюдь не в Гарри Поттере!
- Гарри Поттеру повезло, - заметил Люциус, - сколько раз он оказывался в нужном месте в нужное время, сколько великих волшебников сражалось на его стороне. Однако в победе над Волдемортом его героизма меньше, чем склонны преувеличивать его так называемые друзья. Я уже говорил вам, Драко, что Волдеморт допустил ошибку. Он дал непреложный обет, который не смог выполнить, и в день его смерти истек отпущенный срок. Даже если бы Гарри Поттер умер раньше, Волдеморт все равно бы погиб. Даже если бы ни один из крестражей не был бы уничтожен, его дни были сочтены. Создавая множество крестражей он хотел избавиться от последствий ошибки, совершенно в далеко молодости, но сам запутался в паутине, которую пытался сплести. Именно поэтому мы с твоей матерью не участвовали в битве за Хогвартс. Что касается тебя, видимо, звезды над твоей головой в тот день лежали благоприятно, и тебя не постигла печальная участь многих других.
Драко стоял пораженный это новостью. Все вдруг в одночасье перевернулось с ног на голову, столько бесполезных смертей, столько пустых, бесплодных усилий - а все это время темный волшебник Люциус Малфой знал правду, наслаждаясь жизнью в своем имении, принимая гостей и странствуя по миру. "Я бы мог убить Дамблдора, и это было бы напрасно, я бы мог убить сотни людей, я бы мог погибнуть сам, а он знал, что дни Темного Лорда сочтены, и пальцем не пошевелил, чтобы остановить меня от преступления.. но как?"
- Отец, но это ведь невозможно! Это слишком просто, до нелепости просто! Неужели такой могущественный волшебник, как Темный Лорд, тот, кто почти подчинил себе смерть, мог умереть, как обычный маггл? Если он знал такую древнюю магию, о которой не найти упоминания в книгах, как мог он пасть жертвой банального заклинания? Как мог он вообще дать такую клятву, поставив на кон все свое могущество?
Люциус снова усмехнулся.
- Я уже дал вам все ответы, Драко. На настоящий момент у вас есть все, чтобы ответить самостоятельно и решить, на чьей вы стороне. Если же вы по-прежнему не можете понять меня, знайте, что только благодаря этой клятве обрел Волдеморт то, чего смог достичь, и так же легко потерял.
С этими словами хозяин имения Малфоя дал понять, что разговор окончен, и двинулся в сторону замка. Драко недолго колебался - легкие круги по воде заставили его немедленно последовать за отцом.
- Куда вы уезжаете? - бросил он ему вслед.
- И это вам тоже могло бы стать известно, Драко, воспользуйтесь вы тем, что вам дано.

До входа в замок шли молча.

В свою комнату Драко Малфой вернулся, полный решимости закончить чтение странной, неизвестным образом попавшей в его руки книги, однако его ждало разочарование. Стол, на котором он ее оставил, пустовал, и несмотря на то, что кабинет был все это время заперт, книга исчезла. Драко присел на край кресла, стараясь разобраться в новых открытиях сегодняшнего дня, но никак не мог сосредоточиться. Имение Малфоев не выдавало своих секретов, и соприкоснувшись с ними этой ночью, Драко пожалел о заданных вопросах. Кажется, кара для непрошенных гостей уже поспешила к нему навстречу.

***

Утро принесло в волшебный мир радостные известия - решением Министерства магии соревнования по квиддичу между юными волшебниками - студентами магических школ - выносились на международный уровень, и совсем скоро ожидалась серия игр между молодежными командами. Джинни Поттер была приглашена комментировать эти игры, что несказанно радовало не только ее, но и все молодое поколение их семьи.
- Это просто фантистика, мам! - Джеймс, кажется, был на седьмом небе от счастья. - Миллионы волшебников соберутся посмотреть на игру нашей команды, это такой шанс показать себя!
Хьюго Уизли, еще один игрок сборной Гриффиндора, вел себя еще более экспрессивно.
- Это будет бешеная игра! У Слизерина не останется никаких шансов, с первых же минут все увидят, насколько безнадежно их положение!
Джинни удивленно посмотрела на племянника.
- Я думала, с этим покончено, нет? У вас нет никаких оснований ненавидеть команду Слизерина.
- Конечно, Малфой же там не играет, - поддержал беседу Рон, - Передай-ка мне тосты!
- Меня это бесит, дорогой братик, - Джинни выглядела действительно возмущенной, - Ты не должен переносить на ребенка ненависть к его отцу. Если даже Гарри не испытывает больше вражды к Драко, то и ты не должен.
Рон возмутился:
- В конце концов, Джинни, вспомни, сколько зла он причинил нашей семье? Или ты считаешь, что он вредит исключительно Гарри? Даже сейчас Люциус Малфой находится в положении полной неприкосновенности, в то время как наша семья, непосредственно участвующая в победе над Волдемортом, ничего не получила взамен! Родители смогли восстановить Нору после пожара только спустя пять лет, а отец и сейчас занимает должность в министерстве только благодаря помощи Гарри! Так же, как и Гермиона! Вся эта лояльность к магглам всего лишь жалкая видимость, пока Малфои контролируют половину волшебного мира!
Гермиона больше не могла не вмешиваться.
- Ну все, Рон, успокойся. Прекрати немедленно. В последнее время в этом доме слово "Малфой" звучит даже чаще слова "спасибо"! Давайте сменим тему, пока вы окончательно не поссорились.
Джинни резко встала из-за стола.
- Я не могу менять тему, когда мой брат ведет себя даже хуже, чем Малфой. Пойду посмотрю, проснулся ли Гарри. Извините.
Рон с подчеркнутым равнодушием налил себе кофе, стараясь не смотреть на Гермиону.
- Ты не должен был, - осуждающе проговорила она.
Дальше завтракали в полном молчании.

- Гарри Поттер.
Черные пронзительные глаза Северуса Снейпа на этот раз веяли особенным холодом. Зелье Гермионы больше не помогало. Призраки роились в сознании Гарри и по одному вырывались на свободу.
- Такой же ленивый, самоуверенный и наглый, как твой отец. Ты один считаешь, что можешь вершить правосудие. Ты бы мог вернуть Лили к жизни, но ты уверен, что только твои моральные нормы единственно правильные.
- Дамблдор одобрил мой поступок.
- Дамблдор покинул этот мир, не беспокоясь о твоем будущем. Почему ты так веришь, что именно тебе он открыл все, что было в его мудрой голове? Ты можешь найти Воскрешающий камень. Иначе ты предаешь память своей матери, проживаешь ее жизнь.
- Нет! Она никогда не была бы настоящей частью этого мира, она по-прежнему принадлежала бы к миру теней!
- Когда ты был хозяином всех даров смерти, что могло помешать тебе изменить это?
Северус Снейп смерил его презрительным взглядом, и Гарри почувствовал, как его засасывает в какую-то трясину, лицо бывшего директора Хогвартса отдаляется и теряется в темноте.

- Гарри, Гарри! - он открыл глаза, взволнованная Джинни трясла его за плечи. - Какой кошмар, что с тобой было? Ты кричал, катался по кровати..
Он сел на кровати, держась за голову. Казалось, что в глаза изнутри воткнули раскаленные иглы.
- Джинни, - резко спросил он, - Что бы ты сказала, если бы я признался, что решил найти Воскрешающий камень?
Джинни растерянно на него посмотрела.
- Я бы сказала, что ты его не найдешь. Ты выбросил камень. Ты не помнишь ни места, ни направления. И наконец, я бы спросила, кого ты хочешь вернуть к жизни?
Гарри с трудом встал, подойдя к окну. Солнце светило как никогда ярко, изумрудно-зеленая трава с благоухающими цветами играла бликами его лучей, Альбус и Роуз медленно прогуливались по дорожке. Роуз о чем-то быстро рассказывала, жестикулируя, Альбус внимательно слушал, иногда вставляя свои замечания. Жизнь казалась такой прекрасной, что никакие сны не могли ее разрушить. Образы Беллатрикс Лестрейндж и Северуса Снейпа без следа развеялись порывами южного ветра.
- Себя, - неслышно проговорил Гарри. - Я должен вернуть к жизни себя.

***

- Ты веришь в Птицу Рух? - рассмеялся Альбус. - Перестань! Уже давно доказано, что птица Рух - это красивая восточная сказка. Если они и существовали когда-то, все успели забыть о них. Сама подумай, даже в реестре Отдела Контроля за Магическими существами она значится как персонаж из персидских легенд.
- И все-таки я верю, что в мире осталось то, чего не видят другие, - мысли Роуз витали далеко от логики собеседника. - Птица Рух.. гарпии.. грифоны.. все они существуют и подчиняются кому-то.
- Насчет гарпий и грифонов я с тобой согласен, - кивнул Альбус. - Я читал о них в Волшебной Энциклопедии. И грифон - это же почти символическое животное. Но найти их можно, наверно, только в Запретном Лесу или других отдаленных уголках земли. Здесь им явно не место.
- Мне иногда становится очень страшно, Альбус, - призналась Роуз. - Родители постоянно спорят. Дядя словно сам не свой в последние месяцы. Хьюго не замечает таких вещей, он слишком занят квиддичем и девушками. А я вчера, начитавшись сказок, сочинила легенду, которая не выходит у меня из головы. О злой колдунье, которая только выжидает своего часа, чтобы испепелить этот мир дотла.
Альбус обеспокоенно взглянул на подругу.
- Ты должна успокоиться, Роуз, - покачал он головой. - Ты слишком впечатлительна и эмоциональна. Да, папа огорчен, подавлен, но ты сама знаешь, какие испытания выпали на его долю. А все эти магические создания, которых ты себе навоображала, - всего лишь плод твоего воображения, и даже те, что действительно существуют, не могут причинить тебе вреда. Наш мир намного проще того, в котором создавались эти легенды. Там волшебники и герои каждый день сражались с ассидами и василисками. Ничего этого больше нет. Научись воспринимать сказку как сказку. Пойдем в дом, мы еще должны решить с мамой, как поедем на чемпионат и где разместимся в Лондоне.
Альбус взял Роуз за руку и повел к дому. В душе он сильно сомневался, что ему удалось ее переубедить.

***
Скорпиус Малфой был на месте назначения на час раньше. Место, которое Люциус называл предгорьями имения, в действительности выглядело как нагромождение уродливых скал и ущелий. В древние времена сотни гномов трудились в этих копях, добывая золото и драгоценные камни и обогащая древний и богатый род своих хозяев. После победы над Грин-де-Вальдом, эти создания обрели свободу, но не покинули обжитого места, отныне храня сокровища для себя. Скорпиус не знал, как распоряжается Люциус маленькими, сильными и жадными существами, однако понимал, что имение Малфоев никогда не дарит свободы тем, кто однажды угодил к нему в рабство.
Скорпиус знал, что в один прекрасный день все эти могущество и сила будут принадлежать ему. Будучи еще совсем ребенком, он представлял себя копией деда, с тростью в окружении трепещущих слуг, только еще более великим и знаменитым. Волшебники всего мира, верил он, будут слетаться, чтобы услышать мудрость из его уст. Однако когда он рассказал об этом Люциусу, тот ударил его.
- Вы желаете власти, блеска, славы? Вы ничего не знаете об этом. Пока вы ослеплены собой, вы не видите пути. Вы ведете себя, как нищий маггл, попавший случайно в сокровищницу. Недостаточно просто получить золото - нужно уметь обратить его в действие, не попав при этом на виселицу, - Люциус сделала паузу. - Как вор.
Уже три года проучившись в Хогвартсе, Скорпиус считался одним из самых талантливых учеников своего факультета. Впрочем, в семье эти его достижения волновали только Асторию, которая обожала при случае вставить рассказ об успехах сына в Трансфигурации в разговоре с подругами, дети которых тоже посещали школу.
- Превратить чайник в черепаху? - невозможно было передать выражение брезгливости, появившееся на лице Драко, когда сын решил рассказать ему о том, что послужило поводом для хвалебного письма домой от руководства школы. - Как это полезно.
- Хогвартс не является школой в прямом смысле этого слова, - отметил тогда Люциус. - Это место знакомств, заведения связей и контроля над своими противниками.
- У меня нет противников, - заметил Скорпиус.
- Вы правы, - подтвердил Люциус. - Пока вы ничего не достигли, только глупец пожелает с вами состязаться.

Солнце палило нещадно. Скорпиус нетерпеливо поглядывал на часы, пока минута в минуту перед ним не возник дед.
- Забавно было наблюдать за наследником всего состояния семьи Малфой, - насмешливо проговорил он. - Вы ждете меня целый час, стоите на солнцепеке, с чемоданами. Я чуть было не решил, что какой-то слуга бродит там, где ему быть не позволено.
- Я не хотел задерживать вас, - внутри Скорпиус напрягся, что такой необдуманный поступок с его стороны может заставить Люциуса передумать брать его с собой.
- И все же, вы потеряли время, мой друг, и проступок ваш намного тяжелее, чем можно себе представить. Великие волшебники теряли все, что имели, именно потому что недооценивали могущество Времени.
- Я сожалею, - Скорпиус посмотрел ему в глаза с выражением полного раскаяния и готовности исправить ошибку. Люциус улыбнулся.
- В таком случае, позвольте рассказать вам сказку, прежде, чем мы отправимся в путь. Я уверен, что очарование этой милой детской сказки скрасит нашу дорогу и поднимет вам настроение.

В древние, потерянные в круговороте Времени Эпохи жила на свете могущественная колдунья, и все прекрасное на свете было лишь слабым отражением ее красоты. Колдунья знала тайны вселенной, повелевала грозами и молниями, водами в океане и песками в пустыне. Юные маги готовы были отдать жизнь за ее благосклонный взгляд, но ей не нужны были их жизни. Уже много тысяч лет она скиталась по древним мирам, не находя себе места и покоя, ибо каждое ее прикосновение сеяло гибель и раздор, а свиту ее составляли самые темные и мерзкие твари. Колдунья не знала ни любви, ни привязанности, и больше всего на свете мечтала лишь об одном - освободиться от проклятия, сковывающего ее навеки - проклятия Времени.

Да, Время прокляло ее за дерзость и неповиновение, и долгое время считала волшебница, что она обречена. Но шли годы, на земле рождались новые поколения магов и пророков. Многих вопрошала она, как спастись ей от страшного наказания и покинуть мир навсегда, но не получала ответа на свой вопрос. И тогда убивала ведьма бессильных помочь ей волшебников, чтобы никто на земле не узнал о постигшем ее проклятии. В рассказах о разных временах мелькает она в роскошных одеяниях, окруженная поклонниками и подражателями.

Но однажды родилась пророчица, изрекшая, что в одном из будущих миров родится маг, не знающий себе подобных, способный разорвать проклятие и спасти ведьму от кары Времени, но взамен придется отдать ему самое дорогое, что есть у него на земле. Возликовала ведьма и обратилась к возлюбленным своим: тот, кто сможет победить ради нее Время, получит ее в жены навеки, но последнюю часть предсказания скрыла она от них. И нашелся храбрец среди магов, сразившийся с Временем и победивший. И сказало ему Время: "Будет по воле твоей, но сперва скажи мне, что на свете тебе дороже всего?" И воскликнул храбрец: "Конечно, моя возлюбленная, ведь ради нее сражался я с тобой и победил". И закричала колдунья, услышав эти слова, а Время торжествующе улыбнулось, сказав: "Рыцарь твой победил, но словами своими не освободил тебя от моего проклятия. Ты просила у меня красоту и всеобщее обожание - ты получила их, но тем самым ты лишила себя своей свободы, ведь каждый неизбежно полюбит тебя и будет считать самым дорогим, что есть у него на земле, а не полюбивший тебя, если такой и родится в следующих мирах и эпохах, никогда не пожертвует ради тебя самым дорогим своим сокровищем на земле".

Много тысяч лет печалилась ведьма, но потом решила обмануть мир и хитрым путем выманить свое спасение. Сказала она: "Тот, кто заключит со мной непреложный обет, поднимется выше всех магов, когда-либо существовавших до него, и достигнет невиданного ранее могущества. Силу и смелость дам я ему, и богатства несметные, раскрою ему величайшие тайны вселенной, - в обмен должен он лишь вернуть мне мою свободу от Времени, любым способом, тот же, кто не исполнит обета, умрет по истечении назначенного срока". Знала ведьма, что привлечет она жадных, корыстных волшебников, больше всего на свете ценивших свое богатство и влияние. И многие маги дали непреложный обет, чтобы легко разбогатеть и одолеть своих противников, только исполнить клятвы не могли они - богатство ослепляло их, могущество сбивало их с пути. Жили они так, как будто никогда не умрут, и не могли победить Время, а по истечении срока заклятие само сводило их в могилу.

Так падали песчинки в огромных песочных часах под названием Жизнь, и жила на свете колдунья, и не было эпохи, чтобы не являлся к ней маг, надеявшийся оказаться удачливее других, но тщетно. Меняла она страны и континенты, миры и небесные сферы, но неизменна была судьба ее, печальна и пуста, как космическая пыль.

Скорпиус вдруг осознал, что вся история колдуньи как будто прошла у него перед глазами, ее образ навсегда впечатался в душу, пугал и манил одновременно. Люциус задумчиво смотрел на солнце, заходящее за западные горы имения.
- Что это? - удивленно спросил мальчик, - Уже настал вечер? Ваш рассказ был так интересен, что мы не заметили, как пролетело время!
- Именно об этом я и говорил с вами, мой юный друг, - меланхолически произнес Люциус. - Мы не замечаем Времени, оно пролетает мимо невидимой стрелой, и в то же время никто из нас не в силах противостоять этому опасному противнику. Ваша мать зря собрала для Вас чемодан, Скорпиус. Мы уже возвращаемся в замок.
- Как? А наше путешествие? Вы привели меня сюда, чтобы целый день слушать сказки??
- Наше путешествие уже состоялось, дорогой Скорпиус. Целый месяц нас не было дома, и ваша мать, и ваш отец, должно быть, безмерно скучали в ваше отсутствие. Я бы на вашем месте также побеспокоился о том, чтобы завтра приобрести все необходимое для школы. Через неделю вам надлежит возвратиться в Хогвартс и учиться хорошо.
Скорпиус сделал глубокий вдох и попытался собрать все мысли воедино. Слишком уж невероятным казалось произошедшее, даже для волшебного мира, но сейчас он точно знал, что расстояние, которое они преодолели, измеряется не километрами и не днями.
- Что я должен сделать, сэр? Вы хотели показать мне ее? Вы хотите заключить с ней непреложный обет? Вы верите, что в силах с ним справиться?
Люциус медленно двинулся в сторону замка, а Скорпиус последовал за ним, нетерпеливо ожидая ответа.
- Видите ли, в чем дело, Скорпиус. Я стар, и жизнь моя угасает. Я посвятил ее службе, как мне тогда казалось, Высшим темным силам, но я, как и многие другие, был обманут. Темный Лорд никогда не стал бы Темным Лордом, не повстречай он однажды Ее.
- Как ее имя? Неужели она живет среди нас? - потрясенно спросил Скорпиус.
- Ее имя... - Люциус улыбнулся. - У нее нет имени. Я не знаю, как она называет себя сейчас. Вы спрашиваете, хочу ли я заключить непреложный обет? О нет, Скорпиус, это больше не моя игра. Я хочу, чтобы вы сделали это.
Скорпиус остановился. Люциус смотрел ему прямо в глаза.
- Вы не можете этого требовать, - прошептал он. - Это же смерть. Это смерть от Ее руки, если я не исполню. Или это потеря самого важного для меня в жизни, что тоже лишает ее смысла!
Люциус усмехнулся:
- Еще когда вы появились на свет, Скорпиус, я уже тогда знал, что вы необычный мальчик. Я никогда не ждал многого от Драко, он ни разу не довел начатого до конца. Он не смог бы исполнить эту миссию, поскольку он никогда не умел руководить своими эмоциями. Я хочу, чтобы вы научились этому, Скорпиус. Я хочу, чтобы вы освоили всю магию вселенной, чтобы победить Время в состязании. И хочу, чтобы вы выбрали то, чем готовы пожертвовать, полюбили этот объект, а потом отказались от этой любви. Тогда вы станете величайшим магом Вселенной и возродите род Малфоев в его былом величии.
- А что будет, - предположил Скорпиус, - если я откажусь поступить так, как вы того хотите?
Люциус неопределенно смотрел на внука.
- Вы не откажетесь, Скорпиус.. Не откажетесь. Я вижу вас насквозь. Это я вас воспитал, в отличие от вашего отца, на которого у меня никогда не было достаточно времени. Я сделал вас таким, какой вы есть, и ни одной мысли в вашей голове не прозвучит без моей на то воли. Однако... если допустить мысль, что вы все-таки решите отказаться, я поступлю очень просто. Я освобожу себя от каких-либо обязательств по отношению к вам, а заодно и к вашему семейству. Я лишу вас наследства, и имение Малфоев погибнет с моей смертью, ибо оно не может существовать без своего хозяина. Вы же лишитесь фамилии, средств к существованию, а заодно и семьи, ибо ваша очаровательная мать ни одного мгновения не останется с Драко без моих денег и моего покровительства, а сам ваш глубокоуважаемый отец совершенно нежизнеспособен. Вы погибнете, Скорпиус. Хуже того, предварительно вы станете никем.
- Вы обещаете научить меня всему, что нужно для исполнения этой миссии, сэр? - твердым голосом произнес Скорпиус.
Люциус ответил своей обычной усмешкой.
- Обещаю, Скорпиус.
Мальчик недолго колебался.
- Я сделаю это, сэр. Я принимаю на себя этот обет. Я согласен.

***
В этот момент Роуз Уизли резко подскочила в постели и закричала.

[Fionna Kassiltenirra]

Глава 3.
В гостях у Джека-тыквы.

В этот момент Роуз Уизли резко подскочила в постели и закричала.

Лили Поттер распахнула глаза. Громкий крик, вырвавший ее из объятий сна, этой странной ночью прозвучал особенно пугающе. Стараясь справиться с сердцебиением, она накинула халат и побежала по коридору, сжимая в руке волшебную палочку, на кончике которой светился небольшой огонек.
- Роуз, это ты? - прошептала она, заглядывая в комнату сестры, - Это ты кричала?
Роуз сидела на кровати с огромными глазами, еще не вполне осознающая границу между снами и действительностью.
- Мне позвать маму? - Лили сейчас одновременно хотелось подбежать и обнять сестру, и в то же время - убежать подальше от этой комнаты, этого дома, спрятаться с головой под одеялом и притвориться, что она крепко спала и ничего не слышала.
- Нет, нет, - Роуз, казалось, справилась с собой, - Никого не надо звать.
- Побыть с тобой? - Лили предложила в надежде, что Роуз захочет остаться наедине со своими мыслями.
- Побудь, - с облегчением отозвалась девушка, и Лили окончательно поняла, что еще одну ночь она проведет без сна. Вчера кошмары в очередной раз снились папе. Она не знала, что именно он видел, но когда заглянула в его комнату, он говорил во сне. С кем-то по имени Седрик.
Лили присела на кровати и взяла Роуз за руку.
- Мама могла бы сделать так, чтобы ты забыла о сне и отдохнула, - снова предложила Лили. - Что бы ты не видела, помни, что сны говорят пустое.
Роуз покачала головой:
- Не всегда. Вспомни рассказы родителей. Через сны можно управлять человеком, внушать ему разные мысли, даже предсказывать будущее.
- Только не сейчас, - Лили была младшим любимым ребенком, воспитанным с мыслью, что все плохое уже произошло задолго до ее рождения, и сейчас остается только радоваться и улыбаться солнцу. - Не вспоминай о страшном, ночью все выглядит не так, как утром.
- Ты не понимаешь! - Роуз с отчаянием посмотрела на сестру. - Мама не стала меня слушать, убедила, что я все придумала. Но мне же не мог присниться дважды один и тот же сон, правда?
- Что тебе снилось, милая? - обеспокоенно спросила Лили.
- Мне снилась девушка, нашего примерно возраста... но что-то в ней меня испугало. Она говорила с кем-то, чьего лица я не видела... и он сказал ей, что время пришло.
- Время пришло? Для чего? - все еще не понимала Лили.
- Я должна рассказать тебе, - решила Роуз. - Братья не станут меня слушать, а наши родители и без того заняты разными заботами. Вчера я читала книгу...

Лили оказалась не единственной, кого побеспокоили ночные кошмары Роуз Уизли. В соседней комнате ее мать встревоженно встала с кровати и прошла к стене, разделяющей их. Рон спокойно спал, по подозрению Гермионы, даже ворвавшийся в дом тролль не имел никаких шансов его разбудить.
- Аудиенс, - прошептала Гермиона, приложив волшебную палочку к стене. Голоса наполнили комнату, но слышны они были только ей. Она слушала рассказ дочери о колдунье, заключившей роковую сделку со временем, и на ее лице все более четко обозначало выражение полного недоумения.

- Значит, ты видишь девушку, которая никогда тебе раньше не встречалась? - удивленно проговорила Лили. - И читаешь о ней такие страшные истории, которые никто больше не может прочитать?
Роуз молча кивала головой.
- И ты уверена, что не встречала ее в школе? В Косой Аллее? В Хогсмиде? Она не бывала у вас в гостях? Она не поет в Веселых ведьмочках? - глаза Роуз на этом расширились, и она рассмеялась:
- Лили! Уж не хочешь ли ты обвинить Алисию Вейс в том, что она стремится поработить мир? Нет, я совершенно точно знаю, что лицо это девушки мне не знакомо. Но само главное, даже не это. Ее голос... Я слышу его, как сейчас, когда ты разговариваешь со мной. Я уже проснулась, но ее смех еще звучал у меня в ушах. Было ощущение, что она стояла здесь, в этой комнате. И радовалась она чему-то совсем нехорошему, поверь мне.
Лили не знала, что сказать. До сих пор никто не делился с ней такими тайнами. Рассказы отца о темных волшебниках смешивались в ее воображении со сказочными историями, и теперь Роуз, такая настоящая и напуганная, казалась ей частью выдуманного мира. Лили испугалась. Ей не хотелось никого спасать, особенно сейчас, чудесной летней ночью. Они гостили у Уизли перед возвращением в школу, этот год должен был стать для Лили первым, и ни о чем она не мечтала больше, чем о покупке новых школьных мантий, котла и учебников. Ее мама никогда не вспоминала о своем первом годе в Хогвартсе, но Лили была уверена, что это было незабываемое время.
- Ты должна поговорить с кем-то из взрослых, Роуз, - решила она, накрывая сестру одеялом. - Может быть, ты действительно начиталась этих странных книг, и у тебя расстроились нервы. И вообще, с этой историей явно что-то не так. Она вся сплошное иносказание. Я не верю, что все происходило ровно так, как написано, если вообще происходило.
- Но тогда я хочу понять, что было на самом деле, сестричка, - Роуз умоляюще посмотрела на Лили, - мама же никогда мне не поверит. Я хочу знать, почему я слышу этот голос. Именно я.
- Слышать голоса, которые никто больше не слышит, плохой знак, дорогая, - назидательно проговорила Лили. - Даже в мире волшебников.

Гермиона вернулась в постель совершенно разбитой. Не то что бы она верила в истинность видений Роуз, просто слова Лили отозвались в ее сердце знакомой слегка тянущей болью. Однажды она сама сказала это Гарри, много лет назад, на втором курсе, перед тем, как вся школа узнала, что Тайная Комната снова открыта.

После их разговора в начале лета Гарри проверил книгу сказок барда Бидля на предмет Темных Заклинаний или зашифрованных посланий, однако не нашел ничего подозрительного или необъяснимого. Однако, возможно ли было понять до конца план Дамблдора, оставившего ее им? Гермиона знала точно, что весь следующий день проведет в библиотеке.

***
Ночь таила загадки. Люциус и Скорпиус вошли в замок, а с балкона на них меланхолично смотрела Нарцисса Малфой.
Нарциссу много ночей подряд мучила бессонница, поэтому ее часто можно было встретить на огромном балконе, где в былые времена проводились целые приемы. Мягкие диваны и кресла, низкие столики, колонны, оплетенные волшебным плющом, создавали там поистинне сказочную атмосферу. Однако сейчас Нарциссе было не до этого. Она ждала.
Люциус не заставил себя долго ждать.
- Добрый вечер, муж мой, - она слегка склонила голову и улыбнулась. Люциус ответил легкой улыбкой и, пододвинув кресло движением трости, присел.
- Я ожидала, что вы вернетесь сегодня.
- В самом деле? - по выражению лица Люциуса невозможно было понять его истинных мыслей, - Наше путешествие должно было оказаться короче, но Ей было угодно показать мальчику больше, нежели планировал я.
Нарцисса покачала головой.
- Пройдет много времени, прежде, чем он поймет смысл всего увиденного.
- Пройдет еще больше времени, прежде, чем он поймет, что я делаю это для его же блага, - усмехнулся Люциус. Их взгляд с Нарциссой встретился.
- Для его же блага? О нет, думаю, что это не совсем так, - загадочно проговорила она.
- Я бесконечно рад вас видеть, Нарцисса, - Люциус поднялся с кресла, поцеловал жене руку и вышел. Прежде, чем он скрылся из виду, Нарцисса как бы невзначай напомнила:
- Ваша племянница, Люциус, просила передать, что остановится в Имении в ходе своего путешествия. Думаю, она пожелает познакомиться и со Скорпиусом.
Люциус обернулся к жене. Сейчас, при свете луны его серые глаза горели каким-то неестественным фосфорическим светом.
- Распорядитесь приготовить ей комнату. Скорпиуса она сможет навестить в Хогвартсе.
- Люциус! Драко...
- Вам не следует беспокоиться о Драко, - жестко заявил он.
Спустя мгновение Нарцисса снова была одна на балконе. По хлопку ее ладоней перед ней появился домашний эльф, один из немногих, не покинувших семейство Малфой после отмены рабства эльфов по законопроекту Гермионы Уизли.
- Тибби, завтра Асторию нужно разбудить пораньше, и Скорпиуса тоже. Время готовиться к школе. А сами займитесь подготовкой комнаты в башне. Она должна быть в безупречном состоянии не далее как к рассвету. В любой момент нас могут посетить гости.
- Кого мы ожидаем, госпожа? - несмотря на то, что Тибби сохранил верность роду Малфоев, наглости у него, формального свободного, заметно прибавилось. Нарцисса слегка нахмурилась, но все же ответила.
- Приедет племянница вашего господина. Мы должны оказать ей достойный прием.
- Моя хозяйка, Тибби сделает все, как вы просите, Тибби уберет комнату в башне, поставит там цветы..
- Юная госпожа предпочитает оранжевые герберы, Тибби. Кроме того, она большая поклонница Слизерина, - на этих словах Нарцисса усмехнулась, - позаботьтесь о том, чтобы комната была оформлена в зеленых и черных тонах. За дальнейшими указаниями обратитесь ко мне завтра.
Тибби, раскланиваясь и уверяя Нарциссу в своей преданности, аппарировал.
- Ну что же, - она взмахнула палочкой, и в воздухе образовалась чашка кофе с корицей, - кажется, нас ожидает очень интересная жизнь.. снова. Драко лучше держаться в стороне от всего этого.
Она поудобнее устроилась в кресле и мелкими глоточками пила кофе, дожидаясь рассвета.

***
- Подъем! - Джинни, веселая и жизнерадостная, вошла в комнату к дочери, чтобы обнаружить пустую постель. "Наверно, опять они с Роуз проболтали всю ночь, теперь никого не поднимешь", - подумала она, взмахнув палочкой. Постель немедленно приняла аккуратный убранный вид - больше всего на свете Джинни не терпела беспорядка, и теперь, когда она уже много лет не жила в Норе, она все равно не позволяла ни одной безделушке валяться не на своем месте.
За лето Лили и Роуз очень сдружились, и Джинни это радовало. Она вспоминала свой первый год в Хогвартсе. Выросшая среди старших братьев, всеобщая любимица, она не имела ни одной подруги, и вдали от дома и мамы оказалась очень одинокой. Возможно, именно это стало причиной того, что она доверилась дневнику незнакомца Тома Реддла, что чуть было не стало причиной трагедии. Джинни была очень довольна, что самостоятельная и серьезная Роуз сможет присмотреть за ее девочкой и не позволит ей грустить в одиночестве. Уже сейчас девочки проводили вместе все свободное время, на чемпионате по квиддичу, который Джинни комментировала, вместе воодушевленно болели за любимые команды, дома секретничали и много смеялись. Гермиона так и не смогла стать для Джинни настолько близким человеком - ее внимание всегда принадлежало Гарри и Рону, и до сих пор она умела создать у Джинни ощущение того, что она все та же младшая сестра Рона Уизли, которую нужно оберегать от разных неприятностей.
Джинни встряхнула головой, откинув с лица рыжие волосы, и спустилась к столу. Лили уже была там, готовая к поездке в Косую Аллею. Роуз выглядела слегка бледной и молчаливой, и, к удивлению Джинни, Гермиона также имела отсутствующий вид. Гарри, Рон и мальчишки оживленно беседовали. К счастью, подумала Джинни, на лице Гарри не было и тени беспокойства, кошмары повторялись, но то ли зелье Гермионы возымело эффект, то ли он просто наконец-то научился воспринимать их, как часть своего прошлого, - больше он не возвращался к странным разговорам о Воскрешающем камне. "Наша жизнь налаживается. Нельзя потерять это ощущение".
- Мама, а ты помнишь, как в первый раз покупала учебники для Хогвартса? - с нетерпением спросила Лили, держа в руке список всего необходимого.
Помнила ли Джинни?
- Кажется, тогда я впервые путешествовал с помощи Дымолетного порошка, - усмехнулся Гарри, - и попал прямиком в Лютный переулок, чуть было не встретившись с Малфоем и его папашей лицом к лицу.
- Мы тогда так волновались! Мама чуть с ума не сошла, пытаясь понять, куда ты улетел! - заметила Джинни, - А потом ты появился в компании Хагрида и с разбитыми очками!
- Кстати, о маме, - вдруг вспомнил Рон, - они с отцом передают вам привет!
- Как там Билл? - улыбнулась Джинни. Она давно не видела старшего брата и его семью, у которых сейчас и гостили Молли и Артур Уизли, а также Перси, только недавно обзаведшийся семьей.
- Прекрасно, - закатил глаза Рон. - Обещает приехать, как только получит отпуск. Подозреваю, что это произойдет не раньше, чем к Рождеству.
- Было бы неплохо и нам навестить его, - предложила Гермиона. - Как насчет следующего лета? Никаких особенных событий не предвидится, у нас будет много свободного времени, да и дети давно не выезжали из страны. Им нужны новые впечатления, правда, Роуз?
Роуз рассеянно кивнула. Увидеть Билла, посмотреть Египет... эти идеи были замечательными, только внутри девушку не покидало легкое беспокойство. Впрочем, как и всегда перед началом учебного года.
- Третий курс, Роуз! - Джеймс был счастлив, как никогда, - Ты же понимаешь, что это означает? Хогсмид!
Альбус закатил глаза. Мантия невидимка и Карта Мародеров хранились у отца, и он пока не видел оснований передать их в распоряжение сыновей, а следовательно, и возможности тайно проникнуть в волшебную деревню были серьезно ограничены.
- Хогсмид, - Гермиона мечтательно улыбнулась, - как давно мы не были там! О, я так скучаю иногда по Хогвартсу!
Лили и Роуз переглянулись. Родители снова ударились в воспоминания - значит, завтрак не скоро закончится. Однако Джинни, судя по всему, тоже это понимала, поэтому она постучала по столу, призывая к вниманию:
- Если мы слишком поздно приедем в Косую Аллею, все время проведем в очереди! И не факт, что вы, - она взмахнула палочкой в сторону Хьюго, Джеймса и Альбуса, - получите свои учебники!
- На самом деле, это не такая уж огромная потеря, - еле слышно прошептал Хьюго, и компания снова взорвалась от смеха.
- Мальчишки, - пожала плечами Роуз, намазывая варенье на крекер. - А нам нужно подумать о мантиях.

***
- Ты почти не завтракала, Гермиона, в чем дело? - Джинни незаметно вышла вслед за ней с кухни. Гермиона уверенно шла по коридоре, не оборачиваясь.
- Нет аппетита, - она помедлила, - Джинни. Я... я не смогу поехать. Мне нужно в библиотеку. Ты же присмотришь за детьми?
Джинни открыла рот от удивления.
- В библиотеку? Гермиона, никогда бы не подумала, что ты настолько скучаешь по Хогвартсу.
Ее подруга рассмеялась.
- На этот раз, мне действительно предстоит вспомнить молодость. И если бы кто-то предложил мне проникнуть в Запретную Секцию Библиотеки Хогвартса, я бы его только поблагодарила. Но придется ограничиться тем, что я найду в Министерстве. Это важно... важно для Роуз. Я совершенно убеждена, что мне не нравится ее состояние, и я должна разобраться, в чем тут дело. Она фантазирует, и ее фантазии... слишком странные, чтобы возникнуть ниоткуда.
Джинни пожала плечами:
- На мой взгляд, с Роуз все в порядке. Она - обычная четырнадцатилетняя девушка, немного мечтательная, немного романтичная. Или я чего-то не знаю?
Гермиона не хотела рассказывать Джинни, что прошлой ночью подслушивала разговор их дочерей. Вместо этого она спросила:
- Скажи, ты знаешь что-нибудь о сказке про колдунью и время?
Джинни задумалась.
- Ну да. Где-то я уже слышала. Только не помню... может быть, от мамы? Или от Фреда с Джорджем. Они любили пугать меня разными страшными историями... - Джинни замолчала. Мысли о брате причиняли боль.
- И ты веришь в это?
Джинни рассмеялась.
- Ровно так же, как верю в то, что три брата повстречали Смерть, которая выполнила три их желания. Это же легенда, Гермиона. Что такое игра со временем? Ты думаешь, они там пасьянс раскладывали? Возможно, и жила когда-то опасная колдунья, которая держала в страхе всю округу. Потом кто-то победил ее, а история продолжила жить. Обросла нелепыми слухами, подробностями, ужасами. Ты же взрослая женщина, вот уж от кого не ожидала услышать.
Гермиона покачала головой. Слова Джинни звучали более, чем разумно, но ожидаемого спокойствия ей не подарили. Напротив, ей захотелось как можно скорее найти успокоение среди древних книг. Гермиона понимала книги, а они понимали ее. Только написанное в древних фолиантах, написанное, а не услышанное, не выведенное путем собственных умозаключений, дарило настоящую уверенность.
- Ты права, дорогая моя. Но я все же останусь, хорошо? Списки литературы у вас есть... и пожалуйста, проследи, чтобы Хьюго снова не прихватил из магазина Уизли домой разных гадостей. Сколько ограждающих заклятий я не накладывала на дом, они все равно умудряются приносить какие-то мерзкие вещицы!
Джинни засмеялась.
- Они как мы. Вспомни, какие заклинания могли нас остановить?
- Славная вышла шалость, - заговорщически прошептала Гермиона и скрылась за дверями библиотеки. Джинни взяла сумочку и вернулась в комнату, где все в полном сборе уже встали вокруг камина.

***
Скорпиус Малфой в задумчивости стоял около витрины магазина метел. Он уже на третьем курсе, однако в отличие от отца не играет в квиддич. Как и деда, его занимали совсем другие дела... вокруг него собирались слизеринцы, он был лидер, он умел увлечь, организовать. Единственной сложностью была цель. Факультет находился под негласным контролем, хоть там теперь и учились магглы, обладающие волшебными способностями. Любая противоречащая политике Министерства деятельность была бы немедленно пресечена, а нарушитель отчислен. Скорпиус помнил слова Люциуса Малфоя, сказанные тем задолго до поступления мальчика в Хогвартс.
- Ты наследник рода Малфоев и на тебя возлагаются большие надежды. Если уж твой отец желает видеть тебя в компании магглов, ты должен всегда помнить, кто ты и откуда ты пришел. Я не пожелаю видеть внука, который не справится со своей задачей.
Задачей Скорпиуса было превзойти всех в своем окружении, и ему удалось это. Вот только на квиддич времени не хватало.
- Скорпиус, ты меня задерживаешь, - Астория поджала губы. - Через полчаса у меня назначена встреча с Эвелин, и я бы не хотела тратить время на рассматривание метел!
В голове у Скорпиуса мелькнула мысль.
- Тебе совсем не обязательно сопровождать меня, мама. Мы уже купили одежду и все основное. С книгами я и сам разберусь, а дальше вернусь домой.
Астория с недоверием посмотрела на сына.
- Никуда ты один возвращаться не будешь. Ты купишь книги и встретишься со мной в Джеке-Тыкве. Мы там будем с Эвелин. Ты знаешь, где это?
- Знаю, - кивнул Скорпиус. - Мы были там с отцом. Лютный переулок. До конца и направо. Третий дом, второй этаж, за портретом Кровавой Мэри. Пароль - "чистая кровь".
- Именно, - улыбнулась Астория. - Лютный переулок уже не тот, но остались достойные места для тех, кто помнит все.
Поцеловав сына в щеку, она грациозно направилась в сторону Лютного переулка, придерживая край пурпурной мантии. Скорпиус смотрел ей вслед. Его мать была самой красивой женщиной в их окружении и определенно самой элегантной. Кажется, это замечали все, кроме отца. Отец. Скорпиус прищурился. Отец был слаб, даже он сейчас понимал это. Семья держалась благодаря усилиям Люциуса. Если бы делами руководил Драко, они бы уже давно стали друзьями грязнокровок и их любителей. Отец считал, что только подчинение общим правилам сейчас может им помочь. Правила. Как он вообще попал на Слизерин.

Если бы Драко Малфой мог прочитать мысли, скрывающиеся в голове сына, он был бы крайне разочарован и оскорблен. Он, однако, ничего не знал, и проводил время в Имении, прогуливаясь по парку. После завершения прогулки он выпил немного брэнди, разобрал в кабинете несколько бумаг по зарубежному бизнесу отца - экспорту оборотного зелья с более продолжительным эффектом действия, и вернулся к себе в комнату, чтобы обнаружить ожидающий его там сюрприз. Сюрприз непринужденно растянулся на кровати, грызя драже, и внимательно рассматривая озадаченного Драко.

