История вампира
Люди гонят нас из своего общества, разрушают наши дома, уничтожают целые рода. И все только потому, что боятся нас. Боятся ночи спускающейся на землю: ведь мы приходим вместе с ней. Мы прекрасны столь же, сколь и опасны. Вы считаете, мы безжалостны и не знаем никакого чувства, кроме жажды...
Но Боже мой, как вы ошибаетесь! Среди нас столько по-человечески понимающих, сочувствующих, любящих и страдающих от своего истинного существа. Ха-ха-ха! Мы, вампиры, можем испытывать привязанность. Для вас, конечно, это звучит дико, но тем не менее это правда. Горькая правда для меня. Порой мне ужасно хочется стать именно таким, какими вы нас представляете, бесчувственным и жестоким. Я схожу с ума от боли и тоски. Мы одиноки... И все из-за вас, губители нашего рода! Конечно, с другой стороны, я могу вас понять: ведь я только наполовину то, чего вы боитесь. И этим усугубляется моя жизнь: я нечто среднее между человеком и вампиром. Меня не ждут ни у людей, ни у созданий ночи. Я изгой. Спасибо вам за такую жизнь, охотники на вампиров, погубившие мою семью...
Мой отец много веков был вампиром. Он принадлежал к древнему графскому роду и жил в собственном поместье. В конце XIX века он встретил мою мать. В то время она еще принадлежала к роду человеческому. Долгие месяцы отец не решался открыть ей, кто он на самом деле, боясь отпугнуть свою любовь, и провести над ней обряд посвящения в существа ночи. Однако моя мать была неглупая женщина: она практически сразу поняла, кто приходит к ней, едва темнота вступает в свои права. Она сама попросила отца провести ритуал и соединить их навсегда, тем более учитывая то, что она была беременна мной. Отец согласился. Он забрал мать в родовое поместье, где спустя какое-то время я появился на свет, но нет, не вампиром, а только полувампиром. Если бы отец провел обряд чуть раньше! Возможно, все могло бы обернуться по-другому. Единственным моим утешением на протяжении долгих лет скитаний была моя способность появляться на дневном свету. Моя человеческая половина защищала вампирскую от губительного воздействия солнечных лучей. Тогда как мои родители, истинные вампиры, не переносили дневной свет.
До тринадцати лет я жил совершенно счастливо: мне не надо было охотиться и убивать жертв. Родители всегда приносили мне то, что было необходимо для жизни вампира. Иногда по ночам к отцу приходили какие-то странные личности, тогда он обычно запирался с ними в кабинете и долго о чем-то совещался. Мне отец никогда не рассказывал, кто были эти гости, точнее не успел рассказать, ибо однажды под утро, когда мы только-только закончили трапезу и отдыхали в каминном зале, в двери нашего особняка постучали. Отец отправился открывать. Через минуту раздался его вскрик, и он вбежал в комнату, прижимая руку к груди. Между пальцами, просачиваясь по капле, текли ручейки крови.
- Бегите, - хрипло проговорил он, - здесь охотники за вампирами.
Я еще не знал, кто это такие, но, видя ужас в глазах родителей, понял, что ничего хорошего эти люди нам не сулят. Мать подхватила отца под руку, стараясь удержать его на ногах. Мой отец был крепкий вампир и чтобы убить его понадобилось бы не обычное оружие, а что-то другое. Но в тот момент он с трудом мог стоять и делал слабые попытки оттолкнуть от себя мать.
- Идите... Я уже не смогу быть с вами... Бегите через секретный проход за гардинами в спальне...
- Ричард, - мать повернулась ко мне, - скорее поднимайся в нашу комнату и выйди в сад через ход. Помнишь, я показывала его тебе? Я приду позже.
Я оцепенел от страха, но ослушаться мать не посмел. Стрелой взлетел я по каменной лестнице, слыша треск ломающейся внизу входной двери и чьи-то дикие вопли.
