- Нервничаешь? – спросил учитель.
Они выезжали на шоссе, ведущее в город, стояли на светофоре.
- Что… Нет, я… - тут она отвела взгляд, - Да. Если честно.
Сидя на пассажирском сидении возле Джейка, она пыталась остановить лавину опасений. Что, если она забудет что-то важное и мистер Коулман будет разочарован? Что, если неожиданно нагрянет его жена? Что, если окажется, что в этом доме вместе с ними будет какой-нибудь родственник учителя… И ещё как минимум пол сотни таких вот «что, если».
Врать было бессмысленно.
- Не волнуйся. Я уверен, ты отлично готова к экзамену. У тебя сильная программа. Исполнить её – уже безусловная заявка на поступление. Ну а что касается теории – мы ещё в марте проработали весь материал. Так что сегодня просто повторение пройденного.
- Да, наверное… - уже более уверенно проговорила она и внутренне перевела дух.
Девушка укорила себя за то, что в такой момент думает не о вступительных испытаниях в академию, а о своих чувствах. От мысли, что Джейк не догадывается об истинной причине её волнения, становилось легче.
- Послушаем музыку? – мистер Коулман смотрел на дорогу, на лице его была лёгкая улыбка.
- Да, с удовольствием.
Джейк включил приёмник. Заиграла очень красивая песня, Камилла даже пожалела, что слушает её не с начала. Музыка была идеальным созвучием всему, что её окружало сейчас. В ней слышалось то самое яркое солнце поздней весны, та же жёлтая пыль на дороге, белые высокие облака на бескрайнем голубом небе, звук мотора и ветер в окно.
Девушка свободно откинулась на сиденье и просто радовалась моменту.
Вскоре они въехали в город.
- Ещё далеко? – спросила Камилла, с удовольствием смотря в окно на дома и прохожих. Они как раз проехали несколько улиц, по которым не раз гуляли вечером.
- Почти пол дороги. Устала?
Время шло к полудню, становилось жарко.
- Нет-нет, просто полюбопытствовала.
Джейк внимательно посмотрел на неё с сомнением во взгляде.
- Думаю, остановка нам не помешает, как считаешь?
- Было бы всё же неплохо попить воды…
На самом деле Камилла устала сидеть, было жарко, не смотря на открытые окна.
- Есть одна идея. Потерпи ещё пять минут, идёт?
Камилла кивнула, с интересом глядя на учителя.
Он остановил машину возле ничем не примечательного на вид продуктового магазина. Отстегнув ремень безопасности, он сказал:
- Подожди меня пару минут. Я скоро.
Он подмигнул и вышел из машины, хлопнув дверью.
Улица была пустынна, не считая двух мальчишек с велосипедами, которые стояли у питьевого фонтанчика и брызгались водой.
Камилла вдруг ощутила острое желание к ним присоединиться – так было жарко.
Впереди на фонарном столбе были часы. Без пяти минут одиннадцать.
- Надо было выехать раньше как минимум на час… - Джейк уже вернулся и положил на заднее сиденье большой бумажный пакет.
Он передал Камилле бутылку прохладной воды, которую она с благодарностью приняла.
- У побережья прохладнее… Я и не думала, что будет так жарко, - заметила девушка.
- Да, у вас очень удачное в этом плане расположение. Купаетесь, небось, каждый день…
- Нет, не каждый. У нас волны не прибивают к берегу, а утаскивают в море. Так что можно утонуть, даже если очень хорошо плаваешь… Я не умею плавать. – с каким-то отстранённым сожалением добавила Камилла.
Джейк удивлённо вскинул брови.
- Ты живёшь рядом с морем и так и не научилась плавать?
Девушка неопределённо пожала плечами и задумчиво улыбнулась.
Джейк повернул ключ зажигания. Мотор снова загудел.
- Ну ничего, как-нибудь мы с тобой исправим это досадное недоразумение.
Девушка удивлённо округлила глаза, но Джейк этого не видел. Он уже выводил машину на шоссе.
Камилла с интересом глянула назад на пакет, принесённый Джейком. Очень хотелось спросить, что там, но она не решилась. Если это был сюрприз, меньше всего хотелось бы его портить.
Совсем скоро они выехали за черту города. Здесь дома попадались всё реже. Иногда попадались стада коров. Ехали вглубь материка, и потому природа заметно изменилась.
Вскоре дорога взвилась на насыпь и перешла в невысокий, но очень длинный мост. У его основания была небольшая площадка с парапетом, откуда открывался довольно приятный вид на реку. Мистер Коулман вырулил на эту самую площадку, развернул машину задней частью в сторону реки и остановился.
- Прибыли! – он улыбнулся девушке и заглушил мотор.
Музыка стихла. Странное чувство, как будто всю дорогу от окружающего шума вибрировала кожа, и сейчас эхо этой вибрации приятно отступало.
Девушка открыла дверь машины и вышла наконец наружу.
Она глубоко вздохнула, и лёгкие наполнились свежим воздухом. Хоть рядом была дорога, машины проезжали очень редко, и всё остальное время была почти тишина.
От реки немного веяло прохладой, ярко светило солнышко. Ветер откинул волосы назад, подарив долгожданное ощущение свежести.
- Ну как? – Джейк открыл багажник и стоял рядом с ним, держа в руках пакет из магазина. Он задумчиво улыбался.
Дверца багажника открывалась вверх, так что получилось что-то вроде импровизированной крыши от солнца.
- Здесь как будто всё по-другому, - она подошла к учителю, чтоб помочь разложить провизию.
Камиллу посетило необычное ощущение, как будто она находится в другой стране – более жаркой и просторной.
Джейк усмехнулся. Он застелил дно багажного отделения пледом, так что тут можно было сидеть, и теперь выгружал содержимое продуктового пакета.
- Вот что мне нравится в тебе больше всего, Камилла… - он посмотрел на девушку, отвечая на её вопросительный взгляд, - Ты во всём видишь хорошее.