***
Лили Поттер считала, что ей невероятно повезло иметь такую подругу, как Роуз Уизли. Третьекурсница Роуз умела убеждать и имела удивительное влияние на Джинни Уизли, больше озабоченную тем, как удержать под контролем трех школьников и двух молодых мужчин, чьи мысли явно лежали в нежелательном для нее направлении - магазины вещей для квиддича и лавка Уизли. Потому неудивительно, что она с удовольствием отпустила племянницу с дочерью погулять по Косой Аллее и разобраться с вопросом одежды самостоятельно. Девочки поцеловали Джинни и растворились в толпе.
Косая Аллея кишела народом. Казалось, что именно в этот день все устремились за покупками для школы. Роуз то и дело останавливалась поболтать то с одним, то с другим знакомым или однокурсником. Магазин мантий превзошел все ожидания Лили, правда, восторг быстро прекратился, когда она узнала об общих требованиях к школьной форме. Роуз, которая с этого года могла посещать волшебную деревню Хогсмид и уже имела подписанное родителями разрешение, подошла к вопросу одежды более творчески и уже крутилась перед зеркалом в изумительной темно-фиолетовой мантии, потрясающе сочетающейся с ее волосами. Лили оплатила покупку двух мантий - стандартной черной и бордовой с красными вставками, праздничной, и уселась на диван подождать подругу.
Вскоре в магазине появилась еще одна девочка, судя по всему, тоже первокурсница. Лили ожидала, что они познакомятся, но в ответ на ее приветствие девочка довольно-таки высокомерно кивнула и скрылась в примерочной. Мадам Малкин, хозяйка магазина немедленно поспешила за ней, направляя по воздуху рулоны темно-зеленой искрящейся ткани.
- Это Ариэлла Монтегю, - уточнила Роуз, неприязненно косясь в сторону примерочной, - внучка Пожирателя Смерти Монтегю. Явная кандидатка в Слизерин. Не советую водить с такими дружбу, ты для них как красная тряпка для быка, да и ничему хорошему ты у них не научишься.
- Кто-то говорит о Пожирателях Смерти, - послышался за спиной протяжный голос. Девочки обернулись, увидев высокого подростка со светлыми полудлинными волосами, лежащими на плечах и падающими на серые насмешливые глаза. - Так я и думал. Уизли. Не беру на себя труда запомнить ваше имя, вы слишком сливаетесь со своим многочисленным семейством. Или такова задумка?
- Скорпиус! - Ариэлла вышла из примерочной, прежде, чем Роуз успела отреагировать на оскорбление, - Ты здесь? Рада видеть тебя! Где ты пропадал все лето, Астория говорила, вы с Люциусом...
Скорпиус предупреждающе приподнял бровь, и Ариэлла, мило улыбнувшись, замолчала. Лили поняла, что разговор в их присутствии вестись не будет.
- Ты не в магазине Яксли, красавица? - все так же иронично проговорил он, - Элладора не простит такого предательства, и ты больше не получишь у нее скидки.
Ариэлла рассмеялась.
- Родители ждут меня... на условленном месте... с огромным количеством нарядов от Элладоры. Паркинсоны сообщили, что здесь есть некая умопомрачительная ткань, и я не удержалась от соблазна зайти. Ты же не выдашь мой секрет?
Скорпиус неопределенно улыбнулся, и Лили все меньше нравится их разговор. Роуз дернула ее за рукав, чтобы незаметно уйти, но Ариэлла уже обернулась, недоуменно их рассматривая.
- Ты Уизли, - уверенно сказала она, глядя на Роуз. - Я никогда не видела тебя на приемах, значит, ты представительница того самого семейства, которого приглашают только Авроры и только из чувства долга.
- Я бы на твоем месте не вела себя так, Ариэлла, - Роуз старалась держать себя в руках. - У нас разные компании.
- Это несомненно, - в устах Ариэллы эти слова прозвучали на удивление оскорбительно. - А ты кто? - она посмотрела на Лили, - очередное прибавление от Уизли в нашей школе?
Лили захлопала глазами, но нашла в себе силы ответить.
- Меня зовут Лили Поттер. И мы немедленно уходим отсюда.
Она направилась к двери, но заметила, что Роуз не двинулась с места.
- Роуз?
- Я никуда уходить не собираюсь, - в девушке в этот момент, кажется, заявили о себе гены Рона, - Я пришла сюда за покупками. И уйду не раньше, чем они.
Ариэлла не обратила на ее слова никакого внимания.
- Лили Поттер? - она как-то неприятно улыбнулась и продолжила, - Дочь Гарри Поттера? И еще одной Уизли?
- Именно, - холодно отозвалась Лили. Ее раздражала Ариэлла, раздражало поведение Роуз, но больше всего раздражал оценивающий взгляд Скорпиуса, прислонившегося к колонне и равнодушно ожидающего развязки этой истории.
- Ты, должно быть, с нетерпением ожидаешь, когда наконец-то окажешься в Хогвартсе. И всегда найдется глобальное зло, которое вы вместе непременно должны победить. Вам в компанию, видимо, нужен маггл... Не могу никого посоветовать. В семье меня воспитали не водить дружбу с оборотнями, вампирами и магглами. Впрочем, мать этой Уизли, - она кивнула головой в сторону Роуз, - кажется маггла? Тогда вопрос снимается, - она рассмеялась.
- Почему мы стоим здесь и слушаем эти оскорбления? - возмутилась Лили. - Мадам Малкин, - обратилась она к хозяйке магазина, появившейся с очередным рулоном ткани с золотыми орнаментом. Она - Лили указала на Ариэллу, - нас оскорбляет! Она оскорбляет наших родителей и происхождение.
Мадам Малкин изумленно приподняла брови:
- Мисс Монтегю? Вы что-то неправильно поняли, моя милая Лили. Ариэлла чудесная девушка, она не может кого-то оскорбить.
Лили заметила, как Ариэлла торжествующе взглянула на нее, но только на миг - в следующее же мгновение она уже обращалась к мадам Малкин:
- Заверните мне это, это и это.
И когда мадам Малкин удалилась в сторону волшебной кассы, Ариэлла бросила через плечо:
- Я уже ухожу, Уизли. Видишь ли, мне настолько безразличны твои слова, что я не собираюсь спорить, кто первым зайдет или выйдет. Ты мне не конкурентка.
Роуз резко развернулась и вылетела из магазина. Лили тоже повернулась в сторону выхода, но прежде, чем покинуть магазин, заметила, что Скорпиуса Малфоя там не было. Видимо, в самый разгар спора он незаметно исчез.

- Ариэлла Монтегю? - возмущенно повторяла Джинни Уизли. - Какой кошмар! Гарри! - она обернулась к мужу в поисках поддержки, но тот лишь сожалеюще покачал головой.
- Встречать своих врагов в магазине мадам Малкин - это уже семейная традиция Поттеров.
- Как им только позволяют так распускать языки? - бешено спросил Рон. - Если бы об этом знали в Министерстве...
- Поверь, Министерству все прекрасно известно, - резко оборвал его Гарри. - Ты считаешь, Волдеморт поднялся бы так высоко без сторонников? Они остались ему верны, они остались верны его идее. А что прикажешь делать нам? Арестовывать избалованных детей и учить их, что обзываться нехорошо?
- Так значит надо молчать и смотреть, как эти избалованные дети оскорбляют наших? - не согласилась Джинни. - Если я где-нибудь увижу родителей этой Монтегю...
- Если я где-нибудь увижу родителей этой Монтегю, я сам поговорю с ними, - решил Гарри. - Эта Ариэлла хотела испортить нашим детям день - нельзя так просто позволить ей добиться своего. Мы должны купить учебники, так вперед!
Джинни двинулась следом за ним, ругая Слизерин и слизеринцев, на чем свет стоит. Лили отметила, что ни она, ни Роуз ничего не рассказали о роли в инциденте Скорпиуса Малфоя. Впрочем, подумала Лили, если Роуз молчит, то и ей вмешиться не следует.

Альбус присоединился к девочкам в магазине. Стоя между книжных полок с Трансфигурацией для первого курса, они рассказали ему более полную версию недавней ссоры.
- Скорпиус Малфой? Мерзкий тип, - подвел он итог, - Дядя всегда говорил, что его дед и отец заслуживают Поцелуя Дементора.
- Прекрати, Альбус, - возмутилась Роуз. - Поцелуи Дементоров отменили 10 лет назад, после завершения процесса над оставшимися сторонниками Темного Лорда, и нет никакого смысла желать кому-то этого. Это же страшно.
- Страшно то, что в школе по-прежнему остаются сторонники этой идеи чистой крови. Такие, как Ариэлла Монтегю и Скорпиус Малфой. Отец всю жизнь боролся против этого!
- Но сам женился на чистокровной волшебнице, - не подумав, произнесла Лили. - Нет ничего плохого в том, что кто-то против смешанных браков...
Роуз и Альбус посмотрели на нее таким взглядом, как будто она только что вызвала Метку Темного Лорда.
- Ну ты даешь, Лили, - сказал наконец Альбус. - Тебе осталось предложить нам нарядиться в майки с надписью "Темный Лорд - мой кумир" и исполнить восторженный танец в Лютном переулке.
Лили уже и сама понимала, что ей не стоило говорить всего этого. Роуз даже не смотрела в ее сторону.
"Ведь тетя Гермиона - маггла, - осознала вдруг Лили. - Роуз, должно быть, меня презирает".
- Роуз... прости, пожалуйста! - обратилась она к ней. - Я не хотела...
- Лили, помолчи, - резко воскликнула та. - Просто помолчи. Я не хочу разговаривать с тобой. Ближайший год - точно.
Схватив с полки книгу, она направилась к кассе.
- Ты представления не имеешь, что сказала сейчас, - серьезно заметил Альбус. - Не вздумай повторить при Хьюго или родителях.
Лили несчастно кивнула. В голове же мельтешила зацепившаяся фраза "Лютный переулок".
- Альбус, - спросила она, - А что это за Лютный переулок?
Глаза брата задорно засветились.
- О, это место, куда наш отец, будучи в нашем возрасте, мог пойти только в мантии-невидимке. Место сборища темных магов, контрабандистов и самых отвратительных личностей в мире магов. Сейчас там безопасно. После падения Темного Лорда Министерство устроило там целую серию рейдов. Конфисковали огромное количество артефактов, имеющих отношение к Черной Магии. Сейчас же там собираются, в основном, такие дешевые интриганы, как Скорпиус Малфой и эта его Ариэлла. Да ты можешь и сама убедиться. Хочешь посмотреть?
Глаза Лили загорелись.
- А это можно?
- Можно! - уверенно произнес Альбус. - Мы с Джеймсом были там уже много раз. Ничего страшного не происходило. Та же Косая Аллея, только рожи понеприятнее. Только родителям об этом говорить все равно не стоит. Они и не заметят нашего отсутствия. Идем!
Альбус взял Лили за руку, и они незаметно вышли из магазина. Роуз видела это, но предпочла сделать вид, что ничего не заметила. Лили очень обидела ее, и пока Роуз не убедится, что все это действительно было сказано несознательно, она не будет ее подругой.

***
Сюрприз внимательно изучал Драко Малфоя глазами, а тот, в свою очередь, пытался узнать его. Вернее, ее. Девушка, лежащая на кровати, выглядела ненамного старше Скорпиуса. На вытянутом лице помещались большие и выразительные черные глаза, темно-каштановые, почти угольного цвета волосы спускались почти до пояса. На этом примечательные черты девушки заканчивались - нос был слишком большой для худого лица, скулы острые. Она встала, и Драко заметил, что рост ее совсем невысокий, если не принимать во внимание наколдованных туфель на каблуках, благодаря которым она почти парила в воздухе. Мантия выглядела запыленной с дороги, а волшебная палочка... Драко присмотрелся повнимательнее... жасмин, а внутри...
- Тебе интересна моя палочка? - заговорила девушка. Голос у нее был приятный, немного низковат, но с широкой гаммой интонаций и эмоций. - Жасмин, ты угадал верно, а внутри, - она сделала паузу, - внутри перо птицы Рух.
Драко рассмеялся. Птица Рух даже в волшебном мире считалась легендой, и его гостья, по всей видимости, издевалась над ним.
- Кто вы и как проникли в дом? Астории нет.. это мать вас впустила?
- Мать? - девушка задумалась, - Я гостья Люциуса. Его племянница. Нарцисса будет вечером, видимо это ниже ее достоинства меня встретить.
Драко нахмурился. Манерами девушка напоминала его самого в шестнадцать лет. Высокомерная, достаточно избалованная и считающая свой приезд центральным событием в жизни Имения за последние лет сто.
- Как тебя зовут? - сердито спросил он. Она загадочно улыбнулась.
- А как ты хочешь меня называть?
Драко закатил глаза. Элладора, Эвелин и прочие подружки Астории - от них он мог ожидать такой интонации и вопросов, но племянница Люциуса... "Хотя о чем это я? - мрачно усмехнулся он, - это же племянница Люциуса".
Девушка заметила, что ее вопросы раздражают его, и изменила тон:
- Зови меня Лора, - ответила она, и добавила, - А еще я хочу есть.
Лора. Одно из самых распространенных имен в волшебных чистокровных семьях, отметил про себя Драко. Лора Малфой, он знал минимум трех колдуний с такими именами. И если не считать ее черных волос и странных заявлений о птице Рух, она вполне похожа на классическую принцессу из дома Малфой. И чем-то напоминает Беллатрикс Лестрейндж.
- Моя семья состоит в дальнем родстве с Блеками. Мать и Виолетта Блэк были родственницами.
Драко кивнул. Не в первый раз у него возникло неприятное подозрение, что эта девушка подслушивает его мысли.
- Где твоя семья? Почему ты приехала? На сколько?
Лора закатила глаза от количества вопросов.
- Я гостья в Имении, - рассудительно проговорила она. - По закону, принятому здесь еще твоим далеким пра- пра- пра- пра- я, как Малфой, должна быть угощена всем лучшим, что найдется в подземельях. Позови домашних эльфов, чтобы они разобрали мои вещи. Ненавижу чемоданы.
- Домашний эльф по поручению отца отправился в горы, - неожиданно зло ответил Драко. - Тебе придется подождать и с едой, и с вещами.
Лора посмотрела на него, как на умственно отсталого.
- Почему ты говоришь о них в единственном числе? Люциус говорил, что ты не в себе, но чтобы настолько...
Драко почувствовал себя невероятно утомленным от этой нахальной особы.
- Лора, ты что-нибудь слышала об отмене рабства домашних эльфов в Великобритании?
Судя по выражению лица Лоры, этот законопроект был ей незнаком. Драко очаровательно улыбнулся и предложил:
- У меня есть идея. Мы выпьем внизу и подождем возвращения отца. А я пока расскажу тебе немного фактов из истории.

***
Лили завороженно любовалась узкими улочками и сгорбившимися домами Лютного Переулка. Альбус уверенно шел вперед и рассказывал, вспоминая уроки по Истории Магии:
- Это дом Эрика Горбатого, в его подземелье в Средние Века находилась самая крупная в Лондоне камера пыток. А здесь жила Изольда Кровавая. Известная интриганка 18 века. В ее квартире размещался один из штабов во время Шестого Восстания Гоблинов. Она отравила восемнадцать своих мужей, прежде чем Министерство накрыло ее. Умерла в Азкабане. А это магазин "Горбин и Бэркес", там раньше продавались разные приспособления для Черной Магии, а теперь - амулеты для защиты от темных сил и другие артефакты - из тех, что на грани и что еще не успело запретить Министерство. Когда Пожиратели Смерти проникли в Хогвартс, они воспользовались Исчезательным Шкафом, который находился здесь! Сейчас он обезврежен и стоит скорее как памятник. Хочешь посмотреть?
Лили нерешительно переступила порог магазина вслед за Альбусом. Брат вел себя непринужденно и даже дерзко, словно хотел всем своим поведением показать, что теперь в Лютном переулке все подчинено белым магам и добрым волшебникам. Не вполне уверенная в правильности данной стратегии, она все же последовала за ним.
Магазин поражал своей ветхостью, в которой сохранилось что-то зловещее. Лили, как и ее мать Джинни, считала, что если зло однажды укоренилось где-то, никогда не знаешь, уйдет ли оно полностью или оставит свои побеги. "Горбин и Бэркес" на вид был обычной ювелирной лавкой - на полках лежали ожерелья с крестами, обегающие от вампиров, кинжал, начинающий светиться при близости разбойников, различные кольца и подвески. Внимание Лили привлекли маленькие платиновые песочные часы, затерявшиеся среди прочих безделушек, но притягивающие взгляд своим неведомым блеском. Множество книг повествовало о темных восстаниях, кровопролитии и смерти. Хозяин, сидящий в кресле качалке, почти полностью скрытый свисающими с потолка ловцами снов и шкурами животных, подозрительно напоминающих оборотней и грифонов, не сводил с вошедших пристального взгляда.
- Как это его еще не закрыли? - спросила Лили Альбуса. - Если человек и не думает о переходе на Темную сторону, эти книги и вещи явно подскажут, что двигаться нужно в этом направлении.
- Переходи на Темную сторону, - зловеще пропел Альбус, - у нас есть печеньки... Да перестань, Лили! Это тот же магазин приколов, как и у дяди, только с черным юмором. Нам пора двигаться дальше, а то родители будут нас искать, а мы не успеем ничего посмотреть.
Лили с удовольствием развернулась в сторону выхода, столкнувшись с входящим человеком. Подняв глаза, она увидела в его облике нечто знакомое. Альбус схватил ее за руку и выпроводил из магазина. Взгляд тот человека Лили чувствовала спиной, когда Альбус повлек ее в сторону Косой Аллеи.
- Наша прогулка закончена, - объявил он, - Это плохо, что нас видел здесь Люциус Малфой. Если он расскажет кому-то, и передадут отцу...
- Люциус Малфой? - удивилась Лили, - дед Скорпиуса Малфоя?
- Да, тебе не повезло встретить двух Малфоев в один день, - ядовито произнес Альбус. - Осталось только столкнуться тут с Драко, совершающего ежедневную прогулку в целях накупить побольше гадостей в "Горбин и Бэркес"!
- Это ведь тот же магазин приколов, что и у дяди, - передразнила Лили. - Только юмор там черный. Драко накупит жевательных тянучек, которые всех превращают в лягушек, и решит начать день с шутки, подложив Люциусу парочку. Кстати, а почему мы ходим кругами? И я, кажется, очень остроумно пошутила насчет лягушек? Я, конечно, понимаю твое закономерно сочувствие Лю...
- Лили, мы заблудились, - отрезал Альбус, прервав поток издевательств со стороны сестры. - Я не могу найти выход отсюда.
Лили посмотрела на брата с тихим ужасом. И вдруг она поняла.
- Ты никогда не был здесь с Джеймсом! - прошипела она, - Ты знал, что он никогда не позволит тебе, и папа тоже. Ты в первый раз пришел сюда и меня втянул в свою авантюру, Альбус Северус Поттер!
- Советую тебе погромче кричать мое имя, - печально заметил брат. - Оно состоит из слов, наиболее горячо любимых жителями этого чудесного места.
- Но зачем? - не понимала Лили, - Зачем было врать? Зачем было тащить меня сюда?
- Лили, сохраняй спокойствие, - примирительно заявил Альбус, - Отец был здесь, когда учился на втором курсе, потом на пятом, и ничего ужасного с ним не произошло!
- Отца спас Хагрид! - прокричала Лили шепотом, - а в другой раз он был под мантией невидимкой! Никто не мог его увидеть, понимает ли это твоя дурная голова?
- Все будет хорошо, Лили, - Альбус вновь обрел уверенность, как всегда, когда в голову ему приходила очередная идея. - Мы просто должны найти камин. Через камин и Дымолетный порошок мы можем всегда вернуться домой, и сообщить родителям, что просто не стали дожидаться остальных. Если нас накажут, то не сильно. Явно не так сильно, как если бы нашли здесь.
Лили поджала губы. Альбус был прав, это был единственный выход.
- Возникает вопрос, - сказала она, - Где искать камин в Лютном Переулке. Здесь же кругом мерзкие друзья Люциуса Малфоя, и вряд ли они с удовольствием расскажут Лили и Альбусу Поттерам, как им максимально безопасно попасть домой.
Альбус усмехнулся:
- Зато у них нет никаких причин отказать Луне и Сириусу Мраксам.

- Не могу поверить, что ты используешь имя брата, чтобы провернуть такое неприятное дельце, - Лили не была уверена, что та история, в которую они попали, могла с легкостью быть названа дельцем, однако Альбус явно был доволен собой, - А если мы встретим здесь настоящих Мраксов? Что мы им скажем? Что аист уронил нас, не донеся до дома километров на сто, а теперь мы вернулись, чтобы явить миру невиданное зло?
Альбус рассмеялся.
- Относись проще, сестричка. У нас даже могут не спросить имен. Все, что от нас требуется - это найти здесь нечто вроде "Дырявого котла" и узнать, есть ли там Камин. А Дымолетный порошок у меня с собой, - похлопал он по карману.
Лили все это не нравилось. Даже в случае успеха идеи Альбуса она совсем не хотела лгать родителям. А еще у нее не выходила из головы Роуз. Она очень, очень некрасиво с ней поступила, и это после всего, что произошло в магазине между ней и Ариэллой.
- Смотри-ка! - голос Альбуса отвлек ее от мыслей, - Магазин мантий и волшебной одежды от Элладоры Яксли. Вот где они все наряжаются!
- Пожалуй, я не буду делать здесь покупок, - усмехнулась Лили. - Меня это выдаст.
Магазин привлекал чрезмерно яркой и дорогой витриной, а мантии, в противовес магазину мадам Малкин, отличались откровенностью и экстравагантностью. На движущихся манекенах поблескивали бриллиантовые колье и звенящие серьги, а фотографии знаменитостей, ставших постоянными клиентами госпожи Яксли, коварно улыбались прохожим, демонстрируя ослепительно белые зубы.
- Ничего себе, - присвистнул Альбус, - посмотри, кто у них висит в виде портрета на всю стену!
Беллатрикс Лестрейндж в неизменном черном, с медным кулоном на шее и безумными глазами, металась по портрету, раскинув руки и хохочя дьявольским смехом. Казалось, Элладору Яксли не волновало, что лицо ее магазина была ликвидирована за пособничество Темному Лорду.
- Уж точно ничего не купила бы в компании такого портрета, - Лили поспешила пройти мимо магазина как можно быстрее. В душе она позвала маму. "Я хочу домой, мамочка. Домой и извиниться перед Роуз".
- Сестра! - голос Альбуса снова вернул ее к действительности. - Кажется, вот то место, которые мы искали.
Лили подняла глаза на вывеску. Кафе-бар "Джек-Тыква", безусловно, не был самым красивым местом на земле, но труба на крыше явственно вселяла надежду, что именно здесь может быть долгожданный и так необходимый им камин.
Вздохнув, она ступила за порог вслед за своим братом.

Если бы Лили и Альбус знали, что выход на Косую Аллею ждал их всего через три дома, они бы безусловно отказались от идеи посещать кафе-бар "Джек-Тыква". Более того, именно там они столкнулись бы с обеспокоенными родителями, братьями и сестрой, уже заметившими их отсутствие. Но Лили и Альбус не стремились вступать в беседы с прохожими и расспрашивать их, поэтому близость самого простого решения их проблемы оказалась ими незамеченной.

"Джек-Тыква" по праву считался "Флорриш и Блоттс" Лютного Переулка. Интерьер залов был выполнен в классическом стиле праздника Хэллоуин - повсюду мерцающими угольками глаз поблескивали огромные тыквы - глаза посетителей бара не менее зловеще изучали двух детей, столь неожиданно здесь появившихся.
Альбус старался казаться героем.
- А ты знаешь историю Джека-Тыквы, Лили? - протяжно прошептал он ей на ухо, - Однажды кузнец-пьяница Джек ухитрился обмануть дьявола...
- Ну хватит, - Лили зажала Альбусу рот рукой. - Хватит с меня сегодня дьяволов, ада и прочих ужасов. Больше всего я мечтаю вернуться домой, и ничто не помешает мне это сделать!
- Правда? - Альбус мрачно покосился за спину сестры, и вдруг толкнул ее за столик в углу. Скрытый гигантским плющом, опутывающим стены, столик казался почти незаметным. Как только Лили присела, тыква на столе заговорила с ней:
- Что желает выпить юная госпожа?
- Пожалуйста.... тыквенный сок, - Лили совершенно растерялась, но еще больше растерялась тыква.
- Что??
Лили осознала свою ошибку, ее глаза беспомощно забегали, но Альбус и тут спас положение.
- Чай из цветов магнолии. Две чашки.
Все еще возмущенная наглостью девушки тыква предложила:
- Может быть, коктейль с экстрактом из крови единорога? Драконьей? Кровь пикси? - последняя идея показалась тыкве смешной и она захихикала.
- Только чай, - и Альбус накрыл тыкву специальным колпаком, чтобы она не подслушивала их разговор.
- Грубиян! - раздалось из-под колпака, однако на столе действительно появился чайник и пара чашек.
- Здесь что, все пьют только кровь? - с расширенными глазами спросила Лили.
- Это бар темных магов, - мрачно заметил Альбус. - Им положено пить кровь. Вот ты была не на высоте, прося у тыквы ее же собственный сок. Это все равно что вампир подойдет к тебе в переулке и вежливо попросит уступить ему пару унций крови.
- Очень смешно, - процедила Лили. - А разве кровь единорога не делает проклятым того, кто ее пьет?
- По-видимому, это не относится к экстракту, - язвительно парировал Альбус. - Лили, это уже серьезно. Нам надо выбираться отсюда. Нам нужен камин.
- Кстати, почему это ты так толкнул меня за этот столик?
- Астория Малфой, - прокомментировал Альбус. - Видимо, это ее любимое заведение для встреч с подругами. Странно, что она не притащила сюда свою собачку.
- Мне нравится собачка Астории Малфой, всем она нравится, - возмутилась Лили, но по взгляду брата поняла, что снова допустила оплошность.
- Знаешь что, Лили, - задумчиво проговорил Альбус. - Иногда мне кажется, а может быть, тебе здесь нравится? Может быть, ты и не хочешь отсюда уходить? Может быть, ты сделаешь тыкве совсем другой заказ?
Лили не могла больше молчать:
- Это ты затащил меня сюда, дорогой братец! Это твоя тяга к приключениям не позволила нам поесть со всеми мороженого и благополучно вернуться домой. И знай - если ты немедленно не найдешь камин и не вернешь меня обратно, пеняй на себя! Я скормлю тебе первой же тыкве!
Альбус огляделся. Астории Малфой не было видно. Наверно, она ушла.
Он опустил несколько галлеонов в тыкву.
- Но где же взять камин? - задумчиво протянул он. - Что-то я его не вижу.
- Портрет Кровавой Мэри, - вдруг отозвалась тыква. - Пароль вам должен быть известен... если вы, конечно, из наших.
Стараясь не обращать внимания на ее противное хихикание, Альбус взял Лили за руку и направился на поиски портрета.

***
Люциус и Скорпиус Малфой встретились, как было между ними условлено, на пересечении Лютного переулка и улицы Слизней. Улица Слизней считалась самой бедной частью магического Лондона, и вероятность встретить здесь знакомых была ничтожна мала. В основном ее населяли обедневшие семейства Темных магов, вампиры и другие превращенные существа.
Скорпиус с презрением огляделся вокруг. Грязные разбитые дороги, даже не выложенные камнем, дома из подгнивающего дерева, лужи по обочинам. И много чего еще гадкого и неприятного. Ведьма, проходящая по улице, уставилась на него безумными глазами и что-то забормотала себе под нос. Хорошо, что Скорпиус заблаговременно поставил блок на самые основные заклятья. Увидев, что ее колдовство не имеет эффекта, ведьма почернела от злости и аппарировала.
- Отвратительное место. Мать велела встретить ее в "Джеке-тыкве". Если я выберусь отсюда, сочту это невероятным везением.
Люциус усмехнулся.
- В самом деле, непохоже на то, чтобы когда-то здесь жили Малфои. И все же это печальная действительность. Моя сестра, Амелия Малфой, всегда была красивой, благородной представительницей нашего рода. И все же здесь она провела последние годы своей жизни и встретила смерть.
Скорпиус был потрясен. Он никогда не знал, что у деда была сестра, и тем более, что ее постигла такая печальная участь.
- Но как?
Люциус был лаконичен, как всегда.
- Амелия вышла замуж. Ее муж был уважаемым темным магом из древней чистокровной семьи, но это не спасло его от Мракоборцев. Его лишили волшебной силы путем пыток и приговорили к Поцелую Дементора. Все, чем обладала Амелия, было конфисковано Министерством, а они с дочерью были вынуждены поселиться в одном из этих домов. Вскоре Амелия умерла. Ни один Малфой не вынесет такого позора, а она была воспитана иметь самое лучшее.
Скорпиус не мог представить, что разговор примет такой оборот.
- Почему же вы не помогли ей? Как позволили умирать в этой грязи? - он брезгливо осмотрелся вокруг.
Люциус хладнокровно молчал.
- А дочь? Где она сейчас?
Люциус обронил:
- У нас дома. Я бы хотел, Скорпиус, чтобы вы знали эту историю, прежде, чем познакомитесь с Лорой. И чтобы вы всегда держали в память сказку, о которой узнали не далее, как вчера.
Скорпиус поднял на деда непонимающий взгляд:
- Какая связь между этими двумя историями?
- Вы все поймете позже, - изобразил Люциус подобие улыбки. - Я должен встретиться с женой, - добавил он, бросив взгляд на карманные часы. "Джек-Тыква" через пять домов за углом, - с этими словами он аппарировал.
Скорпиус двинулся в указанном направлении, в последнее время события происходили так быстро, что он не успевал их обдумывать.

***
Гермиона целый день провела за книгами, но безрезультатно. Старые книги не открывали своих секретов.
- Ох уж эта Роуз, - думала она по пути домой, - Вечная фантазерка. Сколько сил потрачено, и все напрасно.
Дома Гермиону ждал настоящий шок. Джинни сидела на диване бледная, рядом Роуз, Джеймс и Хьюго.
- О Мерлин, ты вернулась! - воскликнула она с облегчением. - Я не могла оставить детей одних. Гарри и Рон прочесывают Косую Аллею и все прилегающие улицы, я теперь смогу присоединиться к ним.
Дети выглядели напуганными, Роуз - вообще крайне подавленной. Гермиона схватила Джинни под руку, и они вышли за дверь.
- Что случилось? Лили и Альбус остались с Гарри и Роном? А зачем нужно прочесывать Косую Аллею?
- Гермиона, мы их обязательно найдем, - безучастно прошептала Джинни, шок не позволял ей говорить. - Просто побудь с детьми. Помоги нам.
Гермиона давно не чувствовала такого ужаса. И давно не ощущала слез, накативших где-то в глубине, но не прорывавшихся наружу. Перед тем, как аппарировать, Джинни вдруг вспомнила:
- Ты спрашивала меня про это сказку. Про эту чертову сказку, одно упоминание о которой превратило этот день в апокалипсис.
Гермиона ничего не отвечала. Она ждала.
- Так вот, я поняла, откуда она мне известна. Я ее читала.
- В "Сказках барда Бидля"? - почему-то с надеждой спросила Гермиона.
- В дневника Тома Реддла, - обронила Джинни и аппарировала.
Гермиона почувствовала себя вдруг невероятно усталой. Часы пробили шесть. Пора было начинать готовить ужин.

***
Найти портрет Кровавой Мэри оказалось несложно. Сложнее было придумать пароль.
- Какие пароли могли бы придумать слизеринцы? - задумался Альбус. - Смерть грязнокровкам? Наследник Слизерина? Темный Лорд жив и всех вас сожрет?
Лили даже в такой ситуации улыбнулась.
- Нам надо подождать, пока кто-нибудь не войдет и не произнесет пароля. Давай спрячемся здесь, - она кивнула в темноту под лестницей.
- Откуда я знаю, что там не поджидает оборотень, - заворчал Альбус, однако к совету сестры прислушался.
Оборотня там не было, однако нашлась еще одна тыква.
- Вы чистокровные волшебники, - радостно поведала она им. - Я чувствую очень маленьких процент маггловской крови... по отцу, - вдруг хмыкнула она. - Ничего. Вы ведь скорее всего презираете эту кровь и знаете, кому надо хранить верность.
Альбус открыл рот, чтобы возразить, но Лили пихнула его локтем и торопливо ответила.
- О да. Мы знаем, что темные силы очень скоро поставят на место этих наглых волшебников и их горячо любимых магглов.
Альбус сказал себе в свободное время обязательно изучить генеалогическое древо Поттеров и Уизли, чтобы узнать, гены какого злобного предка в данный момент вещали устами его сестры.
Тыква была весьма довольна ответом.
- Ты не знаешь пароль, - произнесла она, - но я пропущу вас, потому что у тебя есть наша вещь.
Лили мило улыбнулась, в ужасе повторив про себя: "Наша вещь"? О чем это она?"
- "Чистая кровь", - тыква сверкнула угольками-глазами. - Пароль "чистая кровь". Запомни это, девочка.

За картиной дети не увидели ничего принципиально нового. Тот же бар, те же тыквы. Вот только стены были увешаны портретами Пожирателей Смерти. Уже увиденная ей сегодня в магазине Элладоры Яксли Беллатрикс Лестрейндж подмигнула ей, как старой знакомой. Вообще все вели себя удивительно спокойно, не проявляя излишнего интереса. Так же невозмутимо им позволили воспользоваться камином.
- Мракс. Наша фамилия Мракс, - диктовала она гоблину, видимо, распорядителю данного заведения, - Сириус и Луна.
- Мраксы... - заскрежетал гоблин, - Я хорошо знаю этот род. Скажите, как далеки вы от ветви Меропы Мракс, матери Темного Лорда?
- Не очень далеки, - уклончиво ответила Лили, - но мы торопимся. Не рекомендую нас задерживать.
- Нельзя возвращаться домой, - зашептал ей на ухо Альбус. - Они нас поймают.
- Рядом с нашим домом есть кафе "Арка небес". Мы полетим туда. Прошу, ты первый.
- Ты что, с ума сошла? Оставить тебя и лететь вперед? Ни за что!
- Делай, как я говорю. На меня никто не обращает внимания, а вот тебя так и провожают злобными взглядами. Прошу, не ищи проблем, лети.
Альбус недовольно посмотрел на сестру, но что-то заставило его послушаться. Бросив в костер Дымолетный Порошок, он четко произнес: "Арка небес" и исчез в вспышке зеленого пламени.
Наступила очередь Лили. Перед тем, как исчезнуть, она еще раз оглядела зал и встретилась с ледяным серым взглядом. Из-за портрета Кровавой Мэри появился Скорпиус Малфой, который совершенно точно ее узнал, и теперь внимательно наблюдал за ее действиями. Лили умоляюще посмотрела на него, но он уже насмешливо протянул, заставив повернуться всех: Асторию Малфой, сидящую у окна со своей подругой Эвелин, группу волшебников в масках, молодую ведьму у барной стойки:
- Лили Поттер в "Джеке-Тыкве"? А ты интересная девочка, Поттер? Где забыла свою подружку Уизли? Принесла в жертву дьяволу за право сюда войти?
Гоблин угрожающе посмотрел на девочку, Астория выхватила волшебную палочку, однако Лили успела швырнуть в костер пригоршню порошка, выкрикнуть "Арка небес" и исчезнуть раньше, чем ее настигло проклятие Ступефай.
Астория подошла к гоблину и прошипела сквозь узкие губы:
- Как вы посмели пустить сюда девчонку?
Гоблин оправдывался:
- Она сказала, что ее зовут Мракс. Луна Мракс. И она знала пароль, госпожа.
- Вам стоит подумать о большей оригинальности паролей. Раз даже гриффиндорцы могут их разгадать.
- Она еще не гриффиндорка, мама, - заметил Скорпиус. - А с такими данными у нее есть все шансы попасть на Слизерин.
Астория с очаровательной улыбкой повернулась к сыну.
- Ты должен был не оскорблять эту девчонку, - с этими словами она вдруг направила на него волшебную палочку, - А убить ее.

***
Лили приземлилась на пол рядом с Альбусом.
Прежде чем она подняла голову, они увидела, что они окружены.
"Пожиратели смерти, - как-то тоскливо подумала она, - как жаль".
Это были не Пожиратели Смерти. Лили встретилась глазами с Гермионой, а потом просто потеряла сознание.

- Родители наложили Заклятия на все Камины и Порталы в округе. Знали, что вы собираетесь вернуться таким путем. Система сразу нас оповестила о вашем появлении. Где вы все-таки были? - не могла успокоиться Роуз, шок от потери подруги затмил на время все обиды.
- Я же говорю. Мы с Альбусом заблудились, и отправились искать камин. Наконец, нашли его. Мы не узнали улицу. Она была с такими синими домиками, - сочиняла на ходу Лили, а Альбус согласно кивал головой.
- Аа, ну это не страшно, - успокоилась Роуз. - Это Аллея Каштанов. Там находится музей Ровены Равенкло, между прочим! И все же вы должны были предупредить! Наши родители чуть с ума не сошли! Это же совсем не забавно! Зачем вы убежали из магазина?
Лили знала, что разговоров и расспросов предстоит много. Альбус сжал ее руку. Все же они были одной командой. Но Лили так и не смогла избавиться от неприятного ощущения в желудке. Что-то шло не так, и она не могла понять, что.

Осознала она это вечером, ложась спать. В кармане, где она всегда носила палочку, Лили нащупала странный предмет. Вытянув его за цепочку, она увидела маленькие песочные часы, которые аккуратно легли к ней в руку.
Лили помнила эти часы. Она видела их в магазине "Горбин и Бэркес" в самом начале их опасной прогулки.
Как же они могли попасть к ней в карман?

***
Скорпиус вернулся домой не в самом блестящем настроении. Мать унизила его перед своими друзьями, впрочем, он и сам знал, что допустил промах. Люциус, впрочем, так не считал.
- Убить дочь Гарри Поттера в центре Лондона? Твоя ненависть ослепляет тебя, Астория. Подожди немного, и тебе не придется опускаться до такой мелочной мести.
Скорпиус почувствовал внутри легкое злорадство. Дед всегда был на его стороне. Ну или... почти всегда.
- Я позвал вас не для этого. Позвольте представить вам Лору, мою родственницу. Драко уже успел хорошо познакомиться с ней, ну а от тебя, Скорпиус, я ожидаю, что ты покажешь нашей гостье имение и расскажешь о нашей жизни. Лора здесь задержится, - он сделал паузу, - на некоторое время.

[Fionna Kassiltenirra]

Глава 4.
"Дилемма Распределительной Шляпы".

Стрелки на часах волшебного вокзала остановились на полпути к одиннадцати часам.
Как часто Лили Поттер провожала своих старших братьев на вокзал Кингз-Кросс, откуда отправлялся "Хогвартс-экспресс", каждый раз представляя себе тот день, когда и сама займет место в купе поезда и в полной мере станет частью волшебного мира! Сегодня ее мечта стала реальностью, и жизнь казалась чудесной и радужной, как никогда. Недавнее приключение в Лютном Переулке еще не успело изгладиться из памяти - казалось, что дружба со старшим братом Альбусом только окрепла, однако на шее покачивался медальон в виде миниатюрных песочных часов, загадочным образом попавший к ней в карман в "Горбин и Бэркес", медальон, о происхождении которого Лили ничего не знала, но сразу поняла, что это не та вещь, обладание которой должно стать предметом всеобщего обсуждения. О неожиданном появлении в Джеке-Тыкве Скорпиуса Лили по необъяснимым даже для себя причинам также предпочла умолчать.
Чемоданы уже были отправлены в грузовой отсек поезда, и наступили минуты прощания, слез и напутственных слов. Стоит ли говорить о том, что первокурсница Лили находилась в центре всеобщего внимания - каждый хотел дать ей совет, поделиться воспоминаниями и просто пожелать удачи.
- Не ешь все эти гадости в поезде! Никуда не уходи от Роуз! - больше всех беспокоилась Джинни, - Не ввязывайтесь в ссоры! Ни у кого ничего не бери! Я тебя прошу, отправь сову сразу же, как будет такая возможность! Мальчики, вы ведь присмотрите за ней?
Гарри обнял жену. Расставание с Лили было тяжело и для него самого - без детей дом большую часть года будет пустовать, и он останется наедине со своими мыслями. Впрочем, подумал он, у главы отдела Мракоборцев Министерства Магии найдутся дела, которые помогут скрасить ожидание.

Платформа была полна такими шумными семьями - кто-то торопился занять лучшее купе, а кто-то хотел больше времени провести с родителями, ведь впереди их ждала разлука по меньшей мере до Рождественских каникул. Роуз огляделась по сторонам, ища глазами подруг. Мелисса Финниган, Лейли Томас, Лоркан и Лисандер Скамандер, дети Луны Лавгуд и Рольфа Скамандера, и многие другие заходили в поезд, из окон говоря что-то провожающим их родственникам. Алиса Лонгботтом заметила Роуз и помахала ей рукой. Незнакомая первокурсница с темно-каштановыми кудрявыми волосами сверкнула в ее сторону пронзительным взглядом. До отхода поезда оставалось двадцать минут.
Гарри уже который год приходил на эту платформу со смешанными чувствами. Судя по виду Рона, его друг испытывал то же самое.
- Мы ведь так и не закончили седьмой курс, - улыбнулся он. - Однажды я все-таки сяду на этот поезд и навещу школу.
Гермиона задумчиво посмотрела на него:
- Я и сама много раз думала об этом. Но это будет слишком грустно. Хогвартс сильно изменился, но еще больше я боюсь понять там, как изменилась я.
Размышления Гермионы прервал удивленный возглас Джинни:
- Вот кого я мечтала встретить здесь больше всего. Малфоев в полном сборе.
Действительно, Скорпиуса на этот раз сопровождали не только Драко и Астория, но также и Люциус с Нарциссой и молодая темноволосая девушка, столь отличающаяся от Малфоев, что их трудно было заподозрить даже в отдаленном родстве.
- Кто это с ними? - фыркнул Рон, - Она тоже едет в Хогвартс?
- Вряд ли, - пожала плечами Гермиона, - Ей минимум шестнадцать, в Хогвартс не принимают в таком возрасте, а прецедентов перевода из других волшебных школ не было никогда. Я не думаю, что профессор МакГонагалл сторонница таких нововведений.
- Скорпиус не слишком похож на Драко в его возрасте, - заметила Джинни, - А уж манера держаться у него точно от Люциуса. Вы заметили? Ведет себя так, словно никто здесь не заслуживает его внимания.
Впрочем, уже через мгновение Джинни пришлось признать свою ошибку - на платформе появилась Ариэлла Монтегю с родителями и тележкой, нагруженной несколькими чемоданами. Отец Ариэллы, высокий бородатый мужчина, пожал руку Люциусу, мать - миниатюрная женщина в бледно-зеленой шляпке с вуалью - расцеловала Асторию, и семьи погрузились в увлекательную беседу. Сама же Ариэлла что-то воодушевленно рассказывала Скорпиусу и сопровождающей его девушке, и надо отметить, он весьма внимательно слушал ее.
Лили мысленно пожелала, чтобы из памяти Скорпиуса, Люциуса и Астории Малфой навсегда исчезла их встреча в "Джеке-Тыкве". Пока все складывалось как нельзя лучше - Драко Малфой лишь отрывисто кивнул ее отцу, не обращая больше на них не малейшего внимания. Астория висела на его руке и смеялась над очередной шуткой родителей Ариэллы.