В родительской спальне за высокой кроватью висели красно-кровавые гардины. Мне даже не пришлось отодвигать постель, чтобы пролезть в щель к стене. Спрятавшись за гардинами, я нащупал на стене лепку в виде цветка и нажал на нее. Часть стены бесшумно отъехала в сторону, и я, не медля ни секунды, вошел в темных проход. Однажды я уже ходил по нему, поэтому знал, что он прорыт под землей и ведет на окраину сада, окружающего наше поместье. Чуть ли не бегом я бросился вперед. Скоро ход уперся в тупик. Я огляделся (в темноте вампиры видят не хуже, чем при искусственном освещении) и заметил лестницу, ввинченную в стену. Надо было карабкаться наверх.
Когда я, наконец, выбрался из-под земли у корней высокого дуба, то увидел, что мой дом, где я провел все свое детство, пылает в огне. Я прислушался в надежде, что мать идет следом за мной по тайному ходу, но, увы, ее легких шагов не было слышно. Я сел на траву и заплакал. Конечно, я догадался, что моя семья погибла от рук неизвестных мне охотников за вампирами, и, возможно, именно в этот момент они пытаются найти меня. Я пересилил себя и поднялся на ноги. Нужно жить, чтобы отомстить убийцам моих родителей. Пошатываясь от пережитых волнений, я приблизился к ограде, отделявшей наш мир от людского, и с трудом перелез через нее.
Очутившись на затуманенной дороге, я почувствовал себя несчастным. Почему все это произошло? За что погибли мои родители?
Я побрел куда глаза глядят: теперь все казалось мне ничтожным и неважным. Предрассветная тишина вскоре была разорвана топотом коней. Я посторонился, чтобы меня не задели. Из тумана возникли три фигуры в темных плащах с капюшонами и странным оружием, притороченным к седлам. Я думал, они проедут мимо, но один из всадников вдруг остановился рядом.
- Ваша милость, посмотрите, кто тут у нас, - голос звучал издевательски и с холодными нотками.
Я испуганно сжался, стараясь сделаться меньше. Приблизился второй всадник, одеяние которого было куда роскошнее и богаче. Он внимательно и даже с жалостью посмотрел мне с глаза. Тогда я понял, он знает, кто я! Я приготовился встретить то, что постигло моих мать и отца. Но всадник не спешил.
- Как тебя зовут, мальчик?
Я молчал, боясь признаться, но сочувствующий взгляд мужчины силой вырвал из моих уст имя:
- Ричард...
Я говорил тихо, но незнакомец слышал меня очень хорошо.
- Что ж, Ричард, хочешь поехать со мной? Негоже маленькому мальчику слоняться по дорогам одному.
Увидевший меня первым всадник удивленно вскинул брови и хотел было что-то сказать, но в ту же секунду перехватил взгляд третьего незнакомца, и промолчал.
Терять мне было нечего. Дома у меня больше не было, ничто не связывало с этими местами... и я кивнул. Мужчина поднял меня одной рукой и посадил позади себя, предупредив, чтобы я держался, потому что путь предстоит не из легких и совсем не по протоптанным тропинкам.
Ехали мы действительно довольно долго - почти весь день провели в лесу. Из разговора всадников я узнал, что главного в этой группе звали герцог Альберт Рундоль. А его помощников Джон Уиллоу и Крес Колбинг. Крес все это время подозрительно присматривался ко мне, но чем выше поднималось солнце, тем изумленнее он становился. Естественно, он увидел во мне вампира, но никак не мог понять, почему же тогда я так спокойно отношусь к дневному свету. Вечером мы прибыли во владения герцога Рундоля, где оставались несколько лет, почти никуда не выезжая.
С тех пор для меня потянулись необычные дни. С одной стороны, мне приходилось быть человеком и вести себя соответствующим образом, с другой - я все же оставался вампиром и не мог пересилить себя в этом. Мне приходилось терпеть жажду, чтобы не выдать свою истинную сущность, и в конце концов я научился контролировать себя полностью. Но так как периодически мне все же была необходима кровь, а охотиться я не имел ровным счетом никакой возможности, то приходилось нагло врать повару, что я люблю непрожаренное мясо. Таким образом, я мог жить более или менее нормально.