Он выложил из пакета две бутылки обезжиренного йогурта, большой контейнер из прозрачного пластика, в котором была фруктовая нарезка, и, к удивлению Камиллы, две упаковки с сэндвичами, большую шоколадку и две банки колы.
Девушка удивлённо воззрилась на набор продуктов, затем перевела взгляд на учителя.
- Для представителя нашей профессии такая еда – преступление… Но для путешественника – самое то.
Он сел на край багажного отделения, застеленный пледом, и жестом пригласил Камиллу сделать то де самое.
- Я так понял, современная молодёжь так и питается, особенно студенты, разве нет? – непринуждённо спросил учитель, раскрывая свой сэндвич и откусывая кусок.
- У нас нет, - сказала Камилла, которая всё ещё возилась с упаковкой, - Когда мы ездим в город, то обедаем в ресторане. Разве что иногда можно сладкую вату на ярмарке… Папа – сторонник старых традиций, это касается и питания.
Какое-то время Джейк смотрел на попытки Камиллы справиться с упаковкой. Затем, усмехнувшись, отложил свой сэндвич и помог ей.
- Вот, держи. Знаешь, мы с тобой как будто из разных миров. Хотя нет, скорее из разного времени. Мы с отцом часто путешествовали на каникулах. Потом вот также останавливались в каком-нибудь красивом месте. Набирали в магазине всего того, что мама не разрешала… - он усмехнулся, - И всегда беседовали о чём-то. Чаще всего мы останавливались именно здесь. Каждый раз он, будто бы случайно, говорил что-то, что на тот момент для меня было очень важно, что меняло мою жизнь к лучшему.
Камилла не сводила взгляда с его профиля. Он неотрывно смотрел вдаль на речку, немного щурясь от ветра, который ерошил его волосы. Сейчас в его глазах было столько света… Камилла почувствовала тепло внутри, ведь он привёз её именно сюда, в то место, которое имеет такое важное для него значение.
- А как вы с отцом проводите свободное время? – Джейк перевёл взгляд на Камиллу.
Она смотрела на реку. В голове одно за другим вспыхивали воспоминания. Вот она скидывает платье Леты, а он кричит, что она не имеет права его носить. Вот он наклоняется к ней со словами, что она воровка, когда она хотела примерить мамины украшения. А вот он гневно распекает Камиллу при всех у себя в кабинете, когда от неё отказался педагог по фортепиано. Его перекошенное от ярости лицо, когда Камилла саботировала свою поездку в Катар и своё замужество. Его яростный взгляд, когда Камилла навредила Эмили…
- Камилла?
Девушка растерянно посмотрела на учителя. Но тут же отвела взгляд, увидев в его глазах тревогу.
- Я сказал что-то не то?
Камилла уставилась себе под ноги, только бы не встречаться с ним взглядом.
- Нет-нет, всё в порядке… - она попыталась улыбнуться.
Перед глазами безучастное лицо Кристиана, когда она просит подписать разрешение о её выезде в Лондон – он подписал, не задав вопросов. Его мимолётная, совершенно бесцветная улыбка, когда она показала ему сертификат на королевскую стипендию…
Должно же быть что-то хорошее. Должно! Не может же у неё не быть ни одного счастливого воспоминания с участием отца…
Но нет.
В панике Камилла пыталась хоть что-то вспомнить.
Ну, хорошо, если не отец, тогда, может быть, мама…
Воспоминание о матери острым лезвием полоснуло душу в том месте, где была уже затягивающаяся рана.
Снова этот дурацкий ком в горле. Только не сейчас… В ужасе оттого, что может испортить этот момент своими слезами, Камилла глубоко вздохнула, силясь успокоиться.
В голове улыбающаяся Лилиан стояла в саду и рисовала с натуры их грот. Точно такой же солнечный день, вода кристальными искорками отражала солнце. Пахло масляной краской и тёплым песком… Почти сухой кистью белой краской Лилиан рисовала блики на воде и объясняла, как это делается… Рядом стояли Лета и Роберта, ещё совсем юные. Ещё подруги.
А их совместные поездки в город? Было весело, все бегали, смеялись… Но Камилла тихо стояла позади матери, глядя на всё это со стороны. Они любили скачки, Камилла же всегда боялась лошадей.
Всегда чувствовала себя чужой, будто здесь ей нет места.
Вспомнилась разбитая кукла, которую подарила мама. Нападение оборотня. Глэмс срывает кулон Лилиан с шеи Камиллы.
Вся её жизнь была пронизана одиночеством. Одиночеством, которое она выбрала сама. Оно было прочным стеклом, которое не пускало теплоту этого мира в её жизнь.
- Камилла…
- Простите, сэр, я… - она резко встала, но уже не могла сдержаться. Девушка закрыла лицо руками и заплакала.
Джейк встал. Он обнял Камиллу руками, крепко прижав к себе. Совсем как Джейме когда-то.
- Шшшш… - он гладил её по волосам, прижимая голову к своей щеке.
Камилла обняла его в ответ, заливая слезами рубашку.
Джейк чуть склонил голову и тихо сказал ей на ухо:
- Совсем скоро всё изменится. У тебя начнётся совсем другая жизнь. Есть шанс всё изменить к лучшему. Ты всё сделала, чтобы это случилось. Поверь.
Но всё уже давно начало меняться к лучшему. Камилла это чувствовала сейчас, как никогда. Чувствовала, что уже давно не одинока.
Человек, который сейчас находился с ней рядом, не отвернулся от неё. Она с самого детства была его ученицей, и последние два с лишним года он – именно тот человек, который готовит её к успешному будущему. И именно он, а не семья, был с ней, когда она подавала документы в академию. Он помогал ей в гримёрной и сидел потом в зрительном зале, когда она выступала на конкурсах. Именно он помог ей выбрать профессию, найти своё предназначение. Найти себя.
И сейчас он совсем рядом. Всё понял без слов и поспешил утешить.