Прежде чем дети сели в поезд и отправились навстречу новой жизни, Гарри предстояла странная и не самая приятная встреча. На эту девочку он обратил внимание, как только они подошли к поезду. Кажется, никто не провожал ее, - она рассеянно блуждала по платформе, выискивая знакомые лица. Удивительно знакомыми казались ее глаза - черные, очень выразительные, с длинными ресницами. Теперь эта девушка несколько неуверенно приближалась к Малфоям и их компании.
- Лора, Лора, Лора! - позвала она. Темноволосая девушка очень оживилась и немедленно кинулась обнимать девочку.
- Как я рада тебя видеть, солнышко, ты как добралась? - Астория Малфой, кажется, тоже очень обрадовалась встрече, - Мы беспокоились, я вчера буквально извела бедную Элладору, уточняла, все ли вы купили, точно ли они тебя проводят...
- Они проводили, - девочка казалась очень погруженной в себя, говорила тихо, но очень четко, - Миссис Яксли помогла мне собрать чемоданы, все уже в поезде. Они не могли задерживаться, поэтому я ждала вас.
- Скорпиус и Ариэлла тебе все покажут, ты не беспокойся, - Астория погладила девочку по голове. - Пойдемте, поезд через пять минут отправляется, вы должны занять купе.
- Можно вас на пару слов, юная леди, - до сих пор внимательно наблюдавший со стороны Люциус задержал девочку. Их голоса утонули в шуме толпы, и Гарри больше не мог расслышать ни слова. Скорпиус и Ариэлла поднялись в поезд - уже на ступеньках он вдруг обернулся и пристально посмотрел в сторону Поттеров, а затем с легкой усмешкой исчез в вагоне.
- Что это ему было надо? - возмутился Рон, - Папашин взгляд.
Лили знала, что взгляд этот был адресован именно ей, и не сомневалась, что со Скорпиусом ей следует быть особенно осторожной.
- Дети, пора садиться, - заторопилась Гермиона, - поезд вот-вот отходит!
Все семейство поспешило к вагону. Джеймс, Альбус и Хьюго, поцеловав родителей на прощание, помогали девочкам подняться в поезд. Гарри поравнялся с Люциусом Малфоем, сопровождавшим ту самую незнакомую девочку, по всей видимости впервые видевшую такое количество волшебников в одном месте. Люциус в роли заботливого родителя отнюдь не смотрелся нелепо - скорее пугающе. Зная этого человека много лет, Гарри ни секунды не сомневался, что за этим стоит вопрос исключительной личной выгоды.
- Мистер Поттер, - подчеркнуто официально приветствовал его давний враг.
- Мистер Малфой, - Гарри и Люциус часто встречались в Министерстве, поэтому его обращение не было удивительным, однако у Гарри появилось ощущение, что на этот раз Люциус окажется не в пример многословнее.
- Приятно видеть счастливое семейство, - Люциус холодно окинул взглядом друзей, - дети, школа... Вы, должно быть, места себе не находите, миссис Уизли, - вдруг переключил он свое внимание на Джинни. - Девочки часто копируют своих матерей, но вы, конечно, воспитали дочь не доверять подозрительным предметам.
- Лили держится подальше от вашей семьи, Люциус, - сердито проговорила Джинни. - У нее не возникнет необходимости чего-то опасаться.
- В таком случае, она держится подальше в очень своеобразной форме, - загадочно улыбнулся Люциус, - впрочем, я не сомневаюсь, что она унаследует все таланты своих знаменитых родителей. Кстати, мистер Поттер, вы знакомы с этой очаровательной леди?
Гарри взглянул на девочку и в очередной раз поразился ее глазам - совершенно не свойственным одиннадцатилетнему ребенку. Девочка смотрела на него с совершенно не поддающимся описанию выражением - враждебно, мягко говоря, отметил Гарри.
- К сожалению, нет, мистер Малфой.
К чему эти вопросы?
- В таком случае, я обязан вас представить мисс Беллатрикс Лестрейндж.
Люциус подал руку девочке, которая поднялась в поезд и проследовала в купе, не удостоив Гарри взглядом. На платформе вдруг стало необыкновенно тихо - голоса, свист поезда, смех - все вдруг исчезло. Остались только воспоминания о дьявольском смехе главной героини ночных кошмаров Гарри Поттера.

Люциус Малфой явно получал удовольствие от всего происходящего.

***
- Не может быть.
Рон повторял эти слова всю обратную дорогу домой. Заколдованная летающая машина с легкостью маневрировала в воздухе, но внимание водителя явно было рассеяно - уже несколько раз он чуть было не столкнулся с пролетающими птицами, вызвав возмущение Джинни. Гермиона тоже была шокирована.
- Жизнь - удивительная загадка. Беллатрикс Лестрейндж. У меня нет слов. Я не знала, что у нее есть дети.
- И даже внуки, - мрачно уточнил Гарри. - Эта девочка ее внучка. И тезка.
- Но откуда? - не мог успокоиться Рон. - У них с Родольфусом не было детей! Не могло быть! Откуда, если они полжизни провели в Азкабане, а потом убивали направо и налево по поручению Сами-Знаете-Кого?
- Им это не помешало, - хмыкнула Джинни. - Мои худшие опасения сбылись. Эта девочка явно не питает к нам светлых и возвышенных чувств. Я уже с утра предчувствовала, что не хочу отпускать Лили.
- Не драматизируй, Джинни, - примирительно проговорила Гермиона. - Лили умная девочка. Роуз и мальчики за ней присмотрят. В конце концов, кто сомневается, что она попадет на Гриффиндор? Там она найдет замечательных друзей! Поверь, Лили в полной безопасности.
Джинни и Гарри переглянулись. Отличное начало года.
- Я узнаю все о ней сегодня же, - коротко произнес он.
До дома ехали молча.

Как оказалось, узнать все о Беллатрикс Лестрейндж младшей было не так просто. Источники Министерства не содержали почти никакой информации о детях Беллатрикс и Родольфуса Лестрейндж - Гарри смог лишь выяснить, что бывшая Пожирательница Смерти действительно была матерью двух девочек, Аделины и Виолетты, проживавших в одном из их имений под сильной магической защитой, разрушенной после смерти падения Темного Лорда. Осиротевшие девочки были отправлены в маггловский приют, так как не нашлось никого, готового о них позаботиться. Через несколько лет из приюта - Гарри внимательно вчитывался в каждое слово, - их забрала вдова известного темного мага Моргана Мальсибера, приговоренного к Поцелую Дементора сразу после окончания первой войны волшебников и падения Темного Лорда. Дальнейшая судьба их была неизвестна.
- Вдова Моргана Мальсибера? - удивленно приподняла брови Гермиона, - это же такое старое дело. Я думаю, в архивах Министерства должны сохраниться документы, а в приюте - бумаги об удочерении. Мальсибер и Лестрейндж... да, они могли быть друзьями, они ведь учились вместе. Это все так странно...
- Что странного? - поджал губы Рон. - Одна Пожирательница Смерти вырастила дочерей другой. Хотя ты права, было бы логичнее, если бы их просто бросили в этом маггловском приюте.
- Это и странно, Рон, - Гермиона выглядела встревоженной. - Мы победили в войне, но мы даже не подумали о том, что у наших врагов есть дети, которые вырастут. Эти девочки провели в приюте несколько лет, прежде чем о них вспомнила эта женщина. И не вспомнили мы.
- Ты что, взяла бы дочерей Беллатрикс Лестрейндж себе домой, - округлил глаза Рон. - Да эти милые создания в первую же ночь собственноручно перерезали тебе горло, даже не утруждая себя достать волшебные палочки.
- Не домой, Рон, - терпеливо объяснила Гермиона. - Но нужно было найти того, кто мог бы о них позаботиться. Нельзя было бросать на произвол судьбы детей, какими бы жестокими и подлыми не были их родители.
До сих пор молчащий Гарри вдруг задумчиво поддержал подругу:
- Гермиона права. Как бы ужасна не была Беллатрикс, она была их матерью. Эти девочки лишились родителей, а потом и вообще любой поддержки.
- По мне, - упрямо заметил Рон, - родителей они лишились намного раньше. Беллатрикс вообще не интересовало ничего, кроме Сами-Знаете-Кого. А поддержка у них имеется, и Люциус Малфой первый среди поддерживающий. Вы заметили, как он ее нам представил? С ухмылочкой "отдыхайте-пока-а-совсем-скоро-она-устроит-вам-праздник-жизни".
- Рон, ну перестань, - Джинни встала с кресла и взяла сумочку, - мне пора на работу, а вы тут перебирайте бумаги и занимайтесь бессмысленными делами. Единственное, что меня интересует, - чтобы эта мисс держалась подальше от наших детей, и мне нет никакого дела до того, кто ее родил.
С этими словами она аппарировала.
Гермиона посмотрела на Гарри:
- Наверно, бесполезно говорить тебе оставить эту девочку и ее семью в покое?
Гарри кивнул.
- Бесполезно. Я должен проверить эти бумаги в Министерстве. Люциус никогда не представил бы мне ее просто так.

***
Если бы Лили Поттер чувствовала, как за нее волнуются и беспокоятся родители и дядя с тетей, она немедленно пожелала бы вернуться домой - девочка была впечатлительна и меньше всего хотела доставлять кому-то хлопот. Правда, в последнее время удавалось ей это с трудом.
Они с Роуз, Альбусом, Джеймсом и Хьюго заняли купе почти в самом конце поезда. Кроме них там ехала Алиса Лонгботтом - одна из лучших подруг Роуз и дочь Невилла Лонгботтома, профессора травологии, и Ханны Аббот, новой владелицы Дырявого Котла. Разговор шел очень оживленный и в лучших традициях Гермионы Грейнджер - Алиса провела лето во Франции и теперь подробно рассказывала о волшебниках и колдунах этой страны. Самым внимательным слушателем оказался Хьюго, явно унаследовавший от матери повышенный интерес к получению знаний.
- Я хочу прогуляться по поезду, можно? - спросила Лили, не надеясь, что кто-то отпустит ее одну. - Альбус, пойдем вместе? Купим шоколадных лягушек.
Альбус редко мог отказать любимой младшей сестре.
- Пойдем, Лили. Мы скоро? Кому-нибудь взять что-то.
Роуз попросила лакричных конфет, а Джеймс и Алиса - тыквенного сока.
- Я долго не смогу смотреть на тыквенный сок, - рассмеялась Лили, когда они с братом вышли из вагона. - То и дело вспоминаю ту тыкву в баре.
- Я тоже часто думаю об этом, - кивнул Альбус, - Так и не могу понять, как ты убедила тыкву сообщить тебе пароль. Тебе осталось попасть на Слизерин, сестренка, и ты на правильном пути.
Лили сморщила нос. Последним ее желанием было попасть на Слизерин и настроить против себя всех друзей.
Альбус и Лили перешли в следующий вагон и увидели двух сплетничающих между собой девушек. Одну Лили сразу узнала - это была Ариэлла Монтегю, другая была чем-то похожа на свою собеседницу - тоже темноглазая брюнетка, только волосы у нее вились мелкими беспорядочно разбросанными кудряшками.
- Вы только посмотрите, - Ариэлла немедленно заметила Лили, - Отец рассказывал мне, что когда он учился в школе был один Гарри Поттер, нам же повезло втройне. Можно только предполагать, какие опасности ждут Хогвартс, если нас так защищают, может быть, восстание гобблинов? - и она расхохоталась.
- Ариэлла, твои предубеждения меня поражают, - вторая девушка говорила очень тихо, но Ариэлла сразу же приняла серьезный вид и перестала смеяться, - Мы еще даже не успели познакомиться с Лили... правильно? Я думаю, она правильно оценит ситуацию и не станет обращать внимания на твои глупые шутки, - она приветливо улыбнулась девушке, - Меня зовут Белла.
- Привет, Белла, - Лили растерянно покосилась на Альбуса.
- Нам пора, - он неприязненно посмотрел на Ариэллу, втайне радуясь: нашелся кто-то, поставивший ее наконец на место, - Увидимся, Белла.
Когда Альбус и Лили скрылись за дверью, Ариэлла вопросительно подняла брови, глядя на подругу.
- Белла, ты в своем уме? Это же дети Гарри Поттера.
Белла улыбнулась. Теперь в ее улыбке не было и тени дружелюбия, напротив, она выглядела слишком хищно для одиннадцатилетней девочки.
- Это ты не в своем уме, Ариэлла. Мы не будем опускаться до пустых оскорблений, насколько мне известно, именно этим занимались наши родители в школе. Я вижу то, чего не видят другие. Лили Поттер должна стать нашей подругой. А дальше мы уже решим, как это использовать.
- Ты действительно веришь, что Лили Поттер станет твоей подругой после того, как узнает твою фамилию? - усмехнулся появившийся в дверях купе Скорпиус, - Ничуть не буду удивлен, если ее ждет стая сов от обеспокоеннных родственничков: "Держись подальше от Беллатрикс Лестрейндж".
- Ты больше других знаешь, как я права, Скорпиус, - ни следа от неуверенной девушки на платформе 9 3/4 не оставалось и в помине. - Лили страшно и скучно. Братья не отходят от нее ни на шаг, родители готовы были сами запрыгнуть в поезд, лишь бы не отпускать ее одну.
Скорпиус не мог определить эмоций, с которыми Белла говорила о семье Лили. Он много слышал о судьбе потомков Беллатрикс Лестрейндж - в их доме она считалась чуть ли не героиней, но никогда и никто не думал о том, чтобы позаботиться о ее детях. В свете недавнего разговора с Люциусом и появления в их доме Лоры он уже решил ничему не удивляться, однако и представить себе не мог, что это повлечет за собой знакомство с внучкой самой известной Пожирательницы Смерти.

***
- Кто она такая? - спросила Лили Альбуса. Девушка произвела на нее приятное впечатление - в отличие от Роуз, немедленно кинувшейся скандалить с Ариэллой, новая знакомая быстро и четко обозначила границы, которые никто не мог преступить - по крайней мере, в ее присутствии. - Она была так мила с нами, правда?
Альбус пожал плечами.
- Понятия не имею, ей тоже предстоит первый год в Хогвартсе. Не самую удачную компанию она себе выбрала. Странно, что Монтегю ее слушается. Видимо, она из той же компании.
- Не похоже, - покачала головой Лили, - Она очень милая. Просто хочет завести себе друзей. Может, пригласим ее в наше купе?
- Лучше не зли Роуз, - рассмеялся Альбус. - Как только она узнает, что тебе понравилась подруга Ариэллы Монтегю, она испепелит тебя на месте. Поверь, она умеет.
Лили тоже расхохоталась. Роуз, если ее разозлить, становилась страшной в гневе. Точь-в-точь Гермиона Грейнджер в ее возрасте.
Дети накупили драже, конфет и шоколадок, и не торопясь возвращались в свое купе.
- Альбус! - полноватый светловолосый парень радостно взмахнул руками, увидев друга, - скорее иди к нам! Это твоя сестра Лили? Привет!
- Лили, познакомься, Лисандер и Лоркан Скамандер! - представил ей Альбус своих друзей, - это дети Луны! Ты помнишь Луну?
Лили кивнула. Луна неизменно поражала ее своей эксцентричностью и иногда пугающими рассказами.
- Альбус, ты должен задержаться! Столько нужно тебе рассказать, - протараторил Лоркан, - Лили, посидишь с нами?
Лили покачала головой - она слишком хорошо знала своего брата и могла представить, что разговоры будут вращаться вокруг главной темы - квиддич, квиддич и еще раз квиддич.
- Я вернусь в купе, я помню дорогу, не волнуйся, Альбус.
Он, впрочем, и не волновался - уже развернулся к Лоркану и Лисандеру и начал скучнейшее в мире описание одного из последних матчей.
Лили не любила квиддич. Несколько странно для волшебницы, тем более для дочери самого юного ловца в Хогвартсе за последнее столетие и одной из звезд британского квиддича, но факт - даже самые интересные матчи нагоняли на девочку тоску. Она не понимала правила, она не видела смысла. Следить за несколькими летающими мячами и сбивающими друг друга с метел волшебниками? Да еще и обсуждать стратегии игры и шансы команд на выход в финал? Ну уж нет, для Лили это становилось худшей из пыток. Летний чемпионат по квиддичу, который комментировала Джинни, тянулся для нее как целый век. Хорошо, что родители этого не замечали - они были бы больше, чем разочарованы.
Белла и Ариэлла стояли все там же, в коридоре вагона, и болтали. Лили улыбнулась Белле и хотела идти дальше, как вдруг та к ней обратилась:
- Какое у тебя красивое кольцо, можно посмотреть?
Кольцо Лили подарила тетя Гермиона - маленькое, серебряное, с изящным бриллиантиком, оно было куплено в маггловском магазине и, конечно, уступало заколдованным шедеврам из волшебных ювелирных магазинов. Неподдельный интерес Беллы ее удивил, и он протянула руку, стараясь не замечать презрительного взгляды увешанной дорогими драгоценностями Ариэллы.
- Ничего особенного, правда. Подарок тети.
- Твоя тетя ведь Гермиона Уизли? - Белла была очень хорошо осведомлена. - Мне нравится. Красиво и со вкусом. А почему ты одна гуляешь по поезду? Где твои братья и подруги?
Лили пожала плечами.
- Брат встретил друзей. Я иду ищу остальных, они должны быть в нашем купе.
- Ты можешь пока поехать с нами, - пригласила Белла. - Брат тебя найдет, не волнуйся. Мы увидим, когда он будет возвращаться.
- Но Роуз нас ждет, - неуверенно протянула Лили, - я должна отнести им...вот, мы купили еды...
Белла с жалостью посмотрела на Лили:
- Без Роуз тебя ведь никуда не отпускают, да? И у тебя совсем нет подруг, кроме нее?
Раньше Лили никогда не задумывалась над этим вопросом, но в исполнении Беллы ситуация показалась почти ужасной.
- Я думаю, - сказала она, - что ничего страшного не произойдет, если я задержусь у вас ненадолго.
С этими словами она вошла в купе.
Ариэлла закатила глаза, а Белла довольно улыбнулась. Первый шаг был сделан.

Купе, в котором ехали девушки, не пустовало. Лили заметила еще несколько очень напоминающих Ариэллу и Беллу по стилю девушек в дорогих мантиях и украшениях.
- Познакомьтесь, девочки, это Лили Поттер, - представила ее Белла, - Лили, это Сюзанна Забини, - указала она на рыжеволосую девушку у окна, - Нэлли Яксли, - блондинка напротив, - Эмили Флинт, - еще одна блондинка рядом с Сюзанной. Они все мои близкие подруги. Надеюсь, мы попадем на один факультет, - она загадочно улыбнулась.
- Я так жду церемонии распределения, - призналась Лили, - А на какой факультет вы бы хотели попасть?
Сюзанна Забини улыбнулась:
- Ну это же совсем неважно, да, девочки? Главное, чтобы мы учились вместе! Не представляю, если наши расписания не будут совпадать, а мы будем вынуждены сидеть за разными столами во время обеда!
- Все эти факультеты такая ерунда, - отмахнулась Белла. - Давно прошли те времена, когда это имело значение.
Лили были в новинку подобные разговоры. Джеймс, Хьюго, Роуз, даже Альбус учились на Гриффиндоре, и все только и говорили о том, как важно быть достойным студентом своего факультета. В этом же купе царили совершенно иные настроения.
- Присаживайся, - с большим одолжением, но все же без подчеркнутой неприязни в голосе предложила ей Ариэлла.
Что-то подсказывало Лили, что вражды больше не будет.

- Странно, Лили и Альбус задерживаются, - Роуз посмотрела на часы. - Надо пойти поискать ее.
- Оставь ты их в покое, - рассмеялась Алиса, - мы не успели сесть в поезд, а ты уже вошла в роль мамы для Лили. Не сиди у окна, будь в поле зрения, в случае нападения кричи.
- Тетя так просила присмотреть за ней, - вздохнула Роуз. - Я слишком опекаю ее? Но пойми - она ведь никого не знает здесь. Если нас не будет рядом, Лили будет чувствовать себя так одиноко. Представляю, как она грустит, уезжая из дома.
- Ты сильно грустила? - удивилась Алиса. - Хотя мне не приходится скучать по родителям - отца я вижу каждый день, да и мама частенько нас навещает. Я в данном случае в исключительном положении.
- Я поищу Лили, - решила Роуз. Она кинула взгляд на братьев - Джеймс и Хьюго спали, последний, безусловно, в обнимку с учебником.
- Я с тобой, - Алиса взяла подругу под руку. - Познакомим Лили с некоторыми нашими друзьями, да и к Мелиссе с Лейли надо заглянуть.

После того, как девушки дважды обошли весь поезд и нашли только Альбуса с братьями Скамандер, настроение у Роуз начало резко портиться. Не успели они добраться до Хогвартса, как Лили уже успела найти себе приключения. "Возможно, она просто успела найти себе друзей?" - предположил внутренний голос, но нотки скептицизма, звучащие в нем, не давали девушке покоя.
- Оставь ее в покое, - порекомендовал Альбус. - По дороге она разговорилась с какой-то Беллой. Вполне возможно, что и сейчас болтает с ней. Пусть знакомится, учиться она все же будет на своем курсе, а не на наших.
- Ты предлагаешь ждать до самого Хогвартса? - возмутилась Роуз.
- До самой церемонии распределения. Прекрати свою панику, Роуз. Джинни попросила тебя присмотреть за Лили, а не стать ее ангелом хранителем. Все равно первокурсники попадают в школу на лодках, а не как мы. Дай ей почувствовать себя самостоятельной.
Роуз неодобрительно покачала головой. Легкомыслие Альбуса уже не в первый раз раздражало ее, но, возможно, он был прав. Роуз пообещала себе непременно поговорить с Лили и запретить ей исчезать без предупреждений.

***
Гарри сам не знал, что заставляет его так долго работать с бумагами по делу Беллатрикс Лестрейндж и ее детей. Информация из архивов Министерства оказалась весьма скудной - казалось, что все, имеющее отношение к Моргану Мальсиберу, кануло в Лету. Гарри предполагал, что кратковременный контроль Пожирателей Смерти за Министерство оставит свой след, однако в данном случае отсутствовал целый комплекс бумаг. Луч надежды мелькнул, когда Гарри заметил документ с фигурирующей в ней искомой фамилией, однако речь там шла о его брате, тоже Пожирателе Смерти, заключенном в Азкабане. Свидетельство, подтверждающее смерть Беллатрикс Лестрейндж от неизвестного заклятия Молли Уизли во время битвы за Хогвартс, не содержало никакой информации ни о собственности, принадлежавшей убитой, ни о возможных наследниках. Изучение бумаг по делу Родольфуса Лестрейнджа едва ли могло оказаться более продуктивным. Гарри бессильно покачал головой. Возможно, расследование судеб дочерей Беллатрикс Лестрейндж и не было самым важным делом в его жизни, однако в архивах Министерства царило настоящее запустение. Гарри поразился, что никто не занимался этим с самого падения Темного Лорда, и точно знал, кого заинтересует эта сфера.

- Это в точности соответствует компетенции отдела магического правопорядка, - уверенно заявила Гермиона. - Подумать только, сколько документов похищено или утеряно. Я и предположить не могла.
- Не находишь это странным? - задумчиво проговорил Гарри. - Неужели за все это время не нашлось ни одного волшебника, обратившегося к архиву? Или же это запустение относится только к конкретным группам документов?
- Видимо, кто-то очень не хотел, чтобы дело Мальсибера было доступно широкому кругу лиц, - подвела итог Гермиона. - Что угодно могло произойти двадцать лет назад. Я уверена, что если мы обратимся к Министру, то сможем навести порядок в архивах, ведь существует целый комплекс заклинаний, позволяющих восстанавливать исчезнувшие или уничтоженные бумаги.
- Если только не существует блокирующего их контрзаклятия, - отметил Гарри. - Сомневаюсь, что документы случайно потерялись в суматохе. Тот, кто уничтожил или похитил их, крайне незаинтересован в том, чтобы правда всплыла наружу.
- Но с другой стороны, Гарри, - рассуждала Гермиона, - эти документы являлись бы единственным и очень важным подтверждением прав этих девочек. Ты же сам прочитал, что они были отданы в маггловский приют, где некому было о них позаботиться. Почему они не вступили в права наследства? Я не помню, чтобы Министерство конфисковывало какую-то собственность Беллатрикс Лестрейндж, в любом случае, они имели права только на магические артефакты, но деньги? Имения? Это все очень странно, не находишь?
Гарри кивал головой, согласный со словами подруги. Все меньше и меньше ему нравилась эта старая и неприятная история.

***
Вот уже неделю Лора Малфой жила под одной крышей с Драко, и все меньше и меньше было у него оснований ей доверять. Люциус до сих пор так и не нашел времени побеседовать с ним, и ему оставалось только гадать, откуда у его отца, единственного сына в семье, могла появиться племянница. Расспрашивать Лору же было почти бесполезно - единственное, что Драко смог узнать, это имя ее матери. Амелия. Но огромное генеалогическое древо Малфоев, украшавшее кабинет отца, не содержало такого имени - более того, ни одной родственницы Амелии Драко найти не смог.

С вокзала 9 и 3/4 Драко и Лора возвращались вдвоем. Астория спешила на очередную встречу с подругами, Люциус исчез, как обычно не объясняя причин, а Нарциссу ждали у Элладоры Яксли. Заколдованный волшебный экипаж вез Драко домой, а Лора, скрестив ноги по-турецки, равнодушно наблюдала, как за окном мелькают сменяя друг друга разные пейзажи.
- Люциус сказал, что ты навестишь Скорпиуса в школе, - вспомнил вдруг Драко, нарушил воцарившуюся тишину. Лора пожала плечами.
- Собираюсь. Скорпиуса и Беллатрикс. Особенно ее. Бедная девочка.
Беллатрикс. Еще один отсутствующий паззл в этой головоломке. Драко помнил Аделину и Виолетту, красавиц-дочерей Беллатрикс. Он видел их только однажды, лет в тринадцать, - летом отец вдруг взял его с собой в поездку. Лестрейнджи уже тогда были заключены в Азкабан, и Драко помнил рассказ отца об этом ужасном месте. Вскоре их карета остановилась перед полуразвалившимся домом. Позже Драко узнает, что целое поместье было трансфигурировано таким образом, чтобы скрыть девочек от Мракоборцев. Он помнил их лица, их голоса. Аделина - слегка полноватая, с длинными прямыми черными волосами, изогнутыми бровями и заразительным смехом, как у матери. Виолетта - девочка, которую с детства считали склонной к сумасшествию, с роскошными кудряшками и роковым взглядом. Отец был лаконичен:
- Когда-нибудь может случиться так, что Темный Лорд восстанет, тогда Лестрейнджи будут вознаграждены так, что и представить себе невозможно. Одна из этих девушек станет вашей женой, Драко.
Глаза Виолетты долго преследовали его в снах и в действительности. Когда Темный Лорд вернулся, их помолвка планировалась непосредственно после того, как Драко выполнит задание и убьет Альбуса Дамблдора.
Драко тогда не смог убить. Уже после произнесенного Снейпом заклятия он понял, что никогда больше не увидит Виолетту.
А потом все рухнуло, и он женился на Астории Гринграсс.

- Я знал ее мать, - он и сам удивился, как глухо звучит его голос. - Виолетту.
Лора растянула губы в улыбке.
- Виолетта была потрясающая... Она была так похожа на мать...
- Ты знала Беллатрикс? - по рассчетам Драко, они с Лорой никак не могли познакомиться.
- Знала, - своим тоном Лора дала понять, что эта тема не получит развития. - Виолетта ее просто боготворила. Назвала дочь в ее честь - перед тем, как умереть. Как, ты не знал? Она умерла при родах. Время никого не пощадило. Беллатрикс, ее мать, знала это лучше других, и все равно пошла следом за тем, кто сам находился в неоплаченном долгу у времени. Потом он ушел, а счет закрыла Белла. Своей жизнью.
- Кто ты такая, Лора, - вдруг прямо спросил Драко. - Какое отношение ты имеешь к моей семье? Ты ведь не Малфой. Не утверждай обратное. Достаточно посмотреть на тебя, чтобы это понять.
Лора продолжала раскачиваться в такт движения экипажа и молча смотреть в окно.
- Мы с Виолеттой выросли вместе... - вспоминала она, - и с Аделиной. Выросли в аду. А потом Аделина не смогла так жить и наложила на себя Непростительное Заклятие.
Драко в ужасе уставился на девушку.
- Аделина тоже умерла? Откуда ты их знала? Отец говорил мне...
- Никогда не слушай, что говорит тебе отец, - усмехнулась Лора, - Он поклялся молчать, и никто от этой клятвы его не освобождал. И не смотри так удивленно. Малфои крайне редко дают слово, но обязаны держать его, чего бы это не стоило. Твоему сыну хорошо это известно.
- Причем тут Скорпиус? - резко произнес Драко, - Хватит говорить загадками, Лора. Что ты хочешь?
Лора насмешливо посмотрела на Драко и ничего не ответила.
- Кто отец Беллатрикс? - его следующий вопрос заставил ее улыбнуться.
- Никогда этого не знала.

***
"Хогвартс-экспресс" остановился на платформе Хогсмид. Старшекурсники уверенно выходили из вагонов, направляясь к каретам, запряженным невидимыми фестралами, первокурсники недоверчиво косились на Хагрида, неизменно сопровождающего их в замок.
За прошедшие годы Хагрид сильно постарел. Школа менялась, он не мог не ощущать этого, а без Дамблдора эти изменения казались еще более резкими и необратимыми. Профессор МакГонагалл была замечательным директором, однако и она достигла уже преклонного возраста; стены замка еще помнили своих выдающихся преподавателей, но из современных никто не мог сравниться со Снеггом или профессором Флитвиком. Только профессор Катберт Биннс, преподаватель-привидение, воплощал древность и загадку старого замка - поколения, директора, события сменялись, а он все таки же неизменно преподавал историю магии.
После выпуска Гарри, Рона и Гермионы Хагрид так и не завел себе настолько близких друзей среди студентов. Появление в школе их детей стало настоящим праздником для старого лесничего - шалости мальчишек, нередко направляемых к нему отбывать очередное наказание, возвращали его к молодости, а рассудительная, собранная, немного мечтательная Роуз стала ему как родная дочь. В этом году в школу поступила и младшая дочь Гарри и Джинни, но пока Хагрид не мог найти ее в толпе.

Роуз начинала беспокоиться. Лили так и не появилась на платформе, и Джеймс с Альбусом и Хьюго с трудом уговорили ее занять наконец место в карете. Добравшись до замка и заняв свои места за гриффиндорским столом, они с нетерпением ожидали появления первокурсников, которых, если верить Роберту Джордану, было особенно много.
- Лили так боялась этой церемонии распределения, - поделился мыслями Джеймс, - Я сказал, что все чепуха. Обычно дети попадают на тот же факультет, что и их родители.
- Не обязательно - возразила Алиса Лонгботтом, - а если родители учились на разных факультетах, как у меня?
- И все-таки ты попала на факультет профессора Лонгботтома, - отметила ее подруга Мелисса, - никаких факультетов со стороны. Лили не о чем беспокоиться - и мама, и папа у нее учились у нас, так что скоро она будет сидеть с нами за одним столом.
- Вот они, - произнес Альбус, глядя на двери. Действительно, они распахнулись и, возглавляемые Невиллом Лонгботтомом, деканом факультета Гриффиндор, парами в зал стали заходить будущие первокурсники.
Профессор МакГонагалл сидела в центре Преподавательского стола и внимательно наблюдала за происходящим. Старая и опытная ведьма, иногда она сожалела, что ей не хватает проницательности профессора Дамблдора, ее предшественника на посту директора Хогвартса. Ей были неизвестны многие тайны старинного замка - а кроме того, так как он, никто не мог читать в сердцах людей, и профессор это признавала.
Студенты приближались к креслу, на котором лежала уцелевшая после битвы за Хогвартс, хоть и порядком пострадавшая Распределительная Шляпа. Минерва МакГонагалл вдруг вспомнила тот день, когда Шляпа коснулась ее головы и немедленно выкрикнула: Гриффиндор. Этот день был одним из самых счастливых дней ее жизни.
Невилл Лонгботтом думал о том же. Совсем недавно он стоял среди таких же детей, желающих стать волшебниками, и смертельно боялся строгих профессоров - в особенности, профессора Снейпа, - сегодня же он сам занимает место среди преподавателей. Он приветливо улыбнулся студентам, не желая соответствовать имиджу строгого учителя. Да и сам предмет его - травология - не располагал к строгости. Растения чувствовали душу и эмоции человека, который о них заботится - на доброту они отвечали хорошим урожаем и прекрасными цветками, от злости и желчи же они погибали. Невилл любил растения, а они отвечали ему взаимностью.
Он встряхнул головой - снова отвлекся. Вопросительные взгляды учеников устремились в сторону шляпы, и Невилл предоставил приветственное слово профессору МакГонагалл.
- Дорогие первокурсники! - профессор пустилась в длинные, не слишком любимые ею, речи, предупреждая студентов о существующих правилах и наказаниях за их нарушения, параллельно скользя глазами по новичкам. Внимание ее привлекла группа девочек, стоявших в последних рядах и не слишком сильно увлеченных ее речью. В одной из них она узнала Лили Поттер. "Конечно, - усмехнулась она, - Лили. Полное пренебрежение к школьным правилам. Это у них в крови".
- А теперь, - заключила она, - профессор Лонгботтом будет по очереди называть ваши имена и фамилии, надевать вам на голову Шляпу и дожидаться ее вердикта. Желаю вам удачи! - она улыбнулась, а Невилл громко произнес, глядя в пергамент:
- Джессика Блэк!

- Она из какой-то боковой ветви рода Блэков, - комментировал всезнающий Джеймс, - помнишь, Роуз? Была однажды у нас в гостях с родителями!
Роуз кивнула. Джессика Блэк была распределена в Когтевран, а ее место занял розовощекий мальчик по имени Эрик Эйр.
- Я не могу поверить своим глазам, посмотри с кем разговаривает Лили, - прошептала она, переглядываясь с Алисой. Действительно, Лили и Ариэлла Монтегю больше не выглядели злейшими врагами.
- Еще более невероятным может показаться тот факт, что скорее всего, именно с ней она общалась всю дорогу сюда, - отметил Альбус, - Это что, новая программа дружбы со слизеринцами?
- Почему ты думаешь, что она попадет именно на Слизерин? - спросила Мелисса, - Раз они с Лили подружились, вполне возможно, что в ней есть что-то хорошее.
- Проснись, Мелисса! - закатила глаза Роуз, - ее фамилия Монтегю, и я уже общалась с ней однажды, чтобы оценить все значение этих слов.
- Тихо! - Джеймс сделал страшные глаза. - МакГонагалл уже косится в нашу сторону.
- Нэлли Яксли! - объявил Невилл, стараясь ничем не выдать своих эмоций.
- Пожиратели пошли, - прокомментировал Джеймс шепотом.
- Ай, оставь, - Лейли отмахнулась от этой мысли, - Сколько можно. Прошло двадцать лет.
- Слизерин, - мнение шляпы, кажется, мало кого удивило, а вот Нэлли Яксли под бурные овации проследовала за слизеринский стол.
- Как-то много в этом году когтевранцев и слизеринцев, - отметила Роуз. - Только один мальчик на Хаффлпафф, и не одного гриффиндорца. И остались только одни девочки, - покачала она головой.
- Мы редкий вид, - отметил Альбус, - На вес золота.
- А тем временем Сюзанна Забини и Эмили Флинт распределились на Слизерин, - подчеркнула Мелисса. - Ну и что все это означает?
- Ариэлла Монтегю! - Невилл произнес следующее имя на пергаменте, и элегантная брюнетка одела шляпу слегка набок.
- Слизерин! - казалось, и в этом случае шляпе не приходилось долго раздумывать.
- Лили Поттер! - Невилл радостно заулыбался, а Альбус уверенно прошептал:
- Первая гриффиндорка в этом году! Интересно, как это - быть одной на курсе?
- Не говори глупости, их конечно с кем-нибудь объединят, - умозаключила Роуз.
- Что-то долго шляпа размышляет, - заметила Алиса. - Как будто могут быть сомнения.
Тишина действительно затянулась. Казалось, девочка и шляпа ведут долгий, одним им слышный и понятный диалог.

"Что же, дочь Гарри Поттера, - Шляпа вела себя с ней, как со старой знакомой, - Я хорошо помню день распределения твоего отца. Я сразу угадала в нем великого волшебника... Теперь же ты... Тот же острый ум, и смекалки не занимать. И я так же не знаю, куда мне тебя отправить... чего же хочешь ты?"
"Я не знаю, - честно призналась Лили. - Я никогда не задумывалась над этим вопросом".
"Ты не знаешь... - протянула Шляпа, - я создана для того, чтобы помогать сомневающимся. В тебе достаточно способностей для того, чтобы учиться на любом факультете, и если бы ты попросила, я бы конечно, помогла тебе исполнить желаемое. Ты бы везде добилась успеха... однако постой, ты, уже отмеченная знаком змеи... Если же ты хочешь мое мнение, то..."
"Гриффиндор", - подумала Лили.
- Слизерин! - прокричала Шляпа.
Темнота перед глазами Лили, закрытыми слишком большой Шляпой, вновь рассеялась, и перед ней предстал Большой Зал и сотни глаз, выражающих одно и то же чувство - потрясение.
Отец часто говорил ей, что великий человек - Северус Снейп, имя которого носил ее любимый брат, учился на Слизерине, и нет ничего плохого в том, чтобы быть распределенной туда. Отец рассказывал, что и его Шляпа изначально хотела отправить учиться на Слизерин - вероятно, почувствовала в нем часть души Темного Лорда. Лили могла просить, но не хотела. Странные слова "знак змеи" уже не казались такими удивительными - вопрос заключался в том, что скажут ее братья, Роуз, родители, многочисленные друзья семьи. Дочь Гарри Поттера - студентка Слизерина. Что могло звучать невероятнее. Голоса смешались в невероятном гуле, и все же она встала с кресла и прошла за слизеринский стол, усевшись рядом со своими новыми подругами. Девушки переглядывались с легким оттенком недоумения и вопроса в глазах.
Церемония распредения, между тем, еще не закончилась. Белла стояла последняя перед Невиллом, и он не мог ответить себе на вопрос - где уже он видел эти глаза?
Последний взгляд на лист пергамента - и бледность, волнами расходящаяся по его лицу.
- Профессор Лонгботтом? - Минерва МакГонагалл предвидела эту неприятную минуту, но не могла изменить данность.
Невилл справился с собой и громко провозгласил:
- Беллатрикс Лестрейндж!
Зал, еще не отошедший от новости о распределении Лили Поттер, мгновенно затих. Несмотря на прошедшие двадцать лет, это имя было известно - его знали из учебников по современной истории магии, и не было семьи, в жизни которой эта женщина не сыграла бы свою роковую роль.
Теперь Невилл узнал эти глаза.
Теперь он понимал, что эти глаза узнали его.
Беллатрикс приблизилась к креслу и он надел ей на голову Шляпу.
Через пару минут Шляпа уверенно заявила:
- Слизерин!
Беллатрикс Лестрейндж никогда еще не ощущала такого триумфа. Все свое детство, проведенное без матери, в ожидании чуда, она ждала этого момента. Момента, когда она сможет занять законное место, которого лишили еще ее бабушку. Она слигком хорошо знала семейную историю. Она знала, что ее фамилия знаменита, пусть характер этой славы и отличается от той же Лили Поттер, которая сейчас потрясенно смотрела на нее. Конечно, она не могла не знать, что Беллатрикс Лестрейндж чуть не убила ее мать. Теперь она сидела за одним столом с внучкой этой женщины, которая, заняв место рядом со Скорпиусом Малфоев, улыбнулась как никогда очаровательно и прошептала:
- Кто бы мог подумать, Лили Поттер...

[Fionna Kassiltenirra]

Глава 5.
Цветок и жаба.

Минерва МакГонагалл долгие годы готовилась к этому дню и сейчас перед ней стояла практически невыполнимая задача - произнести как никогда талантливую речь, способную успокоить студентов, взбудораженных самой неожиданной за последние десятилетия церемонией распределения. Впервые профессор была вынуждена признать собственное бессилие - здесь ей не хватало опыта таких великих людей, как Альбус Дамблдор или Северус Снейп: они бы наверняка понимали, почему единственнная дочь Гарри Поттера и Джинни Уизли была направлена Шляпой на самый враждебный их семье факультет, и как вести себя с этой бомбой замедленного действия - Беллатрикс Лестрейндж младшей.
Профессор хорошо помнила разговор, который состоялся у них с Дамблдором незадолго до его смерти. Директор стоял у окна, безжизненно опустив пострадавшую от заклятия руку, а другой гладя Фоукса, своего верного феникса, задумчиво смотрел в окно, и казалось, что голос его доносится издалека, откуда-то из тех обширных полей и горных склонов, которые открывались взгляду сразу за пределами старинного замка. Минерва сидела в кресле, сцепив руки и внимательно вслушиваясь в каждое слово старого волшебника.
- Я говорю это не Северусу, а именно Вам, Минерва, - интонации Дамблдора, как это часто бывало, выглядели неопределенно-загадочно. Директор никогда не делился своими планами и мыслями полностью, и слушателю оставалось только рассчитывать на собственное понимание и руку Времени, расставляющего все по своим местам. - Воспоминание, которое вы только что увидели, должно остаться между нами.
- Я никогда бы не подумала, что вы будете просить о таком, Альбус, - растерянно проговорила профессор МакГонагалл, - Вы не можете предположить, что девочка окажется такой же опасной, как и ее бабушка? Мы говорим о таком далеком будущем - ведь у девочки, которая должна еще только родиться, есть родная мать - и эта мать жива, она находится под покровительством Темного Лорда. Какое воспитание получит ребенок, можно ли допускать ее в Хогвартс?
- Выполните мою просьбу, Минерва, - Профессор явно не расположен был к долгим разговорам. - Я не могу открыть вам всего, что мне известно, тем более, что пока я могу только строить догадки, не подкрепленные точными знаниями. Одно я могу уже сейчас сказать наверняка - дочь Виолетты Лестрейндж должна учиться в школе Чародейства и Волшебства Хогвартс. Она должна получить письмо вовремя, вне зависимости от того, где и под чьим покровительством она будет находиться в тот момент.
Профессор МакГонагалл молча кивнула - если она и была в чем-то не согласна с профессором Дамблдором, демонстрировать это она нужным не сочла.
- Но что нам делать, когда она появится в школе, профессор? Эти дети принадлежат к страшным, коварным семьям преступников - но имею ли я право внушать им ненависть к своим родителям? Если я еще застану эти времена, если я буду учить внучку Беллатрикс Лестрейндж, как вы прикажете к ней относиться?
- Отнеситесь к ней, как к необычному ребенку, Минерва, - проговорил Дамблдор, словно отвечая на свои же собственные мысли, - Кажется, у нас есть большая практика общения с необычными детьми. Не делайте исключений для этой девочки.
Этот разговор в мгновение ока пронесся перед глазами нового Директора Хогвартса, пока юная мисс Лестрейндж занимала свое место за слизеринским столом. Минерва встретилась взглядом с Невиллом Лонгботтомом. Она предпочитала ничего ему не сообщать о воле Дамблдора, и теперь видела, что потрясение его оказалось сильнее, чем она рассчитывала. Нельзя было больше затягивать с речью - какой бы безликой по отношению к данной ситуации она не получилось, молчание представлялось наихудшим выходом.
- Дорогие первокурсники! - уже с самого начала Минерва поняла, что ее оптимизм разделяют разве что единицы. Весь гриффиндорский стол со смесью неприязни и шока косился на слизеринский, Лили Поттер старательно прятала глаза, а Беллатрикс, напротив, с чувством явного превосходства рассматривала зал, лица студентов и учителей, необычный потолок помещения, заколдованный под звездное небо, - Поздравляю вас с окончанием церемонии распределения и началом нового учебного года. Я надеюсь, что Хогвартс станет для вас родным домом, как он стал уже для сотен юных волшебников, что вы найдете здесь свою собственную и единственно правильную дорогу к магическому знанию, и с каждом днем будете становиться взрослее и мудрее. А теперь давайте начнем праздничный пир!
На столах по мановению руки профессора МакГонагалл появились угощения, сладости, напитки, и зал заметно оживился. Минерва села обратно в свое кресло и отпила из бокала немного сливочного вина. Сейчас преподаватели начнут задавать вопросы, мрачно подумала она, и моя задача убедить всех, что Хогвартс по-прежнему самое безопасное место в волшебном мире.