Однажды вечером спустя лет пять после моего приезда во владения герцога Рундоль вызвал меня к себе на серьезный договор. Когда я вошел, в его кабинете никого, кроме самого герцога, не было. Он плотно закрыл за мной дверь и уселся в кресло.
- Ричард, я давно, наверное, должен был поговорить с тобой, но не хотел бередить только что нанесенные тебе раны.
Я понял, что он имеет в виду гибель моих родителей.
- Меня удивляет то, что ты до сих пор не спрашивал, почему я предложил тебе свой кров, - герцог постучал пальцами по крышке стола, - Ричи, я один из охотников на вампиров.
Услышав такие вести, я испугано попятился к двери. Рундоль усмехнулся.
- Тебе не нужно бояться меня: ведь к тому, что я тебе только что раскрыл, необходимо добавить еще один немаловажный факт - твой отец был моим другом. В тот день, когда я встретил тебя на дороге, я собирался к нему, чтобы предупредить о предстоящей на него охоте, но, к несчастию, опоздал. В одном из писем твой отец сообщил мне о том, что у него есть сын, и просил в случае с чего позаботиться о нем. Увидев тебя, у меня не возникло даже сомнений в том, кто передо мной. Ты слишком похож на своего отца. Я исполнил обещание, данное моему другу и забрал тебя с собой, чтобы уберечь от других охотников за вашим племенем.
Я слушал очень внимательно, но никак не мог вникнуть, зачем герцог рассказывает все это мне. Может, он хотел воззвать к моему чувству благодарности? Но я и так испытывал его.
- Мальчик мой, - Рундоль сложил руки на груди, - я опасаюсь, что тебе в моем доме с этого момента угрожает опасность. Ты, конечно, помнишь Креса Колбинга?
Я утвердительно кивнул. Еще бы я его не помнил - такую физиономию трудно забыть. С самых первых дней нашего знакомства он неотрывно следил за мной, выискивая факты, которые могли бы очернить меня перед герцогом. В конце концов, Рундоль узнал об этом и вызвал Креса к себе. Никто не знал о чем они толковали, но только час спустя Колбинг с мрачным выражением на лице покинул кабинет герцога, оседлал свою лошадь и уехал в неизвестном направлении. С тех пор он так и не появлялся в окрестностях поместья Рундоля.
- До меня дошли сведенья, что он готовит что-то против тебя, Ричард. Я бы не хотел, чтобы ты пострадал, поэтому я прошу покинуть мой дом и отправиться во Францию. Там он не сможет добраться до тебя.
- Как вам будет угодно, - я слегка поклонился.
Надо сказать, что за эти прошедшие пять лет я настолько свыкся с поместьем герцога, что стал считать его своим собственным домом. Рундоль, несомненно, уловил мое настроение.
- Ты знаешь, что детей у меня нет, а, следовательно, и наследников тоже. Все мое состояние я оставлю тебе, Ричи. У меня уже оформлены бумаги, по которым ты признаешься моим сыном. Нет, не подумай, что я навязываюсь, просто моя фамилия может послужить тебе отличным прикрытием и в случае чего помочь в некоторых делах.
Все это я выслушал с присущий для того времени уважением к старшим, а затем покинул кабинет в довольно грустном настроении. Снова я терял дом. Конечно, "терял" слишком сильно сказано, но на тот момент мне казалось именно так.
Много лет я провел во Франции, изучая новый для меня язык, знакомясь с влиятельными людьми. Герцог Рундоль периодически приезжал проведать меня и никогда не отказывал в средствах, так что я жил в свое удовольствие. Крес меня не беспокоил, да я и вообще ничего о нем не слышал.