Мистер Коулман чуть повернул голову и осторожно, едва заметно поцеловал её волосы. В ответ Камилла сжала объятия чуть сильнее.
- Теперь и у меня есть особенное место, – тихо сказала Камилла.
Джейк лишь улыбнулся, гладя её по спине.
Казалось, прошло несколько часов. На самом деле не больше получаса - и они уже снова в пути. Они больше не разговаривали, однако девушке казалось, что между ними словно бы вырос ещё один мостик взаимопонимания, а в такие моменты слова лишние.
Они открыли на всю окна. Дорога была свободна, поэтому мистер Коулман гнал автомобиль почти семьдесят миль в час. С ними были только гул мотора, яркий солнечный свет, музыка и ветер.
Больше всего хотелось вот так ехать и ехать, чтобы это светлое чувство не угасало ни на секунду.
Наконец машина подъехала к маленькому деревянному домику. Как только машина остановилась, Камилла снова почувствовала прежнее волнение. Девушка бросила взгляд на часы на руке учителя. Ещё только час дня. Впереди был ещё целый день… От этой мысли Камилла не сдержала лёгкой улыбки.
Джейк заглушил мотор.
Он хлопнул руками по рулю и посмотрел на свою спутницу.
- Идём, я покажу тебе дом.
И он вышел из машины, отстегнув свой и Камиллы ремень безопасности.
Девушка вышла из машины и гляделась. Её сразу же встретил гомон птиц.
Это был маленький милый деревянный домик.
Неужели тут он вырос… Было так легко представить, как мальчик бегает по этим камням, перепрыгивает с одного на другой, или же вытаскивает велосипед за калитку. А мама в это время машет ему с веранды рукой, говоря не опоздать к ужину… Казалось невероятным, что можно вот так запросто прикоснуться к жизни этого человека, пройдя сквозь время.
Так было тихо, спокойно здесь. Как будто время вдруг остановило свой бег, давая возможность прочувствовать каждый вздох, услышать пение птички в саду или лай соседской собаки.
- Здесь так хорошо… - в её голосе было столько неподдельного восхищения, что Джейк радостно улыбнулся, вытаскивая её чемоданы.
Тут Камилла услышала, как кто-то кашлянул. Она обернулась и увидела бойкую старушку, которая торопливо семенила к ним.
Камилла вдруг почувствовала неловкость оттого, что кто-то ещё увидел её здесь… с ним.
Совершенно не зная, как себя вести, она тронула за плечо Джейка, который закрыл багажник и возился с ключами.
Он поднял голову и радостно произнёс:
- Добрый день, миссис Шульц! Рад видеть вас!
- Здравствуй, Джейки! Не ждали тебя на этой неделе. Я думала, ты приедешь после вступительных, как обычно…
- В этом году получилось пораньше. Знакомьтесь, это Камиллиан Ламберт, моя ученица.
- Добрый день, юная леди!
- Добрый день, миссис Шульц, очень рада знакомству! – Камилла любезно улыбнулась.
Фиона Шульц тепло ответила на её улыбку, затем повернулась к мистеру Коулману и заговорщически проговорила:
- Ну вот это совсем другое дело, Джейк! А то твоя…
- Кхм… - мистер Коулман перебил, не дав закончить фразу, - Прошу прощения, у нас не так много времени. А нам ещё надо заехать в магазин, холодильник пустой…
- Да-да, конечно – миссис Шульц озорно подмигнула Камилле, затем снова повернулась к Джейку, - я только хотела сказать, что вчера обнаружила на крыльце у задней двери осиное гнездо. Вечером подскочило давление, так что убрать его ещё не успела, и…
- Хорошо, благодарю вас, я с этим разберусь. Надеюсь, сейчас вы чувствуете себя хорошо?
Разговор был не долгим. Мило попрощавшись, миссис Шульц ушла.
Зайдя на террасу, Джейк поставил сумки Камиллы на пол и достал ключи.
- Это моя соседка. Она знала моих родителей ещё до моего рождения… Сейчас она приглядывает за домом и садом, пока меня нет. Говорит, что это ей в удовольствие…
Камилла силилась понять, что хотела сказать миссис Шульц, если бы Джейк её не остановил.
Скрипнула дверь, и Джейк пригласил Камиллу в дом.
Совершенно простая обстановка показалась ей идеальной. Всё здесь, цвета, ткани и фактуры, казалось безупречным дополнением тому впечатлению, которое произвёл на неё дом с самого начала.
- Ты не против прогуляться в магазин пешком? – спросил учитель.
Камилла, немного смутившись, ответила:
- Конечно… Вы и так весь день за рулём. – Она пожала плечами и улыбнулась.
Джейк кивнул.
- Отлично. Тогда я поставлю машину, а ты можешь пока прогуляться по дому. Смело открывай любую дверь! – он подмигнул девушке.
Весь первый этаж занимала одна большая комната как бы с двумя приростами. Один из них примыкал к прихожей, а второй терялся где-то в глубине дома.
Войдя, Камилла поняла, что в другом ответвлении, как бы в нише, стоит большая кровать, а над ней окно, за которым виден зелёный луг и небо. Скромная кухня, небольшая ванная. Здесь было невыразимо уютно, дышалось очень легко.
Деревянный пол был очень тёплый и как будто более сухой, по нему свободно можно было ходить в одних носках (что Камилла и сделала, с разрешения хозяина дома). Пахло деревом, чем-то похожим на запах старинных книг и льняной одежды. Как будто так пахли её старинные куклы, если вдохнуть, уткнувшись в них лицом…
Акустика была словно бы тёплой. Здесь можно было свободно говорить в полный голос, и не было эха, заставляющего почувствовать себя неловко, как бывало с ней всегда, если дома доводилось шуметь.
Поднявшись по скрипучей лестнице на второй этаж, Камилла почувствовала, что тут невыносимая жара. Первый этаж был в тени деревьев. Тут же солнце нещадно нагревало фронтоны, отчего было довольно душно.
