----Декабрь 2020---
(Тот же день)
Неподалеку от выхода из Лютного переулка.
Выйдя из "Горбин и Бэркес", довольный Том поспешил к арке, где его должен был ждать Фрагус, пора было сматываться отсюда. Не доходя с десяток шагов до цели, Том почуял неладное и замер, ему почудилось какое-то движение у лестницы. Из темноты выступили две фигуры, с лицами, скрытыми под капюшонами, перегораживая ему путь к выходу из переулка.
Страха Том не испытывал – он знал, куда идет, и с чем может столкнуться. Как правило, ночные воришки – пьяницы и трýсы – плохие бойцы. Поэтому они и нападают группой, чтобы победить численным превосходством, а не умением и мастерством.
Выбора у Тома не было, бежать было поздно, поэтому он напал первым, целясь в более крупного противника. Его силуэт был лучше различим в сумерках, к тому же большую цель поразить легче.
— Экспелиармус! — воскликнул он, отскакивая в тень. Неожиданно для себя Том промахнулся.
В его сторону почти одновременно были выпущены два заклятия, и Том едва успел увернуться.
— Остолбеней! — теперь он целился в маленького, — Петрификус Тоталус! Эверте Статум! — безрезультатно, преступник с легкостью отбил все его заклинания, и перешел в атаку.
Снова огненные вспышки полетели в его сторону. Только тут Том сообразил, что он слышит только голос маленького бандита, высокий и какой-то клекочущий. Большой использовал невербальные заклинания!
Заклятие большого просвистело над головой, ударив в стену, выбив сноп искр и мелкой каменной крошки, которая впилась Тому в затылок и шею.
Том почти не почувствовал боли, и тщательно прицелился.
— Инкарцеро! — большого опутали веревки, которые тут же вспыхнули и упали к его ногам. Одновременно из его палочки сторону Тома вырвался яркий луч. К нему присоединился луч из палочки маленького бандита.
— Протего! Протего максима! — завопил Том. По заклятиям, направленным на него, он уже понял, что это вовсе не мелкие воришки.
И тут же его защитный купол рассыпался блестящими искрами, но слизеринец успел увернуться.
Новой вспышкой ему обожгло правую руку, она повисла, и он почувствовал, как от плеча к запястью стекает что-то горячее.
Перехватив палочку левой рукой, не целясь: "Сектумсемпра!" — очевидно, он кого-то задел потому, что раздался тихий стон.
Внезапно, откуда-то сзади и сбоку, Том даже не понял откуда, в бандитов полетел яркий луч, само заклинание было невербальным. И тут же раздался сиплый голос Фрагуса: "Сюда, малыш!" Но, Том даже не успел оглянуться. Словно в замедленной съёмке, он увидел, как маленький, небрежно и даже изящно, взмахивает палочкой: "Авада Кедавра!"
Звук падения тела, и тишина, длившаяся мгновение.
Затем снова в его сторону полетели заклинания. Тому уже было тяжело уворачиваться, рука онемела. К тому же, действие зелья сэра Томаса заканчивалось, и он начинал чувствовать боль. К боли присоединялось отчаяние – смерть Фрагуса потрясла его. И, дело не в том, что оставшись один, он не сможет аппарировать. Впервые на его глазах убили человека, не раздумывая, словно насекомое прихлопнули.
Том всхлипнул, развернулся и бросился бежать, придерживая раненую руку. Там, за домом, есть узкий проулок, похожий на щель, там темно и можно спрятаться.
Очень глупо подставлять врагам спину. Не успел он сделать и нескольких шагов, как ногу пронзила острая боль. Машинально сделав еще несколько шагов, он споткнулся и рухнул в ту самую щель между домами. Под ним что-то хрустнуло, то ли флаконы с зельями, на которые он упал, то ли его собственные ребра.
И, почти теряя сознание от боли, он услышал приближающиеся шаги и голоса.
— Готов? Дай добью его! — высокий клекочущий голос.
Ему ответил низкий и хриплый, который, угасающему сознанию Тома, почему-то показался знакомым: — Я сам.
Последним, что он услышал, было: "Авада Кедавра!"
Он уже не чувствовал, как Громила Уоррен наклонился над ним, и снял с его пальца кольцо. Окровавленный браслет в виде птичьего пера он не заметил.