Шло время... Я оставался таким же молодым, как и всегда. Мы, вампиры, физически почти не стареем в отличие от людей, но это не значит, что в нашей внешности не происходит никаких изменений. К моему великому огорчению, годы не пощадили герцога Рундоля и в возрасте шестидесяти семи лет он покинул мир людей. Виной всему явилась какая-то болезнь, развивавшаяся у него довольно долго. Естественно, я предлагал ему тот выход из положения, который я видел - провести над ним обряд, но Рундоль отказался. Так я во второй раз лишился родителя...
Сейчас на дворе двадцать первый век. Я довольно неплохо устроился в этом временном отрезке: у меня приличная квартира в Лондоне, работаю журналистом и часто езжу в горячие точки. Само собой, и зарплата за это полагается немаленькая. Но что более всего изумительно - с моим мрачным характером мне удалось завести друга. Альберт Браун работает в той же газете, что и я, только в другом отделе. Он давно мечтал попасть на мое место и писать колонки не о природе и насекомых, а о чем-то серьезном, на его взгляд. Хотя, по-моему, бабочки и гусеницы тоже вполне значимая тема для просвещения. Так вот, когда его мечта почти осуществилась - мой предшественник уволился и место спецрепортера освободилось - появился я, и вопрос о том, кого поставить на работу в горячих точках отпал. Не удивительно, что с первых недель работы Альберт ополчился на меня - повышение уплыло из-под самого его носа. Однако постепенно и совершенно незаметно для нас обоих получилось так, что мы сдружились. Желая все-таки приблизить друга к заветной цели, я сумел добиться для него назначения в качестве моего помощника.
Как-то мы возвращались после работы и решили ненадолго зайти в кафетерий отметить удачную поездку, из которой мы вернулись не так давно и где нам удалось заснять эксклюзивные кадры.
- Неплохая была экскурсия, надо сказать, - заметил Браун, - я даже и не ожидал. Думал, скукотища будет да и только. А все оказалось иначе.
Я хмыкнул. То, как мы драпали от сумасшедших аборигенов в одном из африканских селений, скукотищей не назовешь. Эти дикари приняли нас не понятно за кого и погнались за нашей группой с воплями и визгом. Пришлось побросать почти всю аппаратуру и отступить. И все-таки кое-что в этой погоне уцелело...
- Великолепная получилась запись на этой пленке. Здорово, что у тебя с собой была цифровая камера.
- Она всегда со мной, - небрежно заметил я, несколько смутившись от явной похвалы в мой адрес.
Альберт отпил глоток кофе и проговорил:
- Знаешь, я принес тебе одно задание от главного редактора. Он просил, если тебе не будет трудно, встретиться сегодня с одним профессором, который занимается всякими паранормальностями, и переговорить с ним.
- Интервью взять, что ли? - Не понял я, - выражайся точнее, пожалуйста.
Альберт пожал плечами и продолжил:
- Встреча с ним должна состояться в редакции через три часа. Так что, мы пока еще можем посидеть здесь и ни о чем не заботиться.
- А ты, кстати, узнал хоть, как профессора зовут? - Я вспомнил про рассеянность и забывчивость Брауна.
- Точно не помню, - Альберт оправдывал мои ожидания, - но ты и сам все узнаешь, когда приедешь на место.
- Иногда ты меня поражаешь, - тихо проговорил я в ответ. Альберт меня не услышал.
Ровно в шесть вечера я вошел в стены редакции газеты "Daily News" и направился к кабинету главного редактора. Чем ближе я подходил, тем больше у меня в груди росло ощущение смутной тревоги. Соблюдая правила вежливости, я постучал.
- Рич, если это ты, входи, если нет, то остальные могут подождать, - донесся до меня голос с веселыми нотками.