Первая комната, куда вела лестница, была проходная. Отсюда вела одна дверь. Повернув ручку, Камилла очутилась в старомодной комнате, чуть более пыльной, чем другие. По обстановке Камилла поняла, что скорее всего когда-то это была детская. Это было логично, если учесть, что во всём доме это явно самая тёплая комната.
Вдоль стены тянулась узкая полка, на которой были аккуратно расставлены семейные фото.
Девушка не могла отвести от них глаз. Все они были настолько яркими, словно живые…
- Камилла? – раздался голос с первого этажа.
- Я наверху…
Послышались шаги по лестнице, и вот Джейк вошёл в комнату.
- Всё хорошо? – он улыбался.
- Да, - ответила Камилла.
Джейк посмотрел на фото за её спиной и подошёл к девушке, встав рядом.
Он указал пальцем на фотографию. На ней была запечатлена пара. У женщины были тёмные вьющиеся волосы, как у мистера Коулмана.
- Это мои родители. Сесилия и Льюис Коулман. Они основали школу, в которой я сейчас преподаю. А вот это, - он указал на соседнюю фотографию, на которой был изображён юноша со светлыми волосами, так сильно похожий на мистера Льюиса Коулмана, - мой брат Честер. Он сейчас в Америке, Лос Анджелес. Он тоже танцует, только со временем ему по душе стали современные спортивные танцы. И потому он принял решение жить там, где это на пике популярности. Как раз на его выступлении я познакомился со своей женой.
Почему-то когда мистер Коулман сказал о жене, в его голосе словно бы скользнул холодок. Может, это только показалось…
- А брат старший или младший?
- Честер младше меня на восемь лет, но мы всегда были близки. Мы и сейчас близки…
Рядом с фотографией брата было фото маленькой кудрявой девочки. На снимке ей было не больше трёх лет. Она сидела в коляске, смеялась, цепляясь маленькими ручками за свой ботинок.
- А это ваша сестра? - девочка на снимке была светловолосой, как брат мистера Коулмана.
- Нет. Это Эмили.
Камилла опустила взгляд. Внутри всё похолодело.
- Сэр… Что с ней тогда случилось?
Джейк шумно выдохнул. Он прошёл к окну и стоял теперь к Камилле спиной.
Камилла уже собиралась принести извинения за неудобный вопрос, но учитель ответил:
- Смотритель по рации вызвал дежурных медиков. Ей сделали искусственное дыхание, и она пришла в себя. Эмили почти сразу увезли в больницу. Особо никаких отклонений у неё тогда не обнаружили. Она ведь не поняла, что с ней произошло… Мы обратились к психотерапевту, и первый год после случившегося всё было относительно спокойно. Но потом у неё начались… как бы это сказать… Припадки, или истерики, не знаю… Они стали возникать всё чаще, иногда на ровном месте. И мы с женой отвезли Эмили в Лондон, в хорошую клинику. Там нам сказали, что, вероятно, из-за кислородного голодания в мозге Эмили были травмированы какие-то центры. Она ведь ещё и головой ударилась, когда упала… В общем, мы потеряли много времени тогда. И уже мало чем можно было помочь, разве что блокировать приступы сильными лекарствами. Со временем приступы стали учащаться, и Эмили пришлось перевести на домашнее обучение. Она больше не могла находиться дома одна, поэтому мне пришлось оставить работу в театре. Ведь у нас часто бывали гастроли, я мог отсутствовать несколько недель… Поэтому я устроился преподавать в ту самую школу. Но Эмили требовались дорогостоящие лекарства, а работая учителем в школе, много не заработать. И я стал давать частные уроки. Твой учитель фортепиано рассказал мне о вашей семье. Очень не многие стремились у вас работать, разные слухи ходили о нездоровой атмосфере… Гонорар был приличный, да и я не такой человек, чтобы прислушиваться ко всяким глупым россказням, и потому я без размышлений согласился.
Джейк повернулся к Камилле. К величайшему облегчению девушка увидела на его лице лёгкую печальную улыбку.
- Вот так я и попал в ваш дом, – и он снова подошёл к полке с фотографиями.
- А как Эмили сейчас себя чувствует? – щёки Камиллы пылали, что не укрылось от внимательного взгляда мистера Коулмана.
- Сейчас пока не очень… Видишь ли, в тот день, когда после урока мы с тобой говорили об Эмили первый раз, я приехал домой и мимоходом обмолвился о том, что ты сказала о компенсации, которую выплачивал твой отец. Оказалось, что он действительно её выплачивал. Более того: выяснилось, что в ту лондонскую клинику мы попали благодаря твоему отцу… Так как я ничего не знал об этом, я, разумеется, был вне себя в тот вечер, ибо не приемлю лжи в любом её проявлении. Между нами возникла ссора, случайным свидетелем которой оказалась Эмили. Это стало причиной очередного приступа. После того, как она вышла из больницы, ей дали направление в специальный санаторий, где она сейчас отдыхает вместе с Брианной…
Он посмотрел на Камиллу, а она всё ещё не могла смотреть ему в глаза.
Учитель осторожно взял девушку за плечи и повернул к себе лицом.
- Камилла, я тебе уже говорил, что думаю по этому поводу. Всё это – череда случайностей. Я не держу на тебя зла.
Справившись с собой, она всё же сумела изобразить улыбку.
- Идёшь со мной в магазин? Если устала, можешь пока отдохнуть, я схожу один…
- Нет, я хочу с вами.
- Тогда идём, уже время обеда, а у нас ещё даже ничего не готово.
Придя домой, мистер Коулман взялся за приготовление обеда. Притом делал он это так, как будто ему это было более чем привычно.
Камилла взялась помогать. Она резала спаржу, когда наконец решилась задать вопрос.
- Сэр, вы сегодня сказали, что о моей семье ходят слухи… Что же такого страшного про нас говорят?