За гриффиндорским столом, впрочем, никто не старался приукрасить ситуацию или найти ей логичное объяснение.
- Все ужасно, - подвел итог Альбус. - Сегодня вечером я должен отправить сову родителям, и впервые я не знаю, с чего начать. Дорогая мама, Лили на Слизерине. Дорогая мама, Лили подруга внучки женщины, которая чуть тебя не убила. Дорогая мама, ты в курсе, что наша бабушка убила бабушку подруги твоей дочки?
- Успокойся, Альбус, - отрезала Мелисса. - Какое сейчас это все имеет значение? Лили и эта ужасная Лестрейндж никакие не подруги! Посмотри, они даже не разговаривают!
Альбус покосился на слизеринский стол. Действительно, Лили выглядела потерянной, сосредоточенно кушала пирожное, в то время как ее скандально известная однокурсница в мгновение ока оказалась в центре внимания.
- Как она будет там учиться? Со всеми этими высокомерными девочками? - Роуз очень переживала случившееся. - Мы не будем видеться даже на уроках, мы будем конкурировать во всем. Это так неприятно и странно. Мне кажется, это какая-то ошибка. Мы должны поговорить с профессором МакГонагалл и убедить ее разобраться.
- Роуз, волшебная шляпа никогда не меняла своих решений, - заметил Хьюго. - Это - школьные правила, МакГонагалл не пойдет на то, чтобы их нарушить. Слизерин сейчас мало чем отличается от других факультетов. Профессор Слагхорн - это не профессор Снейп, Лили под его руководством в полной безопасности. Вспомни рассказы родителей! Он учил маму дяди Гарри, и она была одной из самых успешных его студенток.
- Ты считаешь, беспокоиться не о чем? - Алиса Лонгботтом явно не разделяла всеобщего оптимизма. - Мне становится страшно от самой фамилии Лестрейндж. Я навещала бабушку и дедушку в больнице имени Святого Мунго. Дай Бог вам никогда не узнать, что это такое.
- Но ведь эта девушка никогда не была знакома со своей ведьмой-бабкой, - отметил Джеймс. - Вполне возможно, что она совершенно другой человек. Тем более, неужели ты думаешь, что в школу бы приняли потенциально опасную колдунью? О Мерлин, Алиса, ей всего одиннадцать лет.
- Иногда уже в одиннадцать лет люди делают выбор, - проговорила Алиса. - Но я согласна дать ей шанс. Нужно поговорить с Лили.
- Ты боишься, что она изменится там? - предположила Мелисса. - Что она станет такой же, как и все слизеринцы?
- Нет, Мел, - вздохнула Роуз. - Мы все боимся, что совсем не знали нашу сестру. Никто и предположить не мог.
- Так что писать родителям? - вновь спросил Альбус. - Как им сообщить?
- Я так думаю, - грустно улыбнулся Джеймс, - Они узнают намного раньше, чем ты закончишь свое письмо.

Если бы Салазар Слизерин мог наблюдать за происходящим в этот момент в Большом Зале Хогвартса, он бы ощутил полный и бесконечный триумф. Явное численное преобладание первокурсников слизеринцев не могло не заинтересовать даже непосвященного наблюдателя - ликование же за их столом и вовсе достигло наивысшей точки.
- Мы будем самым потрясающим, впечатляющим и ярким выпуском за последнее столетие, - довольно отметила Эмили Флинт, - я прочитала это на лице МакГонагалл.
- Слагхорн блестяще преподает зелья! Я так рада, я так мечтала попасть сюда. Мои родители пообещали мне роскошные подарки, если я действительно буду распределена на Слизерин, - Ариэлла Монтегю сияла от радости.
Лили нахмурилась. Видимо, слова о бесполезности факультетов в поезде были пустой игрой - теперь же Ариэлла снова возвращалась к своему истинному образу.
- Я уверена, что Лили у нас очень понравится, - улыбнулась ей Белла. Лили изобразила ответное подобие улыбки. Как ей сейчас не хватало рядом матери, отца, любого человека, который мог бы объяснить ей, как она должна вести себя с этой девушкой. Белла была очень добра к ней, она казалась милой и веселой, а кроме того, в ее обществе Лили предстояло провести долгие семь лет - в то же время, невозможно было перечеркнуть историю и забыть обо всем произошедшем. Девушка находилась в самом настоящем тупике, выхода из которого она увидеть не могла.
- Не сомневаюсь в этом, - впервые Скорпиус Малфой обратился к ней лично. - Еще летом, во время нашей последней встречи с Лили Поттер, я понял, что эта девушка скрывает гораздо больше, чем можно предположить.
Лили пристально посмотрела на него. Еще неделю назад его мать могла убить ее - вспоминая лицо Астории Малфой, девушка нисколько не сомневалась в ее намерениях. Теперь же он не демонстрировал какой-либо враждебности - удивление, легкое любопытство, некоторое злорадство - но явно не ненависть.
"Ты теперь слизеринка, девочка, - ухмыльнулся внутренний голос. - Пользуйся преимуществами своего положения".
- Передайте мне пирог, - непринужденно попросила она. Конечно, можно было использовать волшебную палочку, однако девушка решила тем самым показать, что она достойно принимает то, что не может изменить. Впереди предстояло долгое, и возможно не самое радостное объяснение с семьей, и Лили хотела быть уверенной, что где-то к ней отнесутся с сочувствием. Белла Лестрейндж и ее подруги не производили впечатление сопереживающих людей, однако теперь они были связаны узами намного более прочными, чем банальная ненависть.

Встреча с самыми близкими людьми произошла на лестнице, сразу после праздничного ужина. Старосты провожали первокурсников в их гостиные, и Лили успела перекинуться парой слов с сестрой и братьями.
- Лили, в этом нет ничего страшного, - хотя выражение лица Роуз говорило совсем иное, девушка все же постаралась изобразить энтузиазм в голосе, - В конце концов, это не конец света. Мы будем встречаться очень часто, ты всегда можешь прийти в гости в нашу гостиную!
Мелисса с недоверием посмотрела на Роуз. Лили пришла к умозаключению, что далеко не все гриффиндорцы будут счастливы сообщить ей пароль.
Прежде, чем они вынуждены были пойти в разные стороны - каждый вместе со своим факультетом, Альбус взял Лили за руку и быстро проговорил:
- Знаешь, когда я в первый раз ехал в школу, я страшно боялся, что меня распределят на Слизерин. И я сказал об этом папе тогда, на платформе.
Лили посмотрела на него, ожидая продолжения.
- Папа тогда сказал мне, что Северус Снейп, в честь которого меня назвали, тоже был студентом Слизерина. А потом долгое время его деканом.
- Папа всегда говорил, что Северус Снейп был одним из величайших директоров Хогвартса, - прошептала Лили.
- Именно, - согласно кивнул Альбус. - Шляпа только предлагает тебе возможный путь. Одной тебе решать, хочешь ли ты по нему идти.
Лили кивнула и сжала руку брата.
- Ты единственный, кто меня понимает в этом замке, Альбус. Но что мне делать с Беллой Лестрейндж? Ты же помнишь...
- Я помню, - коротко кивнул Альбус. - Но я помню также, что тогда это была не она.
- Ты думаешь...
- Я думаю, что тебе учиться здесь семь лет. Джеймс рассказывал мне о вечной и бессмысленной вражде отца с Малфоями. Теперь ты видишь, что она никому не принесла пользы.
- Мне будет тебя не хватать, - улыбнулась Лили. - Ты такой взрослый и умный.
- Ты тоже умница, сестричка, - улыбнулся в ответ Альбус. - И у тебя все будет хорошо.
Он вдруг отпустил руку и повернул направо. Лили несколько секунд провожала его взглядом, а потом направилась следом за слизеринцами в противоположную сторону.

***
В ту ночь на небе сияли молнии.
Лора сидела на полу у камина, как обычно, поджав ноги, и равнодушно следила взглядом за вспышками, отражающимися в ее зрачках; языки пламени лизали раскаленные камни и каминную решетку, с улицы периодически доносились раскаты грома, Драко Малфой расположился в кресле напротив и жалел, что не владеет легилименцией - Лора представлялась ему самым загадочным из всего, что когда-либо появлялось в имении Малфоев, и до сих пор он так и не смог понять ни цели ее приезда, ни даже самого ее происхождения.
- У тебя красивый медальон, - нарушил он тишину. Медальон Лоры действительно привлекал внимание своими размерами и необычно воплощенной идеей.
- Мой символ, - пояснила девушка, - жаба, внутри которой роза.
- И что же он означает?
- Жаба, самое темная и отталкивающая из всех земных тварей, - Лора объясняла медленно, словно это имело для нее большое значение, - и роза, благородный цветок. Увидеть его может лишь тот, кто способен открыть медальон.
- И это означает? - начал понимать Драко.
- Тьма таит в себе свет, зло - лишь внешняя оболочка добра, - улыбнулась Лора. - И открыться это способно лишь избранным.
- Кому открывается этот медальон? Тем, кто знает заклинание?
- Знание, безусловно, необходимо, - согласилась Лора. - Зная заклинание, можно открыть медальон. Но открыть медальон не всегда означает "увидеть розу".
- Чистота крови? - догадался Драко. - Это, должно быть, очень старинная вещь.
- Медальон принадлежал моей семье годами, - прошептала Лора, не отводя взгляд от окна, - Много раз его пытались похитить - враги моих далеких предков, разбойники... он всегда возвращался. Если маггл или полукровка оденут его на шею, они уже никогда не смогут снять его. Медальон может свести с ума, убить, разрушить жизнь до основания, это намного более древняя магия, чем крестраж, намного более разрушительная, чем самое темное из всех проклятий.
- В таком случае, у тебя на шее опасное оружие, Лора. В волшебном мире остались единицы тех, кто способен его еще носить.
- Он, должно быть, намного эффективнее Распределительной Шляпы, ты не находишь?
Драко промолчал. Опасные нотки в голосе его родственницы ему явно не нравились.
- Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, - улыбнулась Лора. - Поддержала ли бы я Темного Лорда. Я думаю, он не прошел бы с достоинством испытание этим медальоном. Но с одним я согласна. Только в полной тьме раскрывается истинный свет. Только избранным. В Хогвартсе нет места грязнокровкам, магическое знание - это слишком большая сила, чтобы его искры разлетались по всему миру. Я много знаю, Драко, намного больше, чем знал Темный Лорд. И для волшебного мира было намного лучше, когда могущественные колдуны затворялись в пещерах, погружаясь в древние книги, передавая знания лишь отдельным, достойнейшим из достойных.
Драко внимательно слушал Лору. Нет, ей не шестнадцать, племянницей Люциуса она никогда не являлась. Сейчас она читает его мысли, а он никогда не узнает, что происходит в ее голове.
- Дай мне медальон, - вдруг сказал он. - Я хочу узнать, что произойдет, если я его надену.
Лора растянула губы в улыбке, на фоне раскатов грома и шума пламени в камине ее голос звучал, как шипение.
- Драко Малфой сомневается в чистоте своей крови, - она рассмеялась. - Ну что же, сейчас мы узнаем, а не гордился ли ты все эти годы тем, чем никогда не обладал? Ты уверен, что хочешь знать, Драко? Если тебя не убьет медальон, тебя убьет осознание того, что ты не в силах исправить...
- Дай медальон, - твердо повторил Драко.
Посмеиваясь, Лора сняла украшение с шеи и протянула Драко. Холодный, тяжелый - как она носит его на шее целыми днями? - медальон лег в руку, и на мгновение у Драко возникло ощущение, что в руках у него живое создание, дышащее, чувствующее, коварное, готовое уничтожить каждого, осмелившегося преступить установленные им законы.
- Какой сильный дождь, - заметила Лора, подойдя к окну. - Сейчас мир опрокинется в океан, как большая беспомощная черепаха.
Драко не знал, что она имеет в виду. С некоторыми колебаниями, он надел медальон. Оставалось только ждать.
Ничего не произошло. Лора продолжала улыбаться.
Драко приблизил медальон к лицу. Он уже точно знал, что нужно делать.
- Откройся!
Крышка медальона немедленно распахнулась. Роза была внутри, золотая, инкрустированная изумрудами, с холодным блеском.
Лора прошептала что-то, направив в сторону Драко волшебную палочку, и медальон вернулся на ее шею.
- Ну что же, я могу отметить только, что ты был достоин закончить Хогвартс. Во все времена, - изрекла она.
- Не был, - Драко вдруг вспомнил слова отца и собственное несостоявшееся обладание Бузинной палочкой.
Лора, никак не комментируя его мысли, задумчиво рассматривала его.
Драко вдруг резко встал и вышел из комнаты. Мир действительно опрокинулся в океан, как большая беспомощная черепаха, его мир, и он чувствовал, что оставаясь сейчас в этой комнате, с этим созданием - ибо он не мог подобрать другого слова, чтобы назвать Лору, - он теряет последние ниточки, связывающие его с реальностью.
Молнии полыхали на ночном небе, когда он шел по коридору замка, возвращаясь к себе.
Лора все еще стояла там, где он ее оставил.
- Забавно, - произнесла она, обращаясь не то к себе, не то к лежащей на ее груди золотой жабе, - именно Люциус надеть этот медальон так и не решился.

***
Много раз Лили слышала от своих братьев и от Роуз рассказы об уютной, наполненной теплом и светом гостиной факультета Гриффиндор - о согревающих каминах, мягких плюшевых диванах, ярко-красных знаменах, украшающих стены, о привидении Почти Безголовом Нике, и о кроватях с круглыми ножками. Гостиная Слизерина была выполнена в совершенно другом стиле - подземелья не отличались теплом, казалось, что зеленый цвет искрится даже из камней, которыми выложены стены, проскальзывает даже в пламя, вырывающееся из подвешенных к потолку и закрепленных в стенах факелов, а дух, обитающий в этой части замка - Кровавый Барон - имел вид устрашающий даже без своих цепей и историю жизни, не внушающую оптимизма, историю, хорошо знакомую Лили из рассказов родителей о Хогвартсе и его тайнах. Итак, именно здесь ей предстояло жить, встречать Рождество и Пасху, спать ночью - последнее вдруг вызвало чувство глубокого дискомфорта. Роуз и мальчики сейчас, наверно, в окружении друзей. Лили столько раз представляла, как они познакомят ее с ребятами, которые уже успели стать почти родными из восторженных рассказов и частых писем домой любимых братьев и сестры. Лили перевела взгляд на своих новых знакомых. Скорпиус уже успел куда-то исчезнуть, а девочки с любопытством осматривались по сторонам.
- Половины портретов на стенах нет, - отметила Эмили Флинт, - Их еще двадцать лет назад все поснимали, как только произошли те события.
Ариэлла Монтегю после этих слов стала пристально наблюдать за Беллой. Та остановилась около изображения высокого черноволосого мужчину с крючковатым носом и хищным выражением лица. "Так вот как выглядел профессор Снейп", - подумала Лили. Портрет как нельзя лучше соответствовал холодному убранству гостиной.
- Профессор Снейп, - в свете факелов Белла немного изменилась, и очевидно, сильно напоминала свою бабушку, потому что профессор на портрете вздрогнул, - Как я сожалею, что не стала вашей ученицей. Вы были бы счастливы учить меня, не так ли?
- Мисс Лестрейндж, - даже нарисованный Снейп сохранял неповторимые интонации, вызывавшие в свое время панику у многих студентов.
- Именно, - Белла с чувством полного превосходства посмотрела на него. - Не могла не поздороваться с вами в свой первый день в школе.
С этими словами она резко развернулась и направилась в свою спальню. Снейп задумчиво смотрел ей вслед, затем его взгляд остановился на Лили и глаза его расширились.
- Лили... - от многих Лили слышала, как напоминает свою бабушку в ее возрасте. Сейчас этот разговор с портретом показался ей вдруг чем-то совершенно невыносимым, она затрясла головой и быстро последовала за Беллой.
Оставшиеся в гостиной девушки переглянулись с не самыми добрыми нотками во взглядах.
- У меня такое ощущение, что даже портреты в этом замке будут терять сознание, только услышав наши фамилии, - усмехнулась Сюзанна Забини. Ариэлла Монтегю откинула с лица прядь волос:
- В любом случае, наша задача - обеспечить такую же реакцию для наших детей, когда настанет время им появиться в этом замке.

***
- Я не могу поверить, - Гермиона казалась очень удивленной. - Все наши дети поступили на Гриффиндор, мне даже не приходило в голову беспокоиться о Лили. Лили на Слизерине? Это смешно, она же последняя, кого только можно там представить.
- Это можно было предвидеть, - Джинни положила письмо, только что полученное из Хогвартса и подписанное Минервой МакГонагалл, на стол, чтобы и Гермиона могла его прочитать. - Я все ждала, кто из наших детей поступит на Слизерин. Почему-то всегда была уверена, что Альбус.
Гарри кивал головой, полностью согласный со словами жены. Альбус, названный в честь бывшего декана Слизерина, готовый пренебречь сотней установленных правил, если в том была некая необходимость, безусловно, он обладал качествами, которые Салазар Слизерин так ценил в своих студентах. Но Лили? Лили казалось воплощением всего самого светлого, что только мог себе вообразить Гарри. Иногда ему казалось, что она намного больше похожа на Джинни, чем на него самого. А распределила бы Шляпа его в Слизерин сейчас? Он больше не был змееустом - способность говорить со змеями покинула его в день смерти Волдеморта. Он больше не хранил в себе часть души наследника Слизерина. Как Распределительной Шляпе удалось заметить в его дочери то, что он, самый любящий и внимательный отец, не смог увидеть за одиннадцать лет?
- Акцио перо и пергамент, - произнес он, садясь за стол. Что он мог сказать дочери в данной ситуации, поздравить? посочувствовать? написать, что они рядом, несмотря ни на что, что для них это совершенно неважно? Мысли кружили в голове, но Гарри все же попробовал выразить их в письменной форме. Строчки ложились на бумагу, одна за другой, и он знал - утром маленькая растерянная девочка будет читать их за завтраком, и ей больше не будет так одиноко.
- А я лично уверен, что это козни Беллатрикс Лестрейндж, - упрямо повторил Рон. Еще десять минут назад он был готов ехать забирать Лили из Хогвартса, и только возмущенный окрик Гермионы смог несколько успокоить его. Теперь, после недолгих умственных операций он установил главных виновников - Беллатрикс и Люциуса, и активно продвигал свою идею, - Они могли наложить на Шляпу заклятие Конфундус, или мало ли что...
- Рон, на Шляпу нельзя наложить заклятие Конфундус, - терпеливо разъяснила Гермиона. - Это древний магический артефакт, его создали еще Основатели. Неужели, по-твоему, они были так глупы, чтобы позволить вот так запросто навязывать Шляпе воле каждого, кому только это заблагорассудится? Это же было написано в "Истории Хогвартса"!
Рон закатил глаза:
- Гермиона, всю свою жизнь я пытаюсь донести до тебя мысль, что я не читал "Историю Хогвартса"!
- И это то, за что тебе, Рональд Уизли, должно быть бесконечно стыдно!
Гарри недоуменно посмотрел на друзей:
- Но ведь это явно не то, о чем мы хотели сейчас поговорить, верно? - Рон замолчал, и Гермиона согласна кивнула. - Я считаю, что наш долг сейчас - поддержать Лили. Если в жизни что-то получается не так, как нам бы того хотелось, это не всегда нужно объяснять вмешательством Черной Магии. Однажды я отказался учиться на Слизерине - это был мой выбор. У Лили все сложилось по-другому, но она не должна страдать от нашего осуждения. Дамблдор всегда был против этой вражды между факультетами.
Упоминание имени Дамблдора, как некое чудодейственное заклинание, вдруг успокоило всех присутствующих. Гарри обмакнул перо в чернильницу и молча заканчивал письмо. Гермиона вдруг вспомнила о Роуз. За всей этой суматохой она совсем забыла о дочери и ее странных снах. Ей совсем не нравилось, что Роуз снятся сказки, которые когда-то рассказывал Том Реддл, а книга, доставшаяся в наследство от профессора Дамблдора, больше не казалась наивным чтением на ночь, напротив, теперь Гермиона с опасениями рассматривала яркую обложку, украшенную изображениями волшебных животных и волшебниц, размешивающих зелья в котлах.
Гарри тем временем поставил точку в письме. Джинни взяла у него перо и добавила несколько предложений от своего имени.
- Завтра я встречаюсь с Фаджем.
Неожиданное признание Гарри заставило ее оторваться от письма. Гермиона и Рон удивленно посмотрели на него.
- С Фаджем? - Гермиона много лет уже не слышала эту фамилию. - Гарри, а где он сейчас? Я никогда не задумывалась...
- Он в отставке, - Гарри, возглавлявший отдел мракоборцев, не мог не знать этой информации, - Кингсли сообщил мне о его местонахождении, и завтра я направляюсь к нему.
- Но куда? Зачем? - спросила Джинни.
- Я говорил с Кингсли об этой истории относительно Беллатрикс Лестрейндж младшей, - объяснил Гарри. - Он тоже находит странным исчезновение целого пласта документов. Я не исключаю, что они могли быть уничтожены при Пие Толстоватом, тогда установить их судьбу крайне сложно. Но если помните, Фадж тоже стремился скрыть многие неблаговидные стороны его деятельности. Моя задача - узнать все, что только возможно, о деле Мальсибера и судьбе дочерей Беллатрикс. Фадж сейчас проживает в Уэльсе, с семьей. Я еду туда.
- Меня завтра тоже ждет неприятная миссия, - вздохнула Гермиона. - Визит в Азкабан.
Азкабан уже много лет не охранялся дементорами, а только специально подготовленными волшебниками, однако воспоминания о царстве мрака, которое он представлял собой долгое время, так и не изгладились из его стен.
- В Азкабан? - глаза Рона округлились, - Зачем нужно ехать в Азкабан?
- По той же причине, что Гарри едет в Уэльс, - ответила Гермиона, - Только мне предстоит допрос непосредственного участника событий. Только допрос. Гарри встретится с ним после. Мы думаем, что если он попытается от меня отгородиться, нужен будет более опытный волшебник по части... - Гермиона запнулась, - по части борьбы с Темными Силами.
Рон непонимающе смотрел на жену, зато Джинни поняла.
- Мальсибер! Он все еще сидит в Азкабане!
- Его приговорили к пожизненному заключению, - подтвердила Гермиона. - Я думаю, у него нет оснований отказать нам в информации о своем родном брате. Мальсибер-старший не учился в Хогвартсе, они не были близки, однако самое главное о нем он все же знать должен.
Джинни покачала головой и вернулась к письму. На лице Рона было написано, что когда его жена занималась подготовкой законопроекта об отмене рабства эльфов-домовиков, он чувствовал себя значительно спокойнее.
Гарри улыбнулся Гермионе. Он любил ее как родную сестру, которой у него никогда не было. За много лет дружбы они научились чувствовать друг друга, читать мысли даже без применения магии - зачем, когда и по глазам можно было прочитать то, о чем думал каждый из них.
- Мы, кажется, снова становимся настоящими мракоборцами, - улыбнулся Гарри. - А я уж понадеялся, что оставшуюся жизнь буду заниматься контролем за вспышками недовольства среди гоблинов или кентавров.
- Помнишь, что говорил Снейп, - вдруг вспомнила Гермиона, - Что темные искусства - как гидра, на месте отрубленной головы вырастает сразу несколько.
Гарри кивнул. Снейп знал, о чем говорит тогда. И сейчас эти слова эхом отзывались в сердце его ученика.

***
Лили Поттер привыкла просыпаться под мелодичный напев заколдованного будильника, разговоры родителей на кухне, смех и беготню по дому братьев. Первое пробуждение в Хогвартсе сопровождалось недовольным голосом Нэлли Яксли.
- Как я могла забыть об этом! Вся шкатулка! Все драгоценности! Эта бестолковая Тинкер даже не положила их в чемодан!
Лили открыла глаза. Если дома солнечные лучи слепили и заставляли долго щуриться, закрывая глаза рукой, то полумрак слизеринских подземелий оставлял впечатление, что ночь здесь не заканчивается никогда.
- У вас дома остались эльфы, Нэлли? - Ариэлла явно была недовольна этой новостью, - наши покинули имение сразу же, как только озвучили этот мерзкий законопроект. Клянусь бородой Мерлина, по словам матери, ничего отвратительнее не появлялось со времен закона о защите магглов.
- Закон защиты от магглов был бы актуальнее, - рассмеялась Сюзанна, она сидела перед зеркалом, подкрашивая ресницы особым составом, замаскированным под баночку с волшебной микстурой, - ведь именно магглы и лишили нас эльфов. Родители сходят с ума - вы представляете, сколько слуг приходится содержать, чтобы поддерживать дом в порядке. И ведь эти слуги должны быть действительно хорошими волшебниками - а на работу домашней прислуги приходят наниматься если только не сквибы.
- Тинкер добровольно служит нам, - Нэлли, оказавшаяся единственной обладательницей личного домашнего эльфа в своей компании, выглядела на редкость самодовольна. - Она так предана роду Яксли, что рыдала, когда узнала, что больше не обязана жить с нами под одной крышей. Она буквально умоляла мать не отпускать ее. Как не пойти навстречу такой самоотверженности, - она рассмеялась, - Нам повезло, все эти проблемы, связанные со слугами, не про нас.
- Эльфы ведь готовы работать, - подала голос Лили, - Они всего лишь просят минимальной платы за свой труд.
Эмили Флинт холодно заметила:
- Ты очень мало знаешь о домашних эльфах, Лили. Они служили в наших семьях годами. Многие связаны со своими хозяевами намного более прочными узами, чем может себе вообразить ум министерского чиновника, который, скорее всего, даже своих родных знает в лучшем случае до третьего колена. Освободить их - значит, навредить намного сильнее, чем может самый требовательный хозяин.
Лили не знала, что на это сказать. Тетя Гермиона лично написала закон, о котором шла речь, и девушки, скорее всего, были хорошо осведомлены об этом. Лили много слышала о героизме домовика Добби, и была знакома с Кикимером, несколько раз появлявшимся в их доме. Гермиона много лет изучала их и была убеждена, что только многовековая рабская психология удерживает их рядом с хозяевами.
- Несколько лет свободной жизни, и даже самые нерешительные домовики поймут, что имеют право самостоятельно выбирать, кому и на каких условиях служить, - уверенно говорила Гермиона, выступая в эфире магического радио, - Мы должны лишь помочь им сделать первый шаг.
Лили до сих пор целиком и полностью разделяла идеи тети Гермионы. Эти девушки, словно из другого мира, видели жизнь совершенно по-другому, и пока она не знала, как нужно реагировать на такие утверждения. Впрочем, от необходимости ответа ее спасла Нэлли.
- Тинкер!
В воздухе немедленно материализовалась маленькая фигурка странного сморщенного существа с большими ушами. Домашние эльфы в знак отмены рабства больше не носили наволочек - на Тинкер был просторный балахон, довольно старый и поношенный.
- Мои драгоценности! Они остались дома. Я хочу немедленно видеть их здесь.
Повелительный тон Нэлли не понравился Лили. Она помнила, как ласково и вежливо отец просил Кикимера о том или ином одолжении, и с каким почтением Кикимер выполнял его просьбы. Тинкер растворилась в воздухе, а спустя пару мгновений появилась вновь, держа в руках роскошную шкатулку. Нэлли радостно вскрикнула и поставила шкатулку на стол.
- Благодарю, Тинкер, возвращайся домой. Передай родителям, что у меня все в порядке.
- Тинкер передаст, молодая хозяйка, - эльфийка склонилась перед девушкой, всем своим видом выражая глубокую преданность, - Молодая хозяйка очень красива сегодня. Тинкер всегда к вашим услугам.
Закончив раскланиваться, она аппарировала. Нэлли примеряла украшения, подбирая их к мантии и, как она сообщила, к сегодняшнему настроению, прочие девушки, не имевшие таких верных и удобных слуг, всем своим видом демонстрировали глубочайшее неудовольствие. Лили вздохнула и направила в ванную. Нужно было собираться на завтрак.

В Большой Зал они вошли вместе. Девочки - первокурсницы Слизерина - видимо, еще до школы были неразлучны, не случайно встретившийся им в коридоре Скорпиус Малфой назвал их "слизеринской пятеркой". Белла Лестрейндж, Ариэлла Монтегю, Эмили Флинт, Нэлли Яксли и Сюзанна Забини. Лили чувствовала себя белой вороной среди них - даже покрой мантий от Элладоры Яксли отличал девушек от всех прочих студентов. Более же всего их выделяло выражение лица - тот оттенок превосходства, который был свойственен слизеринцам во всех поколениях, и разумеется передался им, потомкам Пожирателей Смерти. Видимо, с точки зрения девушек, этим следовало гордиться. Лили до сих пор не понимала, для чего они приняли ее в свою компанию - борьбы светлых сил с темными больше не велось, и использовать ее представлялось невозможным. Однако большого выбора у нее не было - познакомиться с другими студентами своего факультета возможности пока не представилось.
Девушка мельком взглянула за гриффиндорский стол - отметив несколько знакомых с поезда лиц, она так и не нашла ни Роуз, ни братьев. Оставалось лишь присоединиться к пятерке, которая с видом царственных принцесс уже рассаживалась за столом.
- Доброе утро, Ариэлла, Сюзанна, девочки, - Генри Гойл, молодой человек с четвертого курса, важно кивнул им головой, - Белла, прекрасно выглядишь!
Генри Гойл отличался от своего отца тем же непостижимым образом, каким Скорпиус Малфой отличался от Драко. Несмотря на довольно грубые черты лица, Генри все же мог похвастаться спортивным телосложением - не случайно именно играл в слизеринской команде по квиддичу на позициях Загонщика.
- Генри, - Ариэлла, в отличие от Беллы, хорошо знакомая со всей элитой волшебного сообщества, очаровательно улыбнулась, - у нас первой парой защита от темных искусств. Какая ирония.
Генри не торопился с ответом. Как и многие первокурсницы, эти девочки были готовы бросить вызов порядкам, установившимся в школе, однако он уже успел понять обреченность любых попыток продемонстрировать собственную исключительность и преклонения перед Черной магией.
- Преподает ее теперь Элфиас Дож, большой сторонник Дамблдора, бывший член Ордена Феникса, - проинформировал он Ариэллу, - На твоем месте я был бы там поосторожнее с высказываниями... да и действиями тоже.
Ариэлла улыбнулась.
- Как это мило, что ты обо мне беспокоишься, Генри. Я знаю, что делаю.
Лили начинала скучать. Это был только первый совместный завтрак, однако разговоры за ним ничуть не отличались от сплетен в гостиной - девочки совершенно четко давали понять, что готовы терпеть школьные порядки только временно, до ближайшей возможности нарушить или вовсе отменить их.
"Что же спустя столько лет борьбы изменилось на Слизерине?" - задумалась она. Ответ не заставил себя долго ждать. В дверях зала появилось два мальчика, направлявшихся в сторону их стола. Лили моментально почувствовала, что происходит нечто необычное: разговоры между подругами стихли, до сих пор улыбавшийся Генри Гойл вновь принял непроницаемый вид, да и многие другие слизеринцы вдруг заметно напряглись. Лили не терпелось узнать, что случилось, но задавать вопросов не пришлось - Сюзанна Забини вдруг предельно громко произнесла:
- Вас, кажется, зовут Джонс? И Стивенс?
- Да, - молодые люди, кажется, были удивлены неожиданному вниманию. Лили почему-то посетило неприятное чувство, что за этими завтраками с ними здороваться не принято, - А тебя зовут...
- Я так и подумала, - не дослушав, Сюзанна бросила в их сторону убийственный взгляд и больше не проронила ни слова.
Лили чувствовала себя крайне неудобно - и вдруг в зал влетела большая сова, удерживающая в лапках конверт. Лили ее узнала - это была их сова Наоми.
В конверте она нашла письмо от родителей, которые, по всей видимости, уже знали о распределении - от братьев, Роуз, а может быть, кого-нибудь из профессоров. Неожиданная реакция - они поздравляли ее. Папа написал много теплых слов о профессоре Снейпе, как лучшем представителе выпускников своего факультета, мама просила быть осторожной, держаться подальше от плохой компании и во всем доверять сестре и братьям. Лили подозревала, что этот набор пожеланий будет сопровождать ее все семь лет в Хогвартсе - Джинни очень беспокоилась, чтобы ее дочь также не попала на первом курсе в какую-нибудь опасную и неприятную историю.
Отложив письмо в сторону, Лили вновь посмотрела на вошедших в зал мальчиков. Они уселись с самого краю стола и общались только между собой. Казалось, что от остальных студентов их отделяет невидимая стена, наподобие той, что устанавливала тетя Гермиона в Норе, чтобы оградить сад от нашествия гномов.

Прояснить ситуацию Лили удалось только в коридоре, перед началом урока по Защите от Темных Сил. По информации Эмили Флинт, Джонс и Стивенс учились на третьем курсе, вместе со Скорпиусом Малфоем, только держались они в стороне, не заводя излишних разговоров с окружающими - по крайней мере, на своем факультете. Мальчики были первыми магглорожденными студентами Слизерина - неудивительно, что они пользовались дурной репутацией даже среди самых лояльных слизеринцев.
- Какой кошмар, - Нэлли Яксли выглядела так, словно у нее разом разболелись все зубы, - Это оскорбление памяти Салазара Слизерина. Сколько раз он бы перевернулся в гробнице, если бы узнал, что на его факультете учатся грязнокровки.
Это слово ударило Лили словно кнутом. Она помнила, как Гермиона рассказывала, что это оскорбление было в ходу во время ее учебы в школе и нередко применялось по отношению к ней, но не думала, что до сих пор есть волшебники и волшебницы, считающие такую форму поведения допустимой. Как оказалось, не она одна придерживалась такого мнения:
- Нэлли, как некрасиво, - Белла Лестрейндж стояла, прислонившись к колонне и крутила в руках волшебную палочку, - Для магглов пустые оскорбления - это нормальная форма общения. К моему глубокому несчастью, мне пришлось прожить с ними несколько лет, кошмар, который я забуду не скоро. Не стоит опускаться до этого уровня - ведь существует намного более действенное оружие против них.
Нэлли согласна кивнула - впрочем, Лили не сомневалась, что мысленно девушка называла студентов-магглов словами намного более худшими. Заметила она и другое - Беллу слушались, даже те, кто был старше ее. Видимо, силу фамилии Лестрейндж на Слизерине нельзя было недооценивать.
Значит, Белла выросла среди магглов, задумалась Лили. И действительно - если четыре девушки из слизеринской пятерки, казалось, знали друг друга всю свою жизнь, Белла была среди них признанным лидером, и в то же время, она очевидно плохо знала тех, кем стремилась руководить. Лили вспомнила, что в первый раз встретила ее вместе с Ариэллой Монтегю - значит, ее она знала лучше других. Но как они познакомились, где родители Беллы, чем она занималась все эти годы до школы - эти белые пятна в ее биографии вдруг вызвали у девушки живой интерес. Впрочем, что-то ей подсказывало, что Белла скорее убьет ее, нежели расскажет что-то лишнее.
От мыслей ее в очередной раз отвлек голос Сюзанны Забини:
- Скорпиус! Опаздываем?
Скорпиус Малфой, так и не появившийся на завтраке и после - в гостиной, широкими шагами спешил куда-то по коридору. Увидев девушек, он остановился.
- Первый урок? - он насмешливо приподнял брови, - Защита от Темных Искусств? Они здесь, несомненно, умеют расставлять приоритеты.
Девушки нашли это невероятно забавным - кажется, на Слизерине было принято смеяться над всеми без исключения шутками Скорпиуса Малфоя; Лили изобразила подобие улыбки - она уже не могла дождаться, когда начнется занятие.
- Что это у тебя, Скорпиус? - Ариэлла дотронулась до свитка в руках у молодого человека. Скорпиус оставался невозмутимым.
- Мисс Монтегю, вероятно, крайне редко пишут из дома, раз свиток вызывает у нее такой интерес, - иронично произнес он. - Родители завалены работой в министерстве, так? Борьба с коррупцией, - сарказм в его голосе возрос до предела, - совершенно не до писем.
Недовольная Ариэлла показала Скорпиусу язык, а он изобразил галантный поклон и двинулся дальше.
- Стиль Малфоев всегда вызывал мое восхищение, - отметила Эмили Флинт, - помнишь, Сюзанна? На новогодней вечеринке у Астории года три назад? Они после этого меняли интерьер в гостиной, но предыдущий был настолько шикарен... я до сих пор считаю, что Астория поторопилась его заменить. Но писать письма на такой бумаге...
- А что с бумагой? - спросила Лили. Ей пергамент показался самым обыкновенным.
Ариэлла загадочно улыбнулась.
- Это просто очень дорогая бумага, - быстро ответила она, окинув девушек пронзительным взглядом. При всей своей наивности, Лили не могла не понять его значение - слизеринки многого не договаривали в его присутствии.

***
Скорпиус Малфой, вопреки предположениям Сюзанны Забини, торопился отнюдь не на урок. Астрономическая Башня, самая известная башня Хогвартса, находилась очень далеко от кабинета зелий, где ему сейчас надлежало находиться. Разумеется, Скорпиуса мало это волновало - профессор Слагхорн выделял его среди других студентов, отмечая в нем талант к зельеварению - талант, которым не обладали ни его дед, ни его отец, он легко поверит, что в этот день Скорпиус лежал в постели, совершенно больной и не способный сделать ни шагу даже до школьной больницы.
Ступеньки Башни вели вверх, и вскоре Скорпиус достиг вершины. Отсюда открывался великолепный вид, но сейчас его волновало другое. Пергамент, столь заинтересовавший Эмили Флинт, действительно хранил в себе многие загадки - и именно здесь, вдали от случайно проходящих мимо студентов и любопытных привидений, Скорпиус мог, наконец, узнать, что ему передает Люциус.
Конечно, послание было от Люциуса, - Исчезательная Бумага была большой редкостью даже в волшебном мире, и производство ее было ограничено и строго сертифицировано еще в древние времена, и не случайно - как могло Министерство Магии разрешить свободно использовать бумагу, раскрывавшую заключенную в ней информацию только адресату и не поддающуюся воздействию ни одного заклинания. Ходили слухи, что она была одним из изобретений самого Салазара Слизерина. Конечно, Скорпиус прекрасно знал, что одним из источников доходов его семьи являлась торговля именно такими запрещенными артефактами.
Убедившись, что он здесь один, Скорпиус достал из кармана тонкий серебряный кинжал, подарок Люциуса, с которым он не расставался, и сделал тонкий надрез на руке. Как только кровь коснулась пергамента, он засветился едва уловимым жемчужным светом. Скорпиус склонился над ним и почувствовал, как предметы вокруг утратили свою четкость, а он словно с головой погрузился в Омут Памяти.
Однако вскоре он обнаружил, что находится все там же - на вершине Астрономической Башни. Только на этот раз он был не один. Рядом с ним стояла Лора, выглядящая на этот раз намного старше своего возраста - может быть, за счет поднятых в сложной прическе черных волос, а может быть, из-за темно-фиолетовой мантии, выглядящей несколько старомодно и черезчур торжественно.
- Я же обещала навестить тебя в Хогвартсе, - улыбнулась она.
- Я ждал поручения от Люциуса, - Скорпиус изучал Лору взглядом. Если верить словам Люциуса, он сейчас разговаривает с собственной тетей - однако, внешность ее ничем не выдавала принадлежности к роду Малфоев. Возможно, только высокомерное выражение глаз - однако Скорпиус знал, что не только Малфоям в волшебном мире оно свойственно.
- Именно за этим я здесь, - Лора неопределенно улыбалась. - У меня мало времени - пребывание в этом измерении забирает силы, твои и мои, а они понадобятся для того, о чем я тебя попрошу.
Скорпиус был удивлен. Зачем деду понадобилась посвящать эту девчонку в их план? Он сомневался, что Лора - тот человек, которому можно доверить столь сложные проблемы, слишком уж она легкомысленна и неосторожна, да и неопределенная ее биография беспокоила его все сильнее.
- Говори, - повелительно произнес он.
Лора усмехнулась.
- Тебе стоит больше доверять людям, Скорпиус... по крайней мере, некоторым из них. Итак, Люциус желает, чтобы ты установил место нахождение одной вещи, - Лора сделала паузу. - Вот этого медальона.
Взмахнув в воздухе волшебной палочкой, она наколдовала его изображение.
Маленькие песочные часы в обрамлении из металла. Скорпиус внимательно взгляделся в них, стараясь запомнить детали.
- Они точно в Хогвартсе? Хранятся у профессоров? У студентов? - вопросительно смотрел он на Лору.
Она пожала плечами.
- Это твое задание, Скорпиус. Ищи.
Она послала ему воздушный поцелуй.
- Скоро я тебя снова навещу.
Скорпиус почувствовал, как его резко откинуло назад и он ударился о землю. Все то же место, только краски более земные, более насыщенные. Прислонясь к стене, он наблюдал, как свиток дорогого пергамента пожирает пламя зеленого цвета. Вскоре от него не осталось даже горстки пепла.
Итак, найти медальон. Скорпиус ненавидел задания, смысла которых он не понимал. Впрочем, писать Люциусу, задавать уточняющие вопросы было бы рискованно. И все же молодой человек совершенно не представлял, с чего ему начинать свои поиски.