Мистер Тоссин, наш главный редактор, - оптимист по жизни. Я ни разу не слышал, чтобы он унизил кого-то, используя свое положение начальника. Наоборот, он всегда был со всеми на равных, и это очень нравилась мои коллегам по работе. Хотя для меня, полувампира с моим умением читать мысли, его поведение не было загадкой. Мистер Тоссин считал, что, завоевывая расположение людей, он, таким образом, создает себе репутацию хорошего начальника, а так же приобретает через репортеров влиятельные связи, коих у журналистов, исходя из рода работы, весьма много.
- Мистер Тоссин, - я приоткрыл дверь, - вы хотели меня видеть?
- Да, мой юный друг, - по моему виду мне всегда давали около двадцати пяти лет, и главный редактор не был исключением, - позволь познакомить тебя с профессором Джеком Колбингом. Профессор, это Ричард Рундоль, мой лучший сотрудник. Он будет брать у вас интервью.
Услышав знакомую и несколько ненавистную мне фамилию, я вгляделся в человека, сидевшего в затененной части помещения. Да, он был вылитый Крес Колбинг. Я бы даже сказал, что это был он собственной персоной, если бы не осознавал, что Крес, будучи человеком, при всем желании не мог бы прожить сто лет. Вампиром он тоже стать не мог, ибо сидевшая передо мной личность подавала слабые сигналы того, что это все же человек. Мы, вампиры, обычно сразу распознаем присутствие друг друга - это чувство появляется из неоткуда, как будто из воздуха.
- Очень приятно, мистер Рундоль, - Колбинг даже не пошевелился, - смею надеяться, мы с вами сработаемся.
- Не сомневаюсь, - свистящим шепотом откликнулся я, - если это все, - я бросил взгляд на Тоссина, - то я могу быть свободен?
- Разумеется-разумеется, - проговорил редактор, - извините, если оторвал вас от дел.
Ошеломленный неожиданной встречей я вышел. На пол пути меня догнал тот самый профессор.
- Рундоль... или вернее, граф Мистраль, - я вздрогнул: Джек Колбинг назвал мое настоящее имя, - да-да, Ричард Мистраль, не удивляйтесь, что я вас знаю. Мои предки вот уже столетие пытались вычислить, где вы и какое имя носите. Знаете, сколько бумаг мне пришлось перерыть и сколько архивов я осмотрел?
- Зачем вам все это? - Я хмуро взглянул на него исподлобья, - чего вы добиваетесь?
- Неужели вы сами не догадываетесь? Я потомок охотника за вампирами. Это общество существует и сейчас, и я в него вхожу. Мы ведем учет всех вампиров и со временем добираемся до каждого из вас...
- Так же как вы добрались и до моих родителей? - Я обернулся к нему. Мы вышли из здания и остановились на углу.
- О! Это особый случай! И нашему роду есть чем гордиться. Ведь это именно моему прапрадеду принадлежала главная роль в уничтожении графа и его жены. Он знал, что герцог Рундоль, не смотря на свое положение в обществе охотников, захочет рискнуть и предупредить вашего отца. Это именно Крес Колбинг задержал герцога по пути и благодаря ему Рундоль опоздал. Единственное, чего не учел мой прапрадед, так это вас, мистер Мистраль. Он видел, кто вы, но ваша истинная сущность скрывалась за тем, что вы наполовину человек. Это и сбивало моего предка с толку. А когда герцог прогнал его из своих владений, то он только убедился в том, что в вас есть что-то от вампира.
Я нахмурился. Этот Джек Колбинг вводил меня в тупик.
- Не понимаю, к чему вы все это мне рассказываете? И вообще, зачем вы прибыли ко мне?
- Просто я собирался передать послание от охотников.
- И какое же? - Ядовито поинтересовался я, - что-то вроде "ты следующий"?
- Вы схватываете на лету, - Джек Колбинг выглядел довольным, - пожалуй, я сообщу вам еще одну приятную новость. Ликвидировать вас поручили мне...
Тоже мне приятная новость. Какие же они психи! Сборище ненормальных! Мне стало тошно от присутствия рядом со мной этого человека.