После короткой паузы мистер Коулман, будто придя в какому-то решению, ответил:
- Когда я был на свадьбе твоей сестры Летиции… Не то чтоб я особо вслушивался… Очень многие говорили о том, что… Словом, что твою сестру Летицию и брата Джейме связывают интимные отношения.
Камилла уже дорезала фасоль и взялась за зелёные яблоки для салата. Спустя несколько секунд молчания, Камилла проговорила:
- А что вы сами об этом думаете?
Ей действительно хотелось понять его отношение не столько к противоестественным с точки зрения социума отношениям, сколько к запретной любви.
Джейк прошёл к барному столу и прислонился к нему спиной. На лице его Камилла видела глубокую задумчивость.
После довольно продолжительного молчания мистер Коулман наконец изрёк:
- Я думаю, что с учётом вашей изоляции это вполне возможно. И если говорить о ситуации в целом… - он вздохнул, тщательно подбирая слова, - Мне кажется, что масштаб трагедии это приобрело в тот момент, когда обстоятельство стало достоянием общественности и, как следствие, объектом всеобщего порицания. Думаю, что при более терпимом отношении со стороны старших членов семьи ситуацию можно было бы разрешить с куда меньшими потерями … пф…
Джейк провёл ладонью по лицу. Затем перевёл взгляд на Камиллу.
- Оставим ненужный официоз. Мы давно друг друга знаем, и потому я скажу прямо. Если бы в моей жизни произошло что-то подобное, я не могу сказать наверняка, как бы я поступил. Но одно я знаю точно. Я бы ни за что не поступил так, как твой отец. Потому что для меня важны не только моральные принципы, но и счастье моего ребёнка.
Нет.
Камилла так ждала, что же он скажет касательно запретных отношений. Безусловно, он ухватил самую суть проблемы, что было ему свойственно. Но она спрашивала его о другом. И сейчас задать прямой вопрос было просто глупо.
Они наскоро пообедали и перешли к повторению пройденного. Как ни странно, после всего, что сегодня случилось, она неплохо сосредоточилась и отвечала на вопросы вполне сносно. Но не обошлось и без эксцессов.
- Итак, вопрос номер семнадцать. Роль Ватикана в политической жизни Италии.
Камилла растерянно смотрела в список вопросов. В голове разрозненная масса из названий и дат.
- Камилла?
- Эм… - она принялась судорожно листать свои конспекты.
Учитель нахмурил брови.
- Камилла… Ватикан. Ну как же так. Мы говорили с тобой об этом совсем недавно.
- Простите, сэр, я… кажется… пропустила этот вопрос. Чисто механически…
- Дорогая, неужели ты позволишь этой их Римской Курии лишить тебя карьеры балерины?
Девушка перевела на него растерянный взгляд. Его глаза смеялись. Камилла с облегчением рассмеялась в ответ.
- Должно быть, этот фрагмент я готовила поздно ночью, и потому просто проглядела эту строку… Простите, сэр…
- Ничего страшного, ведь это случилось не на экзамене, а здесь. Итак, - он подвинул к себе толстенный том по мировой истории и стал листать оглавление, - Давай посмотрим, что нам известно о Ватикане…
Довольно скоро они восполнили пробел и уже около девяти вечера закончили большую часть вопросов.
- Хорошо. Нет, правда хорошо, Камилла, - ответил Джейк на скептический взгляд своей подопечной и стал расставлять книги на место, - На завтра у нас остаётся всего несколько вопросов по странам Юго-Восточной Азии, и всё. Думаю, до полудня управимся, и у нас останется время погулять по городу. Я покажу тебе свои любимые места. Потом мы пообедаем, и я отвезу тебя домой.
- Большое спасибо, мистер Коулман. Если бы не ваша помощь, я бы…
- Со всем отлично справилась, - закончил за неё учитель, - не стоит недооценивать свои способности.
Щёки Камиллы порозовели.
- Сейчас самое время нам расслабиться и посмотреть что-нибудь стоящее… - задумчиво проговорил он, водя пальцем по названиям видеокассет на полке.
Судя по всему, он искал что-то определённое.
- Мистер Коулман, разве мы сегодня не достаточно расслаблялись в течение дня? – с удивлённым смешком спросила Камилла.
- Считай, что это часть образовательной программы, - в его глазах Камилла разглядела озорные огоньки… Хотя, возможно, ей это только казалось.
Они сидели на диване, укрывшись пледами. На столике перед ними была пицца, которую Джейк заказал по телефону, коробка конфет и бутылка вина. Вино Джейк принёс из своих запасов. Он утверждал, что это вино достойно музея виноделия. И к середине просмотра фильма Камилла всё больше с ним в этом соглашалась.
Смотрели старый английский фильм «Искренне, безумно, сильно». Его выбор несколько удивил: это была любовная драма, главный герой которой по трагической случайности погиб, а потом вернулся к своей возлюбленной в виде привидения, чтобы помочь ей отпустить его и начать новую жизнь с другим человеком. Финал очень поразил Камиллу. Настолько, что она едва удержала слёзы.
Видя её реакцию, мистер Коулман придвинулся к ней ближе, обнял её за плечи, и так они досмотрели картину до конца.
Когда пошли титры, Камилла смогла наконец расслабиться, без опасения снова расплакаться.
- Прости, пожалуйста. Не хотел, чтоб ты опять плакала.
- О, сэр, фильм просто чудесный! Мне очень понравилось, правда! Просто уж очень злободневный вопрос… - она вспомнила отъезд Джейме и снова чуть не расплакалась.
- Да, с этим не поспоришь. Но когда ты будешь учиться в академии, мы будем часто видеться, я ведь работаю совсем рядом. Может, даже будем иногда сталкиваться в коридорах…
Камилла почувствовала, как окружающее словно поплыло перед глазами. О чём он вообще говорит?
- А что… У нас занятий больше не будет? – она оторопело смотрела ему в глаза.
Джейк грустно улыбнулся.
- Поверь, когда начнутся уроки в академии, ты забудешь обо всём. Ведь там с тобой будут заниматься педагоги значительно более высокого уровня, чем мой… Возможно, тебе удастся попасть к учителям, у которых и я учился в своё время.