***
Эльфиус Дож оказался замечательным преподавателем. Конечно, он был несколько удивлен, увидев дочь Гарри Поттера на факультете Слизерин, однако постарался не подать виду. Большую часть урока он рассказывал о важности и актуальности этого предмета. Лили заметил, что класс был погружен в полусон - значительная часть объяснений профессора ускользала от невнимательных студентов. Зато переход к практике был воспринят с большим оживлением - пока профессор Дож не сообщил, что речь пойдет всего лишь об обезоруживающем заклинании.
Нэлли Яксли фыркнула.
- Я знаю это с девяти лет. Меня всему научили дома. Может быть, мы попрактикуемся в чтении вслух? Или научимся считать до десяти?
Сюзанна, Эмили и Ариэлла захихикали. Белла же следила за другим - профессор Дож разбивал класс на пары. Улыбнувшись Лили, она встала напротив нее. Сюзанну определили сражаться с Ариэллой, а Эмили и Нэлли повезло встретиться в поединке с неизвестными Лили молодыми людьми, что, впрочем, не делало поединки неравными - Лили не сомневалась, что у девушек имеется блестящая дошкольная практика.
- Запомните, вы должны только обезоружить противника, - пояснял профессор Дож, - никаких других заклятий я на этом уроке не допускаю. Нарушители будут наказаны - я не премину снять очки с вашего факультета.
Что-то в улыбке Сюзанны Забини подсказало Лили, что она не считает это наказанием, достойным внимания.
- Жаль, что мой противник - ты, а не те Джонс, - произнесла Нэлли своему временному сопернику, - его бы отправили отсюда в Мунго прямым ходом.
Ее замечание было встречено явным одобрением большинства.
Лили ждала сигнала. И вдруг девушку настигла волна, поднявшая ее в воздух, где она дважды перевернулась, и отбросившая к стене.
Профессор Дож изумленно взирал на Беллатрикс.
- Очень мощное применение заклятия Экспеллиармус, мисс Лестрейндж, но нельзя ли поаккуратнее, наш урок не должен заканчиваться травмами. Вы, конечно, слышали о магическом самоконтроле...
Профессор Дож пустился в длинные объяснения, предварительно убедившись, что Лили не пострадала.
- Надо было блокировать мое нападение, - начала говорить Белла, и вдруг ее взгляд остановился на медальоне, который Лили прятала под мантией и который так неосторожно показался после падения.
Этот медальон она, конечно, хорошо знала. И совершенно не могла вообразить, каким образом он мог оказаться у Лили Поттер - самой невероятной обладательницы для такой вещи.

[Fionna Kassiltenirra]

Глава 6.
Узники Азкабана.

Джинни Уизли несколько раз провела расческой по волосам и улыбнулась своему отражению. Из глубин зеркала на нее смотрела молодая жизнерадостная ведьма с уверенным взглядом, копной рыжих волос и очаровательной улыбкой. Нет, она не была красавицей, но внутренний стержень, которым обладала Джинни, позволял ей добиться многого за счет природного дара располагать к себе людей.
Их свадьба с Гарри Поттером состоялась спустя несколько лет после окончания школы - и брак длился уже шестнадцать лет. Многое произошло за это время - Гарри долго учился на Мракоборца, часто отсутствовал дома, находясь то на дежурствах и рейдах, то на дополнительных курсах, которые обязательно должен быть проходить каждый Аврор, сама Джинни долго играла в команде по квиддичу "Холлихедские гарпии" и тоже жила по очень насыщенному графику, пропадая на соревнованиях и тренировках. Переход на работу в "Ежедневном пророке" и рождение трех детей с небольшим интервалом в два года изменили ее жизнь - теперь все казалось таким стабильным и неизменным, что глядя на себя в зеркало, Джинни видела скорее копию своей матери - Молли Уизли.
Джинни никогда не говорила с Гарри о прошлом. Казалось, эта тема была оставлена далеко позади - и если он, особенно в компании Рона и Гермионы вдруг заговаривал о их путешествии в поисках крестражей или битве за Хогвартс, которая теперь была описана в каждом учебнике по истории магии, то Джинни держалась в стороне от таких разговоров. Тайная комната никогда не отпускала тех, кто пал жертвой исходящего из нее яда - Гарри так и не смог избавиться от ночных кошмаров, а отношения Джинни с Томом Реддлом, вернее, с его воспоминанием, были столь сложны, запутанны и убийственны по своей сути, что она постаралась отодвинуть их как можно дальше - на самые задворки памяти.
Теперь, когда дети были далеко в школе, Джинни оставалось, по сути, не так много - беспокоиться о них, писать письма и вязать свитера в подарок на Рождество, принимать сыновей, дочь и их друзей дома на каникулы и с максимальным пониманием относиться к тем переделкам, в которые они то и дело попадали. Конечно, она рассчитывала, что по случаю отъезда детей Гарри возьмет отпуск - Джинни мечтала отправиться в путешествие, воспользоваться наконец возможностью провести больше времени наедине с мужем, увидеть новые места. Однако еще на платформе 9 3/4, глядя в раскосые, презрительно оценивающие глаза Беллатрикс и насмешливо-выжидающие - Люциуса Малфоя, она поняла - дальние поездки в этом году если и предвидятся, то точно не для нее. Сообщение Гарри о его поездке в Уэльс не стала для Джинни сюрпризом.
Джинни отложила расческу и направилась к камину - ее ждали долгий день, несколько репортажей и возвращение в пустой дом. Гарри отправился в дом Фаджа рано утром - они успели только попрощаться.

***
Астория Гринграсс с задумчивым видом касалась волшебной палочкой кончиков пальцев, отчего ногти каждую секунду меняли цвет - от нежно-розового с двигающимися бабочками до насыщенно-бирюзового с капельками росы, - подбирая оттенок к лимонной мантии с рыжими вкраплениями. День обещал быть долгим и скучным - Эвелин, отправив детей в школу, улетела в Австралию, их последний спор с Пэнси Паркинсон привел к многодневному взаимному молчанию, в магазине Элладоры уже давно не осталось вещей, которые бы отсутствовали в ее гардеробе, любимая собачка находилась на попечении слуг, волосы, лицо и фигура выглядели безупречно, а никаких других планов она составить совершенно не могла. Отъезд Скорпиуса в школу мало ее беспокоил - она уже получила одно немногословное письмо от него, а также подробный отчет от матери Ариэллы Монтегю о церемонии распределения и всех связанных с этим сплетнях. Разумеется, эта тема стала бы захватывающим повествованием на одном из роскошных балов, которые обычно проводились в имении Малфоев, однако Люциус дал четкие указания - никаких гостей и приемов, пока в гостях Лора.
Несмотря на то, что Астория видела между ней и девушкой много общего, она решительно не могла ей симпатизировать. На прямые вопросы Лора отвечала иносказаниями, переводила тему разговора или просто загадочно улыбалась. Большую часть своего свободного времени она сидела у камина и читала книги из библиотеки Люциуса, иногда вдруг порывисто вставая и взволнованно глядя в окно. Никто так и не сообщил о конкретной цели ее приезда - было неизвестно, кто ее родители, есть ли у нее образование, чем она планирует заниматься в Лондоне. Астория могла поклясться, что Лора умеет читать мысли. Но главный недостаток Лоры, с ее точки зрения, заключался в другом - Драко проводил с ней слишком много времени, и Астории еще ни разу не удалось подслушать их разговоров.
Их свадьба с Драко была действительно роскошной. С момента падения Темного Лорда прошло еще совсем немного времени, Драко закончил Хогвартс, в то время, как она находилась на одном из последних курсов. Разумеется, она знала, она много раз видела его, ее сестра Дафна восторженно говорила, что это потрясающий и очень перспективный жених; Люциуса амнистировали, и он немедленно, хотя и очень осторожно принялся за восстановление былого имени Малфоев почти с нуля. Астория не знала, как ее будущему свекру это удалось, однако Ежедневный пророк освещал их свадьбу, как одно из важнейших светских событий года - только свадьба Гарри Поттера и Джинни Уизли наделала больше шума, несмотря на свою подчеркнутую скромность. Самое красивое и дорогое свадебное платье, больше тысячи гостей из высших кругов и различных стран, великолепные подарки, вспышки камер - казалось, каждый играет хорошо ему известную и четко регламентированную роль в этом спектакле. Любила ли она Драко? В тот момент - безусловно, семья Грингасс была чистокровной и восходила своими далекими корнями к самой Ровене Равенкло, но несколько неудачных решений чуть было не стоили ее отцу всего семейного состояния. Такой блистательный брак, несмотря на скандал, с которым был связан род Малфоев, был для них самым настоящим спасением. Впрочем, уже спустя несколько лет Астория обнаружила, что волшебный мир постепенно забывает о роли, которую сыграл Люциус Малфой в поддержке Того-кого-нельзя-называть, и положение ее в их доме становилось все более зыбким и неустойчивым. Люциус и Нарцисса целиком и полностью сосредоточились на внуке - Астория проводила со Скорпиусом очень мало времени и почти не влияла на его воспитание, Драко, казалось, находился в своем внутреннем мире, помогая Люциусу вести дела и проявляя интерес ко всем, кроме нее. Астория каждый день, каждую минуту ожидала известия о разводе - холодного, равнодушного, в том стиле, в котором могли приподнести подобную новость только Люциус или Драко Малфои. Однако по каким-то совершенно недоступным пониманию Астории причинам Драко с ней так и не развелся - и пережив этот кризис, она превратилась в настоящую и полноправную хозяйку Имения, центр всей волшебной светской жизни, не обращая больше внимания ни на холодность мужа, ни на интриги свекра и особенно свекрови.
Отношения Нарциссы и Астории Малфой поначалу напоминали отношения удава и кролика. Привыкшая ощущать себя единственной хозяйкой Имения, Нарцисса с самого начала не одобряла кандидатуру Астории в качестве своей невестки, и если бы не негласная воля Люциуса, девушка не сомневалась, что мило улыбающаяся Нарцисса выжила бы ее из этого дома. Впрочем, между Люциусом и Нарциссой царило удивительное согласие - Астория при некоторых обстоятельствах могло бы назвать это даже любовью - поэтому свекровь ее терпела. Приезд Лоры Нарцисса восприняла с большой радостью, постоянно терроризировала нескольких оставшихся у них домашних эльфов и отправляла их то поменять цветы в комнате Лоры, то приготовить ей чай с мятой, которую та просто обожала, то привезти ей очередную безделушку или мантию. Астория, никогда прежде не видевшая такого теплого отношения Нарциссы к кому-либо кроме Драко, все больше проникалась недоверием и ненавистью к этой странной девице.
Астория не видела Драко с того самого момента, как она проводили Скорпиуса на поезд. Где он был сегодня, как собирался провести день, ей было неизвестно. Лора снова заняла кресло перед камином, который она разжигала каждый день уже сейчас, в начале осени, когда на улице еще вовсю пекло солнце, и встречаться с ней Астории совершенно не хотелось. Она встряхнула головой, словно отгоняя ненужные и разрушительные для ее идеального мира мысли, и вернулась к выбору лака. Вопрос стоял намного серьезнее - салатовый или бирюзовый, и вскоре Астория уже не вспоминала о беспокоящих ее событиях.

***
Гарри пришлось встать очень рано, когда на небе еще догорали последние предутренние звезды, - день предстоял тяжелый. Встретившись с Кингсли перед путешествием в Уэльс, он получил последние указания относительно допроса Фаджа. Раньше Гарри непременно брал в такие командировки кого-то из своих коллег в подразделении Мракоборцев, однако в этот раз он предпочел отправиться один, тем не менее, заблаговременно проверив исправность своей волшебной палочки - формальность, которой он следовал регулярно с тех пор, как она случайно сломалась, и только Бузинная палочка смогла вернуть ее в надлежащую форму.
Аппарировав где-то в районе Лохарна, Гарри направился по улице, одетый в обычную маггловскую одежду и ничем не отличающийся от случайных прохожих. По информации Министерства, Фадж, отправленный в отставку после второй войны волшебников, теперь проживал в небольшой деревне, населенной волшебниками и незаметной для глаз обычного маггла, где он приобрел дом и земли.
Деревня вскоре действительно появилась перед Гарри, и он не смог скрыть улыбки, наблюдая за почти сказочными домиками, выдержанными в одном стиле, с изогнутыми крышами, ромбовидными окнами и цветными витражами. По улицам гуляли гуси, рядом с калиткой одного из домов Гарри заметил козу. Дом Фаджа находился в самом сердце этого чудесного поселения.
"А он неплохо устроился", - отметил Гарри, оглядывая высокий дом, огороженный высоким мраморным забором. Все свидетельствовало о том, что проживает здесь человек весьма состоятельный.
Дверь открыла молодая ведьма, по всей видимость, выполнявшая здесь роль прислуги.
- Меня зовут Гарри Поттер, я представляю Министерство Магии. Я бы хотел видеть Корнелиуса Фаджа, - представился Гарри.
- Гарри Поттер? - в голосе ведьмы послышалось оживление. - О, я всегда мечтала с вами познакомиться! В моей семье вы настоящий герой! Уже сколько лет прошло, а моя мама до сих пор вспоминает, как страшно было в те времена, когда Тот-кого-нельзя-называть возродился...
Гарри устало вздохнул. Бесчисленное множество раз ему приходилось сталкиваться с такими восторженными колдуньями, непременно желающими услышать от него рассказ - не важно, о чем, попросить автограф, рассказать о себе и своей жизни. Он постарался как можно более твердо, но при этом вежливо остановить жестикулирующую девушку.
- Я, безусловно, был бы очень побеседовать с вами, но сейчас мне крайне необходимо встретиться с господином Фаджем...
- Конечно-конечно, - закивала ведьма, пропуская его в дом, - Я сейчас позову его! Сколько я слышала от мистера Фаджа о Вас! Вы, конечно, в школе еще не давали им скучать! Еще когда мистер Фадж был министром магии...
- Достаточно, Магнолия, - раздосадованно проговорил Фадж, спускаясь по лестнице, - Мистер Поттер занятой человек, ему некогда слушать весь этот вздор. Возвращайся к своим делам.
Магнолия, всем своим видом показывавшая, что сказала еще далеко не все, что хотела, направилась, очевидно, на кухню, через каждые два шага оглядываясь на Гарри.
- Я прошу прощения, мистер Поттер, - подчеркнуто официально произнес Фадж, - Как бы забавно это не звучало, сейчас до крайности сложно найти хорошую прислугу. Когда я приобрел этот дом, вместе с ним я получил и эльфа, помогающего по хозяйству, но теперь, когда они свободны, далеко не все хотят зависеть от волшебника, - он улыбнулся. - Эта девушка сквиб, и я, должен признаться, с трудом могу себе представить, как она справляется одна.
Гарри не мог с ним не согласиться. Дом выглядел просто огромным. Гарри помнил это заклинание расширения пространства еще по палатке мистера Уизли, которой тот пользовался во время их первого посещения Чемпионата Мира по квиддичу, но здесь оно было применено с еще большим профессионализмом. Вероятно, раньше это было имением каких-то богатых волшебников, отметил Гарри. Даже перешедший в собственность Фаджа эльф служил тому подтверждением.
- Что привело вас в мой дом, могу я узнать? - осведомился Фадж. - Я полагаю, что мог бы быть хотя бы предупрежден о вашем приезде.
- У меня есть к вам разговор, мистер Фадж, - просто ответил Гарри. - Министерство проводит дополнительное расследование, и мы будем рады, если сможем рассчитывать на ваше содействие.
Фадж нахмурился.
- Я уже дал показания относительно своей работы Министром Магии, - торопливо и раздраженно заговорил он, - Я был оправдан Визенгамотом, и мне нечего добавить к тому, что я сказал тогда.
Гарри заметил, что бывший министр занервничал.
- Что же, возможно, услышав мой вопрос, вы все-таки сможете помочь прояснить нам некоторые детали. Сейчас мы расследуем дело пожирателя смерти Мальсибера...
- Мальсибера? - снова нахмурился Фадж, - Мальсибер давно в Азкабане.
- Это так, - кивнул Гарри, - но возникли новые детали, которые раньше были нам неизвестны. Мы работали с Архивами Министерства, и обнаружили огромное количество отсутствующих материалов.
- Тогда обратитесь к тому, кто у вас там этим занимается, - нетерпеливо ответил Фадж, - Я не имею ни малейшего отношения к суду над Мальсибером. Если помните, я сам тогда находился под следствием и был вынужден отвечать на ваши идиотские обвинения.
Корнелиус Фадж совсем не изменился, - отметил про себя Гарри. Постарел, безусловно, но говорит все с теми же капризными интонациями нежелания выслушать мнение оппонента.
- Действительно, - пояснил он, - но речь сейчас идет не столько об Эдмонде Мальсибере, сколько о его старшем брате Моргане.
На секунду Гарри показалось, что на лице Корнелиуса Фаджа возникло злобное выражение. Однако еще мгновение, и его лицо уже не выражало никаких эмоций, кроме досады от бесполезности этих расспросов.
- И снова вы ошиблись, мистер Поттер. Мальсибера старшего судили до того, как я был назначен на пост Министра Магии. Тогда эту должность занимала Милисента Багнолд, но к моему бесконечному сожалению вы не сможете допросить ее, так как она умерла много лет назад.
В голосе Фаджа прозвучало плохо скрытое торжество. Гарри не сомневался, что бывший министр от всей души радуется его неудачам.
- Пусть так, но вы имели неограниченный доступ к информации, ведь вы уже тогда работали в Министерстве Магии, следовательно это дело не могло пройти мимо вас, - Гарри предупреждающе произнес, - Если вы откажетесь говорить со мной здесь и сейчас, мистер Фадж, то мы окажемся вправе пригласить вас на заседание Визенгамота для более подробного разбирательства. Полное заседание, - подчеркнул он, наблюдая за реакцией Фаджа.
- Из вас вышел хороший Мракоборец, мистер Поттер, - устало проговорил Фадж. - Но на вашем месте я бы остерегался, как бы не пойти по пути Аластора Грюма. Ему всюду мерещились темные маги - и посмотрите, как закончилась его карьера.
- Для меня намного убедительнее выглядит то, что жизнь Аластора Грюма трагически завершилась именно из-за нападения одного из темных магов, которые ему мерещились, - холодно проговорил Гарри, - Вы хотите мне что-то сказать, мистер Фадж?
- Я хочу только сказать, чтобы вы не искали врагов там, где их нет, Поттер, - посоветовал Фадж. - Ищущий всегда найдет, - прежде, чем Гарри успел возразить ему, он продолжил, - Морган Мальсибер служил Тому-кого-нельзя-называть задолго до того, как вы родились. Они познакомились уже после того, как Тот-кого-нельзя-называть закончил Хогвартс, где-то в Европе, и он стал одним из наиболее опасных его сторонников. Мальсибер никогда не светился, однако его бдительность все же подвела его. Он был арестован, а потом приговорен к Поцелую Дементора. Вот все, что я могу вам сказать по этому вопросу, мистер Поттер. Если вам интересно что-то большее, обратитесь к Долорес, она занималась тогда этим делом, а меня оставьте в покое.
Гарри быстро обдумывал информацию. Ничего нового Фадж ему не сообщил, однако рассказ выглядел совершенно неполным.
- Хорошо, допустим, - наконец произнес он, - А что вы можете рассказать мне, мистер Фадж, о судьбе дочерей Беллатрикс Лестрейндж?
На этом вопросе Фадж окончательно вышел из себя.
- Что вы устраиваете здесь, молодой человек, - прошипел он, от всей сдержанности не осталось и следа, - Я полностью оправдан по всем предъявленным мне обвинениям. Вы превышаете свои полномочия. Вы не имеете права меня допрашивать!
- Вообще-то имею, - неприязненно проговорил Гарри. - У меня есть распоряжение Министра Магии, позволяющее мне задавать вам любые вопросы, имеющие отношение к делу.
- Имеющие отношение к делу, - торжествующе произнес Фадж. - Это же совершенно отношения к Мальсиберу не имеет. Я понятия не имею, были ли у Лестрейндж дочери, и тем более меня не интересует, где они сейчас. Я повторяю вам уже в который раз, оставьте меня в покое.
- Нам известно, что вдова Моргана Мальсибера удочерила двух сестер Лестрейндж после смерти их матери. Никаких документов на этот счет не сохранилось, и нам интересно знать, почему это произошло именно тогда, когда вы находились у власти, Фадж, - парировал Гарри.
- Так ищите, Поттер, - Фадж окончательно сбросил маску гостеприимного хозяина. - Ищите, это ваша работа. Я давно отошел от дел, все эти ваши расследования меня совершенно не касаются. Я никогда не работал с бумагами - разбирайтесь с Долорес, с Перси Уизли, а дорогу в мой дом я вам рекомендую забыть навсегда. Думаю, я буду прав, если попрошу вас немедленно удалиться.
Гарри внимательно посмотрел на него. Весь облик Фаджа излучал отчаяние - как тогда, когда Дамблдор заявил ему, что Лорд Волдеморт вернулся, только тогда Фадж панически боялся потерять свой портфель Министра, но что его тревожило теперь?
- До встречи, мистер Фадж, - успел сказать Гарри, прежде чем хозяин дома почти что захлопнул за ним дверь.

***
До Лондона Гермиона добралась вместе с Роном, и даже нашла время заглянуть в "Всевозможные волшебные вредилки" - магазин, которым они владели совместно с Джорджем. Несмотря на раннее утро, в магазине уже начал собираться народ. Джордж с воодушевленным видом переходил от прилавка к прилавку, раздавая указания и консультации.
- Рон! - приветствовал он брата, - Ты опоздал на десять минут! Я вычту из твоей зарплаты!
Рон закатил глаза:
- Ты превращаешься в Перси, Джордж! Я же твой брат!
В таких шутках проходил обычно весь день. Гермиона внимательно посмотрела на Джорджа. Он выглядел вполне счастливым. У него была очаровательная жена Анджелина. Двое его детей учились в Хогвартсе: Фред, по части следования школьным правилам явно пошедший по следам отца, - на одном курсе с Джеймсом Поттером, рыжеволосая красавица Роксана - на три года младше. Бизнес процветал, магазин по праву уже не первый год считался лидером в своей отрасли. И все же не проходило дня, чтобы Джордж не вспоминал о Фреде. Гермиона знала это, потому что и сама каждый день о нем думала.
- Гермиона, - Рон взмахнул руками перед ее лицом, и она поняла, что отвлеклась, задумавшись. - Ты не с нами?
- Прости, что ты сказал? - Гермиона извиняющимся взглядом посмотрела на мужа.
- Я сказал, что на твоем месте отправлялся бы в Министерство. Если ты хочешь успеть в это отвратительное место, а потом еще встретиться с Гарри.
- Да-да, - Рон был прав, время поджимало, - Я пойду. Свяжусь с тобой в течение дня, обязательно.
Гермиона аппарировала, а Рон перевел глаза на брата. Выражение его лица ничем не отличалось от взгляда Гермионы пару минут назад.
Рон не стал ничего говорить, он просто молча вышел.

Гермиона появилась в кабинете Кингсли минута в минуту. Министр, стоя у окна, просматривал какие-то рукописные документы; весь его стол был завален старыми бумагами.
- Миссис Уизли! - он кивнул головой, приветствуя Гермиону, - Отлично. Захватывающее зрелище, верно? - он перевел взгляд на стол и груды свитков, ветхих пергаментов и толстых папок.
- Я вижу, вы решили заняться делами архива лично? - удивленно вскинула она брови, - Обычно Перси выполнял такую работу.
- Верно, - Кингсли выглядил не слишком довольным. - И возможно, именно поэтому сейчас половина дел о Пожирателях смерти в таком плачевном состоянии.
- Вы же не думаете, что Перси имеет к этому отношение? - возмутилась Гермиона. - Он работает на Министерство уже много лет, он неоднократно подтверждал...
- Речь идет о документах тех времен, когда Перси Уизли слишком рьяно демонстрировал свою лояльность Фаджу, - бескомпромиссно заметил Кингсли. - Но мы с ним побеседовали, и я действительно не склонен думать, что он может быть в чем-то виноват. На тот момент непосредственной начальницей Перси являлась одна хорошо известная вам фигура. По счастливому стечению обстоятельств, она находится в том месте, куда вы сегодня направляетесь для допроса Мальсибера.
Гермиона уже догадывалась, о ком пойдет речь.
- Долорес Амбридж, - продолжил Кингсли. - Лично у меня нет никаких сомнений, что она располагает достаточной информацией, вопрос только в том, насколько она готова ей с нами поделиться.
Гермиона, хорошо знавшая Долорес Амбридж еще по тем временам, когда та преподавала в Хогвартсе, прекрасно понимала, что воздействовать на нее можно было ограниченным спектром средств.
- Срок заключения Долорес подходит к концу, верно? - Кингсли прикидывал что-то в уме. - Осталось меньше года. Если она откажется нам помогать, а ее участие или соучастие будет подтверждено, этот срок ведь может и увеличиться.
- Для нее это аргумент, - кивнула Гермиона. - Амбридж так старалась избежать Азкабана, она одной из последних была осуждена и сопротивлялась всеми возможными силами. Угроза провести там еще несколько лет вполне может ее напугать.
- Тогда вы можете отправляться, - закончил Кингсли. - С результатами жду вам вечером. Мне еще много, очень много предстоит работы.
Гермиона уже почти подошла к камину, как вдруг решилась разом задать беспокоящий ее вопрос.
- Кингсли, вы действительно считаете, что она опасна?
Министр Магии поднял на нее недоуменные глаза.
- Амбридж?
- Да нет же, - Гермиона тряхнула головой, - Лестрейндж-младшая. Столько шума, расследований из-за нее.
Кингсли смотрела на Гермиону, как будто видел ее в первый раз.
- Еще один такой вопрос, и я начну сомневаться, что поступаю ответственно, поручая вам такое задание, миссис Уизли. Вы считаете, из всех архива целенаправленно и злонамеренно изъяты исключительно материалы по делу Мальсибера? Ряд важных сделок, заключенных после первого падения Волдеморта, импорт и экспорт драконьей крови, стенография допросов Пожирателей смерти. Да здесь отсутствует целый пласт событий, произошедших еще до вашего рождения. Дело мисс Лестрейндж проходит здесь в конце списка. Я не вижу оплот мирового зла в ребенке.
Гермиона согласно кивнула. Она считала, что Гарри и Рон придают слишком большое значение ее появлению в жизни детей, и хотя сама не испытывала к девочке особенного доверия, все же не желала демонизировать ее образ.
- До встречи вечером, - произнесла она и исчезла в вспышке зеленого пламени.

***
До сих пор Гермионе ни разу не приходилось бывать в Азкабане. Ее участие в судьбах нарушителей волшебного правопорядка ограничивалось залом суда - сразу после вынесения Визенгамотом решения она встречала их имена лишь на страницах судебных дел, подлежащих направлению в архив. Теперь, переступая порог волшебной тюрьмы, охраняемой теперь целым отрядом специально подготовленных Мракоборцев и особенно действенными защитными заклинаниями, она почувствовала, как что-то внутри сжалось. Совсем недавно эта тюрьма, если верить ее описаниям в газетах и литературе, представляла собой жуткое зрелище - сотни дементоров скользили по ее коридорам, высасывая из заключенных все радостные воспоминания, создавая угнетающую и буквально уничтожающую людей атмосферу. Гермиона всегда была против использования дементоров для охраны Азкабана - в этом она полностью разделяла точку зрения профессора Дамблдора. Однако сейчас, спускаясь на шестой уровень тюрьмы, где находились наиболее опасные пожиратели смерти, она чувствовала, что эти стены хранят память об охранявших их монстрах, и память эту не способны стереть ни заклинания, ни время. Камни впитывали в себя ужасающий шелест плащей и завывания страшных созданий.
- Следуйте за мной, миссис Уизли, - темноволосый волшебник направился вперед по коридору. Гермиона осматривалась по сторонам - на нее взирали с разным выражением десятки глаз. Некоторые - с неприкрытой ненавистью (все же личность Гермионы была хорошо известна этим людям), некоторые - почти безучастно, словно принимая свою судьбу и не пытаясь ее изменить.
Мальсибер не относился ни к тем, ни к другим. Он выглядел вполне адекватно - Гермиона никогда в жизни не заподозрила бы в этом человеке Пожирателя Смерти, встреть она его случайно на улице, и уж точно не подумала бы, что он провел долгие годы в заключении. На похудевшем небритом лице выделялись черные проницательные глаза, внимательно наблюдавшие за Гермионой.
- Мисс Грейнджер, - насмешливо произнес он, как только сопровождавший ее волшебник отошел на некоторое расстояние, - Как мило с вашей стороны навестить меня здесь. Простите, если не предложу вам присесть.
- Добрый день, мистер Мальсибер, - не поддаваясь на провокации, произнесла Гермиона. - Меня зовут миссис Уизли, и я пришла, чтобы задать вам несколько вопросов.
- Уизли, - Мальсибер вдруг отчетливо напомнил Гермионе Люциуса Малфоя, хотя между ними и не существовало ничего общего, - Мне остается только надеяться, что эта болезнь имеет ограниченный круг распространения.
Первой мыслью Гермионы было немедленно развернуться и уйти, однако она не могла позволить этому заключенному помешать выполнению порученного ей задания.
- Не в ваших интересах грубить мне, мистер Мальсибер, - медленно ответила она. - Вы находитесь в тюрьме уже не первый год, и пора бы уже прийти к некоторым выводам.
- Мой вывод до крайности прост, миссис Уизли. Я приговорен к пожизненному заключению. Моя семья мертва, мое состояние, вероятно немедленно было разворовано вашим Министерством, не исключено, что и вами лично. Мне уже нечего терять. Я знал, что кто-нибудь из вас однажды придет с вопросами, на которые вы не в состоянии дать ответов, но боюсь, что вам придется поискать другой источник информации.
Гермиона неприязненно посмотрела на Мальсибера. Бывший Пожиратель Смерти определенно не относился к тем, кого сломило заключение - напротив, в нем появилась какая-то мрачная обреченность. Она вдруг подумала, что не хотела бы встретиться с ним, если ему когда-нибудь удастся покинуть Азкабан.
- Значит, вы знаете, о чем я собираюсь с вами говорить? - спросила она. - Каким образом?
- Вы ищете Виолетту, - глухо рассмеялся Мальсибер. - Виолетту Лестрейндж. В последнее время слишком многие хотят ее найти.
Гермиона вздрогнула. Так значит, не только их интересовала судьба дочерей Беллатрикс.
- Но кто еще?
Мальсибер с безучастным видом раскрыл лежащую на столике книгу и погрузился в чтение. Гермиона машинально отметила существенные изменения в Азкабане. Раньше последним предметом, который можно было бы здесь представить, была книга.
- Вы не ответили на мой вопрос, мистер Мальсибер.
Мальсибер вдруг отбросил в книгу в сторону и прошипел:
- А вы заставьте меня, миссис Уизли. Вспомните методы, которыми руководствуется Министерство, верша свою политику. Те самые, превратившие моего брата в жалкое подобие человека, превратившие жизнь Амелии, Аделины и Виолетты в ад. Вы все должны сидеть в этих камерах, каждый из вас, в первую очередь ты, мерзкая грязнокровка. Я предпочел бы находиться в помещении, полном дементоров, нежели общаться с тобой, не имея в руках даже волшебной палочки.
Гермиона смотрела на него во все глаза. О чем думал Кингсли, посылая ее вести разговоры с этим явно сумасшедшим человеком.
- Ваш брат был Пожирателем Смерти! - возмущенно проговорила она. - Он убивал людей.
- Наглая ложь, - Мальсибер прищурившись смотрел на нее, - Мой брат никогда не был сторонником Темного Лорда. А что касается убийств, - он насмешливо посмотрел на Гермиону, - В смерти скольких людей повинны вы, миссис Уизли?
Гермиона отступила к двери, у нее страшно болела голова.
- Я всегда была против пожизненных заключений, - тихо сказала она, - но в вашем случае, мистер Мальсибер, я вынуждена признать - это единственная мера.
- Убирайтесь вон, - Гермиона была уверена: будь у него волшебная палочка, она уже вряд ли могла куда-то убраться. Она долго чувствовала ненавидящий взгляд Мальсибера, провожавший ее по коридору.
- Как себя ведет этот заключенный? - обратилась она к Мракоборцу, сопровождающему ее до камеры Долорес Амбридж.
- Не можем пожаловаться, - сообщил ее спутник, - Соблюдает режим, попыток к побегу не совершал.
- Были ли у него посетители? - этот вопрос казался Гермионе принципиально важным.
- Да, периодически его навещают, совсем недавно сюда приходило несколько посетителей, желающих его видеть.
- Кто они? Вы их знаете?
- Разумеется, на средства одного из них Азкабан был переоборудован таким образом, чтобы мы могли отказаться от услуг дементоров.
- Люциус Малфой? - Гермиона ожидала такого ответа. Волшебник подтвердил ее слова кивком.
- Так значит, он был не один?
- Нет, с ним была молодая девушка. Мистер Малфой представил ее как свою дальнюю родственницу. И еще одна, совсем маленькая девочка.
- Еще одна родственница мистера Малфоя?
- Нет, на этот раз родственника мистера Мальсибера. Такие встречи допустимы, они не запрещены уставом тюрьмы Азкабан, на этих основаниях...
- Сколько времени длился визит? О чем они говорили? - торопилась задать Гермиона свои вопросы.
- Ни о чем значительном, миссис Уизли, - ответил волшебник. - Родственница мистера Мальсибера собиралась в школу Хогвартс, о чем ему и сообщила. Мы прослушиваем и записываем все диалоги между заключенными и их гостями. Весь разговор строился на обсуждении необходимых покупок для обучения. Если вы желаете, вы можете прослушать его.
- Желаю, - согласилась Гермиона. - Более того, я бы хотела получить копию по поручению Министра Магии. Но после встречи с Долорес Амбридж.

Камера Долорес Амбридж находилась несколькими уровнями выше. Раздосадованная и несколько напуганная встречей с Мальсибером, Гермиона не ожидала от их разговора ничего хорошего. Впрочем, здесь ее ждал сюрприз.
Долорес Амбридж, заключенная в Азкабан через несколько лет после падения Темного Лорда, когда наконец-то путем преодоления огромного количества законодательных барьеров, специально спланированных ею, была доказана ее вина в серьезных нарушениях прав магглов и ряда волшебных существ, провела здесь уже большую часть своего срока. Гермиона ожидала застать ее за каким угодно занятием - но только не за вязанием. "Азкабан превратился в клуб проведения досуга", - возмущенно подумала она, вспоминая издевательства Амбридж над студентами Хогвартса и над маглорожденными членами волшебного сообщества, - "Неудивительно, если все здесь функционирует за счет Малфоя. Как это Кингсли позволяет такому происходит под самым его носом?"
- Добрый день, миссис Амбридж. Гермиона Уизли, руководитель отдела по контролю за магическим правопорядком. Цель моего визита - задать вам несколько вопросов относительно вашей деятельности в Министерстве Магии, в частности, в отношении архивных данных.
Жабье лицо Амбридж внимательно рассматривало Гермиону. Несомненно, она ее узнала, однако или не желала спорить, или внимательно ждала, к чему приведет такое вступление.
- Итак, первый вопрос, - Гермиона тоже не горела желанием соблюдать нужные формальности. Единицы в мире вызывали у нее столько отвращения, сколько Долорес Амбридж, даже в тюремной камере находящаяся за вязанием чего-то ядовито-розового, - в бытность вашей работы в Министерстве Магии совершали ли вы какие-либо операции с документами, имеющими отношение к периоду, предшествующему и включающему первую агрессию Темного Лорда по отношению к магическому миру?
Маленькие глазки Амбридж недобро загорелись, однако она продолжала хранить молчание.
- Второй вопрос, - отрапортовала Гермиона. - Приходилось ли вам по собственной воле или по принуждению уничтожать документы, касающиеся дела Моргана Мальсибера?
Амбридж по-прежнему ничего не отвечала, изучающе рассматривая Гермиону, которой вдруг захотелось ее ударить.
- Миссис Амбридж, - максимально стараясь сохранять терпение, проговорила Гермиона, - До вашего освобождения из Азкабана остались считанные месяцы. За сокрытие важной информации вы можете быть повторны привлечены к суду и уже никогда отсюда не выйти, подумайте, привлекает ли вас такой вариант.
Кажется, Кингсли был прав, и такой шантаж - единственный способ разговаривать с Долорес Амбридж. Ее глаза вспыхнули, и она наконец-то заговорила.
- Все документы хранились в архиве. Да, действительно, некоторые из них были переданы в частную собственность отдельным сторонникам Темного Лорда, но только те, которые утратили силу за сроком давности, или же речь в них шла о родственниках, членах семьи.
- Министр Магии упоминал документы, связанные с экономическими сделками, международным магическим сотрудничеством, - вспоминала Гермиона. - К какой из названных вами категорий их следует отнести?
- Моя милая, - вкрадчиво проговорила Амбридж, - неужели вы думаете, что я действовала в обход Министра Магии? Или что ему были неизвестны такие подробности моей работы? Корнелиус сам назначил меня ответственной по сохранности магических документов, и только те из них уцелели, существование которых представлялось допустимым.
- Значит, вы покрывали преступления Пожирателей Смерти, а Министр Магии вам в этом помогал?
Амбридж сверкнула жабьими глазками, испепеляя Гермиону взглядом.
- Что же, не обо всех моих решениях Корнелиусу было известно, однако какое это имеет значение, когда он всецело полагался на меня. Он знал, что я ни на йоту не отступлю от программы, которой придерживалось Министерство. И вам прекрасно известно это, вы присутствовали на всех слушаниях моего дела, а теперь заняли и мое место в министерстве!
- Кто был заинтересован в ликвидации бумаг о деле Моргана Мальсибера? - перебила ее Гермиона.
- Вы бы могли и сами догадаться, у вас большой опыт по части игры во всезнайку, - ядовито передразнила ее Амбридж, - Разумеется, Беллатрикс Лестрейндж. Эта женщина была сумасшедшая, фанатичная и сумасшедшая, - вдруг яростно произнесла она, - Если бы не ее ошибки и безрассудства, ее, Люциуса, Темного Лорда, Министерство не смогли бы превратить в то, чем оно сейчас является. И все же она обладала властью... по крайней мере, некоторое время. Когда Темный Лорд вернулся, Беллатрикс появилась в Министерстве, и первым ее желанием было получить информацию о месте нахождения семьи Моргана Мальсибера. Однако тут ее ждало разочарование. Бумаги не помогли ей.
- Какую цель ставила перед собой Беллатрикс?
- У Беллатрикс осталось две дочери, да вы и сами все прекрасно знаете, - недовольно посмотрела на нее Амбридж. - Когда ее и Родольфуса посадили в Азкабан, а Морган сошел с ума, она могла рассчитывать только на помощь своих ближайших родственников. Я говорю о Малфоях, разумеется. Сестра Беллатрикс Нарцисса не взяла девочек в свой дом. Это сделала жена Мальсибера Амелия, родная сестра Люциуса. А Малфои, не желающие поддерживать каких-либо контактов с детьми узников Азкабана, если и помогали Амелии, то делали это тайно. Ее имя было вычеркнуто из генеалогического древа, она жила одна с двумя приемными детьми. Вот почему Беллатрикс считала Люциуса предателем. Вот почему Люциус оказался в ту ночь в Министерстве. Это был прямой приказ Темного Лорда, чтобы проверить его лояльность.
- В самом деле? - Гермионе вдруг открывались новые грани дела, на изучение которого она потратила годы.
- Очнитесь, миссис Уизли, - Амбридж ужасно раздражала ее вынужденная откровенность, однако Гермиона не сомневалась - за дополнительную гарантию досрочного освобождения она расскажет историю каждой магической семьи Великобритании с самыми грязными подробностями, - Малфой давно хотел выйти из игры. Неужели вы действительно считаете, что волшебник такого уровня, такого влияния добровольно бы пошел на риск быть узнанным, замеченным за прямым содействием Темному Лорду? Неужели вы считаете, что его сын действительно так уж должен был убить Дамблдора?
- Вы и об этом знаете, - тихо произнесла Гермиона.
- Я всю свою жизнь работала в Министерстве и знаю Люциуса Малфоя настолько хорошо, насколько это возможно, учитывая, какой он человек, - презрительно выплюнула Амбридж, - Вы все еще мните себя двадцатилетней девочкой-отличницей, моя дорогая, но вы знаете невероятно мало. Об этом ведь не пишут в книжках, которые вы выучивали наизусть на моем уроке, не правда ли. Что еще вы хотели узнать? Да, все, что произошло с семьей Малфоев, было местью, жестокой и продуманной местью Беллатрикс, местью Темного Лорда, потому что Малфои, если на то пошло, всегда играли только за себя. Я понятия не имею, что произошло с девчонками Беллатрикс, потому что Амелия долго не прожила, а их, вероятно, выкинули в какой-нибудь приют, вместе с грязнокровками, - последние слова Амбридж истерично выкрикнула, а потом сменила перекошенное лицо на приторную гримасу. - Будут еще вопросы, интересующие Министерство.
- Только меня лично, - в голове Гермионы вертелась брошенная Амбридж фраза, - Что вы хотели сказать, когда говорили, что Морган Мальсибер сошел с ума? Разве это был не...
- Поцелуй Дементора? - рассмеялась Амбридж, - О, это было позже. Морган Мальсибер - вот так же, как и я сейчас, находился на допросе... и нервы его не выдержали. Видимо, в глубине души он понимал, что заслуживает это наказание, - с удовольствием произнесла она.
Гермиона окончательно все поняла.
- Значит, он входил в число тех заключенных, к которым вы применяли непростительные заклятия...
- О, совершенно верно, - Амбридж выглядела ужасающе в этот момент. Гермионе показалось, что ни один человек, побывавший в Азкабане, просто не в состоянии сохранить рассудок, и Долорес Амбридж не исключение. - Совершенно верно, только я уже провела здесь почти пятнадцать лет именно по такому обвинению, так что вам не удастся еще больше испортить мне жизнь, Гермиона Уизли.
- Морган Мальсибер сошел с ума и был передан Дементорам по распоряжению Министерства как особо опасный преступник.
- А вскоре после этого Беллатрикс пытала Фрэнка и Алису Лонгботтом тем же способом, что раньше применяли вы... применяло Министерство... - Гермиона выглядела совершенно потрясенной, Амбридж же, казалось, только сейчас увидела логику в ее словах.
- Да, пожалуй, Беллатрикс всегда недоставало оригинальности, - усмехнулась Амбридж. - Впрочем, сейчас это не имеет никакого значения.
Перед глазами Гермионы мелькали кадры - перекошенное от ненависти лицо Эдмонда Мальсибера, холодные глаза Лестрейндж младшей, Люциус Малфой... - слишком много информации принес ей этот день.
- Нам необходимы документы. Нам необходимы ваши показания о том, что именно и кому было передано, что и каким образом было уничтожено.
- Но позвольте, миссис Уизли, - елейным голоском ответила Амбридж. - Вы и так услышали здесь и сейчас очень много. Я сообщила вам эту информацию, в общем-то ничем не рискуя. Однако какой смысл в том, чтобы помогать вам просто так, по доброте душевной? Я готова передать вам информацию только в обмен на свободу. Немедленную свободу.
Гермиона задумалась. Такого расклада они с Кингсли не обсуждали.
- Вы можете подумать, хоть до того дня, когда я выйду на свободу законным путем, - нагло проговорила Амбридж, - Не думайте, миссис Уизли, что потом вы добьетесь от меня хоть слова. Если только ваш Министр не найдет другой способ заставить меня заговорить.
С этими словами Амбридж как ни в чем не бывало вернулась к вязанию. Последнее, о чем могла думать Гермиона, - это о возвращении в кабинет Кингсли. Больше всего ей хотелось вернуться домой, завернуться в плед, выпить волшебное снотворное зелье и проспать без перерыва несколько суток.