- Убирайтесь, - прошипел я сквозь зубы, - убирайтесь, и чтобы я вас никогда больше не видел...
- Так или иначе, думаю, еще одну встречу вам придется перетерпеть, - Колбинг развернулся ко мне спиной и быстро зашагал в противоположную сторону.
"Не стой как истукан, - сказал я сам себе, - выясни, где он остановился. Любые сведенья могут пригодиться".
Выследить Колбинга оказалось проще простого - он, наверное, и подумать не мог, что я решусь на такое. Чаще вампиры слишком самоуверенны из-за того, что обладают огромной силой и способностями, несвойственными людям. Джек Колбинг остановился в захудалой гостинице, чтобы не привлекать к себе внимания.
"Почему бы тебе самому не разобраться с Колбингом сейчас вместо того, чтобы ждать когда он нападет?" - Заговорил мой внутренний голос. Эта идея казалась заманчивой. На ресепшене я наговорил кучу лжи и через пару минут получил то, чего добивался - номер комнаты, в которой проживал Колбинг. Заходить через парадную дверь я не стал - у меня возникла другая мысль. Я покинул гостиницу, вышел на улицу и посмотрел на второй этаж, где был расположен нужный мне номер. "Ну же, Колбинг, подай мне сигнал, какое из этих окон твое", - я сконцентрировался и попытался уловить вибрации Колбинга. Ага! Первое окно с левого угла здания, которое, к моей удаче, было открыто. Забраться на второй этаж по водосточной трубе раз плюнуть для обычного человека, что уж тогда говорить обо мне, полувампире.
В комнате царил полумрак. Колбинг сидел за письменным столом и что-то печатал на ноутбуке. Он даже не пошевелился, когда я проник в номер - не заметил меня.
- Колбинг, - стиснув его плечи, я прижал охотника к стулу, - я пришел разрушить твои планы.
Профессор Колбинг дернулся, пытаясь освободиться, но его попытки ни к чему не привели. Я хрипло рассмеялся. Да, врага я связал, теперь оставалось лишь разобраться с ним раз и навсегда.
В соседней комнате раздались легкие шаги - я насторожился.
- Папа! Можно мне посмотреть телевизор, а то я спать не хочу? - Послышался детский голосок.
Колбинг заговорил обычным голосом, хотя его всего била дрожь:
- Смотри, сынок. Только не очень долго.
Я некоторое время прислушивался к детским шагам, а потом нагнулся к уху охотника:
- У тебя есть сын? Сколько ему?
- Семь. Но разве это имеет сейчас какое-то значение? - Колбинг старался держаться.
- Увы, - вздохнул я, - ты, возможно, даже не представляешь, что тебя спасает.
Я отпустил его и направился обратно к окну. Спуститься вниз оказалось еще легче, чем подняться. Оказавшись на земле, я внедрился в сознание Колбинга. Тот недвижимо сидел в кресле, боясь поверить в то, что я ушел.
Возвращаясь домой, я обдумывал свое решение. Очень может быть, что я поступил неправильно, и сомнительно, что Колбинг перестанет меня разыскивать. Однако я не мог повести себя иначе. Я помнил, каково приходилось мне, когда я остался один. И не смотря на все заботу герцога Рундоля, чувство одиночества всегда сопровождало меня. Я не хотел, чтобы то же самое произошло и с этим мальчиком, тем более ему еще так мало лет. Ох уж эта моя человеческая черта.
В тот же вечер я позвонил главному редактору и попросил уволить меня. Препираться с мистером Тоссином пришлось долго, но в конце концов он уступил: ведь на мое место я предложил кандидатуру Альберта Брауна и редактору не пришлось самому подыскивать сотрудника. Я сделал еще пару звонков, срочно заказал билеты на самолет и пошел собирать вещи. Через пять часов мне предстояло покинуть Англию и отправиться во Францию.
Все мнения по рассказу приветствуются!
Надеюсь, тебе понравится.