Камилла чуть качнула головой, как бы говоря «нет!». В глазах её было отчаяние.
Этого просто не могло быть…
Он видел её глаза, её отчаяние. Его глаза постепенно всё больше наполнялись грустью.
- Я думал, ты понимаешь. После вступительных испытаний останется только дождаться объявления результатов. Я, конечно же, буду с тобой, когда это случится. А когда начнётся год… У тебя занятия будут каждый день с утра и до позднего вечера. Тебе даже полагается стипендия на проживание, и в учебный семестр тебе необходимо будет снимать квартиру, а времени на дорогу просто не будет. В выходной ты будешь упражняться в танцзале… Поверь, я знаю, что это такое. На наши занятия у тебя в любом случае не осталось бы ни времени, ни сил …
Его слова долетали словно бы через белую пелену.
Камилла вдруг осознала, что её не накрыло волной слёз только потому, что большая волна инертна и приходит с запозданием. Нельзя было обрушить всё это сейчас на мистера Коулмана. Просто потому что с него хватит.
Как, КАК это возможно… ЗАЧЕМ он всё это говорит?!
Она не отдавала себе отчёта в том, с какой глубокой грустью сейчас на неё смотрит мистер Коулман.
- Дорогая, уже поздно. Ты можешь принять душ, пока я приготовлю постель…
Камилла молча встала и почти бегом направилась в ванную комнату, закрыв за собой дверь.
Словно лунатик, двигаясь как будто в толще воды, не осознавая реальность происходящего, она выполнила все привычные процедуры по отходу ко сну.
Открыв дверь ванной комнаты, Камилла увидела, что свет в гостиной приглушён.
Должно быть, мистер Коулман принял душ во второй ванной наверху и лёг спать в детской…
Это хорошо, потому что она не хотела сейчас видеть его. Как не хотела, чтобы он видел её опухшее, заплаканное лицо.
Пройдя тихо по гостинной, Камилла с удивлением обнаружила, что учитель устроился на ночь на том самом диване, где они сегодня занимались повторением пройденного. На столе всё уже было убрано, за исключением бокалов и бутылки вина, сейчас уже пустой.
Он тихо сопел, обняв лежащую рядом расшитую тесьмой подушку.
Запахнув чуть плотнее банный халат, Камилла неслышно подошла ближе.
Его волосы были немного влажными после душа. Простая белая рубашка, которую он почему-то не переодел на ночь, немного сбилась. Его аккуратные кисти рук, немного смуглая кожа, черты лица, сейчас безмятежного и спокойного во сне, - всё это выглядело как произведение искусства. Он весь словно был создан для танца, при этом не лишённый мужественности. Сейчас было более чем очевидно, что Камилла – одна из, должно быть, сотен студенток, безнадёжно влюблённых в него. Должно быть, он уже к этому привык… Это всегда было частью его жизни. А привыкнуть, как известно, можно ко всему.
В другом конце комнаты, где был закуток с большой двуспальной кроватью, был включён торшер, который своим мягким тёплым светом указывал, где приготовлено для неё место на ночь.
Было довольно прохладно. Камилла залезла под одеяло, выключила торшер, легла на спину и закрыла глаза.
До чего нелепо было, не смотря на то, что произошло, всё также привычно делать всю эту не нужную ерунду вроде еды и сна. Она знала, что не заснёт сегодня.
Который час она лежала без сна. Камилла прижала ледяные ладони к разгорячённому лицу. Щёки и скулы нещадно горели от слёз.
Теперь всё будто бы встало на свои места.
Откровенный разговор о семье – всего лишь попытка культурно компенсировать его степень осведомлённости делами её семьи.
Ответ на вопросы, мучившие столько лет, - попытка закрыть бреши, чтобы не осталось обиды и недопонимания, а только воспоминание об успешно проделанной работе.
Приглашение к себе – прощальный вечер, своеобразный выпускной, так удачно совпавший с отъездом жены и дочери. Праздник, ознаменовавшего окончание детства.
Как вообще можно было на что-то надеяться. Как можно было верить, что вот этот взрослый самодостаточный мужчина, отец и муж, вдруг всё бросит ради наивной школьницы, живущей в непонятно какой реальности, в которой брат и сестра могут строить отношения, а посторонний мужчина в самом репродуктивном возрасте ПРОСТО ТАК пригласить девушку к себе на вечер?!
Камилла усмехнулась про себя.
Она всего лишь ещё одна ученица.
Вот о чём говорила миссис Шульц тогда – просто предыдущая ученица, которой он устроил здесь выпускной, не была с ней любезна. Вот она и посетовала на это.
Но тогда почему же Джейк не дал ей договорить?
Всё просто.
Этика.
ЭТИКА, чёрт бы её побрал, эта грёбаная этика!
От гнева Камилла не знала, куда деть себя. Она резко повернулась на бок в сторону стены, в центре которой было окно. Кровать тихонько скрипнула. Где-то в комнате учитель на своём диване пошевелился, но Камилла не обратила на это внимания.
На небе ни облачка, миллиарды звёзд. Как высоко она оценила бы этот вид из окна, если бы в эту минуту не извергала мысленно всепоглощающую ненависть к себе.
Зачем было мучить себя, строить иллюзии…
А ведь последние два с лишним года этим, в общем-то, и жила!
Хочет ли она в действительности заниматься балетом, если там не будет места Ему?
Камилла была в ужасе. Но она понимала, что это чистая правда, ведь она не могла лгать самой себе. БОЛЬШЕ не могла.
А что ещё ей остаётся, кроме балета?!
Ничему больше она до этого времени не отдавала столько себя. Но правда была в том, что она выкладывалась по полной ещё и ради него. Потому что наградой всегда была ЕГО улыбка, ЕГО похвала, ЕГО гордость!
А где была она сама?!
Признать, что добивалась она этого не ради собственного удовольствия, было бы новой ложью.