***
- Амбридж - страшный человек, Рон, - опустошенно произнесла Гермиона. - Если бы я не знала других представителей Министерства, таких, как твой отец, например, я бы пришла к выводу, что мы сами передали Пожирателям Смерти все карты в руки. Мне страшно думать, что родители Невилла пали жертвами амбиций этой отвратительной жабы, которая не перед чем не остановится ради достижения своей цели! Вспомни, как она натравила на Гарри и его кузена Дементоров, чтобы исключить их из школы! Вспомни, как она мучала нас весь пятый курс, хотела напасть на Хагрида, на профессора МакГонагалл, как она оскорбляла кентавров, как проводила несправедливые и жестокие слушания в отношении Магглов...
- Гермиона, - предупреждающе поднял руки Рон, - Если ты решила сообщить мне весь послужной список старой жабы, то не стоит, я помню сколько лет она водила за нос Визенгамот. Но... ммм... болезнь... родителей Невилла тут не при чем. Беллатрикс искала Темного Лорда, не думаю, что ей бы и самой в голову не пришло применить Непростительное заклятие. Амбридж просто ищет твои слабые стороны, чтобы набить цену своим показаниям. Все ее слова выглядят просто смешно. Наверно, Малфой неплохо заплатил ей, чтобы она, в случае чего, покрывала всю семейку. Гарри сам тебе скажет, когда он вернется. Кстати? - вдруг заметил Рон, - Ты не встретила его у Кингсли?
- Нет, - вздохнула Гермиона. - Кингсли сказал, что он задерживается. Странно, если честно - я не рассчитывала, что его разговор с Фаджем будет долгим или продуктивным. Амбридж сама подтвердила, что он не знает и половины ее делишек.
- Может быть, Кингсли дал ему еще одно задание? - предположил Рон, - Что-то, о чем не должен знать никто?
- Кингсли взбешен, - отметила Гермиона, вставая из-за стола. - Если я правильно поняла, ему нет никакого дела до Лестрейнджей - но страшно представить, какой нелегальный бизнес осуществлялся при прямом содействии со стороны Министерства. Фаджу хорошо платили за то, чтобы он ничего не видел и не замечал, а в это время за границу продавалась драконья кровь, кровь единорога и многие другие запрещенные международной конвенцией о торговле магическими артефактами вещи.
- Меня удивляет другое, - задумался Рон. - Как может быть такое, что Министерство только сейчас заинтересовалось своими архивами? Или там сидят полные идиоты, не видящие дальше своего носа? Такие как Перси? - вдруг он осекся,- Перси! Конечно!
- Нет, Рон, - утомленно покачала головой Гермиона. - Перси почти не руководил ситуацией. Амбридж ухитрялась все провернуть незаметно для него. Кингсли уже говорил с ним.
- Кингсли, может быть, и говорил, - решительно ответил Рон, - Но мы-то еще нет.

***
Гарри Поттер не попадал в такую затруднительную ситуацию с тех пор, как ему было двенадцать лет. Тогда домовик Добби помешал ему пройти через стену, разделяющую платформу 9 3/4 и мир магглов, чтобы не допустить его возвращения в Хогвартс. Гарри не мог преодолеть барьер и не мог понять, в чем причина этого. К счастью, летающий фордик мистера Уизли оказался рядом и весьма кстати.
На этот раз дело обстояло намного серьезнее. Закончив неудачный разговор с Фаджем и надеясь на то, что Гермионе удалось добыть более ценную информацию, Гарри намеревался вернуться в Лондон тем же путем, что и добрался до Лохарна, - аппарировать. Велико было его удивление, когда он осознал, что почему-то ничего не получается.
Гарри произнес несколько контрзаклятий, позволяющих снять возможные блоки, по непонятной причине возникшие на местности, но безуспешно. Предельная сосредоточенность, сконцентрированность и сила воли на этот раз не помогли - Гарри оставался на том же месте, не смещаясь даже на пару сантиметров.
В тот момент, когда он уже был готов отправиться на поиски другого способа вернуться домой, он вдруг увидел женскую фигуру среди деревьев. Гарри не мог рассмотреть ее лица, но весь облик волшебницы - а это, несомненно, была волшебница, - указывал на то, что именно из-за нее Гарри не может аппарировать.
Девушка подошла ближе, и он немедленно узнал ее. Она сопровождала Малфоев на платформе 9 3/4.
На этот раз ее мантия была черной, с тяжелыми серебряными застежками. На шее сверкал медальон в виде жабы, а распущенные волосы были перекинуты на одну сторону и небрежно перевязаны лентой цвета слоновой кости. Несмотря на дорогую и красивую одежду девушка не блистала красотой, однако ее глаза приковывали внимание моментально. Гарри вдруг узнал их - казалось, что они принадлежат очень знакомому человеку.
- Какая удивительная загадка перед нашим героем, - трудно было определить, улыбалась ли Лора, или это лунные блики падали на ее лицо - кстати, когда это уже успела наступить ночь? - Удивительная и почти неразрешимая, хотя ответ лежит на поверхности.
Гарри не был уверен, разумно ли возражать что-то на ее слова. Машинальным движением он нащупал в кармане волшебную палочку, готовый немедленно выхватить ее при первых признаках опасности.
- Тебе вряд ли придется сражаться против меня сегодня, - мягко заметила Лора, - Если ты заметил, я пришла без палочки.
Действительно, руки ее были пусты.
- Каким же образом тогда я не могу аппарировать? - поинтересовался Гарри.
- О, для этого мне не нужна палочка, - Лора рассмеялась.
Воцарилось довольно продолжительное молчание.
- Что ты хочешь от меня? - спросил наконец Гарри. - Ты из семьи Малфоев, так? Ты должна мне что-то передать? Ты должна меня убить?
Лора несколько разочарованно посмотрела на Гарри.
- Я ожидала большей сообразительности от главного героя волшебного мира. Мне, выполнять поручения Малфоев? Забавно.
Гарри все еще не понимал.
- Я пришла, потому что захотела сказать тебе, - Лора стояла совсем близко, и вдруг невероятные образы закружились в голове Гарри - все последние сны... Снейп... Беллатрикс... Крэбб в Адском Пламени... Дамблдор, падающий с крыши... истерические крики Алекто Кэрроу, когда ее выводили из здания суда... и неожиданно Фред Уизли - он никогда не снился Гарри, но совсем недавно он вспоминал его, глядя на Джорджа, который так и не смог смириться со смертью брата... Гарри вдруг стало понятно, что Лора владеет легилименцией, и возможно, еще более виртуозно, чем Волдеморт и Снегг вместе взятые. Гарри попытался произнести блокировку, но ничего не удавалось, перед глазами возникало все более ужасающие образы, а в ушах звенело от сотен криков. И вдруг все закончилось.
Лора стояла перед ним, обычная девушка лет шестнадцати, - все произошедшее пару мгновений назад казалось совершенно невозможным.
- Я пришла, потому что захотела сказать тебе. Ничего здесь больше не ищи. Ни о чем не спрашивай. Не смей мешать.
Жаба на груди Лоры мерцала, преломляясь в лунном свете.
Неожиданно Лора резко толкнула Гарри в грудь и мир в очередной раз перевернулся.

Гарри обнаружил себе перед входом в собственный дом. Его рука по-прежнему была в кармане, но только палочки она больше не сжимала.
Гарри резко вскочил на ноги, обшаривая карманы. Это было невозможно, совершенно невозможно. Малфои не смели так поступить, так нагло, дерзко и...
Вдруг произошло то, что заставило Гарри на время забыть о палочке и схватиться за голову в прямом смысле этого слова.
Шрам, не беспокоивший его уже двадцать лет, вдруг взорвался острой пульсирующей болью.

[Fionna Kassiltenirra]

Гермиона и Рон немедленно аппарировали в дом Гарри, как только получили сообщение от перепуганной Джинни.

Боль в шраме уже прошла, однако осталось незнакомое до сих пор ощущение парализующей слабости. Гарри не мог подняться с дивана, до которого добрался одним только усилием воли. Воздух в комнате казался расколотым на части, в виске стучало, а сознание отказывалось понять то, что только что произошло. Джинни хлопотала на кухне, готовя укрепляющее зелье, Гермиона нервно расхаживала по комнате, а Рон просто обеспокоенно смотрел на друга. Вскоре зелье было готово, Гарри откинулся на подушками и начал пить его мелкими глоточками.
- Лучше тебе? - неуверенно спросил Рон. - Я имею в виду... шрам больше не болит?
Гарри покачал головой. Он не знал, что думать, как назвать произошедшее.
Зато Гермиона знала.
- Гарри, мне жаль тебя расстраивать, я представляю степень твоего потрясения... Но ты должен понимать, что только что перестал быть Хозяином Бузинной палочки. Пусть поединка в прямом смысле не было, но ей все же удалось обезоружить тебя каким-то загадочным способом.
Гарри кивнул. Его мрачные подозрения подтвердились - Гермиона тоже так считала.
- Я не знаю, кто такая это Лора Малфой, но у меня есть подозрения, что она действует по собственной инициативе, - Рон язвительно хмыкнул, - Ты можешь не соглашаться, Рональд, - раздраженно проговорила она, - но смысл в моих словах все же присутствует. Амбридж - старая лгунья, но подумай сам - Люциус Малфой только сейчас смог восстановить все то, что потерял после падения Лорда - потерял не по своей воле, заметь, он и не хотел в это ввязываться. Зачем ему сейчас, в своем возрасте, вдруг организовывать нападение на Гарри? Он мог сделать это в любой день за прошедшие двадцать лет, однако даже оскорбления его приобрели иной характер, их просто стало на порядок меньше. Просто ты настолько ограничен своей ненавистью, что даже не пытаешь понять ситуацию.
Рон недовольно замолчал, внимательно глядя на Гарри, ожидая его реакции.
- Хорошо, допустим, ты права. Очень вероятно, что Люциус Малфой не приказывал Лоре забрать у меня волшебную палочку. Но какие цели тогда она преследует? Откуда она взялась? Кем она ему приходится? Какими силами обладает, чтобы сделать все, что она сделала? И наконец, почему я опять почувствовал больше в шраме? Такую же, как тогда, когда Волдеморт рядом?
Рон по-прежнему морщился, когда упоминалось имя Темного Лорда. Гермиона же только озадаченно качала головой.
- Не знаю, Гарри, не знаю, ничего не знаю.
Джинни сидела в кресле напротив и задумчиво смотрела на мужа. Это никогда не закончится, подумала она. Волдеморт никогда не исчезнет из их жизни окончательно, двадцать лет - это тот максимум, на который возможно установить мир в магическом мире, и судя по настроениям, царящим в доме, скоро ожидается третья война волшебников, а за ней четвертая, пятая... Это невыносимо. В семнадцать лет многое казалось возможным, осуществимым и совершенно необходимым, но сейчас у них трое детей. Зачем Гарри вообще понесло в Уэльс общаться с Фаджем? Сидя дома, Джинни могла предсказать наверняка, что никакой информации он от него добровольно не добьется. Все, чего достиг Фадж, получено путем хитрых махинаций, и теперь он больше всего боится потерять накопленное и разделить участь Долорес Амбридж. Но нет, Гарри упорно ищет опасностей, он готов отправиться на другой конец света, если ему их там гарантируют.

Много раз Джинни задавала себе вопрос - стала ли бы она счастливее, если бы ее муж был ловцом в какой-нибудь популярной команде по квиддичу? Неизменно, она давала себе один и тот же ответ - да, да, да. Гарри несомненно добился бы успеха, а затем возглавил бы департамент магических игр и спорта, как некогда Людо Бэгман, или комментировал бы матчи, или занимался организационными вопросами или тренерской работой... Идеи переполняли голову Джинни - и только одно она могла сказать точно: она ненавидела работу Гарри. Она ненавидела Министерство магии, несмотря на то, что там работали ее близкие и друзья, она ненавидела потребность Гарри постоянно заниматься спасением мира, ненавидела его равнодушие, но больше всего... больше всего она ненавидела время. Время, не выделяющее ей ни одного удобного мгновения, чтобы наконец-то высказать накопившееся раздражение.
- Джинни, подай еще зелья, - командный тон Гермионы прервал поток мыслей Джинни, и она отправилась на кухню, наблюдая оттуда за оживленной беседой друзей. "Классическая картина", - вдруг с незнакомой ей желчью подумала Джинни, - "Они его настоящая семья. Они и дети. Где же здесь мое место?"
Она налила немного зелья в чашку и поспешила в гостиную.

[Fionna Kassiltenirra]

Глава 6.
Гилдерой Локхарт.

- Ваш. Поступок. Не. Имеет. Названия.
За свою жизнь Драко Малфой неоднократно имел возможность убедиться, что его отец страшен в гневе - да, даже сдержанный, взвешивающий каждый свой шаг Люциус порой давал волю эмоциям, и тогда серебряная трость с набалдашником в форме головы змеи резко опускалась на плечо или руки непослушного сына. Драко хорошо знал признаки надвигающейся грозы - холодный, почти шипящий голос, интонации, явно больше подходящие для непростительных заклятий, нежели для разговора по душам, особенный взгляд, гарантирующий, что все круги ада покажутся заграничным курортом тому, кто осмелился вызвать его неудовольствие. Но хотя сейчас отец, прямо с порога буквально влетевший в гостиную, резко бросающий дорогой темно-зеленый плащ на руки слуги, и выглядел, как перед началом апокалипсиса, один нюанс все же не мог не привлечь внимание Драко.
В глазах отца, помимо возмущения и гнева, присутствовало нечто, совершенно им не свойственное. Так Люциус выглядел во время Битвы за Хогвартс в тот момент, когда убедился, что Драко жив. Такое выражение присутствовало в его глазах перед оглашением приговора Визенгамота, когда никто еще не знал, что Малфоев решено амнистировать. И конечно же, Люциус всегда смотрел так на Скорпиуса.
В глазах главы рода Малфоев в этот момент можно было увидеть страх - причем страх не за себя.
Драко с удивлением отметил, что Люциус обращается к Лоре.
- Я только что получил известия из Министерства! Гарри Поттер подвергся нападению племянницы Люциуса Малфоя! Как ты можешь подставлять под удар труд всей моей жизни ради таких бессмысленных поступков?
Люциус редко повышал голос. Его привычный стиль включал холодную насмешку, сарказм, но никак не крик. Драко медленно обдумывал услышанное. Лора напала на Поттера? Действительно, зачем бы ей это могло понадобиться?
И не это ли цель ее появления в их доме?
Впрочем, сама виновница скандала, олицетворяя само спокойствие и выдержку, сидела на своем любимом месте - на полу у камина, и крутила в руках волшебную палочку. Казалось, голос Люциуса, обычно парализующий членов его семейства, на нее не имел ни малейшего воздействия. Ее темные волосы на сейчас раз лежали в коротком густом каре, а вместо привычной мантии она облачилась в маггловское разлетающееся платье цвета бирюзы, и несомненно, наблюдение за своим отражением в стоящей у камина вазе она находила намного более увлекательным, нежели долгие и утомительные разговоры.
- Ты появилась в моем доме, после того, как согласилась следовать моим правилам! - жестко выговаривал Люциус, - В них не входил пункт "причинять мне неприятности". Что я сказал? Неприятности? Это катастрофа! Мне остается только делать ставки, через сколько минут здесь будут представители Министерства... Это после двадцати лет попыток убедить весь мир, что наш род...
Лора утомленно покосилась на Люциуса и глухо ответила, прикрыв глаза.
- Можете ждать хоть до утра. В Министерстве и думать забыли о такой мелочи. Палочка Поттера будет им же и обнаружена в ту минуту, когда он соизволит оторвать глаза от чашки с мерзким варевом, которое ему скармливают некие неизвестные мне плебеи. Что касается Бузинной палочки... то она была мне нужна для одного дела. Я уже воспользовалась ей и вернула на место.
Драко нечасто приходилось видеть человека, который смог бы поставить его отца в тупик. Лора явно была исключением из всех известных ему правил.
- Вы должны объясниться, Лорелейн. Я имею право знать, что за игру Вы ведете, - замешательство Люциуса было минутным, в его голос вернулись металлические нотки, а светло-серые глаза с нескрываемым интересом рассматривали загадочную родственницу.
"Значит, полное имя Лоры - Лорелейн, - Драко понял, что стал свидетелем крайне увлекательной беседы, - Было бы любопытно узнать его происхождение... оно звучит как-то... - он не мог подобрать слов, - как-то сказочно".
Лорелейн встала и протянула Люциусу предмет, один вид которого заставил его глаза расшириться в изумлении.
- Пророчество? - он недоуменно перевел на нее взгляд. - Из...
- Отдела тайн министерства Магии, - кивнула Лора. - Вы прекрасно знаете, почему я не могу проникнуть туда, Люциус. А преодолеть контрзаклятия ваших магов без лишних потерь сил и энергии способна только Бузинная палочка. Да, теперь я ее хозяйка, и надо отметить, по полному праву.
- Почему ты не попросила меня о помощи? - сейчас Драко вдруг отметил, что его отец постарел. Казалось, что именно в этот момент прошедшие двадцать лет тяжелым грузом легли на плечи Люциуса Малфоя. - У меня есть связи в Министерстве. Я бы мог найти способ...
- О нет, Люциус, мне известны печальные прецеденты, - рассмеялась Лора. - Прорицания - слишком тонкая материя для такого циника, как вы. В любом случае, этот ветхий шарик можно уже уничтожить. Он сыграл свою роль, и незачем болванам из министерства хранить мою судьбу на полочке рядом с шарлатанством современных гадателей, - она подкинула хрустальный шар в руке и к удивлению всех присутствующих, он вдруг струями серебристой воды стек по ее руке и исчез, не достигая земли.
Люциус, казалось, только сейчас заметил присутствие Драко.
- Мы поговорим позже, Лорелейн, - он сверкнул глазами и вышел. - Надеюсь, вы не уничтожите мир до того момента.
Лора как ни в чем ни бывало вернулась к камину. Ее мысли были далеко, и все же Драко решился задать вопрос, мучивший его с самого ее появления, повторно:
- Кто ты?
И неожиданно она дала ответ.
- Я дроу, дочь Владычицы Тьмы и Света.

***
Роуз Уизли сама не заметила, как задремала над учебником по Истории Магии. Многие годы этот предмет преподавался призраком - профессором Биннсом, в изложении которого самые захватывающие истории превращались в скучные, усыпляющие, академические изложения сухих фактов. Неудивительно, что и книга, написанная им еще при жизни, по стилю не намного отличалась от лекций.
И настали времена темные для древнейшей эпохи, и возопили прорицатели, в отчаянии взывая к богам и не находя утешения, ибо вещи ужасные и устрашающие узрели они в движении звезд. И вновь изрекла Астарта-провидица, что восстанет колдунья черная, хранительница Зла и рабыня Времени, и произведет от себя народ, и дочь ее освободит мать от рабства, но и сама принесет жертву великую. И пришли с далеких берегов в этот мир Светлейшие, и создали свое справедливое царство, и пела земля, склоняясь перед их величием. Но Зло уже опускалось в этот мир, и нашелся среди них тот, кто не смог устоять перед его соблазном. И родилась от их союза дочь, и заключила она брак с Другим Светлейшим, и много детей породили они. Но увидели дети Солнца, что потомство это проклято, и схватились они с ними в битве великой, и была земля пропитана кровью и много магии носилось в воздухе, и победили Светлейшие в этой борьбе, и заключили Детей Тьмы в подземельях глубоких, где создали те свое царство. Но было это преходяще и временно, как и все под солнцем...
- Роуз! Роуз! Проснись!
Голос Хьюго ворвался в хитросплетения сна, и Роуз непонимающе уставилась на младшего брата.
- Ты заснула над книгами, - рассмеялся Джеймс, - Тетя Гермиона тебя не простит, будь осторожна, Рози!
Смех и шутки братьев сейчас казались Роуз такими далекими от реальности. Снова этот сон, объяснения которому она найти не в состоянии. Как ей сейчас не хватало Лили. Роуз сомневалась, может ли она делать маленькую девочку хранительницей своих секретов, но посвящать слишком многих в свою ситуацию ей совсем не хотелось.
- Скажи мне, Джеймс, - улыбнулась она. - Если я хочу поговорить с кем-то из гостиной Слизерина, что для этого я могу предпринять?
Джеймс изобразил ужас на лице.
- Уж не хочешь ли ты пригласить на свидание Скорпиуса Малфоя?
Роуз состроила ему гримасу.
- Именно за этим я туда и собираюсь. Обрати внимание, я выбрала вечер.
- Ты начиталась рассказов о восстаниях гобблинов, - серьезно заметил Джеймс. - От такого неподготовленный мозг имеет полное право сойти с ума.
- Мы, конечно, никогда тайно не проникали в гостиные Слизерина, - разочарованно произнес Альбус, - Здесь бы так пригодились заклинания для невидимости... или мантия-невидимка, к примеру. Но если нам удастся пробраться в подземелья, то там мы сможем выследить какого-нибудь поздно возращающегося студента, подслушать пароль...
- Если тебе нужна Лили, я бы на твоем месте обратилась к профессору Слагхорну, - вдруг посоветовала Алиса Лонгботтом, - Ты знаешь, где его найти.
- Точно! - хлопнул себя по лбу Джеймс, - Я должен был догадаться первым!
- Не должен, - усмехнулась Роуз. - Тебя, похоже, в корне не устраивает простое решение проблемы.
Она отложила учебники и направила к выходу из гостиной.
- Не забудь, что у тебя есть час, потом ты должна вернуться и ложиться спать, - напомнил ей Хьюго. Роуз нетерпеливо кивнула.
Непременно поговорить с Лили. Сегодня, сейчас.

Уже несколько дней Беллатрикс Лестрейндж младшая обдумывала важную стратегию, от успеха которого зависело, проживет ли она свою жизнь бедной родственницей в доме Малфоев или несколько более красочно. Лили Поттер была ее ключом к успеху - однако как подступиться к интересующей ее загадочной истории, Белла решительно не представляла.
Белла знала, что ее мать - недостижимый идеал, который она боготворила, умерла, отвергнутая почти всем магическим обществом, знала она, что и давшая им приют Амелия Малфой ушла из жизни от бедности и безысходности. Долгие и мучительные годы, проведенные в приюте для детей с отклонениями - а именно так магглы расценивали ее периодические выбросы магии - остались в памяти страшным черным пятном. Лорелейн Малфой, милая, очаровательная Лора, появилась в ее жизни, как луч света. Белла до сих пор помнила эту встречу. Лора представилась ей дочерью Амелии, выросшей за границей, и единственным условием помощи было - не задавать вопросов. С тех пор жизнь девочки изменилась, как по мановению волшебной палочки, - у нее появились игрушки, подарки, она смогла путешествовать, увидеть мир во всей его красоте и многогранности. Белла умела быть благодарной. Когда Лора сказала, что должна появиться в доме Малфоев, а Беллу передала на недолговременное попечение Элладоры Яксли, она не возразила ни словом. Лора сделала все, чтобы Белла смогла подружиться с будущими принцессами факультета Слизерин, и она не сомневалась, что в дальнейшем Лора поможет ей стать одной из них. Медальон на шее Лили Поттер вдруг показался Белле блестящим шансом проявить свою бесконечную преданность - Лора рассказывала ей о нем, даже демонстрировала. Он был для чего-то очень ей нужен.
Впрочем, Белла не мог питать избыточных иллюзий. Снять медальон с шеи Лили могла только сама девушка. Если она смогла им завладеть, значит, сработала древняя магия крови - именно на ее основе создавались такие талисманы. Белла знала, что несмотря на всю благородную репутацию семейств Лестрейндж и Блек, здесь была нужна другая кровь.
Кровь Салазара Слизерина.
И больше всего ее повергало в изумление предположение, что Лили Поттер, дочь того самого Мальчика-который-выжил, может вести свой род от этого великого колдуна.

Добавлено спустя 27 минут 31 секунду:
Беллатрикс сосредоточенно перечитала только что написанное письмо и задумалась. Люциус говорил, что Министерство до сих пор не перестает следить за Имением, и направлять туда письмо с такой ценной информацией совиной почтой очевидно опасно. Несколько минут она перебирала в уме варианты, пока не пришла к самому простому. Конечно, доверяться, хотя бы частично, своей однокурснице было опасно - но какой она имела выбор. Белла с чувством полного превосходства продефилировала мимо молчаливого портрета Северуса Снейпа и присела на диванчик рядом с Нэлли Яксли. Ее подруга находилась за своим любимым занятием - наведением красоты, и как раз сейчас выполняла сложные магические манипуляции со своими бровями.
- Милая, ты бы не могла сделать мне одолжение?
Нэлли вопросительно взглянула на Беллу.
- Я должна передать послание Лоре. Ты помнишь Лору?
- Да, она, кажется, твоя тетя или что-то в этом роде?
- Да-да. Я не хочу пользоваться собой. Я бы могла воспользоваться твоим домашним эльфом?
Нэлли пожала плечами.
- На здоровье. Эльфам надо давать поручения, чтобы они не теряли квалификации. Тинкер!
Домовик возникла в воздухе, почтительно склоняясь перед девушками.
- Прекрасная хозяйка, Тинкер здесь. Что изволит приказать мисс Нэлли.
- Передашь письмо мисс Беллы мисс Лоре Малфой, - распорядилась Нэлли, - Лично в руки.


***
Гарри недоуменно крутил в руках волшебную палочку.
- Как она могла оказаться в моем кармане? Час назад ее там не было!
Гермиона и Рон неуверенно переглядывались, но не решались ответить на этот неразрешимый вопрос.
- Лора перебросила меня через пространство, но не могла же она полностью свести меня с ума или преобразовать мою память. Я пока еще в состоянии понять, держу я в руках палочку или нет.
- Скорее всего, этот разговор слишком впечатлил тебя, Гарри, - призналась наконец-то Гермиона, - Ты был огорчен неудачей с Фаджем, тебя можно понять, и эта непонятно откуда взявшаяся дама застала тебя врасплох - я до сих пор, признаться, не могу понять, откуда такая магическая мощь у молодой девушки... и боль в шраме. Я думаю, последнее тебя особенно потрясло, и ты мог просто не обратить внимание на палочку, которая преспокойно лежала у тебя в кармане. Пей зелье, пей! - она снова подала ему отставленную в сторону чашку.
Гарри покачал головой и встретился взглядом с Джинни. Его жена выглядена задумчивой и обеспокоенной, и невероятно далекой в этот момент. Он мог понять. Он и сам сейчас медленно осознавал, что может значит эта необъяснимая и молниеносная боль.

[Fionna Kassiltenirra]

Рон, в отличие от Гермионы, недоверчиво косился на палочку Гарри.
- Я бы на твоем месте проверил ее, прежде чем использовать, - хмуро произнес он, - Это все штуки Малфоев. Они могли подбросить тебе какую угодно гадость.
- И этим я займусь немедленно, - уверенно кивнул Гарри. - Проверить палочку, узнать, кто такая Лора, встретиться с Кингсли, сообщить ему о полном провале встречи с Фаджем...
- Найти Малфоя и набить ему морду, - мечтательно продолжил Рон. - Честное слово, иногда я так жалею, что нам снова не семнадцать...
- Поздравляю, Рональд, - закатила глаза Гермиона, - оказывается, в то время, как мы применяли высшую и древнейшую магию, ты всего навсего хотел отбросить палочки в сторону и решить проблему немедленно. Кажется, я начинаю понимать, почему мы все-таки победили...
Рон фыркнул. Гарри тоже улыбнулся. Он начинал потихоньку приходить в себя.
Джинни вдруг встала с кресла, собирая пустые чашки.
- Раз уж ты чувствуешь себя лучше, я могу пойти немного отдохнуть, - не глядя ему в глаза, быстро проговорила она. - Спокойной всем ночи!
Едва ли Гарри обратил внимание на перемену в голосе жены, однако Гермиона озадаченно проводила ее взглядом.
- Значит, Фадж отказался говорить? - повторил Рон. - Старый идиот. Он бы и не заметил, если бы в Министерстве орудовала шайка преступников. С его точки зрения, те годы были расцветом магической истории Великобритании.
Гермиона все еще задумчиво смотрела на дверь, в которую вышла Джинни, поэтому Гарри пришлось дважды к ней обратиться.
- Простите, простите, - Гермиона постаралась собрать мысли воедино, - Мне сегодня пришлось пережить несколько крайне неприятных мгновений.
Рассказ о визите в Азкабан затянулся допоздна. Гарри и Рон внимательно слушали ее, изредка переглядываясь.
- У Кингсли есть запись разговора Малфоя с Мальсибером, я смогла получить ее у новых стражей Азкабана, - закончила наконец Гермиона, - Я прослушала ее, но ничего ценного там не заметила. Обычные разговоры между родственниками. Девочка - конечно же, Белла. Мальсибер вспоминал свои годы в Хогвартсе, немного рассказал и ей. Потом они попрощались и ушли, больше ничего. Если только здесь не применена какая-то особенная магия.
- В Азкабане сейчас задействованы лучшие Авроры, - возразил Рон. - Уж наверняка они принимают все меры против применения Черной Магии. Да и Люциус вряд ли будет рисковать, особенно в свете той характеристики, которую дала ему старая жаба.
Гарри не выглядел таким уверенным.
- Вы забываете, что они были не одни. Молодая девушка, родственница Люциуса Малфоя. Так ли уж много у него молодых, никому не известных родственниц, которых может заинтересовать такое место, как Азкабан?
-Ты имеешь в виду, что это Лора? - спросила Гермиона. - Да, я тоже так подумала. Это еще отдельный вопрос, что связывает Лору и Мальсибера.
- Речь не только об этом, - продолжил Гарри. - Наша встреча с Лорой показала, что она владеет магией без палочки, причем совершенно особенной магией. Тебя это не наводит ни на какие мысли?
- Ты думаешь, что весь разговор о школе - фикция? - задумалась Гермиона, - Что Лора применила какие-то неразличимые системой безопасности Азкабана чары, и в то время, пока Авроры утратили бдительность, они там говорили совершенно о других вещах?
- Именно, - Гарри ни секунды не сомневался в правильности своих выводов. - И поэтому Рон прав насчет Малфоя.
- Надеюсь, ты не собираешься с ним драться? - всплеснула руками Гермиона. - Кингсли, конечно, за нас, но ссориться с Люциусом я бы на твоем месте не стала... и потом, Гарри... он старше.
Рон хмыкнул.
- Напомни об этом Малфою, когда они с его опасной для общества родственницей будут захватывать мир. Может быть, ему станет стыдно, и он передумает.
Гарри покачал головой.
- Я собираюсь всего лишь поговорить. И кроме того, вести диалог с Люциусом практически бесполезно. Я не узнаю больше того, что он решит сообщить. Нет, я имею в виду Драко Малфоя.
Выражение лица Рона говорило само за себя.
- Когда это Малфой отличался особенной откровенностью?
Гермиона, впрочем, была согласна с Гарри.
- В конце концов, Малфой-младший наверняка знает, кто она такая. Для начала и эта информация может оказаться полезной.
- А потом я должен отправиться в Хогвартс, - вдруг продолжил свою мысль Гарри.
Наступила небольшая пауза.
- Я должен увидеть портрет Дамблдора. Я должен поговорить с ним, а также убедиться в сохранности Бузинной палочки. Возможно, обеспечить ей необходимую охрану.
- Формально, ты не имеешь больше на нее прав, Гарри, - напомнила Гермиона. - Но идея твоя хорошая. Дамблдор наверняка сможет что-то подсказать нам. Пусть портрет лишен колдовских способностей, но его знания непременно натолкнут нас нужные мысли. Мы сможем зайти в Библиотеку! - на этих словах Рон схватился за голову и застонал. - А потом, у меня тоже есть вопрос к профессору Дамблдору.
- Мы увидимся с ребятами, - подхватил Рон ее мысль, - Сможем посмотреть, как они играют в квиддич.
Гарри не смог сдержать улыбки.
- Я правильно понял, что еду не один?
- Ни в коем случае, - хором ответили Гермиона и Рон.

***
***
Дом Поттеров был просторным, но очень уютным; Нора, несмотря на небольшие размеры, вообще обладала собственной аурой; квартира Лонгботтомов в Лондоне, полная магических растений и мягких подушек, всегда казалась очень теплой и гостеприимной - неудивительно, что Роуз, фактически выросшая в этих трех домах, до сих пор чувствовала себя заблудившейся девочкой в длинных коридорах Хогвартса с высокими арками, запутанными переходами и маленькими, почти не пропускающими свет окошками. Кабинет Профессора Слагхорна находился в непосредственной близости к подземельям, где и располагалась гостиная руководимого им факультета, и по вечерам освещенный факелами коридор выглядел особенно зловеще. Мимо Роуз с отстраненным видом прошествовало мрачное привидение мужчины в мантии, покрытой серебристыми кровавыми пятнами, - когда-то давно мать рассказывала Роуз историю Кровавого Барона, и сейчас этот неприветливый призрак, увешанный цепями, только утвердил девушку в мысли о том, что Лили крайне не повезло учиться в этом неприятном месте. Когда Роуз, в глубине души ощущающая дискомфорт в присутствии привидений, отметила про себя, что неприятнее встречи с Кровавым Бароном вряд ли что-то возможно, за спиной послышался тихий, но очень язвительный протяжный голос:
- Салазар вряд ли нуждается в моей жалости, но на данный момент она безгранична.
Роуз резко обернулась, чтобы увидеть Скорпиуса Малфоя, неторопливо следующего за ней, видимо уже довольно долго. Она вопросительно подняла брови, прикидывая, к чему он клонит. Скорпиус незамедлительно пояснил свое высказывание.
- Когда на Слизерин поступили учиться магглы, я сказал себе - это политика. Когда неожиданно для всех поступила Поттер, я сказал, это судьба. Но когда я вижу Уизли в непосредственной близости от нашей гостиной, я предполагаю - может быть, это и есть конец волшебного мира, предсказанный еще Мерлином?
Роуз вспыхнула. Их последняя встреча с Малфоем в магазине Мадам Малкин еще не была забыта, но тогда Скорпиус почти все время хранил молчание, и первенство по сарказму безоговорочно принадлежало Ариэлле. Теперь же он пристально смотрел ей в глаза и всем своим видом провоцировал скандал.
- И тогда я говорю себе - одна Уизли безусловно ведет за собой целый выводок таких же рыжих гриффиндорских бездарностей, - он пожал плечами, - где твои братья, Уизли? Наверно, треть всех учеников Хогвартса составляют их число?
- Малфой, можешь иронизировать сколько тебе угодно, - терпеливо проговорила Роуз. Как Лили выносит постоянное присутствие типов наподобие этого? - Я хочу видеть свою сестру, а не тратить время на бесполезные пререкания с тобой. Всего хорошего, - с этими словами она развернулась с твердым намерением поскорее добраться до кабинета профессора зельеварения, как вдруг коридор медленно поплыл перед ее глазами, и вдруг наступила тьма.

Тьма казалась настолько густой, что воздух можно было зачерпнуть ложкой - дышать было тяжело, а перед глазами вдруг беспорядочно стали мелькать расплывчатые образы. Роуз едва различала лица темнокожих людей со светлыми волосами и недобрыми мерцающими глазами... рассмотреть их не получалось, так быстро сменялся калейдоскоп лиц, ухмылок и взглядов. Девушка успела выхватить из этого круговорота лицо девушки, разительно отличающейся от мрачной толпы - малопривлекательной черноглазой брюнетки с длинными волосами - прежде чем пришла в себя.

Потолок казался высоким, как никогда, - казалось, что его балки уносились куда-то в бесконечность. Потом она увидела глаза - серые глаза, внимательно и почти обеспокоенно всматривающиеся в ее лицо. Как только глаза поняли, что опасность ей больше не угрожает, они вновь подернулись дымкой презрения и острой неприязни.
- Поверь, Уизли, - прошипел Скорпиус, поднимаясь с колен и отходя на расстояние, - Меня очень мало трогает твое здоровье, Мерлин свидетель, я перешагнул бы через тебя и направился в гостиную, пока ты здесь валяешься. Но какого черта ты устраиваешь эти спектакли?
Роуз села, держась за голову. Она чувствовала какую-то опустошительную усталость - как будто сейчас прошла несколько километров в гору.
- Что со мной было?
Скорпиус выглядел так, как будто готов был убить ее.
- Уизли, немедленно поднимайся и прекрати симулировать. Еще не хватало, чтобы на нас наткнулся кто-то из преподавателей, - он вдруг осекся и пристально посмотрел на Роуз, - Тебе что, действительно плохо?
Роуз нашла в себе силы встать на ноги, придерживаясь рукой за каменную стену.
- Нет, Малфой. Я прекрасно себя чувствую, просто не могу упустить возможность подольше выслушивать твои оскорбления, - в ушах все еще звенело, а настроение было хуже некуда. - Обычно мне не хватает твоего мерзкого голоса и самодовольного высокомерия на уроках, поэтому я пришла сюда.
Скорпиус ухмыльнулся.
- Я всегда знал, что за патологической неспособностью Уизли держаться подальше от нашей семьи скрывается нечто большее, чем простое любопытство.
- Разумеется, все дело в хронической потребности уничтожать все зло в радиусе ста километров, - теперь Роуз была по-настоящему зла. - И если у меня нет другого выбора, Малфой, или ты немедленно проводишь меня в вашу гостиную, или... - она на момент запнулась, - или ты будешь превращен в нечто отвратительное.
Скорпиуса ситуация очень забавляла.
- Решила устроить дуэль, Уизли? - рассмеялся он. - Я бы принял твой вызов, но только боюсь, что ты в очередной раз упадешь в обморок, и моих усилий не понадобится. К тому же... - он окинул Роуз взглядом, - Мне не придется сильно стараться, чтобы превратить тебя в нечто отвратительное. Мне предоставлен готовый материал.
Роуз была уверена, что прямо сейчас она выхватит палочку, не задумываясь ни о последствиях, ни о реакции Скорпиуса, но в этот момент голова в очередной раз так закружилась, что ей оставалось только схватиться за стену другой рукой.
- На этом оставляю тебя, Уизли, - ядовито пропел Скорпиус.
- Ты посмеешь бросить меня в коридоре, когда мне так плохо, - прошипела Роуз, отчаянно стараясь сохранять равновесие.
- Посмею, - если бы со Скорпиусом сейчас разговаривала не Роуз, а Гермиона, она бы непременно отметила их сходство с Люциусом, - в отличие от Драко, ему вряд ли была свойственна жалость. - Я совершенно не обязан заботиться обо всех Уизли в этом замке. Спокойной ночи.
Роуз с ненавистью провожала его взглядом, и как только он скрылся за поворотом, без сил опустилась на каменный пол, понимая, что сил двигаться дальше у нее нет.

Восстанавливая силы и приводя мысли в порядок, Роуз пришла к малоутешительным выводам. Повторяющиеся видения, несомненно, каким-то образом взаимосвязанные, пугали ее своей неопределенностью - могущественная колдунья, пророчества о ней, странные люди с красными глазами - все это как будто перемещало Роуз во времени на двадцать лет назад, когда Черная магия была буквально разлита в воздухе. Стоило бы рассказать об этом родителям или братьям, но что-то непостижимое заставляло девушку хранить все в секрете - как будто если облечь видения и мысли в словесную форму, это придаст им жизненной силы, и воображаемые образы ворвутся в ее жизнь, как бешеные корнуэльские пикси.
Стрелка на часах медленно перемещалась к десяти. Идти к Лили было уже поздно, и Роуз ругала себя за позднюю и неудачную вылазку. С ней никогда еще не случалось обмороков - и больше всего ее раздражало, что Скорпиус Малфой стал свидетелем этого. Мерзкий Малфой. Роуз стиснула зубы. Так оскорбить ее, а потом еще и бросить больной в безлюдном темном коридоре... Роуз слышала много историй о Малфоях, однако только сейчас она по-настоящему ощутила, что это за семейка.
В начале коридора послышались шаги. Роуз в надежде подняла голову - навстречу ей шел профессор Слагхорн.
- Мисс Уизли, - он, как ни странно, был совсем не удивлен, что студентка валялась на полу с очевидно нездоровым видом, - Мадам Помфри будет здесь через несколько минут. Я полагаю, вам лучше провести эту ночь в больничном крыле... впрочем, это не мне решать. Я извещу вашего декана, - он покачал головой. - Бедная девочка, что с вами все-таки произошло?
- Я потеряла сознание, профессор, - вздохнула Роуз. - А ведь я шла именно к вам, чтобы встретиться с Лили.
- Мисс Поттер навестит вас завтра, - неожиданно мягко ответил ей профессор Слагхорн, - Сейчас ваше самочувствие явно оставляет желать лучшего, а мисс Поттер давно находится у себя в гостиной, что я и вам бы, несомненно, рекомендовал. Знаете, - Слагхор усмехнулся, - мой предшественник на посту декана Слизерина не преминул бы снять с вас как можно больше баллов за то, что вы сейчас не в вашей башне.
Мадам Помфри уже спешила к ним, на ходу наколдовывая волшебные носилки из воздуха.
Прежде, чем последовать с ней в больничное крыло, она вдруг спросила готового уйти Слагхорна.
- Вы как-то узнали, что я здесь, профессор? Портреты на стенах, да? Или какая-то магия, охраняющая подземелья? Я так и знала, что просто так туда не пройти.
Слагхорн удивленно приподнял брови:
- Да все намного проще, мисс Уизли. Я уже направлялся в свою комнату, когда вдруг встретил мистера Малфоя, который вскользь упомянул, что вы тут почти что умираете. Когда я сообразил, что вы находитесь именно в той части подземелий, где до завтрашнего третьего урока вряд ли кто-то окажется, я немедленно дал знать обо всем мадам Помфри. Желаю вам скорейшего выздоровления, - он улыбнулся, - ваша мама была одной из самых блестящих моих учениц, даже несмотря на то, что она магглорожденная.
Роуз выдавила ответную улыбку. Ненависть к Скорпиусу не стала меньше - она вдруг представила, как он с нескрываемым торжеством "вскользь упоминает" о ее обмороке и отчаянно пожелала как можно быстрее оказаться в больничном крыле и заснуть. Надо попросить у мадам Помфри зелье для сна без сновидений - сейчас она не готова к очередным новостям из будущего.