Темнота скрыла ото всех, как девушка до боли сжала губы.
Должно быть, это агония. Это агония, предсмертная агония её надежды, которой нанесли смертельную рану. И поправить ничего нельзя. Можно только ждать и надеяться, что это скорее кончится.
Глядя сейчас в это бескрайнее звёздное небо за окном, Камилла больше всего хотела, чтобы рассвет никогда не наступил, чтобы не видеть снова этих глаз, за которыми, она знала теперь, не скрывается ничего, что предназначалось бы ей. Ничего большего, чем условности.
За спиной скрипнула половица, но она не обратила внимания. Это ведь всего-навсего дом остывает после дневной жары и садится…
Боги, КАК она будет выглядеть завтра?!
Она точно знала, что у неё не хватит душевных сил убедительно сделать вид, что она отлично выспалась, и тем самым соблюсти пресловутый этикет!
Всё это время она ломилась в фальшивую дверь, за которой всегда была стена.
Следующая мысль была словно пощёчина. Он столько времени посвятил её подготовке, так сильно переживал за её результаты, а теперь она ещё и жалеет, что он не отдал ей всего себя… От этой мысли Камилла едва не зарычала в голос.
Подумать только, как несправедлив и нелогичен мир. Она, испытывая такую ужасную агонию чувств, в данной ситуации даже не смеет об этом думать, и уж тем более говорить, потому что это не правильно!
Всё было не правильно.
Как раз в эту минуту пришло осознание, что мистер Коулман сказал, что не держит зла за то, что она покалечила его дочь, только для галочки. Чтобы она не унесла эти эмоции дальше, а могла благополучно забыть об этом, точно также как и он о ней! Глупо, как бесконечно глупо было поверить, что такое вообще можно кому-то простить!
Ощущая себя клинической идиоткой, Камилла в бессильной ярости закусила губу почти до крови, чтобы не завыть.
Тут она почувствовала, как матрас её кровати чуть прогнулся.
Джейк Коулман тихо подошёл сзади и сел на её постель.
Камилла не обернулась. Она зажмурила глаза и сжала в кулак край подушки.
Пожалуйста, пусть только он ничего не говорит! Пусть просто подумает, что она спит… Пусть уйдёт, иначе она не выдержит и скажет ему всё! Прокричит в лицо всю противоестественную, неприемлемую современным социумом правду! Так, кажется, он говорил…
Должно быть, сейчас станет увещевать её, что не стоит так переживать из-за экзаменов, что надо высыпаться… Просто смешно! И так больно…
Но он молчал. В почти непроглядной темноте, какая бывает только в пригороде, он протянул руку и коснулся её волос.
Девушка лежала неподвижно и чувствовала, как он тихо гладит её по волосам. Она зажмурила глаза, сдерживаясь изо всех сил рвущее на куски отчаяние.
Никто не знал, сколько он просидел вот так. Но спустя какое-то время Камилла почувствовала, что буря внутри как будто немного улеглась. Во всяком случае, она чувствовала, что слёз уже почти нет.
Мистер Коулман как будто тоже это почувствовал.
Он нежно положил руку на её плечо.
Девушка молчала, стиснув губы.
Он попытался ненавязчиво развернуть её к себе…
- Пожалуйста, оставьте меня… - ответила она хриплым от рыданий шёпотом, требовательно и немного истерично.
За её спиной Джейк вздохнул и убрал руку. Должно быть, понял, что она не готова слушать его утешения, и сейчас он уйдёт.
Но к своему удивлению Камилла почувствовала, что он сел глубже на кровать. Он одной рукой опёрся о матрас, и получилось так, что теперь он нависал над ней.
Камилла повернулась на спину и увидела в свете ночи над собой его лицо. Мистер Коулман серьёзно смотрел на неё. Меж бровей залегла морщинка, которая была отчётливо видна глубокой тенью.
Свободной рукой он нежно провёл по её щеке.
Камилла медленно высвободила руки из одеяла. Опершись на них, она чуть поднялась и села в постели, не сводя с него глаз.
Теперь, когда его лицо было прямо напротив, она разглядела в его выражении что-то странное, как будто какую-то глубокую непоправимую печаль. От его дыхания чувствовался лёгкий запах вина, что, к удивлению Камиллы, было почему-то приятно, но это было где-то далеко-далеко, на самом краю сознания.
Он вздохнул, глядя на её слёзы, сбежавшие по её щекам. В его вздохе словно сквозило глубочайшее сожаление. Учитель медленно поднял руки и взял в ладони лицо девушки. Его руки слегка дрожали. Большими пальцами он провёл по её щекам, стирая дорожки слёз.
Не убирая рук, он придвинулся чуть ближе. Не отводя взгляда от её огромных глаз, он медленно нагнулся. Закрыв глаза, он прикоснулся лбом к её лбу, затем осторожно прижался щекой к её щеке.
Камилла теперь слышала его слегка сбившееся, едва уловимо дрожащее дыхание. Девушка закрыла глаза, пытаясь сдержать новые потоки слёз. Но безрезультатно.
Всё ещё прижимаясь к ней лицом, Джейк медленно опустил руки и осторожно, будто случайно коснулся её холодных пальцев, до боли сжимающих пододеяльник.
Камилла не сдержала судорожный всхлип. Она медленно отцепила побледневшие пальцы от ткани и дрожащими от волнения ладонями накрыла его руки.
Он нежно высвободился и, всё ещё прижимаясь к её лицу, взял её руки в свои тёплые ладони. Камилла дрожала всем телом, не в силах больше сдерживаться. Её брови страдальчески изогнулись.
Он медленно повернул голову, еле ощутимо коснулся носом её щеки, размывая новые потоки слёз.
Они снова соприкоснулись лбами. Джейк аккуратно отпустил её ладони, которые беспомощно замерли в воздухе. В ту же минуту Камилла ощутила его тёплые ладони на своей спине. Она положила руки ему на плечи, сжала его рубашку пальцами и потянула на себя.
Джейк чуть отстранился, как раз настолько, чтобы снова увидеть её глаза. Затем медленно-медленно приблизился, закрыв глаза, и едва ощутимо коснулся её губ своими. Тут же снова отстранился, вглядевшись в её глаза. Сейчас она была так близко, что он видел в них отражение звёздного неба за окном и мокрые от слёз ресницы.
Камилла уже не могла допустить, чтобы он снова отстранился. Она почти сразу же чуть подалась вперёд, по-детски торопливо, прижалась лбом к его лбу, как он это делал минуту или долгие часы назад, и осторожно, боясь спугнуть неожиданно образовавшуюся брешь в стене, скрывающей её чувства от целого мира, она коснулась его губ в ответ.
Отстранившись, она тоже посмотрела ему в глаза. Её лицо наполняло страдание и мольба. По щекам текли слёзы.
Пожалуйста, только не уходи…
В ужасе от мысли, что всё испортила, она ждала.
И почувствовала, как Джейк переместил ладони на её спине, чуть ближе привлекая её к себе. Закрыв глаза, он снова коснулся её губ своими. Но на этот раз он не отстранился после, осторожно и нежно пытаясь углубить поцелуй.
Но вдруг она отстранилась сама, тихо прошептав сквозь слёзы:
- Прости, я не умею, я…
- Шшш… - он медленно провёл рукой по волосам девушки, откидывая назад непослушные локоны, - просто делай, что чувствуешь…
Он снова поцеловал её, снова так же нежно, осторожно. И она ответила на поцелуй.
Всё, чего она хотела сейчас, - чтобы он не отпускал её. Потому что так было всегда.
Не было больше сил сопротивляться лавине чувств, что копились и крепли в ней все эти годы.
Она ласково обняла руками за шею своего самого дорогого человека, ставшего за это время самым близким и родным. Их поцелуй становился всё увереннее, всё глубже.
Наконец разомкнув губы, Джейк снова прижался к ней лбом и провёл руками вниз по её спине, одновременно настойчиво и бережно прижимая ладони. Она слышала, как сбивалось его дыхание от этого простого прикосновения. Камилла почувствовала немыслимо яркий всполох страсти внутри, чего раньше никогда не ощущала. Но теперь понимала – происходит именно то, чего она на самом деле хотела.
На секунду он замер, но затем порывисто прижал её к себе и снова поцеловал, на этот раз так, что Камилла поняла – он хотел этого также, как и она.
Снова судорожный всхлип и новый поток слёз, обжигающе горячих. Он отпустил её, взял её лицо снова в свои ладони и стал покрывать поцелуями. Взяв девушку за плечи, он привлёк её ближе. Камилла откинула голову, чтобы убрать с лица волосы, и он целовал её шею.
Мысли словно не существовало. Был только Он, тепло Его прикосновений и бескрайнее звёздное небо за окном.
Снова прижавшись щекой к её лицу, Джейк невообразимо медленно, как будто всё ещё запрещая себе делать это, провёл чуть подрагивающей ладонью по её шее вниз, едва касаясь кожи. Едва его рука коснулась её груди, скрытой ночной рубашкой, и Камилла услышала тихий вздох. Его ладонь прошла ниже и остановилась чуть выше талии. Он замер, тяжело дыша, как будто решаясь.
Камилла легко коснулась его груди в том месте, где была расстёгнута рубашка и потянула вниз за пуговицу.
Джейк стал торопливо расстёгивать рубашку, а затем резким движением скинул её куда-то в темноту пола. И привлёк Камиллу к себе и, не разжимая объятий, они легли на постель.
Джейк гладил её по лицу, бесконечно целовал её губы, лицо, шею, грудь. Она, утопая в мягкой подушке, обнимала его за шею, крепко прижимаясь к нему, страшась, что всё это сон и Джейк в любой момент исчезнет, стоит только на секунду разомкнуть руки.
Ещё несколько минут, и уже ночная рубашка и брюки сброшены на пол. Он изо всех сил старался быть нежным, из последних усилий сдерживал себя, и она чувствовала это, ощущала его мужественную тяжесть на себе, его тепло.
Он прижался лицом к её щеке, ещё крепче обнял её, так что она не могла пошевелиться…
От резкой боли она громко всхлипнула, но он не остановился. Девушка попыталась высвободиться, но он прижал её к себе теснее и, продолжая медленно двигаться, прошептал на ухо сбивающимся шёпотом:
- Потерпи, сейчас всё пройдёт…
И действительно, почти в ту же минуту боль постепенно сменилась совершенно новым чувством, которое не с чем было сравнить.
Всё кончилось слишком быстро. Джейк прижал её к себе так, что стало трудно дышать. Камилла сжала его в ответных объятиях, слыша его стон и чувствуя, как совершенно другие слёзы текут по щекам.
Она была ещё слишком юной, чтобы получить физическое удовольствие от близости. Но сейчас это было ей не нужно. Её душа наконец получила свободу, освободившись от оков условностей.
По-настоящему, без двусмысленных намёков, призрачных надежд, фальши и домыслов, она воссоединилась с человеком, которого действительно любила.
Сейчас он лежал рядом, не сводя с неё усталых глаз. Так близко, что она ощущала кожей его тёплое дыхание. Джейк гладил её по волосам, сжимал её маленькие ещё совсем детские ладони, целовал пальцы.
Звёзды постепенно гасли. Камилла легла на спину, откинув голову на подушку. Она всё ещё чувствовала его нежные прикосновения. Всё тело до кончиков пальцев наполняло приятное тепло.
Глаза закрылись сами собой.
Пение сверчков за окном и его мерное дыхание – единственные звуки отступающей ночи – постепенно потонули в забытьи.
Впервые за многие годы она уходила в объятия сна, а перед её мысленным взором в призрачной предутренней синеве был безбрежный спокойный океан. И она тонула в его почти неподвижной воде - во всепоглощающем спокойствии.