***
В то время, как Роуз находилась под неусыпным контролем мадам Помфри, Лили Поттер и вся слизеринская пятерка в полном составе делились впечатлениями о первом учебном дне. Скорпиус появился в гостиной Слизерина поздно, задумчивый и поглощенный своими мыслями.
- Присаживайся с нами! - Сюзанна Забини переложила учебник по Трансфигурации на столик, освобождая ему место. - Я больше не в силах читать о концентрации мысли - моя мысль отказывается следовать приведенным здесь указаниям.
Скорпиус сел между Сюзанной и Эмили Флинт, не слишком внимательно вникая в их рассказы. Белла бросила на него мимолетный взгляд, словно взвешивая в уме, стоит ли рассказывать ему о медальоне.
- А мне понравилась Трансфигурация, - заявила Лили. - Действительно интересный и совсем не сложный предмет. А вот завтра у нас... - она посмотрела в расписание, - Заклинания, Зельеварения и Уход за магическими существами. Это должно быть так интересно!
- Безумно, - безучастно прокомментировал Скорпиус, - вы будете учиться поднимать в воздух перья и кормить флоббер-червей. Вот Зелья действительно заслуживают некоторого внимания.
- Слагхорн неплохо преподает, я знаю, - вмешалась в разговор Ариэлла, - Но конечно, программу здесь явно рассчитывают на Хаффлпафф. Я до сих пор в шоке от защиты от темных сил.
- Тоскливый урок, - согласилась Нэлли Яксли. - И главный его недостаток в том, что тоска с каждым разом будет лишь усиливаться. Правда, Скорпиус?
Скорпиус кивнул. В другой вечер болтовня девушек его очень бы повеселила, однако сейчас мысли были сосредоточены совсем на другом. Лора обещала навестить его в скором времени - поиски медальона же застыли на мертвой точке.
- Какие красивые украшения у Нэлли, - вдруг заметила Белла, резко меняя тему разговора. - Я даже видела среди них довольно-таки старинные вещицы.
Нэлли расцвела счастливой улыбкой. Шкатулка с украшениями была ее гордостью - по школе она ходила, звеня браслетами и сверкая бриллиантами. Элладора Яксли ни в чем не отказывала любимой дочери.
- На самом деле, ничего старинного я решила в Хогвартс не привозить, - самодовольно заметила она, - подумай сама, Белла, мы учимся вместе с грязнокровками, - она покосилась на Джонса и Стивенса, сидящих на другом конце гостиной. За весь вечер, как заметила Лили, к ним не подошел ни один из студентов, - Я же не могу допустить, чтобы фамильные драгоценности украли, - она надула губы, изображая крайнее возмущение.
- Лили, а ты не боишься? - Белла обратилась к ней с совершенно неожиданным вопросом.
- Я не привозила ни украшений, ни роскошных вещей, вряд ли у кого-то здесь нет мантии, - рассмеялась она.
- А я о другом, - Белла загадочно посмотрела на Скорпиуса, - Я о твоем медальоне. Знаешь, я немного умею отличать драгоценности возрастом более ста лет. Их стиль очень бросается в глаза.
- Медальон? - заинтересовалась Сюзанна, - Лили хорошо его прячет, раз я не обратила внимания. Что за медальон?
Лили начала нервничать. Шесть пар глаз испытывающе уставились на нее, поэтому ей пришлось вытянуть часы за цепочку и продемонстрировать нетерпеливо ожидающей Белле.
- Какая прелесть, - Ариэлла Монтегю протянула руку, чтобы посмотреть подвеску, однако резко отдернула пальцы, - Ты могла бы предупредить, что он заколдован! Теперь понимаю, почему ты не боишься ограблений.
Скорпиус пристально рассматривал медальон. Да, никаких сомнений, это он. Необходимо известить Лору.
В это время Эмили обеспокоенно рассматривала руку Ариэллы. На пальцах появились ожоги.
- Скорпиус, вас же учили это лечить, правда? - Ариэлла почти плакала от боли. Скорпиус аккуратно коснулся ее пальцев волшебной палочкой, однако следы никуда не исчезли.
- Следует предупреждать, что ты носить такую опасную безделушку, милая, - заметила Белла. - Кто-то из нас мог ненароком надеть ее, если бы ты забыла ее на столике. Можешь себе представить, что было бы с этим человеком? Это же вещь, полная черной магии.
Лили старалась не встречаться взглядом со Скорпиусом.
- Если бы я не знал с детских лет, что Гарри Поттер - главный борец в стране с черной магией, я бы непременно задался вопросом, откуда у Лили такой замечательный медальон. - Скорпиус растягивал слова, с удовольствием наблюдая за эффектом, который они производили на девушку. Лили все дальше вжималась в кресло, однако Скорпиус решил не развивать свою мысль, и обратился к Белле, - Надо отвести Ариэллу в больничное крыло и показать ее руку, это может быть очень серьезно.
Когда Скорпиус, Белла и бледная Ариэлла вышли, Эмили посмотрела на Лили, серьезно и заинтересованно.
- Я не стала задавать этот вопрос при Скорпиусе, потому что ему, похоже, все ясно. Но все же, нам было бы интересно узнать...
- Как Лили Поттер связана с Салазаром Слизерином, - закончила за нее Нэлли Яксли.
- Я никак с ним не связана, - растерянно ответила Лили, - это было решение Шляпы отправить меня сюда, а своей мотивации она не сообщала.
- Дело не в факультете, - пояснила Сюзанна. - Этот медальон. Ты разве не видишь букву "С", выгравированную на нем? Это знак, которым Слизерин помечал принадлежащие ему вещи - украшения, чаши, магические артефакты. Мы хорошо знаем это, потому что почти в каждой семье на Слизерине есть те или иные предметы, переходящие из поколения в поколение. Но у тебя... ты же говорила, что вся твоя семья училась на Гриффиндоре? Так откуда же?
Лили стояла в тупике, а выход из лабиринта, казалось, вообще отсутствовал.
- Я не знаю, - честно ответила она, - Когда я получила этот медальон, мне никто ничего не объяснил.
И это было правдой.

***
Ариэлла с недоумением рассматривала свою руку - белесые следы от прикосновения к медальону рассекали пальцы. Девушка была преисполнена такой открытой жалости к себе, что даже Белла обняла ее и посочувствовала.
- У мадам Помфри есть разные лекарства, уверена, что она тебе поможет.
- Как можно было хвататься за медальон непонятного происхождения, Монтегю, - раздраженно бросил Скорпиус, - Эта Поттер не так проста, как кажется. Еще не прошло и дня, как она появилась в школе, а ее полукровка сестра уже шныряет по подземельям. Скоро весь Гриффиндор будет знать пароль от нашей гостиной.
- Я представить не могу, - вскинулась Ариэлла, - Черная магия и Поттер? Да не смеши меня. Как ей только разрешают его носить - кто знает, на что способна эта штука помимо нанесения телесных повреждений? Может быть, она насылает на нас порчу?
- Не фантазируй, Ариэлла, - меланхолично отмахнулась Белла. - Скорее всего, она сама не понимает, что носит на шее. Зато понимаю я, - многозначительно произнесла она.
- И не ты одна, - отозвался Скорпиус. Наступило молчание.
- Так может быть, вы меня просветите? - Ариэлла переводила взгляд с одного на другую, - Эта гадость могла меня убить, между прочим.
- Когда ты будешь чувствовать себя лучше, мы вернемся к этому разговору, - быстро проговорила Белла. - А сейчас мы уже пришли, - Не дожидаясь возражений, он несколько раз постучала в дверь.
Мадам Помфри все еще была на ногах, поэтому не увидилась, увидев студентов.
- Ночь выдалась веселая, ничего не скажешь, - она взглянула на часы, - Кажется, к рассвету нам уже не будет хватать свободных кроватей. Что у вас?
Осмотрев руку Ариэллы, она нахмурилась.
- Это похоже на шрам от темных проклятий, - она настороженно оглядела детей, - Как вы умудрились? Вы что, не знаете, что колдовать в школе...
- Мы не колдовали в школе, - решительно вмешался Скорпиус. - Ариэлла нашла это украшение в школе. Видимо, кто-то решил от него избавиться. Она необдуманно взяла его в руки, и к счастью, отделалась только шрамами.
- Потребуется минимум месяц, чтобы эти "только шрамы" исчезли, мистер Малфой, - сердито проговорила мадам Помфри, - И мне придется поставить в известность директора. Если бы вы держали украшение в руке дольше, мисс Монтегю, одному Мерлину известно, в каком состоянии вас бы доставили сюда. Что за наказание, - она встала, чтобы принести лекарства, - Где вы оставили эту вещь?
- Выбросила, конечно, - включилась в игру Ариэлла, - отбросила прямо в окно, это же было так ужасно больно.
- Безобразие, - мадам Помфри была бесконечно сердита, - Такие вещи валяются в школе, как будто так и должно быть. Завтра же расскажете профессору МакГонагалл. Необходимо обнаружить украшение, кто угодно может найти его и надеть.
Как только мадам Помфри вышла за лекарством, Ариэлла бросила шокированный взгляд на Беллу и Скорпиуса.
- Спасибо, Скорпиус. Чувствую, МакГонагалл будет убедить тяжелее. Старая ведьма хорошо разбирается в темных заклятиях и может создать много проблем.
- Ты пострадавшая, Ариэллочка, - мягко напомнила Белла. - К тебе вопросов быть не может. Вряд ли старуха решит, что ты пыталась проклясть саму себя.
- Это безумно больно, Белла, - Ариэлла с ужасом посмотрела на руку. - Целый месяц! Ненавижу Лили Поттер.
Шаги мадам Помфри заставили их прервать разговор.
- Выпейте это, мисс Монтегю. Вам сейчас нужно выспаться. А я пока обработаю вашу руку. Вы можете идти! - бросила она через плечо Скорпиусу и Белле.
- Мы побудем, пока она не заснет, - неожиданно для самой себя сказала Белла. - Она очень испугалась, мы нашли ее в ужасном состоянии.
Мадам Помфри не слишком возражала.

***
Голоса разбудили Роуз Уизли, и она резко открыла глаза. В больничном крыле было темно, лишь за перегородкой горело несколько свечей, а мадам Помфри занималась еще одним больным.
Роуз повернулась на бок, стараясь уснуть, однако сон как рукой сняло. Тело казалось тяжелым, как будто чужим, однако головная боль прошла, и в целом девушка чувствовала себя намного лучше. Завтра она отправится на занятие, а не будет лежать тут целый день, как настаивала мадам Помфри, решила Роуз и прислушалась к разговорам.
- Вы можете побыть еще десять минут, но потом я вернусь и выставлю вас, - голос старой докторши звучал очень решительно, - Это уже давно не больница, а проходной двор.
Ее тяжелые шаги затихли, и на несколько минут воцарилась тишина.
- Бедная Ариэлла, - женский голос звучал обеспокоенно. - Ты уверен, что это не опасно? Такие сильные ожоги только от одного прикосновения...
- Скоро я смогу это выяснить, - Роуз с ужасом осознала, что второй голос принадлежал Скорпиусу Малфою. - Так тебе известно что-то об этом медальоне?
- Боюсь, это касается только меня и твоей тети Лоры, - холодно заметила девушка. - Если тебе интересно, ты можешь спросить у нее.
- Считай, что уже спросил. Медальон принадлежит ей.
- Она говорила мне, и говорила, что он в школе. У Лоры потрясающая интуиция, как она это почувствовала. Но что он делает у Поттер? Это же черная магия.
Роуз почувствовала, что все ее худшие ночные кошмары сбылись в этот момент. Но оказалось, что у Скорпиуса Малфоя имелась новость, подходящая для того, чтобы стать вишенкой на торте.
- Малышка Поттер имеет странные увлечения для своего возраста. Несколько дней назад я лично видел, как она шляется по Лютному переулку с не вполне ясными целями. Мать чуть было не схватила ее в закрытой части "Джека-тыквы", а Люциус столкнулся с ней и ее братцем в "Горбин и Бэркес".
Последовала пауза. Роуз всей душой проклинала сейчас свою доверчивость. Аллея Каштанов с синими домиками, конечно же. Так вот где пропадали Альбус и Лили! И как только могла ее глупая сестра принести из Лютного переулка вещь, от которой одна из студенток уже попала в больничное крыло.
- Она носит его на шее, - следующее откровение спутницы Скорпиуса Малфоя заставило Роуз содрогнуться, - Почему оно ее не убило?
Скорпиус держался насмешливо.
- Кажется, это ты, Белла, была первой защитницей Поттер на нашем факультете. Никто не напоминает ей о блистательной роли ее семейки в жизни большинства из нас только потому что ты взялась ее опекать. Откуда тогда такие доброжелательные мысли?
Беллатрикс Лестрейндж. Роуз закрыла глаза и попросила звезды, чтобы Лили не успела еще больше усложнить свое положение, пока она не выйдет из больницы.
- Поттер попала на Слизерин не случайно, Скорпиус, - голос Беллы был холодным и напряженным. Роуз в очередной раз отметила, что не была такой в одиннадцать лет, - Моя задача выяснить, что она скрывает, прежде чем начать ее ненавидеть. Намного проще сделать это, если она всегда рядом.
- Необходимо сообщить Лоре, - заметил Скорпиус. - Ее заинтересует вся эта история. Я немедленно напишу Люциусу, что хочу с ней встретиться.
- Это возможно? - заинтересованно спросила Белла, - Ах, ну конечно, - вдруг понимающе протянула она, - Я должна была догадаться.
Скорпиус не удостоил ее ответом.
- Только писать мистеру Малфою уже не необходимости. Лора в курсе... должна быть в курсе. Я передала ей послание сразу же, как только увидела медальон на шее у Поттер во время урока. Надежным способом.
Появление мадам Помфри прервало их беседу к великому сожалению Роуз.
- Ну-ка расходитесь! Вы давно уже должны быть в своих спальнях! - проворчала она. - Стоят тут, болтают. Перебудите мне всех больных.
Неожиданно Скорпиус остановился у двери.
- У вас много больных сегодня, так, мадам Помфри.
- Много для первого дня учебы, мистер Малфой, - сокрушенно ответила старушка, - Надеюсь, такими темпами дальше не пойдет. Сначала мисс Уизли, теперь мисс Монтегю...
- Уизли? - Роуз уже отчаялась упрекать звезды в своем невезении. - Уизли здесь? Ну да, следовало предвидеть.
- У бедняжки были сильные галлюцинации. Она бредила, когда засыпала. Все время звала какую-то Лару...
- Лару? - Белла переглянулась со Скорпиусом, - Может быть, Лору?
- Может быть, и Лору, откуда же мне знать, - передернула плечами мадам Помфри, - Это ее подруга? Или из семьи?
- Подруга, подруга, - рассеянно ответил Скорпиус, подталкивая Беллу к выходу. Роуз не слышала их разговора за дверью, однако выражение лица Скорпиуса Малфоя вдруг представилось ей со всей ясностью. Определенно, завтрашний день не предвещал для Роуз ничего хорошего.

***
Солнце коснулось плечами лица Роуз, задремавшей только под утро, когда в больничное крыло вопреки протестам мадам Помфри ворвался радостный Хьюго.
- Роуз, Роуз, мама с папой здесь!
Роуз с трудом распахнула глаза. Тяжелая ночь залегла под глазами темными кругами, а мир казался собранным из кусочков мозаики.
- Что? Хьюго, привет. Ты уже знаешь, что я здесь?
- Профессор МакГонагалл вчера нас предупредила! Все так рвались тебя навестить, но она нас не пустила! Тебе уже лучше? Мадам Помфри сказала, что это может быть от перемены погоды, все-таки Хогвартс намного севернее Лондона! А сегодня утром приехали родители, сейчас они у Дамблдора. Мы ничего не сказали про тебя, но Джеймс и Альбус отправили меня тебя привести!
- Никуда мисс Уизли не пойдет, - упрямо воскликнула мадам Помфри, - Что за нетерпение! Я должна ее осмотреть, а еще она должна принять лекарство. Все по порядку, мистер Уизли. Так Гарри, Рон и Гермиона здесь? - радостно произнесла она, - хотела бы я иметь возможность отлучиться отсюда и поговорить с ними! Ваши родители и ваш дядя были частыми гостями у меня в больничном крыле, редких студентов я имела возможность видеть так часто, как их. И вечно какие-нибудь переделки! То драконы, то дементоры, то Тот-кого-нельзя-называть, постоянные заклятия, нападения... Надеюсь, ваше обучение будет спокойнее!
- Мадам Помфри, - вспомнила Роуз, пока волшебница измеряла ее давление, - Вчера я слышала, как сюда принесли пациента. Ничего серьезного, я надеюсь?
- О да, - мадам Помфри вдруг стала серьезной, - я надеюсь, что последствий не будет. В школе есть какое-то проклятое ожерелье, уж не знаю, что за колдовство на нем, с этим директору разбираться, Минерва должна зайти навестить девочку. А вы если увидите брошенный медальон, не вздумайте прикасаться к нему! Немедленно позовите кого-то из преподавателей!
Хьюго выглядел озадаченным. Когда они с Роуз выходили из больничного крыла, она бросила взгляд на кровать, в которой спала Ариэлла Монтегю. Одна ее рука была подвешена в воздухе. Роуз отметила, что докторша даже не решилась ее перевязать.

***
- Дело весьма серьезное, Гарри, раз вы поспешили ко мне, даже не навестив детей, - проницательные глаза директора Хогвартса изучающе рассматривали Гарри, - Хотя ваш рассказ в точности соответствует тому, что я ожидал. Гермиона, вы, конечно, не должны недооценивать видений вашей дочери.
- Значит, в сказках Барда Биддля...
- Действительно заложено множество иносказаний, - подтвердил старый профессор, - Что-то есть в Роуз Уизли, раз эти знаки открываются только ей. А это значит, что как и любую талантливую Пророчицу, ее ждут испытания, возможно, не вполне соразмерные ее возрасту.
Гермиона вздохнула. Всю жизнь она мечтала, чтобы детство Роуз прошло не так, как у нее. Гермиона ни о чем не жалела и постоянно вспоминала их приключения, но имела ли она права желать таких же трудностей для Роуз? Нет, девочка должна была учиться без особенных происшествий, развлекаться, как и все дети, встречаться с друзьями, читать книги для удовольствия, а не ради поиска эффективного орудия борьбы с очередным сумасшедшим.
Портрет Альбуса Дамблдора нередко служил собеседником для Минервы МакГонагалл. Сейчас она взирала на него из кресла со смесью уважения и страха. Дамблдор редко подолгу беседовал с гостями - но этот визит Гарри и Гермионы он предрек уже давно.
- Так с чего начать, профессор? - спросил Гарри. - События запутались.
- Начать с понимания, Гарри, - убежденно ответил Дамблдор. - Главным образом, с понимания того, что история из сказок, судьба дочерей Беллатрисы Лестрейндж, падение Волдеморта и ваша история с Лорой Малфой, конечно же, взаимосвязаны и переплетены куда теснее, чем вы думаете.
- Зачем Лоре нужна палочка? - глухо спросил Гарри, - Это идея Малфоев?
- Я сильно сомневаюсь, - ответил директор, - Вы же слышали рассказ Гермионы - Люциус слишком осторожен, чтобы планировать такие операции. Для него нет никакой выгоды создавать вам проблемы, Гарри, - добавил он. - Вы спасли Люциуса от Азкабана, а заодно оказали ему услугу, о которой и не подозреваете, - избавили его от обязательств перед Волдемортом. Он прекрасно устроился в этой новой реальности. Зачем ему нужна Бузинная палочка, когда он и так может получить все, что ему необходимо?
- Значит, она действовала сама? - с сомнением произнес Гарри.
- Скорее всего, - кивнул профессор. - Вы спросите меня, зачем, Гарри, но я боюсь, что ответить на этот вопрос вам может только сама Лорелейн. Так же, как и на вопрос, что объединяет ее с Мальсибером.
- Лорелейн? - повторила Гермиона. - Так ее полное имя Лорелейн? Но профессор Дамблдор... это же эльфийское имя. Когда я изучала древние руны, нам много рассказывали об эльфах?
- Эльфийское имя? - удивился Гарри, - до сих пор не знал, что у них встречаются такие красивые имена.
- Эльфы, Гарри, - произнесла Гермиона, как будто разъясняя ему очевидное, - Эльфы, не домовики!
- Гермиона права, Гарри, - мягко заметил Дамблдор, - эльфы - далекие прародители домовиков, древний народ давно покинувший эти земли. Домовики представляют собой их потомков, сильно смешавшихся с другими магическими существами.
- Значит, Лора Малфой...
- Эльф, - закончил за него Дамблдор, - И не берусь предполагать, что светлый.
Гермиона, давно уже беспокойно заламывающая пальцы, вдруг выпалила:
- Простите, профессор, я могу пойти в библиотеку! Сейчас!
Рон с недоумением посмотрел на жену. Нет, он понимал многое, но это нетерпение оказаться поскорее среди книг...
Дамблдор улыбнулся, не замечая ничего странного в поведении Гермионы:
- Я уверена, что вы знаете, какая книга раскроет вам "магическое я" мисс Лоры Малфой.
Гермиона с горящими глазами практически выбежала из Кабинета. Гарри вновь обратился к портрету:
- И все же, что вы посоветуете мне, профессор? Никаких четких показаний у меня нет, пропавшие документы так и не найдены, а кроме того, я не знаю, чего ожидать от этой странной девушки... вернее, эльфа.
Дамблдор загадочно улыбнулся и отправил в рот лимонную дольку из вазочки, стоящей на столе на картине.
- Я бы на вашем месте последовал за миссис Уизли, Гарри. Уверен, что она сейчас располагает более полной информацией, нежели я. Мы еще увидимся до вашего отъезда.
Профессор ничего больше не добавил к своим словам, и Гарри понял, что пора уходить.
- До встречи, профессор Дамблдор, профессор МакГонагалл, - произнес он, выходя из Кабинета. Рон последовал за ним.

Гермиону они, конечно же, нашли в библиотеке. Однако когда Рон увидел обложку книги, которую та внимательно изучала, он чуть не сошел с ума.
- Я, конечно, понимаю, что это безумно интересно, Гермиона! Но не могла бы ты выбрать другое время для восхищения Локхартом? Мы можем навестит его в святом Мунго, уверен, что он еще раздает автографы!
Гермиона бросила на него сердитый взгляд.
- Замечательно, Рональд. Ты можешь попробовать ворваться в Запретную Секцию и найти другие книги о дроу, но я пока прочитаю то, что наиболее доступно, чтобы составить общее представление.
Гарри прочитал название на корешке. "Дорога с Дроу". Совершенно в стиле Локхарта.
- Этой книги не было в собрании сочинений, которое мы должны были прочитать на втором курсе, - заметил он.
- Конечно, не было, - ответила Гермиона, все еще испепеляя Рона взглядом, - Дроу ведь так редко контактируют с людьми. Уже много лет они не ведут войн с волшебниками, как, впрочем, и переговоров. Я сразу поняла, что искать о них надо здесь - профессор Дамблдор так явно намекнул на это!
- Да кто такие эти дроу? - нетерпеливо спросил Рон.
- Дроу - темные эльфы! Вы что, не слушали, о чем сейчас говорил профессор Дамблдор? Лора Малфой - классический темный эльф!
Рон недоверчиво пролистал книжку Локхарта. С картинки на него взирало малопривлекательное темнокожее существо среднего роста с красными выразительными глазами и платиновыми длинными волосами. Оскал существа не оставлял никаких сомнений - встреча с ним ночью в лесу вряд ли окончилась бы пикником на природе.
- Истинная сущность Малфоев, - уверенно подтвердил он. - Дамблдор прав на все сто. Так вот от кого они происходят.
- Гермиона, это как-то странно, - заметил Гарри, - Лора не похожа на темного эльфа. Вспомни ее на платформе!
Гермиона забрала у Рона книгу и, перелистнув несколько страниц, прочитала вслух:
- Дроу (темные эльфы) - древний народ, произошедший от светлых эльфов и неизвестных науке темных существ, обладавших большой магической силой. Они обитают под землей, в глубоких пещерах и городах, и имеют большие способности к магии без использования волшебных артефактов (палочки, посоха), левитации, инфравидению, легилименции, трансфигурации внешности. Особенное могущество приобретают в подземельях или темноте, избегают солнечного света. Видите? Лорелейн - эльфийское имя, оно там распространено. Выдающаяся магическая сила - Гарри сам стал свидетелем. Причем встретила она тебя именно в темноте, где могла проявить себя в полной мере. А изменить внешность ей ничего не стоило, учитывая ее возможности.
- Значит, Малфои имеют в роду темных эльфов? - с упорной заинтересованностью произнес Рон.
- Не уверена, что они вообще родственники, - прокомментировала Гермиона. - Смотри, Локхарт пишет, что темные эльфы очень коварны, и ни один из магических народов - ни гномы, ни домовики стремятся не иметь с ними дел. И продолжительность жизни у них очень высока... совсем не факт, что ей где-то около шестнадцати. Зато вот еще одан заметка - дроу враждебны людям, однако склонны заключать с ними сделки и образовывать альянсы ради достижения определенной цели. Малфой вполне мог сговориться с ней, пообещать ей что-то.
- Я думал, это демоны заключают сделки, - неуверенно предположил Рон.
- Но ведь темные эльфы очень близки к демонам, - возразила на это Гермиона. - Ой, дальше Локхарт пишет, как сразился с несколькими агрессивными эльфами, ночью покинувшими свои убежища, чтобы напасть на людей...
- Можешь не продолжать, - поморщился Гарри, - Думаю, истинный участник сражения вряд ли что-то об этом расскажет. Я не понимаю одного - как нам теперь использовать эту информацию в нашем деле?
- Я думаю, Дамблдор хотел показать тебе, Гарри, чтобы ты был осторожнее. Нам нужно внимательно проанализировать видения Роуз - я не сторонница прорицаний, но раз сам Дамблдор уверен, что они истинные, возможно из них мы можем извлечь много полезного. Ты сам видишь, что от Лоры тянется ниточка к Мальсиберу. Я уверена, что мы ищем в правильном направлении. Так что я еще побуду в Библиотеке.
- Я думал, ты захочешь увидеть детей, - удивленно протянул Рон.
- Очень хочу! Я присоединюсь к вам чуть позднее! - Гермиона улыбнулась, - Всегда мечтала прийти в Библиотеку и прямо потребовать от миссис Пинс литературу из Запретной Секции. Как приятно злоупотреблять полномочиями сотрудника Министерства Магии!
- Ты начинаешь напоминать Малфоя, - скривился Рон. - Скоро Лора отменит свою сделку с ним и придет к тебе.
Гермиона рассмеялась и отправилась вглубь книжных стеллажей. Гарри и Рон переглянулись.
- Ну что, время навестить гостиную Гриффиндора!

[Fionna Kassiltenirra]

Глава 7.
Семь Врат Времени.

Рассвет бледно-алыми бликами играл вдоль линии горизонта, и его лучистые отблески тонким налетом покрывали скалы и верхушки деревьев. Влажный холодный воздух был наполнен запахами росы и леса, по неподвижной глади вод озера тянулось легкое волнение - силы, правящие в его глубинах, никогда не дремали. Имение рода Малфой медленно переходило к одной из форм своего существования - медленному выжиданию в свете дня.
Драко в задумчивости наблюдал за наступлением утра. Ночь пролетела, как одно мгновение, и всего услышанного все же было недостаточно для осознания сделанных открытий - целого мира, в соседстве с которым он провел всю свою жизнь, не замечая ничего, кроме слепой разрушительной вражды.
Лорелейн лежала на полу, обнимая подушку, и было совершенно невозможно предположить, о чем она думает. Драко машинально отметил, что идеально прямые волосы ее каре за время разговора незаметно приняли форму мелких кудряшек, однако теперь это едва ли его удивляло. Он сомневался, что когда либо увидит истинное лицо эльфийки, и не был уверен, что так уж сильно желает этого.
- Так вот почему ты не выходишь днем из дома, - нарушил он тишину, начиная понимать поведение Лоры. - Ты боишься солнечного света.
Лора взглянула на него, как на глуповатого ребенка.
- Нисколько. Я могу находиться на солнце, я не вампир, чтобы скрываться от него в пещерах, и лучи его мне не страшны. Однако днем я теряю часть своей магической силы, которая возвращается ко мне лишь с наступлением сумерек. Мой народ проживает глубоко под землей, и многие мои братья и сестры никогда не поднимались сюда. Мы презираем расу волшебников. Большинство из них глупы и приземленны. Наш же удел - уединение и служение.
- Служение? - глухим голосом повторил Драко. - Служение кому?
Лора тщательно взвешивала слова, отвечая на его вопросы. Драко мог почувствовать напряжение, электрическим током разлитое в воздухе.
- Скажи, ты когда-нибудь слышал легенду о Лилит?
Лилит. Перебирая в памяти имена, услышанные давным-давно на школьных уроках или от отца, он не мог вспомнить ничего похожего, хотя Лора, кажется, и не ждала ответа.
- Что же, именно об этом я и веду речь. Люди. Презренный народ, погруженный в суету и накопительство. Вы видите магию как набор волшебных формул, механических взмахов волшебной палочкой. Мир легенд, сказок, предсказаний для вас не существует... Впрочем, темные эльфы так же далеки от совершенства в этом отношении. Наши души отличаются от ваших.
Взгляд Драко скользил по рукам Лорелейн. Он уже привык к огромному количеству странных и экстравагантных древних украшений, которые она так любила носить, однако раньше не обращал внимание на браслет в форме змеи, обвивающий ее левую руку. Жало серебряной гадюки лежало в точности на том месте, где находилась вена, и он предположил, имеет ли это какое-то значение.
Лора проследила за его взглядом - а возможно, его мыслями, - и усмехнулась.
- Это очень удобная вещь и очень старинная, как ты верно предположил, - объяснила она совершенно будничным голосом. - Самый простой и эффективный путь к отступлению, когда другие дороги будут потеряны. Знаешь, как я уже говорила, наши души находятся на совершенно разных уровнях, многие способности людей не даны эльфам, и наоборот. Нас, сотворенных созданий, всегда пугало будущее - для нас оно окутано непроницаемым туманом, мы не способны к самому элементарному предвидению и проявлению интуиции. Для того, чтобы заглянуть за грань доступного познанию, нам нужны силы прорицателей.
- Значит, вся эта история с Бузинной палочкой нужна была ради того пророчества? - удивленно произнес Драко, - И его важность так велика, что ты решила напасть на Поттера?
- О Мерлин, не было нападения, - раздраженно выдохнула Лора, - Поттер в порядке, палочка на своем месте. Но да, важность того пророчества действительно непостижима. Моя жизнь подчинена служению, но только я могу распоряжаться отпущенным мне временем. Знание необходимо, чтобы вовремя сделать правильный выбор.
- Теперь ты знаешь, что нужно делать? - приподнял брови Драко. Лора покачала головой.
- Я не знаю пока даже половины того, что хотела бы. Но теперь я могу носить этот браслет, зная, что однажды использую его, чтобы сохранить свою свободу.
Драко не был уверен, что его мысли следуют в правильном направлении, однако блуждающий взгляд Лоры все больше подтверждал его предположения.
- Это будет быстро, - прошептала она. - Один укус - и целая вечность впереди. Браслет заколдован так, что магия сработает только тогда, когда у меня действительно не останется выбора. Я бы предпочла никогда не являться в этот мир, Драко, но если я обречена, я хочу иметь возможность покинуть его достойно.
Воздух вдруг стал казаться словно состоящим из тягучей глины. Смесь противоречивых эмоций на лице Лоры, орудие [Слово запрещено роскомнадзором] на ее руке, блистающее изумрудными глазками, несомненно наделенными сознанием, ало-оранжевые краски, играющие на зеленом шелке, которым были обтянуты стены гостиной - все это создавало странное ощущение близости финала, не предвещающего ничего хорошего.
- Не стоит так переживать, - рассмеялась Лора, - Меня пугает беспорядочность твоих мыслей. Кто я, чтобы ты беспокоился обо мне. Никто не уходит из этого мира раньше срока, и прежде я должна исполнить свою новую миссию.
- Ты, конечно, не расскажешь, в чем она состоит.
- Не тебе. Ты отличаешься от своей семьи, Драко, и это весьма любопытно. Ты отличаешься от своего отца, и еще более - от своего сына. Я не хотела бы нарушать твое одиночество суетой еще и своего мира.
Драко поджал губы.
- В твоем исполнении слово "одиночество" звучит почти что как наивысшее счастье.
- Так оно и есть, - мечтательно произнесла Лора. - Знаешь, до того, как я была призвана в этот мир, более 700 лет я хранила воды подземного источника. Если подземные силы еще не сокрушили этот мир, то только благодаря нам - темным эльфам. Одиночество было моим единственным спутником в те века, и никогда я не была счастливее.
- 700 лет в одиночестве - звучит не очень оптимистично, - заметил Драко, - тебе никогда не хотелось сбежать? Или теперь остаться навсегда в этом мире?
Лора с любопытством взглянула на Драко.
- Одиночество - величайший дар, - прошептала она. - Ты одинок, но ты не используешь этот дар себе во благо, оставляешь заброшенными свои внутренние ресурсы. Вот еще одно отличие нашего народа от вашего. Вместо того, чтобы испытывать жалость к себе, мы благодарим высшие силы за каждую минуту уединения. Тысячам жизней в этом мире я бы предпочла несколько минут одиночества у себя дома.
- Лора, вы же темные эльфы, а есть светлые? - для Драко было почему-то очень важно это узнать, но Лора, как всегда, нашла способ уйти от прямого ответа.
- Свет - это всего лишь обратная сторона Тьмы, мой хороший.
Если Драко и планировал задать новые вопросы, следующий гость внес некоторую суматоху в это странное и очень волшебное утро. С характерным треском в комнату аппарировала Тинкер, эльф-домовик Нэлли Яксли.
- Госпожа Лорелейн, - Тинкер низко склонилась перед полулежащей Лорой, целуя край ее платья. - Тинкер удостоилась величайшей чести передать вам послание от подруги моей хозяйки мисс Нэлли. Тинкер так волнуется, она так счастлива, что увидела госпожу... Тинкер прожила свою жизнь не зря, раз госпожа уделила ей несколько минут своего времени...
- Письмо, Тинкер, - Лора равнодушно протянула руку за свитком пергамента. - Узнаю почерк Беллы.
Раскланиваясь и непрерывно что-то бормоча себе под нос, Тинкер передала Лоре письмо и с молчаливого кивка ее головы исчезла. Лора пробежала письмо глазами и бросила его в огонь, лицо ее сохраняло привычную невозмутимость.
- Что же, мой друг, нашу беседу пора закончить, ибо совершенно очевидно, что вы нуждаетесь в продолжительном отдыхе, - она улыбнулась, - В отличие от меня. Я же должна нанести визит нашему очаровательному Люциусу, предполагаю, что малышка Белла поднимет ему настроение так же, как и подняла его мне.
Она поднялась с пола, но прежде, чем покинуть зал, подошла к Драко и провела рукой по его лицу. Ее глаза не выражали ничего, кроме затягивающей пустоты.
- Этот браслет единственный в своем роде, Драко, - прошептала она, - Я уже никогда не смогу его снять. Вам остается только постараться, чтобы наши дороги пересекались как можно реже.
- Что было в том пророчестве? - прошептал он в ответ. - Когда ты умрешь?
- Я знаю только, что перед смертью буду смотреть в твои глаза.

***
Гостиная Гриффиндора встретила Гарри и Рона смехом, радостными объятиями, шоколадными лягушками и всеобщим ликованием. Портреты, призраки и множество детских лиц светились от радости, Роуз уже висела на шее у Рона, Хьюго взволнованно делился последними новостями, а Альбус и Джеймс обнимали Гарри, расспрашивая о событиях вне школы. Среди бури эмоций было сложно найти возможность поддаться течению мыслей и калейдоскопу воспоминаний, однако Гарри чувствовал, как магия этих стен проникает под кожу, а глубоко в голове, пропорционально нарастающему сердцебиению начинают звучать давно забытые голоса.
Увидеть снова башню Гриффиндора, место, где прошел один из самых незабываемых периодов их жизни, было более, чем удивительно. Каждое кресло, каждый камень в стенах, каждая ступень на лестнице хранили отпечатки вечности. Для Гарри странно было осознавать, что сейчас это уже не его жизнь. Рассказы сыновей о тренировках по квиддичу, новых преподавателях, большинство фамилий которых были незнакомы Гарри, планах на ближайший год - все это была уже некая параллельная реальность, соприкоснуться с которой он мог лишь частично, как внимательный слушатель и сторонний наблюдатель. Гарри вдруг подумал о Лили. Конечно, девочка не знала об их приезде, и Гарри не вполне представлял, могут ли они посетить гостиную Слизерина. Он не планировал просить об этом Рона, и принял решение прогуляться до подземелий после разговора с сыновьями.
Рассвет бледно-алыми бликами играл вдоль линии горизонта, и его лучистые отблески тонким налетом покрывали скалы и верхушки деревьев. Влажный холодный воздух был наполнен запахами росы и леса, по неподвижной глади вод озера тянулось легкое волнение - силы, правящие в его глубинах, никогда не дремали. Имение рода Малфой медленно переходило к одной из форм своего существования - медленному выжиданию в свете дня.

Драко в задумчивости наблюдал за наступлением утра. Ночь пролетела, как одно мгновение, и всего услышанного все же было недостаточно для осознания сделанных открытий - целого мира, в соседстве с которым он провел всю свою жизнь, не замечая ничего, кроме слепой разрушительной вражды.
Лорелейн лежала на полу, обнимая подушку, и было совершенно невозможно предположить, о чем она думает. Драко машинально отметил, что идеально прямые волосы ее каре за время разговора незаметно приняли форму мелких кудряшек, однако теперь это едва ли его удивляло. Он сомневался, что когда либо увидит истинное лицо эльфийки, и не был уверен, что так уж сильно желает этого.

- Так вот почему ты не выходишь днем из дома, - нарушил он тишину, начиная понимать поведение Лоры. - Ты боишься солнечного света.
Лора взглянула на него, как на глуповатого ребенка.
- Нисколько. Я могу находиться на солнце, я не вампир, чтобы скрываться от него в пещерах, и лучи его мне не страшны. Однако днем я теряю часть своей магической силы, которая возвращается ко мне лишь с наступлением сумерек. Мой народ проживает глубоко под землей, и многие мои братья и сестры никогда не поднимались сюда. Мы презираем расу волшебников. Большинство из них глупы и приземленны. Наш же удел - уединение и служение.
- Служение? - глухим голосом повторил Драко. Как знаком ему был давящий гнет подобных обязательств. - Служение кому?
Лора тщательно взвешивала слова, отвечая на его вопросы. Драко мог почувствовать напряжение, электрическим током разлитое в воздухе.
- Скажи, ты когда-нибудь слышал легенду о Лилит?
Лилит. Перебирая в памяти имена, услышанные давным-давно на школьных уроках или от отца, он не мог вспомнить ничего похожего, хотя Лора, кажется, и не ждала ответа.
- Что же, именно об этом я и веду речь. Люди. Презренный народ, погруженный в суету и накопительство. Вы видите магию как набор волшебных формул, механических взмахов волшебной палочкой. Мир легенд, сказок, предсказаний для вас не существует... Впрочем, темные эльфы так же далеки от совершенства в этом отношении. Наши души отличаются от ваших.

Взгляд Драко скользил по рукам Лорелейн. Он уже привык к огромному количеству странных и экстравагантных древних украшений, которые она так любила носить, однако раньше не обращал внимание на браслет в форме змеи, обвивающий ее левую руку. Жало серебряной гадюки лежало в точности на том месте, где находилась вена, и он предположил, имеет ли это какое-то значение.
Лора проследила за его взглядом - а возможно, его мыслями, - и усмехнулась.
- Это очень удобная вещь и очень старинная, как ты верно предположил, - объяснила она совершенно будничным голосом. - Самый простой и эффективный путь к отступлению, когда другие дороги будут потеряны. Знаешь, как я уже говорила, наши души находятся на совершенно разных уровнях, многие способности людей не даны эльфам, и наоборот. Нас, сотворенных созданий, всегда пугало будущее - для нас оно окутано непроницаемым туманом, мы не способны к самому элементарному предвидению и проявлению интуиции. Для того, чтобы заглянуть за грань доступного познанию, нам нужны силы прорицателей.
- Значит, вся эта история с Бузинной палочкой нужна была ради того пророчества? - удивленно произнес Драко, - И его важность так велика, что ты решила напасть на Поттера?
- О Мерлин, не было нападения, - раздраженно выдохнула Лора, - Поттер в порядке, палочка на своем месте. Но да, важность того пророчества действительно непостижима. Моя жизнь подчинена служению, но только я могу распоряжаться отпущенным мне временем. Знание необходимо, чтобы вовремя сделать правильный выбор.
- Теперь ты знаешь, что нужно делать? - приподнял брови Драко. Лора покачала головой.
- Я не знаю пока даже половины того, что хотела бы. Но теперь я могу носить этот браслет и однажды использовать его, чтобы сохранить свою свободу.
Драко не был уверен, что его мысли следуют в правильном направлении, однако блуждающий взгляд Лоры все больше подтверждал его предположения.
- Это будет быстро, - прошептала она. - Один укус - и целая вечность впереди. Браслет заколдован так, что магия сработает только тогда, когда у меня действительно не останется выбора. Я бы предпочла никогда не являться в этот мир, Драко, но если я обречена, я хочу иметь возможность покинуть его достойно.
Воздух вдруг стал казаться словно состоящим из тягучей глины. Смесь противоречивых эмоций на лице Лоры, орудие [Слово запрещено роскомнадзором] на ее руке, блистающее изумрудными глазками, несомненно наделенными сознанием, ало-оранжевые краски, играющие на зеленом шелке, которым были обтянуты стены гостиной - все это создавало странное ощущение близости финала, не предвещающего ничего хорошего.
- Не стоит так переживать, - рассмеялась Лора, - Меня пугает беспорядочность твоих мыслей. Кто я, чтобы ты беспокоился обо мне. Никто не уходит из этого мира раньше срока, и прежде я должна исполнить свою новую миссию.
- Ты, конечно, не расскажешь, в чем она состоит.
- Не тебе. Ты отличаешься от своей семьи, Драко, и это весьма любопытно. Ты отличаешься от своего отца, и еще более - от своего сына. Я не хотела бы нарушать твое одиночество суетой еще и своего мира.
Драко поджал губы.
- В твоем исполнении слово "одиночество" звучит почти что как наивысшее счастье.
- Так оно и есть, - мечтательно произнесла Лора. - Знаешь, до того, как я была призвана в этот мир, более 700 лет я хранила воды подземного источника. Если подземные силы еще не сокрушили этот мир, то только благодаря нам - темным эльфам. Одиночество было моим единственным спутником в те века, и никогда я не была счастливее.
- 700 лет в одиночестве - звучит не очень оптимистично, - заметил Драко, - тебе никогда не хотелось сбежать? Или теперь остаться навсегда в этом мире?
Лора с любопытством взглянула на Драко.
- Одиночество - величайший дар, - прошептала она. - Ты одинок, но ты не используешь этот дар себе во благо, оставляешь заброшенными свои внутренние ресурсы. Вот еще одно отличие нашего народа от вашего. Вместо того, чтобы испытывать жалость к себе, мы благодарим высшие силы за каждую минуту уединения. Тысячам жизней в этом мире я бы предпочла несколько минут одиночества у себя дома.
- Лора, вы же темные эльфы, а есть светлые? - для Драко было почему-то очень важно это узнать, но Лора, как всегда, нашла способ уйти от прямого ответа.
- Свет - это всего лишь обратная сторона Тьмы, мой хороший.

Если Драко и планировал задать новые вопросы, следующий гость внес некоторую суматоху в это странное и очень волшебное утро. С характерным треском в комнату аппарировала Тинкер, эльф-домовик Нэлли Яксли.
- Госпожа Лорелейн, - Тинкер низко склонилась перед полулежащей Лорой, целуя край ее платья. - Тинкер удостоилась величайшей чести передать вам послание от подруги моей хозяйки мисс Нэлли. Тинкер так волнуется, она так счастлива, что увидела госпожу... Тинкер прожила свою жизнь не зря, раз госпожа уделила ей несколько минут своего времени...
- Письмо, Тинкер, - Лора равнодушно протянула руку за свитком пергамента. - Узнаю почерк Беллы.
Раскланиваясь и непрерывно что-то бормоча себе под нос, Тинкер передала Лоре письмо и с молчаливого кивка ее головы исчезла. Лора пробежала письмо глазами и подожгла его край о пламя свечи, наблюдая за тем, как пергамент обращается в пепел; лицо ее сохраняло привычную невозмутимость.
- Что же, мой друг, нашу беседу пора закончить, ибо совершенно очевидно, что вы нуждаетесь в продолжительном отдыхе, - она улыбнулась, - В отличие от меня. Я же должна нанести визит нашему очаровательному Люциусу, предполагаю, что малышка Белла поднимет ему настроение так же, как и подняла его мне.
Она поднялась с пола, но прежде, чем покинуть зал, подошла к Драко и провела рукой по его лицу. Ее глаза не выражали ничего, кроме затягивающей пустоты.
- Этот браслет единственный в своем роде, Драко, - прошептала она, - Я уже никогда не смогу его снять. Тебе остается только постараться, чтобы наши дороги пересекались как можно реже.
- Что было в том пророчестве? - прошептал он в ответ. - Когда ты умрешь?
- Я знаю только, что перед смертью буду смотреть в твои глаза.

***

Гостиная Гриффиндора встретила Гарри и Рона смехом, радостными объятиями, шоколадными лягушками и всеобщим ликованием. Портреты, призраки и множество детских лиц светились от радости, Роуз уже висела на шее у Рона, Хьюго взволнованно делился последними новостями, а Альбус и Джеймс обнимали Гарри, расспрашивая о событиях вне школы. Среди бури эмоций было сложно найти возможность поддаться течению мыслей и калейдоскопу воспоминаний, однако Гарри чувствовал, как магия этих стен проникает под кожу, а глубоко в голове, пропорционально нарастающему сердцебиению начинают звучать давно забытые голоса.
Увидеть снова башню Гриффиндора, место, где прошел один из самых незабываемых периодов их жизни, было более, чем удивительно. Каждое кресло, каждый камень в стенах, каждая ступень на лестнице хранили отпечатки вечности. Для Гарри странно было осознавать, что сейчас это уже не его жизнь. Рассказы сыновей о тренировках по квиддичу, новых преподавателях, большинство фамилий которых были незнакомы Гарри, планах на ближайший год - все это была уже некая параллельная реальность, соприкоснуться с которой он мог лишь частично, как внимательный слушатель и сторонний наблюдатель. Гарри вдруг подумал о Лили. Конечно, девочка не знала об их приезде, и Гарри не вполне представлял, могут ли они посетить гостиную Слизерина. Он не планировал просить об этом Рона, и принял решение прогуляться до подземелий после разговора с сыновьями.
Конечно, большинство новых студентов Гриффиндора были хорошо знакомы Гарри - волшебный мир был особенно тесен, и сейчас его окружали, в основном, дети близких друзей. Алиса Лонгботтом, братья Скамандер, дочери Дина Томаса и Симуса Финнигана... Роуз Уизли, несколько бледная и усталая, что-то эмоционально рассказывала Рону, а Хьюго периодически вставлял дополнения в его рассказ.
- Ты, наверно, хочешь прогуляться по школе, пап? - догадался Альбус, перехватив рассеянный взгляд Гарри, - Мы можем пойти к Лили. Не представляю, как предупредить ее о твоем приезде, минуя посещение подземелий. Прямую связь мы пока не наладили.
Гарри заметил, что Роуз проводила их обеспокоенным взглядом. Действительно, девушка, как никто другой хотела сейчас навестить сестру и устроить ей хорошенький скандал за все истории, в которые та умудрилась попасть за такой непродолжительный срок. Однако ничего не замечающий Рон и все еще задерживающаяся в библиотеке Гермиона не позволяли ей сейчас покинуть гостиную. Роуз только надеялась, что разговор между Гарри и Лили пройдет без исключительных происшествий.

Гарри, Джеймс и Альбус спускались по лестнице, ведущей в сторону выхода.
- Мы не идем в подземелья? - осведомился Гарри у старшего сына.
- Не самое приятное место, - пояснил Джеймс, скривив лицо, - Но наше счастье, что слизеринские принцессы не представляют своей жизни без ежедневной дозы ультрафиолета. Сначала посмотрим у озера, обычно они там проводят самые долгие перемены.
- Слизеринские принцессы? - приподнял брови Гарри, в очередной раз радуясь, что он не предложил Рону их сопровождать - вряд ли бы его друг преисполнился радости, поняв, что Лили также попадает в эту категорию.
- О да, - улыбнулся Альбус. - Их еще называют слизеринской шестеркой. Хотя, сегодня их только пять, одна уже успела попасть в больницу. Не волнуйся, не Лили, - поспешно добавил он, заметив беспокойство на лице отца. - Ариэлла Монтегю.
- Ариэлла Монтегю - подруга Лили? - Гарри скептически усмехнулся, вспомнив отца девушки, Грейна Монтегю. Их отношения были далеки от приятельских.
- Одна из ее многочисленных подруг, - ввел его в курс дела Джеймс, - Первый курс Слизерина в этом году самый многочисленный, и девушек там значительно больше, чем парней. Они подружились с первых дней и практически неразлучны. Не знаю, что может связывать Лили с такой компанией, но даже мне сложно упрекнуть ее. Они чуть ли не лучшие по всем основным предметам, поведение безупречное, учителя их хвалят. Нам приходится напрягаться, чтобы соревноваться в этом году со Слизерином по количеству баллов. Квиддич - наша главная надежда.
- И кто же они? - спросил Гарри. Они уже вышли из замка и приближались к озеру.
- Ариэлла Монтегю, - начал перечислять Альбус, - Сюзанна Забини, Нэлли Яксли, Эмили Флинт, наша Лили... и Белла Лестрейндж.
Гарри озадаченно смотрел прямо перед собой, не замедляя шага. Деды и отцы представительниц этой блистательной компании были слишком хорошо ему знакомы, со многими ему приходилось сражаться. Вся элита бывших Пожирателей Смерти. Хотя не он ли последние годы боролся против предубеждений?
- Что же, вряд ли Лили пригласит своих подруг к нам на Рождество, - усмехнулся он. - Жаль, что она в письмах никогда о них не рассказывает.
- Ты не должен судить ее за это, - серьезно ответил Альбус. - Лили действительно переживает за вашу с мамой реакцию. Первые дни она сама не своя ходила под впечатлением всех этих историй о вражде между факультетами. Сейчас другие времена, отец. Больше нет темных магов и глобальных угроз. Они девушки, им хочется болтать, сплетничать и не беспокоиться о ваших древних разногласиях.
- Ты хорошо понимаешь свою сестру, верно? - улыбнулся Гарри. Его тронула забота, прозвучавшая в голосе Альбуса.
- Она очень любит вас с мамой, - кивнул Альбус. - Меньше всего она хотела бы доставить вам огорчения.
- Мы гордимся Лили, вне зависимости от того, где она учится, - убежденно сказал Гарри. - Ты совершенно прав в главном, Альбус. Сейчас другие времени. Все плохое осталось в прошлом. Мы должны двигаться дальше.
Они уже шли вдоль берега озера. Гарри осматривался по сторонам и наслаждался видом давно забытых мест. Гремучая Ива вдруг навеяла воспоминания о Люпине.
- А где Тед? - вдруг вспомнил он. - Не видел его в гостиной.
- Гуляет с девушкой, - усмехнулся Джеймс. - Они с Мари-Виктуар почти неразлучны. Хьюго это серьезно бесит, но кто же обращает на это внимание?
Гарри не смог сдержать улыбки - сложно было решить, на кого больше походил Хьюго Уизли: на Гермиону со своей тягой к знаниям, или на Рона, чью манеру поведения он непроизвольно копировал.
- Вот мы и на месте, - улыбнулся Джеймс, - А вот и надежда черной магии, - рассмеялся он.
Лили стояла спиной и не могла видеть Гарри, а он, затаив дыхание, наблюдал за дочерью. Она что-то оживленно рассказывала круглолицей блондинке, не по возрасту увешанной золотыми браслетами, звенящими от ее отчаянной жестикуляции. Блондинка заметила их первой и обратила внимание Лили. Девушка обернулась, на миг растерянно замерла, а потому бросилась Гарри на шею.

Радость встречи сменилась неловким ожиданием. Подруги Лили изображали увлеченность беседой, однако Гарри не сомневался, что они сейчас прислушиваются к ним всеми возможными способами. Белла Лестрейндж не смотрела ему в глаза, и Гарри точно знал, что даже несмотря на очевидную лояльность к Лили, она ненавидит его почти так же, как и ее безумная бабушка.
- Я никак не ждала твоего приезда, - растерянно говорила Лили, - Я бы встречала тебя вместе с мальчиками.
- Я рад посмотреть, как ты тут живешь, - возразил Гарри, - Ты совершенно не обязана не отходить от братьев в моем присутствии. Это совершенно нормально, что ты живешь своей жизнью, Лили. Я знаю, что ты всегда была на редкость разумная для своего возраста.
Очевидно было, что Лили частично успокоила его реакция. И все-таки выражение ожидания не исчезало с ее лица.
- А мама? Мама разве не приехала?
Этот вопрос застал Гарри врасплох. Отъезд в Хогвартс, скоординированный с Кингсли оказался неожиданным и спонтанным - он успел лишь послать Джинни записку. Они все реже виделись в последнее время, учитывая его плотный рабочий график.
- Мама занята на работе, - ушел он от ответа, не желая расстраивать дочь. - Зато приехали Рон и Гермиона. Вы сможете увидеться за обедом. Мы будем здесь до вечера. На самом деле, мы приехали по работе.
Лили кивнула, не задая уточняющих вопросов.
- Простите, - прервал их разговор тихий выразительный голос, - Не хотела вам мешать, но Лили, если ты хочешь успеть на Заклинания, нам пора двигаться в сторону замка.
Белла Лестрейдж стояла чуть поодать, в окружении своей свиты, заплетая кудрявые волосы в косу. На Гарри она взглянула лишь мельком.
- Мистер Поттер. Рада новой встрече с Вами, - сухо обронила она.
- Добрый день, Белла, - Гарри старался держаться вежливо, как и подобает беспристрастному отцу.
- Вы с Беллой уже знакомы? А это Сюзанна, Нэлли и Эмили, - представила Лили своих однокурсниц. - Папа, ты не возражаешь, если мы увидимся в Большом зале за обедом? Не хотелось бы опаздывать.
Гарри кивнул.
- Успехов на Заклинаниях.
Лили поцеловала его в щеку и присоединилась к ожидающим ее девочкам.
Джеймс проводил их недовольным взглядом.
- Я бы не имел ничего против этой милой компании, даже несмотря на их отвратительное высокомерие. Но один тип, постоянно крутящийся возле них, не внушает мне доверия.
Гарри почувствовал, что ему даже не надо уточнять имени этого типа, так раздражающего Джеймса.
- Скорпиус Малфой, - подтвердил Альбус его подозрения.

***
Если Скорпиус Малфой и имел некоторые подозрения относительно неприязни, которую питали к нему братья Поттер, сейчас его мысли занимали совершенно другие проблемы. Очередное послание от Люциуса ожидало его на кровати, когда он вернулся с завтрака - предстояло пропустить Трансфигурацию ради разговора с Лорелейн. От себя Люциус добавлял немного - история с медальоном его заинтересовала, однако он призывал к расстановке приоритетов и напоминал о необходимости жертвовать чем-то важным для достижения цели. Как всегда, сухой и иносказательный слог деда внес лишь дополнительную путаницу в голову Скорпиуса, что представлялось на этот раз особенной сложностью, поскольку ему предстояло обдумать новую и весьма раздражительную проблему.
Роуз Уизли.
Скорпиус не мог точно гарантировать, что Роуз не слышала их разговора с Беллой, из его памяти так и не изгладилось заявление мадам Помфри о том, что во сне она звала кого-то, чье имя подозрительно напоминало имя Лоры, а их последняя встреча с ее странными обмороками и вовсе вызывала раздражение. Иногда Скорпиусу казалось, что ненависть к Уизли передается вместе с каким-то геном в крови Малфоев - только так он мог объяснить это иррациональное бешенство, которое вызывал у него один вид этой рыжеволосой бестолковой девчонки. Лили Поттер была другая. Возможно, ее распределение на Слизерин сыграло свою роль, но она никогда не предоставляла Скорпиусу оснований ее ненавидеть. Теперь же, когда выяснилось, что она является обладательницей необходимого ему медальона, к которому никто больше не может прикоснуться, он и вовсе убедился в необходимости проявлять по отношению к Лили только дружеское участие и внимание.
Дорога в Астрономическую Башню оказалась на этот раз длиннее обычного - Скорпиус и сам не заметил, как ноги привели его в больничное крыло. Ариэлла со скучающим видом изучала потолок, рука ее безжизненно зависла в воздухе. Скорпиус со злостью отметил, что мадам Помфри, вероятно, не имеет четкого представления о том, как надо лечить подобные проклятия. Срочно спросить Лорелейн, она должна знать, что поможет.
- Привет, - он уселся на край кровати.
Ариэлла, кажется, была удивлена его видеть.
- Ты тоже нездоров?
Скорпиус хмыкнул.
- Откуда такие выводы?
Ариэлла слегка приподнялась в постели, стараясь как можно меньше передвигать больную руку.
- Ты в больничном крыле. Обычно сюда приходят, чтобы лечиться. Простая логика.
- Женская логика, - ядовито исправил Скорпиус. - Хотел узнать, как продвигается твое лечение. Пришел к выводу, что в Хогвартсе не только с образованием проблемы.
Ариэлла недоверчиво посмотрела на него.
- Скорпиус, не далее как два года назад ты столкнул меня с метлы, когда мы играли у вас в квиддич. Я пролетела пятьдесят метров до земли и сломала ногу. Ты смеялся. Не заставляй меня думать, что ты сошел с ума и решил вдруг стать милым и заботливым.
Скорпиус снова рассмеялся. Этот эпизод он помнил весьма смутно, и уж точно не помнил, что это была Ариэлла.
- Вот это уже больше похоже на тебя, - одобрительно кивнула она головой. - Не пугай меня так больше, а то я решу, что ты тайно общаешься с гриффиндорцами.
- Так что с рукой? Кто-нибудь что-нибудь делает? - вернулся Скорпиус к цели своего визита. Ариэлла изобразила гримасу.
- МакГонагалл была здесь. Попричитала, похлопала глазами, обещала разобраться. Мадам Помфри целый день носится с какими-то ингридиентами, вероятно, варит лекарство. Только мне кажется, - грустно добавила она, - что не так все просто с этим медальоном, и вряд ли обычное зелье от шрамов здесь поможет. Мне сейчас даже трудно говорить.
Скорпиус понимал, что медлить нельзя. Чем скорее состоится встреча с Лорой, тем быстрее он узнает, на что способен этот медальон. Он резко поднялся с кровати.
- Тогда тебе лучше отдыхать, Ариэлла, - он быстро направился к двери, - Минимум неделя без сдвоенных пар с гриффиндорцами - что может быть лучше.
Ариэлла выглядела измученной, однако она растянула губы в улыбке.
- Только одно. Завтраки в одиночестве. Никаких магглов, мельтишащих поблизости.

На этот раз волосы Лорелейн были оттенка светлого шоколада. Скорпиус предположил, не надоедают ли ей постоянные перевоплощения, но, разумеется, не задал вслух этого вопроса.
Лорелейн коснулась волшебной палочкой пореза на его руке. Кровь, необходимая для действия Исчезательной бумаги, остановилась. Глаза Лоры, как ни странно, выражали что-то, похожее на сочувствие.
- Что бы ты обо мне не думал, мне очень жаль, что мы знакомы, - вдруг сказала она. - Я уверена, что твоя жизнь и жизнь твоей семьи была бы намного счастливее, если бы однажды твой далекий потомок не пожелал абсолютной власти и не установил эту разрушительную для обоих сторон связь Малфоев с моим народом.
- Твоим народом? - повторил Скорпиус, внимательно глядя на Лору. - Я с самого начала подозревал, что ты не моя тетя.
- Я не твоя родственница по крови, - согласилась Лора. - Однако я называла Амелию Малфой мамой, - она улыбнулась, - Это такой человеческий опыт... у нас не бывает матерей.
- Кто ты?
Лорелейн протянула руку и коснулась его виска.
- Я уже рассказала один раз часть этой истории сегодня. Не люблю повторяться. Я просто передам тебе это знание.
На мгновение голову Скорпиуса пронзила острая боль. Затем произошло нечто, испугавшее его еще больше - казалось, каждую клеточку мозга заполнило осознание.
- Ты темный эльф, - медленно повторил он. - Ты служишь неизвестной мне Лилит и моей семье. Я не вижу связи. Эта история... в ней слишком много белых пятен.
Лора уселась на парапет Башни, почти балансируя на весу. Если раньше Скорпиус чувствовал бы себя неуютно в такой ситуации, теперь он сильно сомневался, что Лоре так просто причинить вред.
- Это все потому что история, рассказанная мной утром, и была неполной. Она не предназначалась для ушей моей собеседника. Я думаю, именно тебе будет интересно узнать ее целиком.
Скорпиус нетерпеливо кивнул.
- Все дело в медальоне, который ты нашел у дочери Гарри Поттера. Ты мог бы спросить, зачем я, новая хозяйка Бузинной палочки, обращаюсь к за помощью к школьнику - ведь я могла бы получить все, что мне только необходимо - пусть не путем человеческой магии, так эльфийской.
- И тут, конечно же, не так все просто? - ухмыльнулся Скорпиус.
Лорелейн серьезно кивнула.
- Древние народы были окружены магией, как мы сегодня окружены воздухом и солнечным светом, - начала она. - Волшебники и волшебницы не скрывались - они творили чудеса на глазах у людей, и те воспринимали это, как должное. Много миров сменило друг друга, но этот жизненный уклад оставался неизменным. Шли годы, магия развивалась, и люди стали ощущать собственное бессилие перед особенно могущественными колдунами. Ты, конечно, помнишь это со своих школьных уроков. Страх всегда рождает суеверия. Люди отгородились от магии, они стали бояться волшебников, избегать их, а обычные, повседневные чудеса облекли в формы страхов перед богами и мифическими существами.
Скорпиус кивнул, он еще не улавливал, в чем необходимость такого длительного вступления.
- Много эпох назад в семье могущественного мага родилась дочь. Ее назвали Лилит.
- Та Лилит, которой ты служишь? - уточнил Драко.
Лорелейн продолжила, как будто он не перебивал ее.
- Лилит не желала мириться с ролью женщины, характерной для ее времени - она хотела равенства со своим отцом, своими братьями. Путем сложных обманов и самой темной магии она смогла обрести бессмертие и великую мудрость, но этого ей показалось недостаточно, и она решила подчинить себе все силы, управляющие этим миром. За это Лилит была проклята нести разрушение и хаос сквозь века. Первые эпохи она была даже довольна своим положением, но все меняется. Уже много тысяч лет больше всего Лилит жаждет свободы.
- Дочь волшебника... - повторил Скорпиус. - Это она? Люциус показывал мне эту сказку, рассказывал о непреложном обете...
- Подожди, - вскинула руку Лора. - Прежде, чем ты решишься последовать совету Люциуса, тебе стоит узнать немного больше, чем он счел нужным показать тебе. Люциус - хитрая лиса, - она усмехнулась. - Лилит воплощала собой разрушительную энергию, поэтому люди написали о ней много легенд и сказок. Они представляют ее опасным демоном, убивающим детей и высасывающим энергию из смертных. Люди придумали даже амулеты и обереги, защищающие от Лилит. Как будто это имеет для нее значение... Так вот, несмотря на свою принципиальную неспособность к созиданию, она все же могла творить, используя доступную ей белую и черную магию. Многие темные существа и животные были созданы ею - просто так, от скуки или из любопытства. Одними из таких народов являемся мы - темные эльфы. Все мы были созданы одновременно, и с тех пор проживали под землей, враждуя с людьми и светлыми творениями и управляя подземными владениями Лилит.
- А что связывает тебя с нашей семьей? - задал мучающий его уже давно вопрос Скорпиус.
- Я приближаюсь к этому, - ответила Лорелейн, - Род Малфоев намного древнее, чем ты можешь себе представить. Я видела генеалогическое древо в кабинете Люциуса. Это было так ничтожно, - рассмеялась она.
Скорпиус представил, как Лора сообщает Люциусу о том, что находит главный предмет его гордости ничтожным, и не смог сдержать улыбки.
- Один из твоих далеких предков, прародителей твоего рода, живший больше тысячи лет назад, жаждал власти, как только может жаждать ее смертный человек. Имя его тебе хорошо известно. Думаю не проходит и дня, чтобы ты не упоминал его.
Скорпиус вопросительно посмотрел на Лору.
- Я говорю, конечно, о Салазаре Слизерине, - уточнила она со своей классической невозмутимостью.
Скорпиус постарался справиться с первоначальным тотальным шоком.
- Я - потомок Слизерина? - спросил он изменившимся голосом.
- Безусловно, не прямой, - уточнила Лора, - Прямых, как мне известно, уже не осталось. Однако ваше родство несомненно и весьма близко. Так вот, Слизерин искал себе надежного покровителя, много путешествуя, чтобы обрести полезные связи. Однако все, что он смог найти, объехав почти пол-света, - это несколько не менее амбициозных темных магов, чья власть преходяща и зыбка. Слизерин почти отчаялся получить помощь со стороны, как вдруг, в Арабской пустыне произошла его встреча с Лилит. Лилит рассчитывала получить от нее помощь в своей так называемой сделке со Временем. Она надеялась, что магия могущественного смертного будет отличаться от ее способностей и приведет ее к успеху. Взамен она пообещала Слизерину богатое вознаграждение. И Слизерин согласился.
- Он дал непреложный обет? - догадался Скорпиус.
- Заведомо неисполнимый, - уточнила Лора, - Обреченный на провал и кару. Обстоятельства смерти Слизерина так и не известны до сих пор, однако я, как слуга и порождение Лилит, могу только предполагать степень и последствия ее гнева. Но пока Слизерин был жив и на пике своего могущества, он перебрался на Британские острова, где и познакомился с основателями Хогвартса. Идея основать школу показалась ему привлекательной - такая возможность контроля над подрастающим поколением. Но чтобы обосноваться в Англии, ему нужна была надежная магическая поддержка, и он воспользовался своим сотрудничеством с Лилит, чтобы получить нас, - она сделала паузу, - темных эльфов.
Глаза Скорпиуса расширялись по мере рассказа Лоры. Слизерин, Лилит, Основатели - все это смешалось в его голове.
- Потерпи еще немного, - продолжила Лора, - Мой рассказ близится к финалу. Слизерин подозревал, что благосклонность Лилит - дело преходящее, и втайне от нее потребовал от нас доказательство нашей вечной преданности его роду. Поскольку нам было приказано полностью повиноваться Слизерину, мы были вынуждены принять его условия и изготовили символ нашего рабства. Тот самый медальон, который ты должен найти. Этот медальон губителен для любого смертного, который прикоснется к нему и продержит в руках слишком долго, и только наследникам Слизерина он не может причинить никакого вреда. Для них он всего лишь ключ.
- И Лилит ничего не узнала? Как это возможно? - снова перебил ее Скорпиус.
- Не забывай, она всего лишь колдунья, - усмехнулась Лора, - Опасная, бессмертная, но колдунья, не божество.
Скорпиус откинул длинные волосы с лица. История принимала все более запутанный оборот, и он уже не был уверен, что полностью следует за логикой Лорелейн.
- Ключ к чему? - наконец спросил он.
- К нашему миру, - совершенно естественно произнесла Лора, - К миру темных эльфов. Наша магия весьма могущественна, наше государство очень богато. Отныне и впредь Слизерин и его потомки могли беспрепятственно преодолевать Семь Врат Времени, которые отделяют нашу реальность от вашей. Слизерин никогда не расставался со своим медальоном. Он выстроил замок на Британских Островах. Это строение не сохранилось, однако земли имения распологались в предгорьях, под которыми и проживает до сих пор мой народ. Тебе хорошо известно, о каком месте я говорю.
Скорпиус еле слышно выдохнул:
- Малфой Мэнор...
- Имение рода Малфоев, - кивнула Лора. - Теперь ты знаешь, почему я подчинена вашей семье. Я и весь мой народ. Более всего в жизни мы мечтаем о свободе, однако больше тридцати лет назад я была призвана на землю. Я хорошо помню этот день. Люциус приказал мне позаботиться о двух девочках, лишившихся родителей. Их звали Аделина и Виолетта Лестрейндж. Я жила в доме их официальной опекунши, Амелии Мальсибер, урожденной Малфой.
- На улице Слизней, - уточнил Скорпиус. - Я видел этот дом и это место.
- Амелия была чудесная женщина, - улыбнулась Лора. Сейчас она как никогда напоминала обычную семнадцатилетнюю девушку, вдруг вспомнившую родной дом и семью, - Она безмерно любила девочек, воспитывала их, как родных. Потом умер ее муж. И с этого момента ее жизнь угасала, как свечка. Она все же не могла привыкнуть к такой жизни...
- Бедность, - кивнул Скорпиус. Лора поморщилась.
- Я заботилась о них, не было никакой бедности. Была необходимость поддерживать видимость бедности для этих шакалов из Министерства. Мы только хотели, чтобы девочки Лестрейндж продолжали жить в окружении волшебников. Но судьба распорядилась иначе. Жизнь девушек не продлилась долго, но на мне лежала новая задача - заботиться о дочери Виолетты Лестрейндж.
- Белла, - прошептал Скорпиус.
- Белла, - подтвердила Лора. - Я была невероятно привязана к этому ребенку. Но неожиданно планы Люциуса изменились. Он позволил Белле попасть в этот ужасный приют, - ее лицо вдруг исказилось, - А мне запретил даже приближаться к ней, чтобы как-то помочь. Все должны были забыть... Пережить как-то эти ужасные двадцать лет адаптации к новой реальности... Темный Лорд был окончательно повержен... Малфои не могли рисковать. Люциус решил, что для Беллы будет лучше, если о ней временно забудут, нежели если она попадет в руки какой-нибудь семейки Мракоборцев, которые заставят ее забыть, кто она такая и откуда пришла.
- А потом ты вернулась за ней?
- Да, - судя по голосу Лоры, этот момент был одним из самых радостных в ее жизни, - Я вернулась и попыталась хотя бы немного компенсировать те ужасы, которые Белле пришлось пережить. Хотя я думаю, что момент был потерян, - добавила она, - Белла привыкла справляться сама. Она готова на много ради меня из благодарности - этого у нее не отнять - но не из-за доверия.
Скорпиус не знал, что на это сказать - он только понимал, что не сможет больше смотреть на Беллу Лестрейндж, как на немного глуповатую и самоуверенную первокурсницу. Что касается его мнения о Лоре - она его пугала. Пугала своей необычностью, своей принадлежностью к совершенно незнакомому ему миру. Пугала своими историями, полностью переворачивающими его представления о собственной жизни и цели.

- Что ты хочешь от меня? - просто спросил он.
- Ты наследник Слизерина, Скорпиус, - ответила Лора. - Пора вступить в права наследства. Ты не обязан разрушать свою жизнь только потому что Люциус не может предложить тебе иной альтернативы. Я могу.
- Я должен отдать тебе медальон?
- Ты должен воспользоваться медальоном. Ты или другая наследница Слизерина.
- Что? - такого поворота событий Скорпиус никак не ожидал. - Я надеюсь, ты не имеешь в виду Поттер?
- Дочь Гарри Поттера, - это, видимо, очень забавляло Лору, - Интересно, почему Гарри Поттер так неизбежно косвенно связан со всем, что мне необходимо совершить в этом мире? Факт остается фактом - если девочка может носить медальон на шее, значит она также ведет свой род от Салазара Слизерина. В конце концов, у него было много детей в разных частях планеты, - рассмеялась она. - Лили Поттер - наследница Слизерина, по отцу или по матери.
- По матери? - Скорпиус передернулся, - Уизли? Эта мысль омерзительна. Если я узнаю, что Уизли связаны со Слизерином, моей ноги больше не будет в этой школе.
Лора покачала головой.
- Ваши юношеские истерии меня не интересуют. Ты должен доставить мне этот медальон, Скорпиус, а передашь ли ты мне его из рук в руки или на шее девушки, которая его сейчас носит, мне не столь важно.
- Этот медальон уже успел ранить моего друга, - быстро проговорил Скорпиус. - Это значит, что она умрет?
Лора обеспокоенно взглянула на него.
- Что это за друг?
- Ариэлла.
Лора несколько минут помолчала, находясь в колебаниях. Потом она сняла с шеи еще один медальон и зажала его в кулаке.
- Она чистокровная?
Скорпиус закатил глаза. Неужели сейчас это тоже имело значение.
- Она из рода Монтегю. Я никогда не слышал, чтобы в их семье были магглы.
- Тогда это поможет, - решила Лора. - Приложишь этот медальон к ожогу. Когда он подействует, он сам вернется ко мне.
Скорпиус покрутил в руках украшение.
- Жаба?
Лора улыбнулась.
- Темные эльфы обожают жаб и лягушек. Они - наши преданные союзники. Жаба - вершина творения темных созданий, как бы смешно это не звучало для тебя сейчас. Ты еще не видел настоящих жаб, - загадочно добавила она. - Даже змеи подчинены им - именно жаба высиживает яйцо, из которого рождается Король Змей - Василиск.
Скорпиус молчал, анализируя полученную информацию. Он не сомневался, что после исчезновения Лоры, у него появится слишком много вопросов, в нужный момент не пришедших в голову.
- Что будет, если я смогу завладеть медальоном? Для чего он необходим?
- Тебе - чтобы избежать сделки с Лилит, - объяснила Лора, - Это нездоровое и крайне деструктивное занятие - строить с ней совместные планы. Мне - чтобы вернуть свободу моему народу. Если ты поможешь нам освободиться от власти Лилит и вашего рода, то вы получите намного больше, чем неубедительная и временная поддержка Лилит. Мы умеем быть благодарными, Скорпиус, - она вдруг схватила его за руку. - Ты должен уметь выбирать себе союзников. Не повторяй ошибку Слизерина. Не повторяй ошибку Люциуса.
- Тебе тоже нужен от меня непреложный обет? - медленно проговорил Скорпиус.
Лора покачала головой.
- Мне не нужны твои клятвы. Последние тысячу лет я слишком мало ценю слова.
Скорпиус вздохнул. Предложение Лоры казалось таким заманчивым - от него не веяло смертельным ужасом, сопровождавшим возможность договора с Лилит, однако одна мысль не могла не подчеркивать уязвимость ее планов.
- Люциус, - прошептал он. - Он в курсе? И отец?
Лора покачнулась, и на миг Скорпиусу показалось, что сейчас она сорвется с Астрономической башни вниз.
- Люциус не с нами, - ее голос был наполнен безграничным сожалением, - Он сделал свой выбор, и Лилит с такой поддержкой будет весьма сильна. Я обязана подчиняться Люциусу, однако я не лишена собственной воли. Я выполняю его пожелания - в данном случае, быть посредником между ним, тобой и Лилит, но я также собираю собственных союзников. Люциус не поддержит меня, потому что знает, что Лилит во много раз сильнее, но могущество моего народа может защитить нас, если ты нас освободишь.
- Как? - жестко спросил Скорпиус, - Как?
- Найди медальон, - просто сказала Лора. - Найди его, а пока ищещь - подумай, на чьей ты стороне, Скорпиус. Ты не обязан выбирать смерть. Будущее скрыто от меня - эльфы не способны к предвидению, но одно из немногих пророчеств, которое я смогла раздобыть, убедило меня, что надежда не потеряна. Мы еще можем победить. Мир под властью Лилит - это намного страшнее, чем мир под властью Волдеморта. В конце концов, Волдеморт - такой же слуга Лилит, как и многие другие его предшественники. Как и я, в сущности.
Образ Лоры начал потихоньку бледнеть, и Скорпиус понял, что она его покидает. Вдруг она добавила:
- Если ты найдешь мне Пророчицу, я буду считать тебя самым ценным своим союзником, Скорпиус.
Он хотел уточнить, что именно Лорелейн имела в виду, но эльфийка уже стала едва различимой тенью, а ноги Скорпиуса с силой приземлились на каменный пол Астрологической Башни. И первой, кого он увидел, оказалась Роуз Уизли.

***
Почти весь урок Прорицаний у Роуз Уизли страшно болела голова - удушливый аромат волшебных трав, экзотических масел в сочетании с жаром камина и плотно задернутыми бархатными гардинами оставляли неуязвимыми только самых устойчивых. Профессор Трелони продолжала преподавать свой предмет, практически не изменяя собственному стилю, не делая при этом ни одного более или менее реалистичного предсказания. На этот раз тема смерти, ко всеобщему изумлению, отнюдь не превалировала - отныне опасность всем и каждому угрожала исключительно в лице женщины, прекрасной, опасной и коварной, что вызывало шуточки и улыбки мужской половины класса. Обычно оживленно реагирующая на их юмор Роуз на этот раз могла только обессиленно кивать и держаться за виски - состояние было почти что предобморочным. Наконец, даже профессор Трелони не выдержала.
- Мое внутреннее Око видит болезнь, моя милая, - озабоченно прошелестела она, - Вам лучше всего отправиться в больничное крыло!
"Как будто я не только что оттуда", - мрачно усмехнулась про себя Роуз, но собрала книги и направилась к выходу, с ужасом представляя веревочную лестницу. Какими-то удивительными усилиями она все же смогла ее преодолеть, однако потом слабо помнила происходящее.
Коридоры Хогвартса померкли и растворились перед ее глазами - однако ноги продолжали идти, подниматься по лестницами, повинуясь известной только подсознанию цели. Видела же Роуз совершенно странные вещи - огромное напольное зеркало в тяжелой бронзовой раме, перед которым замерла девушка, та самая черноглазая брюнетка с орлиным профилем, которую она уже видела, так некстати упав в обморок перед Скорпиусом Малфоем. Девушка казалась застывшей, как на маггловской фотографии, а из зеркала на нее взирало странное создание - другая девушка, белокурая, темнокожая с яркими апельсиновыми глазами - такая же неподвижная и статичная.
Ноги Роуз продолжали идти, а образы сменялись один на другой. В ушах вновь зазвучали голоса, крики, свист посылаемых заклятий. Звуки напоминали сражение, но Роуз не могла различить отдельных голосов. Вдруг еще один яркий образ вышел на передний план - кровь, кровь, стекающая по бледной тонкой руке, кровь из вены, прокушенной как будто диким животным... змеей... Роуз почувствовала, что задыхается, и тут туман перед ее глазами рассеялся. Она немедленно поняла, что находится одна на вершине Астрономической Башни. Сколько же ей пришлось пройти в полубессознательном состоянии? Роуз только надеялась, что никто не видел ее такой... здесь же мама, папа... Вот уж кому знать о таких вещах совсем ни к чему.
И только Роуз решила, что программа максимум проблем на этот день выполнена, перед ее глазами вдруг материализовался Скорпиус Малфой. Вид у него был совершенно потерянный, а глаза с недоумением ее рассматривали.

Скорпиусу потребовалась доля секунды, чтобы прийти в себя.
- Уизли, - прошипел он, вложив всю свою ненависть в эту короткую фамилию.
Роуз слишком удивилась, чтобы обратить на это внимание. Она хорошо знала, что аппарировать в Хогвартсе невозможно - Гермиона благоразумно позаботилась о том, чтобы дети не пошли по стопам отца и прочитали "Историю Хогвартса". Каким же образом тогда Малфою только что это удалось? Она искала и не находила ответа.
- Что ты делаешь? - возмущенно спросила она, - Черная Магия в коридорах школы запрещена! И не только в коридорах школы!
Скорпиус насмешливо взглянул на нее, а затем, перекинув сумку через плечо, направился в сторону выхода. Было сложно удержаться от соблазна испортить настроение хотя бы одной Уизли за утро, однако он по-прежнему сжимал в руке медальон в форме жабы, а состояние Ариэллы могло ухудшиться.
- Я могла бы и не спрашивать! - Роуз последовала за ним - выход из Башни был только один, - Все время, что ты в школе, ты только и занять тем, как бы совершить что-то зловещее.
- Судя по всему, это не первый раз, когда ты за мной следишь, Уизли, судя по твоей осведомленности о моих планах, - отметил Скорпиус. - Остается только догадываться, откуда такой интерес ко мне и к моей семье.
- Мне нет никакого дела ни до тебя, ни до твоей семьи, Малфой, - раздраженно бросила Роуз. - Я была бы рада, если бы вы жили в другом полушарии, подальше от меня. Я просто мечтаю об этом.
- Одно дело мечтать, Уизли, - назидательно проговорил Скорпиус, - А другое - бредить. Я бы мог мечтать о том, что однажды я открою глаза в мире без Уизли, но реальность жестока, и в ней продолжают существовать летающие тараканы, рубашки в клетку и рыжеволосые истерички. Здесь я бессилен. А теперь сделай одолжение - избавь меня от необходимости слышать твой голос, пока не закончится лестница. Потом нам определенно в разные стороны.
Роуз фыркнула.
- Разумеется, Малфой, тебе нечего делать в больничном крыле, так что твоя неприятная компания - временная проблема. Хотя не сомневаюсь, что именно тебе следует бывать там как можно чаще - лечить голову.
- Только не говори, что ты идешь в больничное крыло, - закатил глаза Скорпиус. - В таком случае держись на расстоянии. Пройти рядом с тобой через всю школу - это испытание. Лучше встреча с боггартом.
Это оказалось последней соломинкой.
- Как же я ненавижу тебя, Малфой, - сквозь зубы произнесла Роуз, - Ты даже не можешь себе представить, насколько.
Казалось, Скорпиуса ее слова волнуют не больше, чем жужжание комара.
- Поверь, Уизли, - меланхолично протянул он, - Это чувство абсолютно взаимно.

Скорпиус не ошибался насчет Ариэллы - она была еще бледнее, чем во время их последней встречи, а под глазами залегли тени. В очередной раз адресовав про себя проклятие Слизерину, которому вдруг приспичило иметь при себе дьявольский медальон-убийцу, Скорпиус убедился, что мадам Помфри нет поблизости, и без объяснений приложил драгоценную жабу к руке девочки.
Ариэлла с удивлением наблюдала за его действиями. Жаба была теплая и на ощупь выглядела почти как живая. От нее по всей руке разливалось тепло, несущее в себе силу. Вдруг медальон раскрылся на пару мгновений. Ариэлла успела рассмотреть внутри цветок, а затем украшение просто исчезло. В этот момент она почувствовала, как ее лица коснулись невидимые руки. Глаза закрывались сами собой.
Скорпиус смотрел на руку Ариэллы. Следов от ожогов больше не было, да и сама девушка выглядела не в пример лучше - на щеках появился небольшой румянец, глаза не смотрели так измученно, и сама она, наконец-то, была готова заснуть нормальным, здоровым сном. Однако стоило Скорпиусу подумать о том, чтобы найти Беллу и поговорить о деле, как Ариэлла вдруг попросила слабым голосом.
- Побудь здесь... я уже не могу находиться здесь одна.
Он остался. Несмотря на то, что спустя минуту Ариэлла уже крепко спала.
Впрочем, остался он не только из-за Ариэллы. Голоса, раздающиеся из другой части палаты, не могли не привлекать его внимания. Роуз Уизли говорила вполголоса, но она не могла знать, что ненависть Малфоев на все, связанное с Уизли, не распространяется на подслушивающие устройства, продающиеся в магазине ее отца.
- И часто у вас повторяются эти видения? - обеспокоенно спрашивала мадам Помфри.
- Достаточно, - расстроенно кивнула Роуз. - Я не могу это контролировать. Я боюсь, что схожу с ума.
- Это совершенно не обязательно, - оптимистично возразила мадам Помфри. - Истинные провидцы редки, однако не исключено, что у вас просто талант, мисс Уизли. У вас же есть преподаватель по Прорицаниям - я думаю, она поможет вам лучше, чем я. Чтобы контролировать магические видения, уметь не причинить себе вред во время таких откровений, нужна волшебная, а не медицинская помощь. Я могу предложить вам успокоительное - оно вполне безвредно и поможет вам лучше справляться со своими эмоциями, а вот с остальным, дорогая, ничем помочь не могу.
Роуз подавленно кивнула. Значит, ее опасения не лишены оснований, и пророчества действительно имеют некоторую связь с реальностью. Учитывая их мрачный характер, ничего хорошего от будущего ждать не приходится.
Она не стала дожидаться мадам Помфри и направилась к выходу из палаты. Их взгляды со Скорпиусом Малфоем пересеклись, когда она закрывала за собой дверь. Роуз постаралась хлопнуть ей как можно сильнее, сожалея лишь об одном - о том, что не может ударить этой дверью прямо по его лицу.